В Бошеме насчитывалось около двух сотен людей. Двадцать из них составляли рабы, которых отец взял в бою в плен или купил, чтобы они трудом искупили свои преступления. Сто человек были земледельцами или арендаторами, и около восьмидесяти - вилланами. Старейшины иногда ездили в ближайший город на окружные собрания, а парень из Бошема мог поухаживать за девушкой из соседней деревни, но, в общем, это был маленький закрытый мирок. Фаллон получала удовольствие от общения с жителями деревни; она играла с детьми, опекала их, и ей нравилось, что все, в том числе и парни, обожали ее.
Ее отец часто должен был уезжать на север, потому что скотты вели себя неспокойно и совершали набеги на Англию. Ее дядя Тостиг был теперь герцогом в Йоркшире, и это вынуждало отца оказывать ему и королю помощь. Несмотря на то, что Гарольд был правой рукой короля, Эдуард благоволил к Тостигу. Гарольд знал об этом и не роптал.
Отец прямо-таки обожал Фаллон. Он любил Англию и верно служил ей, но Фаллон подозревала, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым, только когда находился дома, на своей земле и в своей семье. Гарольд часто приходил домой измученный и усталый, но радость вспыхивала в его глазах, когда он видел домашних и особенно Фаллон.
В день Святой Катерины - в годовщину воссоединения семьи - Фаллон снова увидела Аларика. Она пыталась научить Геофа, сына арендатора, использовать дубовую палку как копье. На них с любопытством смотрели другие деревенские ребятишки. Стоял нежаркий, тихий и спокойный полдень. Ребята подтрунивали и смеялись над Геофом, который основательно уступал Фаллон в ловкости.
Геоф отбросил палку и добродушно признал:
- Я не смогу научиться этому. У меня ведь нет такого учителя, как у тебя.
- Но ты должен, Геоф!
- Зачем? - удивился он. - Скотты воюют на севере, валлийцы, правда, иногда беспокоят, но у нас мир. Датчане уже пятьдесят лет не нападают.
Фаллон нахмурилась, потому что он был прав. Бошем был сонным, спокойным местечком. Внезапно ее осенило.
- А норманны, Геоф? Вдруг придут норманны?
- А зачем им приходить?
- Чтобы завоевать нас! - Она подбоченилась и спросила: - Геоф, а ты когда-нибудь видел норманнов?
Он неуверенно покачал головой.
- А вы видели? - спросила она остальных. Им тоже не случалось.
- Так вот, хочу предупредить вас. Они часто наезжали сюда, когда был жив мой дедушка. Они хотели очаровать короля Эдуарда, чтобы он отдал им Англию, но отец и дедушка помешали этому. Мы должны быть настороже! Норманны свирепые и страшные! Они непохожи на обычных людей. - Фаллон замолчала, глядя на заинтересованные лица ребят. Надо было продолжать. - Они похожи на дьяволов из преисподней!.. У них хвосты и раздвоенные копыта, а когда они говорят, можно увидеть, что язык у них тоже раздвоен.
Фаллон внезапно замолкла, почувствовав, что потеряла внимание слушателей. Ребята смотрели поверх ее головы, открыв от восхищения рты.
Фаллон стало не по себе. Повернувшись, она едва не вскрикнула.
К ним незаметно подъехал всадник на черном боевом коне. Лошадь его была огромной, блестящей и красивой. То же самое можно было сказать и о всаднике. Он снял шлем, подставив черные волосы предвечернему солнцу, гладко выбритое лицо казалось фоном для пронзительных серых глаз. Поверх кольчуги на нем был надет отороченный мехом передник. Это был высокий человек с благородной осанкой. Он чуть насмешливо смотрел на Фаллон. Это был ее давний враг - граф Аларик. Фаллон задохнулась от удивления и немного от гнева - она не могла забыть о том унижении, которое испытала, когда он выпорол ее.
- Очень красочная сказка, - сказал он, нагнувшись к ней. - Я и не знал, что у меня, оказывается, даже рога есть. - Он пошевелился, и громадная лошадь объехала детей. За Алариком двигалась группа людей с вьючными лошадьми, аккуратно объезжая детей и кланяясь дочери Гарольда.
