- Впереди мне видится опасность. И сейчас, когда я надел корону, я должен стремиться предотвратить ее.
Фаллон почувствовала страх. Она опустила голову, кусая губы, чтобы скрыть дрожь. "Пожары пронесутся над землей", - так сказал Эдуард… Но, может быть, это всего лишь бред умирающего?
Однако чутьем она понимала, что отец прав: ему придется отстаивать свое право на правление. Возможно, будет в опасности и его жизнь. Фаллон перекрестилась.
- С нами Бог! - тихонько сказала она, и отец, словно эхо, повторил эти слова.
Недалеко от Руана Аларик испытывал прочность лука. Рядом с ним тем же занимался Вильгельм. Шла подготовка к охоте по первому снегу.
Со стороны дороги донесся топот. Аларик обернулся и увидел приближающегося гонца. Вильгельм вышел вперед, гонец быстро спешился и опустился перед герцогом на колени. Он говорил негромко и глухо, но весомо и чеканно.
- Король Эдуард умер. Герцог Гарольд коронован на трон в день похорон Эдуарда.
- Что?! - хрипло спросил Вильгельм, отказываясь верить сказанному. Отбросив в сторону лук, он вскочил на боевого коня, намереваясь немедленно скакать во дворец.
Аларик задержал гонца. Смерть Эдуарда не была неожиданной - слухи о его болезни появились несколько недель назад. Но Аларик знал, что Вильгельм рассчитывал на английский престол после смерти Эдуарда. Он был совершенно не готов услышать ошеломляющую новость о коронации Гарольда.
Здесь многое было поставлено на карту. Вильгельм не делал секрета из того, что намерен стать королем Англии. Сейчас не просто рухнула мечта, но и была уязвлена его гордость.
- Скажи мне, юноша, - потребовал Аларик пояснений у гонца. - Стало быть, Эдуард умер, и Гарольда сделали королем?
- Да, его провозгласили королем в новом Вестминстерском аббатстве. Церемонию проводил Алдред, архиепископ Йоркский.
- А что совет старейшин?
- Говорят, совет старейшин остановился на Гарольде еще до того, как заговорил Эдуард. Затем Эдуард в предсмертном слове сказал то, о чем они мечтали.
- Это точно?
- Весть привез английский корабль, граф Аларик.
- Спасибо, юноша. - Аларик дал гонцу монету и поехал вслед за Вильгельмом. Он нашел его в тронном зале дворца. Вильгельм сидел, откинув голову на подушку, лицо его было бледным, глаза суровыми и холодными. Вильям Фитцосберн вопросительно взглянул на Аларика.
- Я дал совет его светлости не утаивать эту новость. Все равно о ней говорят по всему городу. Сейчас нет времени сожалеть о случившемся. Герцог должен действовать.
Аларик кивнул Фитцосберну.
Внезапно Вильгельм разразился проклятиями.
- Корона была обещана мне! И Гарольд поклялся, что поддержит меня!
Аларик пожал плечами. Рискуя навлечь гнев Вильгельма, он напомнил:
- Гарольд был здесь пленником.
- Гостем!
- Он был пленником, Вильгельм, когда давал ту клятву. И к тому же его страна - не частные владения, как Нормандия. У него нет полномочий для того, чтобы обещать тебе трон. Даже у Эдуарда не было такого права.
- Англия должна быть моей! - отрезал Вильгельм, и глаза его превратились в узенькие щелки. - Неужели ты, Аларик, защищаешь этого узурпатора? Или ты хочешь сделать из меня посмешище для всей Европы?
- Вильгельм, я твой друг уже восемнадцать лет, - твердо сказал Аларик, - и я никогда тебе не льстил и не лгал.
Вильгельм уставился на Аларика; казалось, он сейчас взорвется. Он сжал виски ладонями.
- Я немедленно пошлю протест Гарольду.
После некоторого колебания Аларик сказал:
- Посылай, если хочешь. Но это не поможет. Гарольд провозглашен королем, и он будет воевать, чтобы сохранить корону.
Лицо Вильгельма исказилось.
