Они творили разные бесчинства. Никто не чувствовал себя в безопасности. Они могли проткнуть шпагой портшез, а однажды спустили женщин в бочках со Снежной горы Уже несколько лет как их разогнали, но память о них все еще сохраняется, и хотя улицы продолжают оставаться опасными, все же с тех пор стало спокойнее.
Мы часто ходили в гости. У Ланса было много друзей в фешенебельной части Лондона. Я наносила с ним визиты в добропорядочные дома, и мы тоже устраивали у себя приемы. Это не доставляло мне лишних волнений, ибо все приготовления лежали на слугах: моя обязанность заключалась только в том, чтобы быть гордостью Ланса.
Общество приняло меня хорошо. Я была известна как член семьи Эверсли, а Ланс везде был любимцем. Двор мы не посещали, хотя Ланс считал, что когда-нибудь это придется сделать.
- При дворе сейчас невероятно скучно, - сказал он. - Эти германские обычаи здесь не годятся. Король скучный, нудный, королевы нет… только эти алчные любовницы, которые сколачивают себе состояния, дорого продавая свои милости. Короля критикуют за то, что он отстранил свою бедную жену Софию Доротею (говорят, она на положении узницы), и все только потому, что он подозревал ее в связи с графом Кениг-смарком. Если это и так, то она просто последовала примеру своего мужа.
Лондонская жизнь поглотила меня, и я была немного разочарована, когда Ланс сказал, что нам надо ненадолго съездить в его имение.
Клаверинг-холл был родовым гнездом в течение двухсот лет, и я оказалась в доме, который напоминал мне Эверсли и Эндерби. После простора и комфорта современного дома на Альбемарл-стрит загородный дом немного давил на меня. Как и все подобные дома, он нес на себе ауру прошлого, будто те, кто жил в нем раньше, наделили это место своими радостями и печалями - большей частью печалями.
Правда, ни один дом, в котором жил Ланс, не мог быть мрачным. Занавеси, ковры и другие подобные вещи были исполнены изящества, но массивные буфеты, широкие кровати и большие трапезные столы напоминали об ушедших веках.
Зал, конечно, был центром дома; две красивые лестницы с перилами вели в восточное и западное части дома; деревянные детали были превосходны, двери покрыты замысловатой резьбой; великолепные камины тоже украшались резьбой, воспроизводящей сцены из Библии. На стенах висели гобелены, выполненные в красиво сочетающихся тонах. Это был добрый, милый дом, и Ланс гордился им.
У него было большое имение, требующее много внимания. Несколько человек выполняли необходимую работу под присмотром очень добросовестного управляющего. Это устраивало Ланса, который, как я поняла, не мог отдавать много времени одному делу. Несколько дней он с энтузиазмом занимался хозяйственными делами, но потом это ему надоедало.
Дом часто заполнялся людьми, жившими по соседству; они приходили пообедать и, как я обнаружила, поиграть в азартные игры.
Однажды я очень встревожилась: после обеда дамы покинули стол, чтобы поболтать без мужчин, когда же я вновь вышла в зал, то увидела, что мужчины рассаживаются за карты.
В глазах Ланса я увидела азарт и поняла, что, когда Лансом овладевает игровая лихорадка, он становится другим человеком. Прежде я всегда чувствовала его ласковое внимание к себе на таких вечерах. Он постоянно был рядом, в чем я особенно нуждалась, когда он первый раз представлял меня своим друзьям. Он давал мне подробное и всегда занимательное описание людей, которых мы встречали, рассказывая мне, что им нравится, что не нравится, предупреждая меня об их недостатках, облегчая мне путь к успеху в обществе. Я всегда чувствовала эту особую заботу и была благодарна ему за нее. А теперь он попросту забыл про меня. И этот блеск в его глазах мне суждено теперь видеть многие годы.
Игра началась. Те, кто не принимал в ней участия, вынуждены были занимать себя сами. Несколько женщин присоединились к играющим, и я заметила, что они играют так же азартно, как и мужчины.
