Мы подъехали к центру сразу после полудня, который всегда слыл самым шумным временем суток. В два часа улицы угомонятся и воцарится тишина: в это время у большинства обед, а в четыре город вновь заполнится людьми, идущими в театры и на приемы.
Карлотта не могла оторваться от ярких соцветий лент и кружев, выставленных на прилавках и в витринах. Харриет пришлось пообещать ей, что позже мы обойдем все лавки Вскоре мы подъехали к дому, где все уже было готово к нашему приезду. После обеда Карлотта сразу же собралась на прогулку. Я напомнила ей, что скоро стемнеет и что, по-моему, можно подождать и до утра. Она расстроилась и села у окна, глядя на город.
На следующий день мы пошли за покупками на Новый рынок, что находился на Странде. Он был очень похож на базар, а верхняя его галерея была заполнена лавками, демонстрирующими самые изумительные товары. Карлотта даже вскрикнула от восторга, когда увидела все эти шелка, ленты и кружева, и мы купили ткани на новые платья.
Леди, некоторые из которых, как я была абсолютно уверена, вряд ли славились своей добродетелью, гуляли взад-вперед по рынку. Они внимательно оглядывались по сторонам и явно искали себе кавалеров. Последние же гордо щеголяли в своих бархатных плащах, шелковых панталонах, шляпах с перьями и зачастую с толедскими клинками на боку. Многих из них сопровождали пажи, и смотрелись они, разумеется, очень впечатляюще. Как я заметила, многие оглядывались на Карлотту, и была очень рада тому, что она слишком занята своими покупками, чтобы замечать пылкие взоры.
Мы подошли к палатке, в которой были выставлены веера. Там мы задержались, так как Карлотте захотелось приобрести один из них. Веер был очень красив, весь усыпан бриллиантами. Она открыла его и начала обмахиваться.
- Я непременно должна купить его! - сказала она. - Он прелестен и так подойдет к новому шелку, что я купила!
И тут я почувствовала, как вся похолодела, будто кто-то выплеснул на меня ведро ледяной воды. У соседнего ларька стоял человек, чье лицо я не забуду никогда, даже если проживу еще сотню лет. Это было лицо, которое до сих пор являлось мне в кошмарных снах, наполняя ужасом. У следующей лавки покупал шарфы Бомонт Гранвиль.
- Ну, что ты об этом думаешь? - донесся до меня далекий голос Карлотты. Время, казалось, замерло. Услышав голос Карлотты, Бомонт Гранвиль повернулся и увидел нас.
Я заметила, как по его губам скользнула легкая улыбка - он узнал меня. Потом его взгляд перешел с Харриет на Карлотту и там остановился. Она, прижав к губам веер, вопросительно смотрела на меня.
- Я пойду домой, я чувствую… - начала было я. Я ощутила их взгляды, скрестившиеся на мне: выражающие любопытство темно-голубые глаза Харриет, и Карлотта, с беспокойством всматривающаяся в меня. Я резко развернулась: я должна была уйти от насмешливого взора глаз, которые для меня навсегда останутся самыми жестокими в мире. Но тут нога моя попала в щель между булыжниками, и я бы упала, не подхвати меня Харриет. Острая боль пронзила мою лодыжку.
- Что случилось? - спросила Харриет.
Я не ответила, наклонилась и потрогала ногу.
- Мы сейчас же возвращаемся! - сказала Харриет, подбирая пакеты, которые я уронила.
Затем я услышала голос, который так хорошо помнила - мелодичный, мягкий, лживый, - и почувствовала, будто очутилась в одном из тех кошмаров, которые снились мне с тех пор, как я провела эту отвратительную ночь в его доме.
- Если я могу чем-нибудь помочь вам… Он поклонился Харриет, Карлотте, мне.
- Спасибо, все уже в порядке! - быстро проговорила я.
- О, как это мило с вашей стороны! - раздался преувеличенно вежливый голос Харриет, и я поняла, что Гранвиль все так же красив, как и прежде. Харриет всегда резко менялась при виде мужчины, причем не имело особого значения, стар он или некрасив, - это была Харриет!