- Королем Англии буду я! - Он метнул взгляд на Аларика. - Ты знаешь англичан, мой друг, знаешь английские законы. Тебе Эдуард даже дал титул английского тана. Так что мне делать?
Аларик горестно покачал головой и посмотрел в окно на удивительно чистое небо.
- Гарольд практически правил страной в течение десяти лет. Он англичанин, а английский народ хочет иметь английского монарха. Он сохраняет мир так же успешно, как и ведет войну. Подданные примут его, а совет старейшин уже избрал.
Аларик глядел на Вильгельма и думал, что сегодняшний чудесный зимний день выглядит насмешкой. Скоро будет пролита кровь.
- Если ты хочешь Англию, ты сможешь взять ее лишь кровью и силой, - произнес Аларик.
Вильгельм кивнул с мрачной решимостью; он ожидал такого ответа.
- Созови моих самых надежных и сильных сторонников - братьев, графов из Ое, Мартена и Авранша. Фитцосберн также советовал мне действовать, так что начнем. Если Гарольд хочет войны, он ее получит. - Он помолчал, глядя на Аларика, затем положил ему руки на плечи. - Я знаю, что ты за меня. Я знаю, что ты поднимешь войска и поведешь их под моим командованием. Если нам суждено победить, мы победим вместе. Я немедленно напишу протест Гарольду. - Вильгельм с шумом втянул в себя воздух. - Но я хочу, Аларик, чтобы ты немедленно отправился в Англию, отвез Гарольду мое послание и попробовал убедить его сдаться.
Аларик снова покачал головой. Затем сказал со вздохом:
- Хорошо, Вильгельм… Если ты этого хочешь, я отправляюсь.
Бессмысленное поручение, устало подумал Аларик. Тем не менее он рад был в последний раз повидать Гарольда как посол и друг. Следующая встреча будет на поле боя.
Вдруг он почувствовал, как забилось его сердце. Да, он снова увидит Гарольда. А еще он увидит дочь Гарольда - гордую Фаллон, которая снилась ему и волновала его даже тогда, когда в его объятиях была другая женщина.
Фаллон…
Часть вторая
Воители
Глава 11
- Никогда не выказывай слабости, никогда не оставляй неприкрытым наиболее уязвимое место, - наставлял Фаллон учитель фехтования Фабиони.
Она кивнула из-под забрала шлема. Перед нею летал кончик палаша, а она грациозно уклонялась и встречала его ударами своего меча.
- Браво! - зааплодировал Фабиони. Это был низкорослый мужчина с черными курчавыми волосами и ясными глазами. - Вы обладаете проворством кошки и зрением орла, миледи! - Он церемонно поклонился ей. - Несколько минут отдыха, затем мы возобновим занятие.
Фаллон снова кивнула, обнаружив, что у нее не хватает дыхания для того, чтобы говорить. Она опустилась на садовую скамью, ее примеру последовал Фабиони. Благодаря своей гибкости и подвижности он брал верх над многими сильными и рослыми мужчинами, и Фаллон относилась к нему с большим уважением. Гарольд пытался отговорить ее от этих занятий, но она настойчиво внушала ему, что должна уметь защитить себя.
Несмотря на то, что оба северных герцога, Эдвин и Моркер, были в Лондоне и участвовали в работе витенагемота, провозгласившего Гарольда королем, таны севера считали, что с ними не посоветовались должным образом по этому вопросу. Гарольд немедленно направился в Йорк - и вовсе не для того, чтобы продемонстрировать силу своего оружия. С ним была дочь, епископ Вулостан и несколько верных людей. Король Эдуард никогда не наведывался в Йорк, так что люди были вдвойне рады визиту Гарольда. Шли разговоры о том, что он может жениться на сестре герцога Моркера, и это было вполне реально, ибо, как понимала Фаллон, отцу был необходим союз с северными герцогствами. Но Гарольд, казалось, не думал ни о чем подобном. Находясь сейчас с отцом на острове Торни, Фаллон ждала пасхальной мессы и заседания витенагемота, которое должно было затем последовать.
