Минуту Эдмунд смотрел на нее ошеломленно и не веря. Потом его лицо прояснилось, и он сделал шаг ей навстречу.
Она вскочила на ноги, не зная, смеется она или плачет, и бросилась в его объятия. Возможно, его поцелуй, его объятия помогут ей преодолеть чувство одиночества, которое она все еще испытывала.
Небольшая толпа собралась на третьем причале Рейкхеллов, чтобы попрощаться с командой «Летучего дракона».
Для плавания в Англию на борт было взято достаточное количество еды и воды, и экипаж не собирался сходить на берег в Бостоне на следующее утро до того, как начнутся соревнования с полуденным приливом. «Джин Кей» уже отплыла в Бостон, и соседний причал был пуст.
Джонатан был занят на борту, выполняя обязанности первого помощника. Запасы еды, воды и дров для приготовления еды были уже на месте. Ради эффективности экипаж был увеличен до двадцати человек. Принадлежности моряков были аккуратно уложены в тесном носовом кубрике. Спустившись в трюм, он удостоверился, что джутовые мешки с кукурузой, которые они везли в Англию, находились в безопасности. Капитан Хартли предпочитал не брать никакого груза, но смягчился, когда Джонатан сказал, что клипер проявляет свое преимущество только при достаточном балласте. Кроме того, в эти дни в Англии и на континенте был большой спрос на кукурузу, известную в Старом Свете как маис, и никто из Рейкхеллов не мог плыть пустым, зная, что есть спрос на товар, который он может привезти.
Жаль, что он не мог избавиться от неприязни к Хартли, он понимал, что у него не было почвы для беспокойства. В компании Рейкхеллов не было более опытного капитана, и он пользовался доверием Джеримайи. Этого было достаточно. Хартли — разумный человек и, безусловно, прислушивается к совету помощника, который строил «Летучего дракона» и плавал на нем сам.
Когда Джонатан выбрался через люк на палубу, он увидел Оливера на марсе, занятого работой на стоячем такелаже, и спокойно улыбнулся. Гримшоу разбирался в людях: сбежавший раб был прирожденным моряком, и когда он привыкнет к особенностям клипера, он безусловно станет одним из наиболее ценных членов экипажа.
Взглянув на берег, Джонатан помахал Руфи Халлибертон, разговаривающей с Эдмундом, и подумал, что Эдмунду повезло. Она станет преданной женой.
Только два матроса находились на берегу, прощаясь с родственниками. Джонатан проверил две маленькие пушки, установленные вдоль судна, потом попросил Гримшоу открыть ящик с боеприпасами. Осветительные ракеты, используемые как сигналы бедствия, и ядра аккуратно располагались в соответствующих отделениях, он был доволен. Его последней остановкой была крошечная каюта в кормовой части судна, которую он будет делить вместе с Эдмундом, и он кивнул головой, увидя их рундуки, привязанные к переборкам. Странно, что он не занимает каюту, примыкающую к капитанской, и в которой он жил во время пробных плаваний, но он не жаловался. Во время его ученичества его единственным домом была койка, подвешенная между другими койками на расстоянии не более нескольких дюймов.
Поднявшись снова на палубу, он увидел приближающихся отца с Луизой и Джудит и поспешил на берег. Джонатан мягко поцеловал сестру в щеку и после минутного замешательства так же поприветствовал Луизу.
Джеримайя передал письмо для Джессики и достаточно громоздкую посылку для сэра Алана.
— Ты уже знаком со многими делами, относящимися к судоходной компании Бойнтона, — сказал он, — но ты можешь захотеть просмотреть эти документы, до того как причалишь. Безусловно, Алан забросает тебя вопросами.
Джонатан усмехнулся. Дядя Алан обожал вынюхивать детали, которые компания Рейкхеллов предоставляла решать подчиненным.
— Брэд попросил пожелать тебе безопасного плавания, — сказала Джудит. — Он извиняется, что не смог проводить тебя, он должен был ехать на собрание торговой ассоциации в Норидже.
— Поблагодари его за меня, пожалуйста, — вежливо ответил Джонатан. Он хорошо знал и подозревал, что его сестра тоже знала, что встречу в Норидже, который находился в двадцати милях вверх по реке, с легкостью можно было отложить. По крайней мере, Брэдфорд Уокер не был лицемером. Он думал, что строительство «Летучего дракона» было пустой затеей, и открыто говорил, что не верит в клиперы, и если бы он сегодня появился, это было бы истолковано как поддержка с его стороны.
Появился капитан Хартли, солнце мерцало на серебряном шнуре его бикорна[7], в левой руке был маленький саквояж. Его личные вещи были доставлены в каюту ранее. Он был один, его жена и дети попрощались с ним дома, его плавания не были для них новинкой.