- Боже, кто это был? - спросила дочь булочника. - Уж не сам ли Господь Бог? - Она поспешно перекрестилась, решив, что допустила богохульство.
Фаллон презрительно сморщила нос.
- Никакой это не Бог! - нетерпеливо сказала она. - Это был норманн!
- А почему же у него нет ни хвоста, ни рогов? - спросил Геоф.
- Ну, - пробормотала Фаллон, - хвосты у них не у всех. - Она повернулась и пошла через поле. Враг приехал в ее дом, и она должна выяснить, с какой целью.
Глава 6
К тому времени, когда Фаллон добралась домой, лошади уже, стояли в конюшне, а прибывшие прошли в зал. Она собиралась было сделать то же, когда чья-то рука зажала ей рот и ее затащили в тень.
- Фаллон, это я!
Она узнала голос своего брата Галена. Старше ее на три года (ему было почти шестнадцать), он редко общался с ней в последнее время. Отец уже дважды брал его с собой в поход. Он смотрел на Фаллон с высоты своего возраста с чувством некоторого превосходства и мог иногда поддразнить ее. Он оторвал руку ото рта Фаллон, и она увидела, что брат смотрит в сторону двери и подает ей знак молчать.
- Он въехал на иностранную землю, однако не выставил охрану, - шепотом сказал Гален. - Он знает, что ему не причинят вреда, если он приехал с миром. - Брат посмотрел на Фаллон. - Отец направил послание в Нормандию… Ты знаешь об этом?
Фаллом с тревогой покачала головой. Она ничего не знала.
- Отец хочет, чтобы герцог Вильгельм освободил его брата Вулфнота, - пояснил Гален.
Фаллон помнила своего красивого молодого дядю со времен пребывания во дворце Эдуарда.
- Норманны! - презрительно произнесла она. Фаллон не могла вспоминать о том времени без чувства боли и горечи. Она не могла также забыть, что грубое поведение одного из нормандских рыцарей послужило причиной ссоры между Эдуардом и Годвином.
- Тебе лучше сменить гнев на милость. Отец сказал, что мы должны быть доброжелательны к норманнам.
- Что?!
- Ты еще такое дитя, - сказал Гален с ноткой превосходства, что всегда раздражало Фаллон. - Граф д’Анлу спас тебя, когда какие-то бродяги хотели перерезать тебе горло. Если бы ты не убежала тогда из дворца…
- Не смей говорить мне все это, Гален! - сказала Фаллон, кусая нижнюю губу. Ей было очень неприятно вспоминать о том, что ее спас этот презренный нормандский рыцарь.
- Ты не можешь себе представить, что случилось бы с тобой, если бы тебя не спас Аларик, - гнул свое Гален.
- Ну да, прекрасно знаю! - возразила она. Во всяком случае, некоторое представление имела. Об этом шептались девчонки, намекали парни, так что она уже была наслышана о подобных вещах.
- Так что сама виновата, что он сейчас в нашем доме и что отец считает его своим другом.
- Я виновата? Да я все время с ним воевала! - запротестовала Фаллон.
- Я думаю, что ты боишься его, - поддразнил ее Гален.
- Нет! Я не боюсь никого!
Гален улыбнулся.
- Ты боишься отца. И я тоже, - произнес он. Фаллон при этом тоже улыбнулась.
Они оба боготворили отца, хотя и не могли объяснить себе, за что именно. Они боялись заслужить его неудовольствие, потому что любили его и не хотели огорчать плохим поведением.
Фаллон вздернула подбородок.
- Ладно, пусть так. Я не боюсь норманнов. И саксов тоже, за исключением отца.
- Докажи!
- А как?
Гален пожал плечами. Некоторое время он смотрел на сестру такими же большими голубыми глазами, как и у нее.
- Не знаю. Сделай что-нибудь. Например, насыпь ему песка в ботинки.
Фаллон покачала головой.
- Это я уже делала.
- Что? - Гален с уважением посмотрел на сестру.
- Ну, это было давно. Но он наверняка помнит про это.
- Ну вот, значит, ты боишься!