Когда те, кто не хотел сидеть за картами, уехали, я пошла в спальню. Ланс продолжал играть. Я лежала в постели, ожидая, когда он придет. Он пришел уже в четвертом часу, подошел к кровати и посмотрел на меня.
- Не спишь? - спросил он. - Ты должна была уже крепко спать.
- Ты тоже, - сказала я.
Он наклонился и поцеловал меня.
- Сегодня была хорошая игра. Я выиграл двести фунтов.
- Ты ведь мог их проиграть, - ужаснулась я.
- Что за мрачная точка зрения! Я выиграл двести фунтов, а ты говоришь о проигрыше. Ладно. Я куплю тебе новое платье, когда мы вернемся в Лондон.
- У меня достаточно новых платьев.
- Ну что ты, платье для женщины никогда не лишнее. Ты сердишься, дорогая. Это потому, что я надолго оставил тебя одну?
- Я хочу, чтобы ты не так сильно увлекался картами.
- С твоей стороны очень мило так заботиться обо мне, - беспечно сказал Ланс.
- Придет день… - начала я.
- Довлеет дневи злоба его, - процитировал он. - Хороший девиз. Это один из моих девизов. Ты должна сделать его своим, Кларисса. Ну вот, я пришел и через миг буду с тобой.
Пока Ланс не вернулся, я лежала в тревоге. Он тихонько скользнул под одеяло и обнял меня.
- Позволь мне поцелуями разгладить эти насупленные брови. Помни, я тот, кого ты любишь… у меня полно недостатков… но ты все равно меня любишь.
Он был так пылок в любви, и я совсем забыла, что была оставлена одна. В глубине души я знала, что произошло что-то, с чем я должна смириться, но в тот момент я предпочла обо всем забыть.
ДУТОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
Наступило Рождество. Ланс и я поехали в Эндерби. Жанна, конечно, поехала с нами. Было так чудесно опять вернуться в лоно семьи.
Дамарис обрадовалась нашему приезду, и я была тронута той серьезностью, с которой она изучала меня, чтобы убедиться, что я счастлива в замужестве. Джереми стоял рядом с ней, встречая нас, и хотя он был более сдержан, я знала, что радость его искренна. Сабрина с разбегу налетела на меня и обняла мои колени.
- Ты приехала домой, - кричала она. - Кларисса приехала домой! Ты теперь останешься? Я хочу показать тебе моего нового пони. Его зовут Цыган, потому что дедушка Ли купил его у цыган. Он может много миль пробежать галопом и никогда не устанет, как другие пони. Пойдем, посмотрим его!
- Не сейчас, дорогая. Еще будет время, - сказала Дамарис.
- Нет, сейчас… ну, пожалуйста!
- Дай мне сначала помыться и переодеться, Сабрина, - сказала я.
Это была все так же Сабрина, чьи собственные дела оказывались настолько неотложными, что ей было трудно представить, как может существовать еще что-то столь же важное.
Она прибежала в нашу комнату. Это была комната, в которой мы провели нашу первую ночь; комната, будившая в Дамарис такие воспоминания. Прочитав ее записи, я все поняла. Дорогая Дамарис! Теперь я была близка с ней как никогда зная, сколько она страдала и как наконец-то пришла к своему счастью с помощью Джереми и меня. Это по-особому связало нас. Я никогда не забуду, что мы значили друг для друга, и хотя сейчас я уже не нуждалась в ее заботе и вела свою собственную жизнь, связь между нами была все еще сильна.
- Можно я останусь здесь с тобой, Кларисса? - спросила Сабрина. - Эта комната лучше, чем моя.
Она прислонилась щекой к пологу и умоляюще посмотрела на меня. Ланс сказал:
- Ты не можешь теперь спать с Клариссой, ведь я здесь.
- А почему не могу?
- Потому что это мое место.
- Ты можешь спать на моей кровати.
- Ты очень добра, но, знаешь, я предпочитаю эту кровать.
Она бочком подошла к нему.
- Моя кровать хорошая. Нэнни Керлью придет и укроет тебя одеялом - Вынужден отказаться от этого удовольствия, - сказал Ланс.