Джонатан и Эдмунд автоматически поприветствовали его, он их тоже, потом он приложил руку к шляпе снова, чтобы поприветствовать Джеримайю.
— Думаете ли вы, капитан, что сможете выиграть соревнования на этом странном корабле? — спросил добродушно глава компании Рейкхеллов.
— Я никогда не плавал на нем, сэр, поэтому я не знаю. Мне будет удобней ответить на этот вопрос через месяц.
Они доплывут до Англии менее чем за месяц, сказал сам себе Джонатан, но удержался, не сделав замечания вслух. Его положение в ближайшие недели будет щекотливым.
— Я желаю вам спокойного моря и свежего ветра, — сказал Джеримайя традиционное прощание.
— Спасибо, сэр. — Капитан повернулся к своим помощникам. — Не торопитесь, господа. Сегодня мы не спешим.
Когда он подошел к кораблю, Гримшоу выкрикнул приказ, и помощник боцмана просвистел, что капитан на борту.
Джонатан отреагировал на пронзительный звук, как мастифф, стремящийся вырваться.
— Мы лучше пойдем на судно, — сказал он. И снова поцеловал Луизу. — Пока меня не будет, подумай о носовом украшении.
— Я попытаюсь, — сказала она, не обещая.
Он повернулся к своей сестре, а потом, поддавшись внезапному порыву, поцеловал в щеку и Руфь.
Он был слишком занят, чтобы заметить, как она покраснела.
Джеримайя отошел с сыном, чтобы сказать последнее слово.
— Я прошу об одном, докажи, что я не прав, — сказал он. — Выиграй эти соревнования, и все будут знать, что может клипер!
Он был искренен, и когда Джонатан пожал его руку, он снова понял, какой великодушный и великолепный человек его отец. Он не верил в будущее клиперов, но тем не менее хотел, чтобы его сын победил. Никто не мог просить большего великодушия.
Как только два помощника поднялись на шканцы, капитан Хартли отдал свою первую команду:
— Боцман, вы можете отдать швартовы. Крепите свободный летучий кливер и пошлите моряков за брасы.
— Есть, есть, сэр, — ответил Гримшоу, его голос стал похож на рев.
«Летучий дракон» вскоре заскользил от причала и, медленно набирая скорость, начал движение по направлению к устью Темзы и далее в открытые воды. Джонатан и Эдмунд повернулись помахать, и небольшая группа людей на берегу им ответила.
Джеримайя Рейкхелл снял бобровую шляпу с прямоугольной тульей и держал ее высоко на вытянутой руке, пока рука не устала. Вскоре их уже не было видно.
Капитан задал курс, по которому корабль минует западную оконечность острова Фишер и потом, следуя традиционному маршруту, пройдет мыс Монток на оконечности острова Лонг-Айленд. И будет держать курс на Бостон через открытые воды Атлантики.
— Господа, — сказал он, поворачиваясь к своим помощникам, — в нашем распоряжении весь день сегодня и большая часть завтрашнего дня, чтобы добраться до Бостона, поэтому я собираюсь потренировать экипаж. Это поможет нам привыкнуть друг к другу.
Когда они выходили в море, у них был сильный ветер с траверза — идеальная погода для клипера; Джонатану так хотелось, чтобы капитан добавил еще больше парусов.
— Сэр, — после минутного замешательства сказал он, — в такую погоду «Летучий дракон» ведет себя лучше под всеми парусами.
— Спасибо, мистер Рейкхелл, — холодно сказал Хартли, — я предварительно изучил характеристики этого судна. Будьте уверены, если мне только потребуется дополнительная информация, я обращусь к вам.
Слова прозвучали очень четко, и Джонатан был вынужден проглотить замечание. Капитан осуществлял командование и не желал добровольно предложенного совета даже от человека, которой построил клипер и был его капитаном во время пробного плавания. Осознав, что от его помощи отказались, он отдал честь, пошел на главную палубу и прошел к носу судна.
К этому моменту, сказал он себе мрачно, должны быть поставлены брамселя, и как только они наполнятся ветром, необходимо поставить бом-брамсели, находящиеся над ними. Ветер был таким свежим, что любой капитан мог только мечтать о таком. «Летучий дракон» резко рассекал волны моря, волнение умеренное, килевая и бортовая качка легкая, а когда Джонатан остановился, широко расставив ноги, чтобы приспособиться к кораблю, он упал духом.
Если бы он командовал, он поставил бы небесные и лунные паруса, прибавив все кливеры и спенкеры, и «Летучий дракон» заскользил бы по воде, как барракуда. Команде необходим стимул, как можно скорее добраться до Бостона, и это придало бы им уверенности в себе и в корабле. Вместо этого клипер, способный развить более высокую скорость, плыл со скоростью восемь или девять узлов, подходящей для тяжелых шхун или неуклюжих бригов.