- Я не боюсь! - Фаллон понимала, что Гален втягивает ее в неприятную историю, но в то же время не могла не принять вызова.
Она улыбнулась брату.
- Мы еще посмотрим, кто боится и кто не боится этого нормандского ублюдка.
Она проскользнула мимо брата и вошла в зал, где обнаружила гостей, уютно расположившихся вокруг камина. Стоял только один человек - Аларик из Анлу. Он посмотрел на вошедшую Фаллон, и его красивые черты не дрогнули и не выдали его чувств. Внезапно Фаллон почувствовала, что дрожит. Гален был прав: она боялась его. В его лице появилась какая-то суровость, хотя он все еще оставался молодым. Если раньше, искушая его терпение, она испытывала только легкое волнение, то сейчас это казалось непоправимой глупостью.
- Фаллон! - позвала ее мать.
Эдит в красивом желтом платье с высоко уложенными волосами, скрепленными узорной лентой, шла ей навстречу. Склонившись к дочери, она зашептала:
- Фаллон, платье у тебя грязное, в волосах ветки, а ведь у нас гости. Поприветствуй их и сходи умыться и переодеться к обеду. - Она подвела дочь к гостям.
- Милорды, это наша дочь Фаллон. Фаллон, поприветствуй графа Аларика и его рыцарей Фальстафа, Боклара и Ромнея.
Фаллон каждому по очереди сделала реверанс; щеки ее заалели, когда она наконец взглянула на Аларика. Гарольд сидел между мужчинами и при виде ее слегка нахмурился. Он считал дочь взрослой девушкой, а сейчас она больше была похожа на мальчишку-сорванца. Должно быть, он нахмурился бы еще больше, если бы знал, что она рассказывала деревенской ребятне о рогах и копытах.
Аларик сделал легкий поклон и не без иронии напомнил ее отцу, что уже имел удовольствие встретиться с Фаллон.
- Да, конечно, - пробормотал Гарольд. Он поднял руку и Эдит быстро повела Фаллон к лестнице.
Поджидавшая наверху Элсбет проводила Фаллон в ванную. Пока служанка вслух сетовала на то, что Фаллон ведет себя не так, как положено леди, та размышляла о своем обещании брату. После тщательного мытья ее одели в платье из мягкого розового шелка и ярко-синий передник.
- Ты стала такой большой, - проговорила Элсбет. - Тебе и вести себя следует так, как подобает дочери твоего отца.
Затем она отступила на шаг и всплеснула руками.
- Ты такая славная, - пробормотала Элсбет, целуя Фаллон. - На тебя трудно сердиться. Надень новый пояс, чулки и ботинки, а я расчешу тебе волосы.
Фаллон осталась довольна, когда Элсбет заплела ей длинные косы и уложила в виде короны, украсив маргаритками. Закончив туалет, она улыбнулась, почувствовав себя совсем взрослой.
- Теперь иди вниз, - подтолкнула ее Элсбет. - Отец может гордиться тобой.
Фаллон чмокнула Элсбет в щеку и побежала к лестнице. Вспомнив о том, что леди не бегают, и неспешно ходят, Фаллон замедлила шаг, хотя сердце ее продолжало в нетерпении колотиться.
Она распрямила плечи и не спеша грациозно сошла по лестнице. Общая беседа в зале мгновенно смолкла, едва Фаллон появилась на площадке. Фаллон почувствовала, что на нее устремлены все взоры, в том числе и отца.
Она на какое-то мгновение остановилась, неуверенно произнесла:
- Отец…
Гарольд вскочил и бросился к дочери.
Аларик выпрямился, пораженный произошедшей с Фаллон переменой. Всего час назад это была девочка, ребенок. Хорошенькая, но всего лишь ребенок. А сейчас на лестнице стояла девушка. Высокая и гибкая, с обозначившейся под платьем грудью, с удивительно нежными и тонкими чертами лица. Он склонил голову, усмехнувшись про себя. Он всегда считал, что Гарольду придется рано или поздно решать серьезный вопрос, связанный с ее замужеством.
