- Она ответит вам, что всегда знала, что я человек с большим жизненным опытом! Этим она и восхищается: человек, который познал столько женщин, а выбрал в жены именно ее! Лучшего комплимента для девушки не придумать!
- Этот комплимент не поможет, если она узнает, что вы охотитесь за ее состоянием!
- Я докажу ей, что мне не нужно это состояние и что это грязное предположение исходит только от тех, кто завидует ее молодости и счастью!
Он взял из своей табакерки понюшку табаку, широко улыбнулся мне и вздохнул. Я встала.
- Значит, - сказал он, тоже поднимаясь со своего места, - наше маленькое свидание подошло к концу?
- У вас ничего не выйдет! - заявила я. - Я сделаю все, чтобы помешать этому!
- Моя дорогая Присцилла, вы так оторваны от мира! Пусть дитя будет счастливо! Кроме того, сколько вам было лет, когда вы так весело погуляли?
- Да как вы смеете…
- Я много чего смею, моя будущая теща! Разве это не восхитительно? Вы, моя будущая теща, ответьте мне, кто в возрасте пятнадцати лет - как раз возраст Карлотты! - тайком ускользнул в Венецию, чтобы родить там своего ребенка? Все, о чем я вас прошу, - не поднимать такую панику при виде человека, имевшего в свое время несколько любовных интриг, которые, кстати, сейчас наше общество сочло бы совершенно заурядными!
- В последний раз спрашиваю - оставите ли вы нас в покое? Вы обещаете никогда больше не встречаться с моей дочерью?
- Я обещаю вам две вещи: во-первых, я не отступлю, а во-вторых, я снова увижусь с вашей дочерью!
Я подошла вплотную к нему и сказала:
- Если вы попытаетесь привести этот адский план в действие, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы помешать вам! Я убью вас!
Его губы раздвинулись в улыбке.
- Какая пикантная ситуация! - сказал он. Я повернулась и вышла.
* * *
Не замечая никого и ничего, я шла по улицам. Вернувшись домой, я прошла сразу в свою комнату, все это время спрашивая себя, что же делать? К кому я могла обратиться за советом? Харриет не понимает всего ужаса ситуации, да и откуда ей знать? Ей же неизвестно, что произошло той ночью в Дорчестере, а то похищение в Венеции она расценила как безвредную шалость. Грегори был добр, он сделал бы все, что в его силах, чтобы помочь, но он был не самый сильный из мужчин, и я чувствовала, что с этой ситуацией ему не справиться.
Карлотта? Предположим, я поговорю с ней. Я подумала о Бенджи, о милом Бенджи, в котором так много было от его отца. Я согласна с Харриет, что он и вправду тот, кто сделает Карлотту счастливой: он был верен и честен, и он будет всю жизнь предан ей и любить до смерти. Мне хотелось, чтобы она хоть немного побыла маленькой девочкой и продолжила свои занятия с Амелией Гарстон, чтобы она постепенно созрела для любви и замужества. Но если этот ужас, что угрожает ей, действительно случится, ее вечно будет терзать отчаяние. Я даже подумать не могла, что когда-нибудь она, как в свое время я, подчинится похоти Бомонта Гранвиля.
Я прошла в комнату Карлотты. Она обернулась и посмотрела на меня.
- Что-то случилось? - спросила она. - Ты так бледна, и в глазах ужас! Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение!
- Карлотта, - сказала я, - я хочу тебе кое-что сказать!
Она подошла ко мне и ласково поцеловала. Потом она усадила меня на стул, взяла себе табуретку и расположилась у моих ног, прижавшись головой к коленям. Несмотря на ее самоуверенность, у нее действительно были способы внушать людям любовь.
- Я давно подозревала, что ты мне хочешь что-то рассказать, - сказала она. - Ты то и дело порывалась мне в чем-то признаться. Это очень важно?
- Карлотта, я - твоя мать!
Она в удивлении уставилась на меня.
- Что… что ты сказала? - запинаясь, проговорила она.
- Твоя мать - я, а не Харриет! Мне часто хотелось признаться в этом! И я думаю, тебе следовало бы знать, что твоим отцом был Джоселин Фришон!
Карлотта с удивлением продолжала смотреть на меня, а потом постепенно начала понимать.
- Так вот почему…
- Роберт знал, - перебила я. - Ему рассказала Харриет!
- Погоди минутку! - воскликнула она. - Это ошеломляет! Расскажи мне все с самого начала!
И я рассказала ей о том, как Джоселин попал к нам, как мы укрыли его и как мы с ним стали любовниками.
- Мы должны были пожениться, - говорила я ей, - но его схватили, как только мы уехали с острова!