Она знала, что Англия была за Гарольда. Однако страна находилась в окружении врагов. Протест Вильгельма Нормандского пришел, когда не миновало и двух недель после коронации отца. Свен Улфсон из Дании - кузен отца и внучатый племянник короля Кнута - также заявил о своих притязаниях на английскую корону. А неистовый Гарольд Гордрада, король Норвегии, готов был начать войну. Короля беспокоил также его брат Тостиг. Ходили слухи, что его видели то при одном, то при другом дворе, где он искал помощи для того, чтобы отвоевать обратно свое герцогство.
- Иногда, - признался как-то Гарольд Фаллон, - мне кажется, что Тостиг лишился рассудка. Он не способен ни рассуждать, ни просто остановиться. Он жаждет лишь мести.
Тостиг представлял, пожалуй, самую трудную проблему. Гарольд не мог возвратить своего брата, ибо северные таны его не примут. Гита, вдова Годвина, громко сокрушалась о судьбе двух своих сыновей - сосланного Тостига и нормандского пленника Вулфнота.
С самого начала Гарольд был готов к войне. Опору и ядро его войска составляла гвардия - истинные воины и защитники Англии. Они сражались вместе с отцом в Уэльсе, в ярости почти не уступали своим предкам викингам и наводили ужас на противников двусторонними секирами и огромными булавами. К сожалению, гвардейцев было мало. В армию набирали танов и их людей, которые не воевали уже пятьдесят лет.
Из-за тисового дерева появился высокий блондин, и Фаллон вскочила от радости.
- Делон! - позвала она своего нареченного. Фаллон его почти не видела с того времени, как отец стал королем. Выполняя его поручения, Делон ездил по стране, чтобы предупредить людей о том, что беда стучится в их двери, и собрать войско для защиты отечества.
Он подошел к невесте и удивленно поднял брови, увидев ее облачение. На Фаллон были кожаные латы, весьма популярные у англичан. Меч, специально изготовленный для нее, был значительно легче обычного.
- Что это? Ты хочешь победить всех рыцарей и тем посрамить мужчин? - пошутил он.
Фаллон запечатлела легкий поцелуй на его щеке, затем отступила назад и сказала, задорно сверкнув глазами:
- Ах, вы будете еще и насмехаться надо мной, сэр? - Она коснулась кончиком меча его туники. - Защищайтесь, милорд!
Он поклонился в знак того, что принимает вызов.
- Миледи! - Он с улыбкой обернулся к Фабиони. - Ваш меч, сэр!
Делон полагал, что он быстро закончит игру. Фаллон счастливо засмеялась, когда ее нареченный натолкнулся на безошибочную защиту - легкой победы ему не видать. Никогда не выказывай слабости, не оставляй неприкрытым наиболее уязвимое место! Эти слова Фабиони звучали в ее голове, когда она ловко двигалась среди маргариток, астр и роз. Делона ослепила ее улыбка, когда она удачно парировала один из его выпадов. Увидев выступивший на лбу нареченного пот, она пришла в восторг.
- Просишь пощады? - поддразнила она его, смягчая свои слова улыбкой.
- Пока что нет, - ответил он. - Или ты хочешь сделать меня посмешищем перед всем королевским войском?
Она снова улыбнулась Делону, потому что глаза у него были цвета весеннего неба и она вообще соскучилась по нему.
- Но здесь нет никого, кроме Фабиони и меня, милорд! Мы никому не скажем, что ты запросил пощады. - Она говорила это в промежутках между очередным выпадом и отражением удара. Делон был сильным противником, и в конечном итоге, именно быстрота должна решить исход поединка. Фабиони много раз говаривал, что женщина или небольшого роста мужчина может победить лишь за счет быстроты или хитрости.
- Я не могу признать свое поражение, - начал Делон, на мгновение останавливаясь. Фаллон воспользовалась этой заминкой, сделала шаг вперед, подцепила его меч своим, и меч Делона, описав дугу, со звоном упал на землю.
Делон переводил взгляд с выбитого оружия на Фаллон и, кажется, не мог поверить тому, что произошло.
- Я требую повторения поединка, - проговорил он наконец.
- Да, сэр! Мне придется снова принять ваш вызов, а также вызов любого мужчины, который сомневается в способностях дочери короля.