Этот день быстро приближался. Фаллон стояла на пороге женской зрелости и уже теперь была очаровательна. Аларик погасил улыбку, когда увидел восхищенные лица своих спутников. Ему хотелось предупредить их, чтобы они были осторожны. Она была слишком юной - и слишком опасной, ибо если для Гарольда ее глаза излучали тепло, то при взгляде на Аларика и его свиту в них полыхали синие сполохи ненависти.
Во время еды Фаллон была доброжелательной. Это был неофициальный прием, и Гален, Аэлфин, Фаллон и даже Тэм сидели за столом вместе со взрослыми. Они говорили по-французски, и Аларик наклонил голову, чтобы спрятать улыбку, он видел, как неприятно было для Фаллон даже говорить на этом языке.
Когда с едой было покончено, детям разрешили удалиться. Эдит вместе с ними покинула зал, а люди Аларика направились в отведенные им комнаты. В зале остались только хозяин и Аларик.
Начался разговор о главном. Аларик огорченно посмотрел на хозяина.
- Я очень сожалею, сэр, но Вильгельм не соглашается отпустить Вулфнота… Ваш брат чувствует себя хорошо. Вы ведь знаете, что он гость, и не пленник.
- Я знаю, - устало произнес Гарольд, - что "гость" - это иносказательная форма слова "пленник".
Аларик вздохнул. Он с симпатией относился и к Гарольду, и к Вулфноту, и искренне сожалел, что ему не удалось убедить Вильгельма изменить свое решение.
- Я часто вижусь с вашим братом, - мягко сказал Аларик, передавая Гарольду несколько писем от Вулфнота.
Гарольд кивнул. Он взял письма и просмотрел их.
- Возможно, в будущем… - пробормотал он.
- Да, возможно, в будущем… - Поколебавшись, Аларик добавил: - Гарольд, я думаю, что Вильгельм будет удерживать Вулфнота, пока не будет исполнено обещание Эдуарда и герцог не станет королем Англии.
- Что?! - резко спросил Гарольд. Аларик понял, что Гарольд оказался первым англичанином, который услышал об обещании короля.
- Король обещал трон Вильгельму, - сказал он.
Гарольд покачал головой.
- Сожалею и не имею в виду высказывать неуважение к вашему герцогу. Но король не волен раздавать такие обещания. Надеюсь, вы знаете, что вопрос о новом короле решает совет старейшин. И претензии Вильгельма имеют мало оснований под собой. - Он наклонился вперед. - Аларик, когда умер мой отец, мы стали разыскивать законных наследников. Мы нашли одного. Это внук Эдмунда Отважного. Когда сын Эдмунда был совсем юным, король Кнут направил его к шведскому королю с тем, чтобы тот убил его. По-видимому, шведскому королю это оказалось не по душе. Он отдал мальчика королю Венгрии, где тот и вырос. Мы вернули его в Англию. К сожалению, он умер вскоре после приезда, оставив троих детей. Его сын Эдгар Ателинг совсем еще мальчик, но Эдуард намерен воспитать его как собственного сына. Он живет сейчас в Лондоне под опекой короля. - Гарольд помолчал, затем беспомощно развел руками. - Аларик, если бы не было здесь этого мальчика, скандинавские короли могли бы с большим основанием претендовать на трон.
Аларик огорченно кивнул.
- Да, Гарольд, я знаю о витенагемоте и ваших законах. Но я понимаю также и Вильгельма. Для него обещание священно. Он всегда боролся за свою власть. Он берет то, что считает своим. - Аларик поморщился. - Да, я снова постараюсь уговорить его отпустить Вулфнота. И прошу поверить, что ваш брат не испытывает неудобств. Если даже он и пленник, с ним обращаются как с гостем. В этом я даю вам слово, которое для меня также священно.
Гарольд кивнул. Они протянули через стол руки навстречу друг другу и пожали их. Затем оба подняли кружки с элем, и Гарольд просто сказал:
- Спасибо.
- Боюсь, что моя миссия не принесла вам большой радости, - проговорил Аларик. - Но я рад побывать у вас и поблагодарить за гостеприимство.
- Мы тоже всегда рады приветствовать вас в вашем доме.
- Вы знаете, я теперь стал владельцем земель здесь, - улыбнулся Аларик. - Эдуард сделал меня таном.