Ему необходимо помнить всегда, что не он капитан «Летучего дракона». Капитан Хартли занимал эту должность, потому что над судном развевался флаг компании Рейкхеллов, а первый морской закон гласил, что только один человек отдает команды. Джонатан знал, неважно, какие последствия, неважно, как точно капитан понимал корабль, от которого зависело все его будущее, от него требовали подчинения воле и решениям капитана Хартли.
* * *Семнадцать американских и английских судов, в большинстве своем шхуны и шлюпы, по одному или по двое выплывали из бостонской гавани и, едва продвигаясь в восточном направлении, образовывали параллельную линию. Шлюп береговой охраны Соединенных Штатов перемещался взад и вперед вдоль линии, наблюдая, чтобы участники находились на позиции, и когда его капитан был удовлетворен построением, он приказал произвести выстрел из девятидюймового орудия в носовой части палубы. Этот выстрел дал сигнал для начала трансатлантической гонки, и соревнование за получение почтового контракта между Бостоном и Лондоном началось.
«Летучий дракон» находился между «Джин Кей» и английским судном, и если бы командовал Джонатан, он оставил бы их далеко позади. Погода для клипера была идеальной. Крайне важный попутный ветер был свежим, высоко над головой на восток стремительно неслись облака, и белые гребни волн поднимались на высоту до трех футов.
Но «Летучий дракон» шел с той же скоростью, что и «Джин Кей», демонстрируя сестринскую привязанность, и вместе они постепенно обгоняли английский шлюп. Другие суда вытянулись в линию, и менее чем через два часа береговая линия Бостона исчезла за горизонтом.
Джонатан одиноко стоял на палубе, бормоча сам себе:
— Поднять бом-брамсели и средние кливеры! Поднять трюмсели! Поднять мунсели! Дьявол, проклятье, Хартли! Почему ты медлишь?
Эдмунд подошел к другу сзади и с симпатией похлопал по плечу.
— Я знаю, как ты себя чувствуешь, — сказал он, — но не будь нетерпелив.
Джонатан посмотрел на него, взгляд был жестким и холодным.
— Ты понимаешь в кораблевождении, Эдди. Мне не надо тебе говорить, что в Северном полушарии господствующие ветры дуют с востока на запад, но Северная Атлантика является исключением. Здесь ветры дуют с запада на восток. Только почувствуй этот западный! Он великолепен! «Летучему дракону» следует делать только одно — лететь в Англию. Нам следует идти под всеми парусами, когда это возможно. Нам нельзя терять ни одной минуты. Мы не только принимаем участие в соревнованиях, мы пытаемся показать миру, что может клипер.
Понимая его правоту, Эдмунд попытался успокоить его.
— Мы подняли брамсели, — сказал он. — Мне кажется, капитан действует осторожно.
— У него завязаны глаза.
Эдмунд потряс его.
— Вспомни, что профессор Кимберли из Йельского колледжа тебе всегда говорил? Терпение, молодой человек! Ты знаешь, ни один корабль не может пересечь Атлантику за день. Капитан Хартли осваивается с «Летучим драконом» и командой.
— Ему следует вытрясти из них всю душу, как мы делали во время тренировок.
Они замолчали при появлении Хартли, он медленно шел на шканцы, лениво пробуя ветер. Он, как и его помощники, знал, что необходимо провести уточнения, но не спешил отдавать необходимые приказы.
— Подветренные брасы, мистер Рейкхелл.
Наконец!
— Есть, есть, сэр. Людей на подветренные брасы, боцман — выбирать втугую! Установить грота-рей!
Клипер отреагировал сразу же, и Джонатан мгновенно успокоился. Но Хартли не использовал реальные возможности корабля, и Джонатан продолжал размышлять.
У него не было возможности пожаловаться снова, пока он и Эдмунд не освободились и пошли в каюту. Равнодушное отношение капитана все еще терзало его, и он не мог больше молчать.
— Существует только один способ управлять клипером, и если Дэвис не знает, как, ему следует узнать.
Его друг был спокоен, но тверд.
— Это твое дело. На земле, кроме Исаака Маккима, больше всех о клипере знаешь ты. И безусловно, это дело не капитана Хартли. Но нравится тебе или нет, командует он. И я уверен, что мы выиграем, вот что имеет значение.
— Мы делаем не более десяти узлов, а могли бы почти удвоить эту скорость при попутном ветре. Мы потеряли из виду все другие корабли, даже «Джин Кей». Я думаю, что потеряю рассудок.