Сабрина нахмурилась, но без всякой враждебности. Он нравился ей; единственное, что она имела против него, это то, что он забрал меня отсюда.
Ланс взял ее на руки, причем она немного посопротивлялась для виду. Он выставил малышку за двери и закрыл за ней. Я услышала, как Сабрина засмеялась и побежала по коридору.
- Вот кто будет жить так, как захочет, - сказал он. - Она своего добьется, вот увидишь.
- Это славное существо.
- Мне кажется, все ее немного балуют, за исключением достойной Нэнни Керлью.
Он прижал меня к себе; я знала, что он вспомнил о первой ночи, которую мы провели в этой комнате.
Это было счастливое Рождество. Надо было навестить родственников, и все праздники по традиции проходили в основном в Эверсли-корте. Были украшения из остролиста и плюща; церемония внесения рождественского полена; рождественские гимны; всенощная в канун Рождества; поцелуи под белою омелой; сладкие пироги в форме гробов, которые изображали вифлеемские ясли. Сабрина любила раздавать "рождественские коробочки" на другой день после Рождества, когда всякий, кто оказал услугу семье, получал "коробочку", то есть денежный подарок. Прадедушка Карлтон ворчал о том, что он и так оказал торговцам услугу, купив их товар, и ему непонятно, почему он должен награждать своих слуг. Это они должны дать ему "рождественскую коробку".
- Чепуха, - сказала прабабушка Арабелла. - Ты же знаешь, что никогда не отменишь "рождественских коробок".
- Бедный прадедушка, - вставила Сабрина. - Никто не дает ему "рождественской коробочки".
И тут она подошла и сунула ему в руки блестящий новый пенни, и старик, по сути очень сентиментальный, сказал, что это лучший рождественский подарок, который он когда-либо получал, и что он будет носить его с собой до конца своих дней и его положат ему в гроб.
Это очень заинтриговало Сабрину и испортило ее щедрый жест, ибо было ясно, что она теперь станет жить в предвкушении этого зрелища.
- Не ворчи, Карлтон, - сказала Арабелла. - Если тебе позволить, ты у всех отобьешь охоту веселиться.
Казалось, ничто не изменилось в Эверсли. Одно Рождество было похоже на другое. Но, конечно, каждый раз были какие-то изменения. Сабрине теперь было пять лет, а прадедушка Карлтон сильнее задыхался, когда гулял в саду; у Арабеллы появилось больше седины; седина стала появляться и у Присциллы. Я уже несколько месяцев была замужней женщиной. Да, время не стояло на месте.
Когда мы вернулись в Лондон, Ланс вдруг заразился энтузиазмом, охватившим весь город. Однажды он пришел домой, лихорадочно возбужденный.
Помню, был уже вечер, холодный январский вечер. Дул северный ветер, пошел снег. В гостиной горел камин, и я сидела возле него, когда Ланс ворвался в комнату.
Он сбросил с себя тяжелое пальто и подошел к огню, поднял меня и крепко прижал к себе, смеясь.
- Мы будем богаты… богаче, чем ты мечтала, - сказал он. - Боже, это величайший шанс из всех, достававшихся кому-либо.
Меня охватила легкая дрожь. Я всегда очень беспокоилась, когда Ланс играл; он это знал и старался, чтобы мне было поменьше известно о его деятельности. Иногда он сообщал мне о каком-нибудь фантастическом выигрыше, но всякий раз при этом я думала, какие же огромные проигрыши ему предшествовали.
- Поставь меня, Ланс, - сказала я, - и если это еще одна игра…
- Это величайшая из всех игр.
- О нет, Ланс!
Он поставил меня на пол, и я отодвинулась от него, глядя ему прямо в глаза.
- О да, Кларисса, - сказал он, смеясь и сверкая глазами от предвкушения. Подожди, сначала послушай, а потом осуждай, - продолжал он. - Нет, это не лошади и не карты… Можно сказать, это правительственное предприятие.
- Я всегда подозрительно отношусь к попыткам накопить денег игрой.