- Да, я знаю. Ваши земли находятся в моем герцогстве. Это очень добрые земли.
- К сожалению, я редко там бываю.
- Один из ваших сыновей их унаследует, - проговорил Гарольд, но тут же запнулся. - Я не должен был говорить этого… Мы слышали о смерти вашей жены. Приношу вам свои глубочайшие соболезнования.
Аларик наклонил голову:
- Спасибо.
- Вы еще очень молоды. Вы снова женитесь, и у вас будет много славных сыновей.
- Думаю, этого не будет, - вежливо возразил Аларик и встал. - Сегодня был нелегкий день. С вашего позволения, я отправлюсь на отдых.
- Да, конечно. - По лестнице они поднялись наверх, и Гарольд простился с гостем. Аларик вошел к себе и обнаружил, что его вещи аккуратно расставлены. Он чувствовал себя очень усталым и мечтал лишь об одном - поскорее лечь спать. Он опустился на кровать и, тут же вскочив, вскрикнул от удивления.
Одеяла и простыни были насквозь мокрые. Аларику показалось, что на него набросили ледяное покрывало.
Он скрипнул зубами и мгновенно сообразил, чьих рук это дело. На ум пришло имя его мучительницы: Фаллон! Этого не мог сделать больше никто, кроме медоточивой красавицы, представленной им за обедом, которую справедливее было бы назвать ведьмой.
Аларик был настолько зол, что готов был выразить свое неудовольствие вслух и привести сюда Гарольда. Кто-то должен недрогнувшей рукой наказать эту девчонку, на которую многие чуть ли не молились.
Однако он никого не позвал, а молча оделся, подпоясал кольчугу, взял меч и пошел в комнату, где спали рыцари из его окружения.
Утром Гарольд появился перед ними в непривычно возбужденном состоянии. Аларик только что поднялся и, увидев герцога, потянулся за одеждой.
- Гарольд, я уже собирался идти в зал. Я, видно, поздно проснулся…
- Аларик, я пришел не за этим. Я пришел принести вам свои извинения! Утром моя супруга проходила мимо вашей комнаты и обнаружила причиненное зло. Мы подняли всех детей с постели, и Фаллон призналась в содеянном, когда я пообещал наказать их всех. Она будет наказана, мой друг, можете быть уверены. Она предстанет перед вами, чтобы принести извинения лично. Она должна искупить свою вину.
- Гарольд, это излишне.
- Это необходимо, - твердо заявил отец. - Сэр, если вы и ваши люди готовы, прошу вас к завтраку.
У Фальстафа наконец появилась возможность расспросить Аларика, что же привело к ним Гарольда. Аларик пробормотал, что причиной явилась всего лишь детская шутка.
- То есть холодная и мокрая постель, - уточнил он, не удержавшись от гримасы.
Роже Боклар, недавно посвященный герцогом в рыцари восемнадцатилетний юноша, разразился смехом. Дрогнули губы у Фальстафа. Не удержался от хохота Жан Ромней.
- Это сделала, конечно, та девчонка, которая назвала нас исчадиями ада, - высказал он свою догадку.
- Конечно, - согласился Аларик. Внезапно он тоже рассмеялся. Это произошло впервые после смерти Морвенны.
Вместе они направились в зал, где их приветствовала Эдит, после чего всех усадили за стол, где уже сидели сыновья Гарольда. Фаллон за завтраком не присутствовала.
Несколько позже Аларик направился к себе в спальню, собираясь кликнуть пажа, чтобы тот побрил его. К своему удивлению он увидел Фаллон, которая, стоя посередине комнаты, дожидалась его.
- Миледи, - он склонил голову.
На мгновение она опустила глаза, затем снова подняла их и встретила его взгляд.
- Я пришла, чтобы принести извинения, милорд.
- О! И вы действительно хотите их принести? - Он оперся о стену и сложил руки на груди. Он смотрел на нее холодным взглядом довольно долго, но Фаллон глаз не отвела, подбородок ее был приподнят, и в лице - признаки раскаяния. - Похоже, вы ни о чем не сожалеете, не так ли?
Она колебалась. Ей приказали извиниться, и она должна это сделать. У нее было много недостатков, но врать она не умела.