- О, бедняжка Присцилла! Мама… думаю, теперь я должна называть тебя так? Странно: я никогда не звала так Харриет! Ей нравится, когда к ней обращаются по имени, что всегда было странным, но Харриет не похожа на остальных людей.
- Она была добра ко мне, и это был ее план. Тогда он казался безумным, но он состоялся!
- Харриет обожает всякие интриги и игры, она все время этим занимается. А ты - моя мать! Я всегда любила тебя, думаю, и ты тоже любила меня?
- О, мое милое дитя! Как часто мне хотелось забрать тебя к себе! Я мечтала об этом многие годы!
Она обняла меня и крепко прижалась к моей груди.
- Я так счастлива! - сказала она. - Да, счастлива: я - дитя любви, так, кажется? Это очень красивое выражение - зачатый в любви… в любви безоглядной, вот что оно означает, в любви, когда не думают о цене. - Она помедлила немного, а потом внезапно сказала:
- Так значит, Бенджи не брат мне?
- Нет! - радостно ответила я.
- Значит, он больше не будет задирать меня?
- Он всегда так любил тебя!
- Что же теперь будет? Ты все расскажешь?
- Я расскажу моей матери, а она, думаю, расскажет отцу. Конечно, Грегори уже все знает.
- Милый Грегори, он всегда был таким хорошим отцом!
- Он хороший человек! Знает и Кристабель: она была с нами в Венеции.
- Кристабель! Я никогда не задумывалась о ней. Она просто… была, и думает она только о своем мальчике!
- Она заботилась обо мне в Венеции.
- Да, я родилась в Венеции и всегда считала это весьма романтичным! Наверное, такая суматоха была вокруг моего рождения!
- Ты всегда любила суматоху, Карлотта, разве не так?
- Ну… это мое появление на свет… Она снова поцеловала меня, и, я заметила, новость обрадовала ее. По крайней мере, она не была в шоке от того, что рождена незаконно. Она считала все это очень романтичным и волнующим, а тот факт, что я была ее матерью, доставил ей большое удовольствие.
- Да, - сказал она, - я действительно рада! Ты - та мать, которую я всегда хотела! Это, конечно, несправедливо по отношению к Харриет. Она самая замечательная мать на свете, но в то же время она ведет себя не как мать. Человек хочет, чтобы его мать вела себя немного суетливо, постоянно заботилась о тебе, порой даже раздражая… Ты должна чувствовать, что она все время будет рядом, что бы ты ни сделала, что она отдаст за тебя свою жизнь…
- О, Карлотта! - сказала я. - Ради тебя и Дамарис я готова на все!
- Дамарис - моя сестра по одному из родителей! Все переворачивается вверх головой! Ли - мой отчим! Он знает?
- Да, он знает.
- Я так и думала! Ты ему рассказала?
- Да, перед свадьбой.
- Долг?
- Можешь назвать это так.
- А кто еще знает?
Я поколебалась и сказала:
- Бомонт Гранвиль!
Она с изумлением уставилась на меня:
- Бо знает?
- Карлотта, поэтому я и решила, что ты немедленно должна все узнать. Я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком!
- Что ты имеешь в виду? Тебе не нравится наша дружба?
- Он нехороший человек, он очень зол и испорчен!
Я увидела, что лицо ее принимает жесткое выражение. Нежность, что была на нем несколько мгновений назад, быстро испарилась.
- Ты возненавидела его с того самого момента, как увидела на рынке, сказала она.
- Я возненавидела его задолго до этого: я встречалась с ним раньше! Он был в Венеции во время твоего рождения!
- Но почему?
- Он искал приключения, я думаю, занимался тем же, чем всю свою бесполезную жизнь!
- Как ты можешь говорить о нем так? Он сделал множество полезных дел, когда-то он служил в армии!
- Уверена, он просто очарователен в военной форме!
- Пожалуйста, не надо смеяться над ним!
- Он очень плохой человек: он пытался похитить меня в Венеции! Ли тогда избил его, и у него до сих пор остались шрамы. Это его жизнь: он соблазняет девушек, в большинстве своем молодых и невинных!
- Я понимаю его! - призналась Карлотта. - Он столько рассказывал мне о своей жизни! О да, у него были любовные интриги, было множество женщин! Понимаешь, они сами увивались вокруг него и он не мог отказать им, боясь ранить их чувства! Ведь они так настаивали! Но теперь он с этим покончил!
- С каких это пор?
- С тех пор, как мы встретились!
- Ты пытаешься сказать мне…
- Я хочу сказать тебе, - перебила она, - что люблю его, а он влюблен в меня!
- Он влюблен в твое состояние, об этом ты не думала?
- Он никогда не заговаривал о моем богатстве.
- Зато со мной он поделился своими планами! Она непонимающе посмотрела на меня.