- Это совсем другое. Вот послушай. Я тщательно все обдумал и точно знаю, что и как. Когда я тебе объясню, ты увидишь, что это совсем безопасно. Большая торговая компания под названием "Компания южных морей" внесла в палату общин предложение скупить невыкупаемые ренты, которые были пожалованы в годы правления Вильгельма, Марии и Анны, и объединить все общественные фонды в один фонд, который станет единственным общественным кредитором. Понимаешь?
- Нет, - сказала я.
- Все равно. Потом поймешь. Английский банк вступил в эту сделку, и они уже начали борьбу между собой. А теперь принято предложение со стороны "Компании южных морей" дать сумму в семь с половиной миллионов, чтобы скупить ренты. Правительственные рантье бросились обменивать деньги на акции "Компании". Уже две трети их обменяли. Очевидно, будут огромные дивиденды. Это способ разбогатеть в кратчайшее время. Мы должны быстрее вступить в это дело, Кларисса.
- Разве сотни людей не говорят то же самое?
- Конечно. Это же очевидно. Будет масса желающих быстро разбогатеть. Мы должны спешить. Акции в пятьдесят фунтов уже стоят сотню.
- Мне это кажется непостижимым. Как они могут так дорого стоить?
- В связи с видами на будущее, моя дорогая. Говорят, дивиденды будут пятьдесят процентов. Все дело в том, чтобы купить дешевле, а продать дороже.
- Наверняка каждому придет в голову эта идея.
- Но главное - угадать нужный момент, когда купить и когда продать.
- А разве можно быть уверенным в этом? Ланс обнял меня и крепко стиснул.
- Дорогая моя, осторожная Кларисса, ты можешь довериться твоему старому Ланселоту.
Я помолчала, как всегда, встревоженная его игровыми подвигами.
- Ну, а если не получится так, как ты надеешься?
- Любимая, неужели ты думаешь, что я не угадаю правильного момента, чтобы продать?
- Я бы не стала связываться с подобными авантюрами.
- Что? И продолжать жить так всю жизнь!
- Это очень спокойный образ жизни.
- И видеть, как все вокруг нас делают состояния!
- Если кто-то их делает, можешь быть уверен, что кто-то их теряет.
- Предоставь это решать мне, любимая.
- Ланс… много ли денег ты собираешься вложить в эту "Компанию южных морей"?
- Если немного, то вообще не имеет смысла этим заниматься. К тому же, Кларисса, я думал, что ты захочешь принять долевое участие.
- Я?
- А почему бы и нет? Ты состоятельная женщина.
- Я не игрок. Мне нравится существующее положение дел. Кроме того, я не могу трогать мое наследство, которым управляет Ли.
- Может быть. Но есть еще деньги, которые оставил тебе твой отец.
- О нет. Я не хотела бы их трогать. Он пожал плечами и засмеялся, но больше не стал об этом говорить. Вскоре он опять куда-то ушел, и весь остаток дня я его не видела. В тот вечер мы ужинали одни, и он казался рассеянным.
- Наверно, ты все еще мечтаешь о состоянии, которое намерен нажить на этом деле.
- Оно ошеломит тебя, Кларисса.
- Надеюсь, ты не слишком много вложил.
- Достаточно, чтобы сделаться богатым, очень богатым.
Я пожала плечами.
- У нас всего достаточно. Мы можем иметь то, что захотим, конечно, в разумных пределах. Я не понимаю, зачем нам так страстно желать больше.
- Подожди, Кларисса, тебя тоже охватит трепет, когда ты увидишь, какое состояние у нас будет.
Когда мы легли спать, я почувствовала его беспокойство. Он не мог уснуть; я тоже.
Вдруг он схватил меня за руку - Ты не спишь, Кларисса?
- Нет. Я знаю, что и ты не спишь О, Ланс, не нравится мне все это. У меня плохое предчувствие…
- Ты думаешь, это игра. Нет. Это нечто вполне определенное - Не вижу в этом смысла. Почему то, что куплено сегодня, будет завтра стоить намного дороже? Ведь оно не поменяло своей ценности?
- Ценность изменилась, потому что очень много людей хотят иметь это.