- Со мной все чудесно! - поспешно отвергла я его помощь.
- Ты повредила ногу! - сказала Карлотта.
- У меня здесь поблизости есть знакомый аптекарь, - сказал Бомонт Гранвиль. - Он мог бы взглянуть на ногу и посоветовать что-нибудь, потому что, если треснула кость, вам нельзя ходить.
- Я ничего не чувствую!
- Ты очень побледнела! - сказала Карлотта. Ее миленькое личико выражало тревогу. Я была слишком обеспокоена, чтобы размышлять разумно. Я напомнила себе, что, как бы все ни обернулось, я ни в коем случае не должна показывать своей тревоги, но как я могу быть спокойной, если так боюсь его?
- Вы должны позволить помочь вам, - продолжал он. - Мой друг-аптекарь здесь, прямо на рынке. Разрешите? - И он взял меня под руку, а глаза его насмешливо блеснули. - Даже если это просто растяжение, не помешает наложить повязку.
- Вы очень добры, сэр! - сказала Карлотта.
- Я к вашим услугам.
- Было бы неблагодарно отказываться от такого побуждения помочь, добавила Харриет.
- Да, Присцилла, - сказала Карлотта, - ты должна сходить к этому аптекарю! У тебя болит нога, это видно!
- Значит, - подвел итог Бомонт Гранвиль, - договорились? Разрешите мне показать вам дорогу?
Я страшно хромала. Я подвернула лодыжку, но даже не чувствовала боли. Я могла лишь спрашивать себя, какая злая шутка судьбы снова ввела его в мою жизнь?
Я ни на секунду не верила ему. Я хотела сказать ему, чтобы он оставил нас, и объяснить им, что из собственного опыта знаю, что этот человек неподходящая компания для честных людей.
Карлотта взяла меня под руку:
- Больно, Присцилла?
- Нет, нет, ерунда! Я пойду домой!
С другой стороны стоял Бомонт Гранвиль.
- Обопритесь на меня, - заботливо промолвил он.
- Нет, благодарю вас, в этом нет необходимости!
- Ну, здесь всего пара шагов, - сказал он и повел нас.
В аптеке стоял запах духов и мазей. Мы ступили в ее мрачное помещение, и тут же нам навстречу поспешил какой-то человек в желтом камзоле. Увидев Бомонта Гранвиля, он низко поклонился и его лицо приняло чрезвычайно услужливый вид. Ясно было, что Бомонт Гранвиль - один из самых уважаемых клиентов здесь.
- Мой господин, - проговорил аптекарь, - чем могу быть вам полезен?
Бомонт Гранвиль объяснил, что я подвернула ногу и он хочет, чтобы аптекарь взглянул на нее и в случае необходимости выписал бы какую-нибудь мазь и наложил повязку.
Аптекарь огляделся по сторонам и подвинул стул, на который меня усадили. Затем он опустился передо мной на колени и потрогал лодыжку. У меня даже дыхание перехватило от боли. Он перевел взгляд на Бомонта Гранвиля, который пристально наблюдал за мной.
- Переломов нет, - сказал он. - Небольшой вывих, ничего особенного, через пару дней все пройдет!
- У вас есть какая-нибудь мазь или лекарство от этого? - спросила Харриет.
- Есть одна просто прекрасная вещь! Я намажу ногу, а потом леди надо полежать день или два, и все будет в полном порядке!
- Так делай же! - сказал Бомонт Гранвиль. Он повернулся к Харриет. - Вы ходили по лавкам? Почему бы нам не оставить нашу пациентку здесь на время, пока ей делают перевязку, и не продолжить это увлекательное занятие? Как только она будет готова, мы вернемся. У вас есть карета? Ей не следует ходить.
- Мы не собирались далеко отходить от Уайтхолла, поэтому пришли пешком, объяснила Харриет.
- Но она не может ходить! Впрочем, предоставьте это мне: я отвезу вас назад в своей коляске!
- Вы так добры к нам, сэр! - воскликнула Харриет.
- Я всегда к вашим услугам, - ответил он.
- Кажется, это хорошая мысль, Присцилла, - сказала Харриет.