- Гм, - пробормотал Делон, в оцепенении глядя на Фаллон. Она засмеялась, схватила его за руки и снова поцеловала. - Я устал, постоянно находясь в седле несколько месяцев подряд, - оправдывался он.
- Ну, конечно! - воскликнула Фаллон, глядя на него невинными, широко раскрытыми глазами. - Только благодаря этому я застала тебя врасплох.
- Ну вот, ты дразнишь своего нареченного.
Она находилась под впечатлением победы и улыбнулась, довольная собой.
- Делон, ну разве я сомневаюсь в твоем мастерстве? Я коварно воспользовалась твоей заминкой.
- Это уже лучше, - сказал он и тоже улыбнулся, а затем крепко прижал ее к груди. Фаллон дотронулась до его лица.
- Делон, я очень-очень рада видеть тебя!
Он погладил ее по волосам.
- А я мечтал увидеть тебя, как слепой мечтает увидеть землю и небо. - Он неохотно отпустил ее. - Я должен немедленно поговорить с твоим отцом. Я увижу тебя потом?
Фаллон кивнула. Делон поцеловал ее в кончик носа и удалился. Фаллон повернулась к Фабиони, чтобы отпустить его. Фабиони поднял меч и отсалютовал ей в знак окончания занятия. Фаллон ответила ему широкой улыбкой.
Внезапно она услыхала сзади низкий мужской голос:
- Королевская дочь сражается с мальчиками, которых она, видимо, хочет соблазнить. Mademoiselle, не желаете ли вы помериться силой со взрослым мужчиной?
Фаллон резко повернулась, почувствовав, что вся холодеет. Не может быть, чтобы это был он!
Перед ней стоял Аларик, широко расставив ноги и касаясь мечом земли. Алая накидка была переброшена через плечо. Легкий ветерок шевелил накидку и черные пряди волос, падавшие на лоб. Взгляд его серых глаз был дерзким и надменным, и она поняла, что придется принять его вызов.
- Что я вижу? - насмешливо спросила она. - Нормандский глупец на саксонской земле? Я никогда не сомневалась в вашем безрассудстве, как и в безрассудстве вашего ублюдка-герцога! Уж вам не следовало бы завоевывать для него нашу страну, monsieur!
- Вы будете одна защищать ее, mademoiselle?
Он приблизился к Фаллон. Девушка внимательно наблюдала за ним.
- Да, - негромко сказала она. - Если это необходимо, я готова защищать своего короля и страну от всех, кто намерен посягнуть на нас.
Аларик иронично выгнул бровь, когда Фаллон подняла меч в знак готовности.
- Я пришел с миром, - проговорил он.
- Ни один норманн никогда не приходит сюда с миром, - возразила она.
Он улыбнулся и поднял меч. Уже одна его уверенность смутила Фаллон, но она дала мысленную клятву не уступать. Ведь победила же она Делона! Правда, ему едва исполнилось двадцать, в то время как Аларик миновал тридцатилетний рубеж, имел огромный опыт в ведении войн и много возможностей отшлифовать свое искусство.
Сталь зазвенела о сталь, и ее рука почувствовала силу его удара. Она отступила назад и парировала удар снизу. Фаллон отбила меч и тогда, когда Аларик нацелился ей в горло.
Он нападал, она отступала. Он не давал ей ни мгновения передышки. Его удары обрушивались один за другим с поразительной быстротой, если учесть размеры и тяжесть его меча.
- Сдаетесь, mаdemoiselle? - На его губах появилась насмешливая улыбка.
- Нет, никогда! Негоже дочери саксонского короля сдаваться какому-то норманну! Никогда, сэр!
- Вот как? - негромко сказал он, и она отпрянула назад, вскрикнув от неожиданности, когда он острием своего меча мгновенно, одним касанием пропорол кожу лат, не оставив ни малейшей царапины на ее теле, а в разрезе показалась тонкая нижняя рубашка.
Фаллон инстинктивно прижала рубашку к телу. Издав проклятье, она с излишней горячностью бросилась на Аларика. Мечи сцепились, их лица оказались рядом, и она почувствовала тепло его дыхания на щеке, когда он заговорил.
- Гнев может оказать дурную услугу, миледи. Никогда не следует терять самообладания.