- Хотят, потому что верят, что это вмиг сделает их богаче.
- И сделает.
- Но не могут же все стать такими богатыми?
- О, акции со временем установятся. Вот почему разумно покупать их сейчас. Дивиденды, которые принесут наши деньги, - вот что делает замечательным это предприятие. Пятьдесят процентов! Только вообрази!
- Я не верю и не понимаю этого.
- Ах ты, неверующая!
Он прижал меня к себе и стал ласкать. Он говорил, как сильно меня любит, как я изменила всю его жизнь; как он восхищался мной с самого нашего путешествия в Йорк; как он ревновал к бедному Дикону и как счастлив, потому что собирается провести со мной всю оставшуюся жизнь.
Лансу всегда удавалось вызвать во мне ответное чувство. Он был нежен, внимателен и страстен в одно и то же время. Я сказала ему, что счастлива и хочу радовать его до конца моих дней.
Как всегда в такие моменты, я шепотом попросила прощения у Дикона. Моя встреча с ним все еще сохранялась в моей памяти как что-то прекрасное, но со временем она стала больше походить на сон и приобретать оттенок нереальности.
Наконец Ланс прошептал мне:
- Кларисса, дорогая, я не могу оставить тебя в стороне. Ты должна принять участие. Я хотел, чтобы ты разделила…
Сердце мое забилось быстрее:
- Ты о чем?
- Я купил для тебя акции. Ты должна принять участие. Все, кто может, должны участвовать.
- Что ты говоришь?
- Я устроил так, чтобы пять тысяч фунтов из твоего наследства от Хессенфилда вложить в "Компанию".
- Что ты устроил?
Я отпрянула от него, но он притянул меня к себе и стал целовать лицо, шею.
- Я говорил об этом с Грендаллом, - сказал он. Грендалл был адвокат, который вел мои дела по наследству Хессенфилда. - Он хотел получить твое согласие, но так как я твой муж, он довольствовался моим. Я должен был это сделать для тебя, Кларисса.
- Пять тысяч фунтов, - пробормотала я. - О, Ланс… как ты мог!
- Разве я могу стоять в стороне и смотреть, как все делают себе состояние, а моя маленькая Кларисса не участвует в этом?
Несколько мгновений я не могла выговорить ни слова. Это составляло половину суммы, которую мне оставил отец. Мной овладел бешеный гнев во-первых, потому, что я ненавидела эту игру, которая возбуждала его больше, чем я, и он мог забыть про меня, когда им овладевал азарт; во-вторых, потому, что он посмел действовать, не посоветовавшись со мной.
Ланс попытался успокоить меня, прижимая к себе мое дрожащее тело. Я оттолкнула его и села на кровати.
- Как ты посмел! - закричала я. - Ты не способен противиться этому зуду. Если хочешь и дальше рисковать деньгами, ограничивайся, пожалуйста, тем, что имеешь сам.
- Кларисса, дорогая, ты действительно сердишься на меня? Подожди и увидишь, что это принесет тебе.
- Я не намерена расстрачивать свое состояние, а ты не имеешь права обращаться со мной и с моим имуществом как со своей собственностью.
- Я люблю тебя. Я только хотел сделать для тебя как лучше.
Я спрыгнула с кровати. Мне хотелось убежать от него, чтобы он не начал успокаивать меня и ласкать до тех пор, пока не добьется, что я прощу его и забуду обо всем. Было важно, чтобы он понял, что я чувствую и насколько возмущена его поступком.
Ланс лежал, опершись на локоть и глядел на меня со снисходительным видом, таким знакомым мне. Он отказывался допустить, что я серьезно осуждаю его, и пытался отбросить все это как не стоящее внимание. Но для меня это было очень важно.
- Не думай, что несколькими нежными словами тебе удастся успокоить меня.
- Ляг в кровать, и поговорим разумно. Ты простудишься, стоя там.
- Не лягу. Мне нужно подумать, что мне делать. Я хочу побыть одна.
Я направилась в туалетную комнату, в которой стояла кушетка.
- Не собираешься же ты спать там?
- Я сказала тебе, что хочу побыть одной.