Я не ответила: мной овладело беспокойство. Аптекарь взбалтывал что-то в одной из бутылочек. Я подумала: "Пока что Гранвиль не делает нам ничего плохого, но что все это значит?"
- Тогда мы зайдем за тобой чуть позже, - сказала Харриет. - Через полчаса, ладно?
Аптекарь ответил, что к этому времени я уже буду готова.
- Это прекрасный выход из положения, - сказала Карлотта, - а потом мы отвезем тебя домой.
Я проводила их взглядом. У дверей Гранвиль повернулся и еще раз взглянул на меня. Я не могла понять, что у него на уме, но чувствовала эту его вечную усмешку.
От запахов аптеки меня начало тошнить. Я наклонилась и стянула чулок: моя нога страшно опухла. Аптекарь склонился над ней и помазал поврежденное место чем-то прохладным. Боль в ноге слегка успокоилась, но ничто не могло успокоить боль в моей душе.
Что это могло значить? Ну почему я подвернула ногу именно в этот момент? Вероятно, потому, что при виде его мои руки и ноги сковал необъяснимый ужас!
Так домой он отвезет нас в своей коляске! Мне следовало бы отказаться от этого, потому что потом его пригласят в дом, угостят вином, предложат перекусить. На Харриет он произвел большое впечатление, это было видно невооруженным глазом.
Я должна напомнить ей, кто он такой. Может, она вспомнит, когда услышит его имя? То, как избил его Ли в Венеции, вызвало толки, но это было пятнадцать лет назад. Как только смогу, я сразу напомню Харриет о нем, ибо в его знакомстве мы совсем не нуждались!
Аптекарь без перерыва расхваливал свои мази и лосьоны. Он пытался продать мне что-нибудь из своего товара: мыло для лица, которое делало кожу нежной, как у ребенка, специальные лосьоны, чтобы красить седые волосы. В его распоряжении имелись и изысканные духи для джентльменов, а для женщин его аптека была настоящей сокровищницей.
Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза: мои мысли были далеко от аптеки.
Через полчаса Бомонт Гранвиль, Харриет и Карлотта вернулись. Последняя была в полном восторге: их провели по чудеснейшим лавкам, их добрый друг знал все самое лучшее на рынке и позаботился о том, чтобы они покупали товары только прекрасного качества.
- Вы можете ходить? - Голос его был мягок и заботлив, хотя в глазах по-прежнему играла насмешка.
- Я хотела бы поехать домой! - ответила я.
- Моя карета уже здесь, вам надо всего лишь выйти из аптеки.
- Но сначала, - напомнила я ему, - мы должны расплатиться с аптекарем, который так помог мне. Он пренебрежительно махнул рукой:
- У него есть мой счет, это уже мои проблемы.
- Я и слышать об этом ничего не хочу! - ответила я.
- Да ничего, пустяки.
- Прошу вас, скажите, сколько я вам должна? - обратилась я к аптекарю.
- Я запрещаю! - приказал Гранвиль. Аптекарь виновато посмотрел на меня и развел руками.
- Я не могу позволить этого! - настаивала я.
- Значит, вы лишите меня этого удовольствия?
Я достала из кошелька несколько монеток и положила их на прилавок. Аптекарь беспомощно взглянул на них. Я поняла, что он очень боится Бомонта Гранвиля.
- Ну тогда хоть не отказывайтесь от удобств моей кареты.
- В этом нет нужды, - ответила я. - Мы можем подождать, пока прибудет наша, надо только послать за ней.
- Да что на тебя нашло? - рассмеявшись, спросила Харриет. - Очень невежливо с твоей стороны отказываться от столь любезно предложенной помощи!
Он помог мне сесть в карету. Карлотта села рядом со мной, а он и Харриет расположились на противоположном сиденье.
- Какое приключение! - воскликнула Карлотта. - Как твоя нога, Присцилла?
- Гораздо лучше, спасибо.
- Это было такое изумительное утро! Сначала все эти прекрасные шелка, а теперь вот это… О, я же не купила веер! Я совсем про него забыла!