- Он… говорил с тобой?
- Да, - ответила я. - Ему нужно твое состояние! Он только кажется богатым, а на самом деле ему очень нужны деньги, и ты в этом ему очень пригодишься!
- Это глупо!
- Да, с твоей стороны, с его же это весьма умно!
- Как ты ненавидишь его! Это потому, что я люблю его?
- Нет, моя ненависть гораздо старше'.
- Потому что он когда-то любил тебя?
- Карлотта, он не любит никого на свете, кроме себя самого! И любит себя он так сильно, что все остальное просто теряет значение!
- Значит, ты виделась с ним и, подумав, что он может рассказать мне о Венеции, решила опередить его? Когда ты была в Венеции, ты сказала ему, что вскоре у тебя появлюсь я?..
- Я не говорила ему этого, я вообще не говорила с ним… в Венеции. Меня похитили с бала-маскарада, к счастью, рядом оказался Ли, который спас меня.
- Тогда кто ему рассказал об этом?
- Он узнал как-то, но не знаю, как. Может, у него были люди, которые работали на него? Я так этого и не выяснила.
- И ты ненавидишь его за то, что ему все известно?
- Не за это… за многое другое!
- Тогда тебе лучше примириться с ним, потому что я собираюсь выйти за него замуж!
- Нет, Карлотта! Это невозможно! Ты слишком молода для замужества! Боже мой, дитя, да тебе нет еще и пятнадцати!
- Многие выходят замуж в пятнадцать лет: принцессы, королевы…
- Здесь совсем другое дело!
- Почему? Ты любила моего отца, а я люблю Бо!
- Но он старше тебя! Он, по меньшей мере, на двадцать лет тебя старше!
- Да хоть на сорок! Он самый прекрасный мужчина, что я когда-либо видела, и я выйду за него замуж!
- Нет, Карлотта! Ты не можешь выйти замуж без родительского согласия!
- Очень шаткий аргумент, учитывая, что я только сейчас узнала, кто мои родители! Ты только что призналась, что ты - моя мать!
Это глубоко ранило меня, будто все эти годы я совсем не обращала внимания на нее!
- Карлотта, пойми меня: все, что я делаю, только ради твоего же блага! Ты не можешь выйти замуж за этого человека… - я ухватилась за первую попавшуюся возможность. - ., пока что!
- И сколько ты хочешь, чтобы я ждала? - сразу спросила она.
- Пока тебе не исполнится шестнадцать!
- Это слишком долго!
- По меньшей мере, шесть месяцев, - уступила я.
Это она вроде бы приняла. "Время, - подумала я. - Время нам поможет! Есть еще надежда!"
- Хорошо, - сказала она. - Шесть месяцев мы, может, сможем подождать!
Я ужасно устала и была глубоко несчастна: случилось то, чего я больше всего опасалась. Но хоть она теперь знала все! Как будто камень упал с моих плеч!
Я пошла к Харриет и сказала:
- Я все рассказала Карлотте, и теперь она знает! Харриет кивнула.
- Это хорошо! - сказала она.
- А теперь, Харриет, я хочу вернуться в Эверсли, я больше не могу оставаться здесь и дня!
Она с пониманием взглянула на меня, что бывало очень редко.
- Мы уезжаем завтра же, - сказала она.
На следующий день мы отправились в Эверсли. Карлотта хмурилась и почти не разговаривала со мной. "Во всяком случае, - подумала я, - какое-то время она не будет с ним встречаться. Естественно, Харриет не приглашала его в Эйот Аббас, а я уж прослежу, чтобы в Эверсли он не появился".
Сначала мы заехали в Эйот Аббас, и меня очень опечалило, когда Карлотта сказала, что пока она побудет там, а в Эверсли приедет попозже. Я одна вернулась в наш замок.
Теперь мне придется рассказать матери о рождении Карлотты. Тайна уже была раскрыта, и я хотела, чтобы она услышала рассказ сначала от меня.
Увидев меня, мать встревожилась. Она сказала, что я не очень хорошо выгляжу: не засиживалась ли я в Лондоне допоздна? Я сказала ей, что я подвернула там ногу, и она решила позвать Салли Нулленс, чтобы та взглянула на нее.
Салли потыкала ногу, покачала головой и сказала, вот к чему приводят всякие поездки. Но, как ей кажется, с ногой все в порядке, и, чтобы успокоить ее и мать, я клятвенно пообещала, что не буду много ходить некоторое время.
Мать проводила меня в спальню, и это дало мне возможность остаться с ней наедине. Разговор я начала так, как и с Карлоттой.
- Я должна кое о чем с тобой поговорить! Она сразу взволновалась:
- В чем дело, моя дорогая? От ее нежного голоса на мои глаза навернулись слезы. Я поспешно смахнула их.
