Как бы то ни было мы поехали в деревню, и Ланс сказал, что, как ему кажется, мне следует остаться там до рождения ребенка. Конечно, он должен время от времени бывать в Лондоне, но он будет сопровождать меня и останется со мной в течение нескольких недель.
Итак, мы переехали в деревню. Мадам Легран объявила, что она очарована Клаверинг-холлом.
- Как он красив, - сказала она. - Старинный английский сельский дом. Я бы хотела никогда не уезжать отсюда.
- Вы здесь желанная гостья, пока вам это по душе, - сказал Ланс с присущим ему великодушием.
- Ваш муж - безрассудный мужчина, - улыбнулась она мне. - Послушайте, что он говорит. Да ведь вы возненавидите меня через несколько месяцев.
- Я уверен, мадам Легран, что не смог бы вас возненавидеть, сколько бы ни пытался, - сказал Ланс.
- О да, он обольститель, - ответила она. Я вовсе не чувствовала себя лучше в деревне, несмотря на лекарства, которые мадам Легран продолжала готовить для меня.
Вспоминаю один случай, когда Сабрина была со мной. Она привыкла приходить и усаживаться на мою кровать, когда я чувствовала себя неважно.
- Вот видишь, как много неприятностей доставляет этот ребенок, - сказала она. - Из-за него ты должна лежать в постели. Тебе никогда не приходилось оставаться в постели из-за меня.
- Ну же, Сабрина, - ответила я. - Не надо так ревновать к этому младенцу. Ты будешь любить его так же как я.
- Я буду ненавидеть его, - сказала она жизнерадостно.
Одна из горничных внесла на подносе лекарство, и, как только она вышла, Сабрина взяла его и сделала глоток.
- О-о, какое гадкое. Почему вещи, которые приносят нам добро, всегда так отвратительны?
- Быть может, нам только кажется, что они отвратительны.
Сабрина тщательно обдумала это.
- Красивые вещи иногда тоже делают добро. Вот ты носишь свое кольцо. То, что украла Жанна. Оно принадлежало королеве.
- Это верно.
- Бабушка Присцилла говорила мне, что короли и королевы носили их потому, что люди пытались отравить их, а если положить кольцо в питье, яд впитывается.
- Что-то вроде этого.
Сабрина сняла кольцо с моего пальца и со смехом бросила его в лекарство.
- Давай посмотрим, что произойдет, - сказала она.
- Ничего не случится, ведь это не яд. Глаза Сабрины округлились.
- Предположим, он был здесь. Тогда мы увидим, что он перешел в кольцо. Она поднесла кольцо к свету. - Я не могу ничего разглядеть.
В этот момент вошла Нэнни Керлью.
- Пора в постель, мисс Сабрина. Что вы делаете?
- Она испытывает мое кольцо, Нэнни.
- Что еще за выдумки.
- Я вижу, как яд входит в него! - вскричала Сабрина.
- Чушь. Вы не можете ничего видеть.
- Нет могу, могу.
Я взяла у нее стакан. Ни кольцо, ни жидкость совсем не изменились. Я вынула кольцо.
- Оно стало мокрое, - сказала я, - и у меня теперь нет желания пить это.
- Я принесу для вас другую порцию лекарства, миледи, - сказала Нэнни Керлью.
- О, спасибо.
Сабрина обняла меня за шею.
- Не позволяй себя убивать, - попросила она.
Я засмеялась.
- Дорогая Сабрина, у меня нет ни малейшего намерения так поступать.
Нэнни Керлью принесла полотенце и вытерла кольцо, которое я надела на палец. Сабрина ушла вместе с ней.
Чуть позднее в комнату вошла мадам Легран с новой порцией лекарства.
Нэнни Керлью объяснила мне происшедшее тем, что у мадемуазель Сабрины слишком пылкое воображение. Она искала яд в лекарстве при помощи кольца.
- Сабрине нравится драма, - рассмеялась я. - И нравится быть в ее центре, не так ли? Я понимаю эту малышку.