- Ничего, - сказала Харриет. - У тебя и так было очень интересное утро! А как же бедная Присцилла? Моя дорогая, я надеюсь, что сейчас боль утихла немножко?
Я сказала, что после того, как аптекарь перевязал мне ногу, стало значительно лучше.
- О, прости меня! - тут же воскликнула Карлотта. - Я совсем не хотела сказать, что хорошо, что ты подвернула ногу!
- Я поняла, - ответила я, и она подарила мне одну из своих ослепительных улыбок.
Мы подъехали к дому, и Бомонт Гранвиль соскочил, чтобы помочь нам выйти.
- Вы непременно должны зайти и выпить с нами бокал вина! - сказала Харриет.
Он заколебался и посмотрел на меня. К сожалению, я не нашла, что сказать для отказа.
- Да, пожалуйста! - попросила Карлотта. - Вы обязательно должны зайти! Он повернулся к ней:
- Вы уверены, что я не вторгаюсь в вашу жизнь?
- Вторгаетесь?! И это после того, что вы для нас сделали?! Мы у вас в большом долгу!
Так Бомонт Гранвиль снова вошел в мою жизнь, и вновь начался кошмар.
- Ты знаешь, кто этот человек? - сказала я Харриет. - Это Бомонт Гранвиль!
- Да, так его зовут.
- Ты что, забыла Венецию? Она наморщила лоб.
- Разве ты не помнишь? Он пытался похитить меня с бала, а на следующий день к нему в дом пришел Ли и избил его до полусмерти!
Она вспомнила и громко рассмеялась.
- Здесь не над чем смеяться, Харриет! Это все очень серьезно!
- Но уже пятнадцать лет прошло с тех пор!
- Такое никогда не забывается!
- Моя дорогая Присцилла, ты отстала от жизни! Мужчины дерутся на дуэлях, а через неделю забывают о них. В нем просто слегка взыграла кровь!
- Но он почти похитил меня, а еще бы чуть-чуть и…
- Но там же был Ли! Это было так романтично! Ли спас тебя, потом вернулся, и произошла драка! Да, я действительно хорошо помню! Вся Венеция говорила об этом деле!
- Я знать его не хочу!
- Так вот почему ты так холодна и, по-моему, даже слишком невежлива! Ведь он все-таки предлагал нам помощь!
- Харриет, мне не нравится этот человек! Я не хочу, чтобы он появлялся у нас в доме!
- Но после того, что он сделал, мы были просто вынуждены пригласить его к нам!
- Значит, будем надеяться, что на этом все и закончится, и больше мы его не увидим!
- Но он так хотел помочь нам, и, ты должна признать, он действительно очень помог нам с тем аптекарем!
- Мы бы обошлись и без него!
- О, Присцилла, неужели ты никогда не простишь ему ту шалость?
Мне хотелось закричать: "Если бы ты знала все, ты бы сразу поняла!" Я почти призналась ей, но опять не смогла заставить себя говорить.
Наш разговор прервала Карлотта. Она несла веер, который увидела на рынке. Подойдя поближе, она помахала им перед нами.
- Ты выходила, чтобы купить его?! - воскликнула я. - Карлотта, ни в коем случае нельзя выходить одной!
Она покачала головой.
- Даю вам две попытки! Итак, как ко мне попал этот прекрасный веер?
- Грегори пошел и купил его, - сказала Харриет. - Этот мужчина портит тебя!
- Не правильно! - возразила она. - Попробуй еще раз: не Грегори, а…
Тут Карлотта показала нам записку. Харриет взяла ее, и вот что она прочитала:
"Мне очень не хотелось, чтобы вы упустили этот веер, поэтому я вернулся и купил его. Прошу вас, умоляю, примите его".
Мне хотелось кричать, что веер непременно нужно отослать обратно, что нам ничего не надо от этого человека, даже более скромных подарков!
- Какой прелестный поступок! - сказала Харриет.
- Это так заботливо с его стороны, - добавила Карлотта.
- Я думаю, он очень очаровательный мужчина, - сказала Харриет почти вызывающе. Меня переполняла тревога.