- Вы должны вести честную игру!
- В бой, Фаллон, вступают для того, чтобы убить.
Она отпрянула от него. Одну руку она прижала к груди, вторая сжимала меч. Защищаясь от его следующего выпада, она перестала придерживать разорванную одежду. Атаку его она отбила, но перед взглядом, ловившим обнажившееся тело, оказалась бессильна. Он был беспощаден. Она парировала удары, а он нападал, нападал, нападал…
Воздух со свистом вырвался из ее груди, она понимала, что долго не выдержит. Фаллон закусила губу и взглянула в пустоту за его спиной.
- Отец, не надо! - вдруг воскликнула она. - Это всего лишь игра!
Как и рассчитала Фаллон, Аларик обернулся, чтобы встретить удар, который мог обрушиться на него. Он быстро понял, что сзади никого не было, но Фаллон уже приставила меч к его горлу.
Она увидела его обиженное лицо и, довольная, засмеялась.
- Mаdemoiselle, кажется, вы говорили о честной игре.
- В бою не может быть честной игры, monsieur! - напомнила она ему, невинно хлопая ресницами. - Разве не этому вы только что учили меня?
Он кивнул и поморщился, когда острие меча коснулось его горла. Застыл, прищурился и внезапно резко повернулся, ускользнув от острия, и одновременно ударил мечом по ее мечу с такой силой, что он, описав огромную дугу, отлетел шагов на десять.
С проклятьем Фаллон бросилась за выбитым из рук оружием. Однако она не успела добежать до цели. Аларик набросился на Фаллон, и оба покатились по мягкой, поросшей травой земле. Фаллон протянула руку к мечу, но Аларик не дал ей коснуться оружия. Он навалился сверху, уперевшись локтями в землю, в то время как его мускулистые ноги не давали ей возможности даже пошевелиться.
Она злобно взглянула на него и встретила довольную улыбку. Отчаянно ругаясь, она сделала попытку выскользнуть. Когда Фаллон снова посмотрела на него, улыбки уже не было. Лицо сделалось жестким и суровым. Аларик поднялся, продолжая держать ее за руки, и помог ей встать.
- Идите к себе и переоденьтесь, - сердито сказал он.
Вздрогнув от его голоса, она осмотрела себя. Ее рубашка разорвалась еще сильнее, и через прореху проглядывало тело. Румянец запылал на ее щеках при воспоминании об их последней встрече. Ей вспомнились его прикосновения, шершавость его мозолистой ладони, сила его рук и жар, который объял все ее члены.
- Ах! - вскрикнула она, резко отодвигаясь от него. Подняв руку, она с силой ударила его по щеке. Фаллон закусила губу, увидев следы пощечины. Он мог бы остановить меня, подумала она, чувствуя, как страх заползает в ее сердце, когда она поймала его холодный, беспощадный взгляд.
Но он лишь склонился в поклоне.
- Как всегда, почитаю за удовольствие, принцесса! - проговорил он.
Он повернулся и широким шагом пошел прочь. Фаллон провожала его взглядом, горячо прося Бога, чтобы та лихорадка, в которую он вверг ее, побыстрее улеглась. Она настолько ненавидела этого человека, что ее кидало в дрожь при мысли о нем. Ничего в жизни ей так не хотелось, как одолеть его.
- Нормандский ублюдок! - процедила она сквозь зубы. Он не имеет права находиться здесь, да еще вести себя так самоуверенно. Его герцог днем и ночью мечтает о кровопролитии и войне.
Ее начинало трясти даже тогда, когда она задумалась о цели его визита. Вечером, когда Фаллон приняла ванну и одевалась к ужину, она обнаружила, что все еще дрожит. Она помолилась о том, чтобы Бог немедленно отправил несносного норманна на другую сторону Английского канала.
К сожалению, Бог счел нужным оставить Аларика разделить с ними ужин. Делон находился в дальнем конце стола, однако Фаллон ощущала на себе его взгляд. Аларик и Гарольд вели между собой беседу, которая была подернута дымкой печали. Они хорошо понимали друг друга, говорили взвешенно, откровенно и дружелюбно, но никто из них не мог повлиять на обстоятельства.