Эдмунд засмеялся:
— Они все где-то сзади. Держи себя в руках, или у тебя будет нервный срыв к тому моменту, когда мы доберемся до Англии. И постарайся не критиковать капитана, или у тебя возникнут неприятности.
Джонатан упорно пытался следовать совету друга, и на время ему удалось сдержать свое беспокойство. Он понимал, что его собственное стремление продемонстрировать возможности корабля явилось причиной такого поведения, и здравый смысл говорил ему, вполне естественно, что капитан, всю свою жизнь плавающий на обычных торговых суднах, не поймет возможностей клипера.
На пятый день плавания погода была все еще прекрасной и попутный ветер устойчиво крепким, и его терпению пришел конец. Последним ударом был непредвиденный несчастный случай: брам-стеньгу унесло, нанеся урон «Летучему дракону». Джонатан решил воспользоваться ситуацией и поговорить с Хартли. Он подождал, когда Эдмунд примет вахту, и потом пошел в капитанскую каюту.
Дэвис Хартли оторвал взгляд от судового журнала, в который что-то записывал, посмотрел на своего первого помощника и приготовился к предстоящему испытанию. С самого начала он знал, что рано или поздно этот разговор должен был состояться и утренний эпизод неминуемо приблизил его. Хартли хорошо знал то, чего не знал Джонатан и чего ни один человек не мог доказать. Потеря мачты была далеко не случайностью. Хартли был виноват в преднамеренно плохом управлении судном, но его маневр был настолько умным, что его нельзя было обвинить в саботаже. Он поставил судно с подветренной стороны, в это время судно плывет свободно, неправильный приказ направил ветер через корму и с подветренной стороны парусов, таким образом повалив паруса назад. Он знал, что такое действие легко могло повалить верхнюю мачту на корабле, который вооружен большим числом парусов, именно это и случилось.
Сейчас Рейкхелл стоял перед ним. Молодой человек был не только сыном его работодателя, но и строителем «Летучего дракона». Конечно, Хартли был уверен, что его действия были достаточно искусны и что правду нельзя было обнаружить. Несчастные случаи часто случаются в море, и даже самые опытные капитаны обвиняются иногда в принятии ошибочных решений, особенно когда они управляют кораблями, с которыми незнакомы. Хартли понимал, что ему надо быть внимательным и использовать обстоятельства наилучшим образом.
— Садитесь, мистер Рейкхелл, — сказал он.
— Спасибо, сэр, — Джонатан опустился на маленький стул, прикрепленный к переборке.
— Я полагаю, вы слегка расстроены утренним несчастным случаем.
— Ну да, я расстроен, сэр.
— Никто не сожалеет о случившемся больше, чем я, — сказал Хартли, — но боюсь, что это наказание я должен был понести за командование новомодным судном. Со мной никогда бы этого не произошло на бриге или шхуне. Конечно, я делаю полный отчет в вахтенном журнале.
— Я допускаю, такой случай мог произойти с любым, сэр, — любезно ответил Джонатан. — Все-таки меня изводит нечто более серьезное. Разрешите мне сначала сказать, я понимаю, риски допускаются. Могут возникнуть еще несчастные случаи. Но есть моменты, когда просто необходимо рисковать, и сейчас наступил один из таких моментов. — Он запнулся.
— Высказывайтесь, мистер Рейкхелл, — сказал капитан. Если он сможет расположить к себе сына Джеримайи, успокоив его, то вахтенные журналы послужат достаточным оправданием его действий, если по возвращении домой возникнут неприятности.
— С должным уважением, сэр, но мы принимаем участие в соревнованиях. И я не могу не поинтересоваться, какие существуют причины, препятствующие использованию небесных и лунных парусов.
— Да, есть причины, — осторожно ответил Хартли. — Я провел в море много десятилетий, стоит ли считать, и никогда не видел корабля с таким количеством парусов.
— Оно было построено для этой цели, сэр.
— Я должен быть честным с вами, мистер Рейкхелл. «Летучий дракон» имеет исключительно узкий корпус, и его днище У-образной формы не похоже на днище ни одного корабля, на котором я плавал. Я допускаю, что оно может двигаться, как вспышка молнии, когда плывет по ветру. Но вы знаете так же хорошо, как и я, что ветры очень непостоянны. Они все время меняются на несколько румбов в ту или иную сторону. Значительно быстрее, чем вахтенный помощник капитана и рулевой смогут отреагировать. Стоит ветру неожиданно измениться на несколько румбов, а это несомненно может произойти, и этот прекрасный корабль опрокинется. Потопив всю команду, вас и меня в том числе, а также уничтожив ту положительную репутацию, которую я завоевывал всю свою жизнь.