- Боюсь, это будет большим потрясением для тебя, - сказала я. - Мне было стыдно, что я храню все это от тебя в секрете, но я боялась признаться. Я боялась причинить тебе боль!
Она выглядела изумленной до глубины души:
- Моя дорогая, ты заболела? Прошу тебя, не тяни! Разве ты не видишь, что пугаешь меня?
- Нет, я не больна, но много лет назад со мной кое-что произошло: у меня родился ребенок! Она недоверчиво посмотрела на меня.
- Карлотта - моя дочь! - быстро промолвила я и рассказала ей все: как я любила Джоселина, как мы хотели пожениться и как его забрали от меня.
- О, мое милое дитя! - воскликнула она. - Тебе следовало бы обратиться ко мне, это я должна была присматривать за тобой!
- Харриет предлагала это.
- Харриет! - В глазах ее мелькнула вспышка гнева. - Вмешалась Харриет! Я и ты тихонько уехали бы в какую-нибудь маленькую деревушку, на север, туда, где нас не знают! Харриет! Венеция! Как это похоже на нее!
- Я очень благодарна ей! Она мне так помогла, когда притворилась, будто Карлотта - ее ребенок!
- Сумасшествие, типичная мелодрама!
- Это лучше, чем отдавать ребенка приемной матери, как часто поступают в таких случаях!
- Я бы что-нибудь придумала, мы бы удочерили ее! Я бы сделала так, чтобы она вошла в нашу семью!
- Я знаю, ты бы помогла мне, но мне казалось, что лучше будет поступить иначе. Я рассказала все Карлотте, когда мы были в Лондоне.
- А Ли?
- Ли знает. Он знал об этом еще до того, как мы поженились: я рассказала ему.
- Слава Богу! А я расскажу твоему отцу.
- Сомневаюсь, что это будет интересно ему!
- Конечно же, его порадует это: Карлотта - его внучка!
- Он никогда не проявлял ко мне особого интереса.
- Он проявлял, просто по-своему!
- Тогда скажи ему, если хочешь. Какое облегчение, что ты все знаешь!
- Так вот почему Карлотте досталось это наследство! Это от семьи ее отца?
Я кивнула. Она взяла мою руку и нежно пожала.
- О, Присцилла, когда ты была маленькой, мы были так близки друг другу!
- Потому что мой отец отвергал меня. Да, просто не обращал внимания: я была девочкой, а ему нужен был мальчик, который был бы похож на него. Я всегда это знала, и это очень повлияло на меня. Я любила навещать Харриет, где Грегори всегда был ко мне так внимателен. Он часто показывал мне всякие картинки и рассказывал разные истории. Однажды я сказала ему: "Как бы мне хотелось, чтобы ты был моим отцом". А он ответил: "Тише, ты не должна так говорить!" Я спросила: "Почему? Ведь это правда, а мы должны говорить правду". И, как ты думаешь, что он ответил на это? "Ты не должна говорить ту правду, которая причиняет людям боль!" Тогда я сказала: "Моему отцу не будет больно, потому что он не хотел меня".
Она обняла меня.
- Я не знала, что он для тебя столько значит! - сказала она.
- Мне все равно.
- Не правда, моя милая доченька, он тебе совсем небезразличен! Тебе следовало обратиться к нам, когда ты попала в беду. О, если бы ты пришла ко мне!
- Мне показалось, что лучше довериться Харриет, и она сразу так заинтересовалась, и Грегори тоже. - Сказав это, я рассмеялась, может, немного истерично. - Кажется, тебя больше заботит, что я пошла к Харриет, чем то, что в пятнадцать лет я родила ребенка, у которого не было отца?
- Все хорошо, - успокаивающе произнесла она. - Теперь все прошло! Я рада, что ты сказала мне: Карлотта - моя внучка, как и маленькая Дамарис! Не будет больше страхов и тайн. Мы должны позабыть беды и научиться быть счастливыми. Это очень беспокоило тебя и беспокоит до сих пор: я вижу это по твоему лицу!
Но как я могла поведать ей настоящую причину моего беспокойства? Смогу ли я когда-либо рассказать ей, что произошло, когда она в лихорадке лежала в одной из гостиниц Дорчестера?
Тем же вечером она все рассказала отцу. Он ничего не сказал мне, но я заметила, что он задумчиво поглядывает на меня, так, будто теперь увидел в другом свете. Я могла представить, что он сейчас думает, - его дочь, которую он едва замечал, оказалась женщиной и, может быть, унаследовала что-то от своего отца: когда она еще училась, у нее появился возлюбленный и она родила ребенка!
Я воображала, что теперь он будет проявлять ко мне больше внимания, чем прежде, но он чуждался меня, как всегда.