ТАЙНОЕ БЕГСТВО
В течение нескольких дней я никуда не выходила. На следующее утро после посещения рынка моя нога очень распухла, и Грегори сказал, что надо бы позвать доктора. Вскоре приехал доктор, но ничего нового он нам не сказал: я должна отлежаться, а через несколько дней смогу ходить.
Я очень расстраивалась. О, как мне хотелось, чтобы мы не приезжали в Лондон! Грегори и Харриет тем временем свозили Карлотту в Малбери-гарден, а однажды вечером они поехали в Спринг-гарден, где и поужинали. Когда Карлотта зашла ко мне, чтобы поделиться впечатлениями, ее глаза сияли от восхищения. Они гуляли по садам, они ели рыбу и пирог из оленины, на сладкое были торт и взбитые сливки с сахаром, а запивали они все это великолепным мускатным вином! Они наблюдали за леди в масках, гуляющими по тропинкам, и за кавалерами, которые всячески обхаживали их. Харриет сказала, что это ничто по сравнению с тем, что здесь было во времена Карла, - тогда люди знали цену наслаждениям! Карлотта была в полном восторге от этого вечера.
Я, затаив дыхание, ждала упоминания о Бомонте Гранвиле, ибо у меня было предчувствие, что он не позволит, чтобы Карлотта ускользнула из его рук. Я была абсолютно уверена, что он замыслил какое-то зло, и все дни, когда я лежала в постели или сидела у окна, наблюдая за проходящими мимо, были наполнены страхом и отчаянием.
Дни шли, и постепенно я начала думать, что, может быть, придала слишком большое значение этому происшествию? Ведь в том, что произошло, не было его вины? Может, он тоже хотел забыть о прошлом?
Однако, когда он посмотрел на меня с этой коварной улыбкой, в душе у меня зародился страх. Но я должна была надеяться, что он все-таки забыл, и хотела предложить вернуться в Эверсли раньше, чем мы намеревались.
Наконец, я смогла кое-как ходить, правда, осторожно. Харриет сочла, что посещение театра будет для меня не слишком утомительно, и мы заказали билеты.
Мне показалось это хорошей мыслью, и я обрадовалась, что смогу немного развеяться. Больше о Бомонте Гранвиле я не заговаривала, и вроде бы тот случай все уже забыли.
Как это всегда волнующе - побывать в театре, особенно с Харриет, которая так много знала о нем и когда-то сама играла на сцене. Ставили пьесу Томаса Уичерли "Деревенская жена". Даже сама Харриет никогда ее не видела, и я почувствовала, что мое настроение постепенно начинает подниматься.
Мы заказали ложу рядом со сценой. Карлотта трещала без умолку, то и дело спрашивая Харриет обо всем. Харриет это нравилось, хотя она призналась, что слишком засиделась в деревне.
- Мы должны почаще наведываться в город, Грегори! - сказала она.
- Да, да, пожалуйста! - воскликнула Карлотта. В воздухе стоял аромат апельсинов. Он смешивался с ароматами духов и гораздо менее приятными запахами человеческого тела. Все это было частью невероятного, но очень увлекательного мира театра. Девушки, разносящие фрукты, предлагали их молодым мужчинам, сидящим в партере, которые, очевидно, пытались изображать из себя знатоков, хотя и не очень успешно, и которые, несомненно, пришли сюда, чтобы завести новые знакомства. Из зала доносились хихиканье и другой шум, характерный для подобных мест, пока в одну из лож не вошла элегантная леди в маске, сопровождаемая щегольски одетым джентльменом. На некоторое время воцарилась тишина: все с любопытством изучали ее.
Вскоре началась пьеса. Она была очень забавной и немного развеяла мое мрачное настроение, в котором я пребывала после встречи с Бомонтом Гранвилем. "Может, я все преувеличила?" - сказала я себе. Я уже была не той маленькой девочкой, на которую он когда-то "положил глаз". Более того, он не сделал ни одной попытки вновь завязать знакомство. Виноват был первый шок, который расстроил меня и из-за которого - и все по глупой случайности - я решила, что нам грозит несчастье.