* * *
Я заметила, что один из молодых людей, приходивших к Лансу играть, интересовался Эммой. Не то чтобы другие мужчины ею не интересовались, но Эдди Мортон делал это по-другому. Это был высокий, если не сказать долговязый, молодой человек с очень красивыми волосами, бледно-голубыми глазами, с довольно длинным носом и слабым подбородком. Он был заядлым игроком, и я слышала, что однажды он выиграл в лондонских клубах пятьдесят тысяч фунтов за одну ночь и проиграл их в течение недели. Он был младшим сыном богатого отца, но быстро промотал свою долю наследства, и вся семья с неодобрением следила за его деятельностью. В то же время это был приятный человек, всегда в хорошем настроении, жизнерадостный и всегда готовый играть.
Я намекнула о нем Эмме, так как всегда думала, что ей неплохо бы выйти замуж. Она была молода, красива и к тому же нуждалась в мужчине, который стал бы отцом для Жан-Луи.
- Мне нравится Эдди, - сказала она. - Но у него ничего нет, кроме выигрышей. Если бы мне повезло с "Компанией" как тебе, я бы не принимала в расчет подобные вещи. А так… на что бы мы стали жить?
- Мне кажется, что он любит тебя, и если ты любишь его…
- Невозможно жить одной любовью, сестра.
И все же, я думаю, ей нравился Эдди и она, безусловно, давала ему понять это.
Он приехал к нам в деревню, и во время обеда беседа коснулась моего безоарового кольца.
Думаю, что это мадам Легран вспомнила о нем. Она всегда присутствовала на наших званых обедах и иногда присоединялась к игрокам. Ланс сказал мне, что ей везет.
- Возможно, это удача новичка, - добавил он, - так как она мало играла прежде.
За обедом беседовали о прошлом, и каким-то образом темой разговора стали Борджиа.
- В старые дни, - сказал Эдди, - было легко при желании избавиться от людей, мешающих вам. Вы приглашали их обедать, и - готово! Они отведывали великолепное блюдо, ну, скажем, миноги или молочного поросенка. Неважно, что именно. Эти люди развили употребление ядов до виртуозного искусства. Никакого вкуса! Никакого запаха! Следовательно, ничего подозрительного.
- Вот почему у них были безоаровые кольца, - вставила мадам Легран. - У Клариссы такое есть. Вы надели его сегодня, Кларисса? Да, оно на вашем пальце. Ну, тогда вы в безопасности.
Раздался общий смех.
- А вы знаете, что это за камень? - спросила я. - Безоар образуется в желудках некоторых животных и поглощает яд. Поэтому у королевы Елизаветы имелось такое кольцо и у многих монархов прошлого тоже.
Все очень заинтересовались, и кольцо пошло по кругу.
- Оно было украдено этой бессовестной горничной Клариссы, - сказал Ланс. Она чудом вернула его. Расскажи об этом, Кларисса.
И я рассказала, как увидела кольцо в витрине.
- Один шанс на миллион, - сказал пораженный Эдди.
- Какая жалость, что вы не держали пари на мою находку, - пошутила я.
Все рассмеялись, и кольцо вернулось ко мне. Столы для игры были приготовлены как обычно, и я, убедившись, что все расселись, пошла наверх. Мадам Легран сопровождала меня.
- Они будут играть до раннего утра, - сказала она. - Мне бы хотелось, чтобы Эмма не так увлекалась игрой.
- Да, жаль, - согласилась я. - Они выигрывают, затем проигрывают, и все это лишь пустая трата времени.
- А милый Ланс, он так любит играть, верно? Я печально кивнула, она пожала плечами, поцеловала меня и пожелала спокойной ночи.
Наконец появился Ланс. Я находилась в полудреме.
Он подошел к трюмо и вновь вышел. Теперь я полностью проснулась, недоумевая, что бы это значило. Вскоре он вернулся в довольно мрачном настроении, из чего я сделала вывод, что его проигрыш был велик.
- Все ли в порядке, Ланс? - спросила я. Он продолжал молчать, и я села в кровати, чтобы лучше его видеть.
- Не беспокойся, - сказал он. - Просто полоса неудач. Я думаю, мы выпили слишком много вина за обедом… пили и после него. Выпивка заставляет делать дурацкие вещи.
- Так твой проигрыш очень велик? Скажи мне, сколько ты проиграл?
- Позволь мне объяснить, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты знала, как это случилось. Мы все были веселы… как я сказал, от вина… и играли в покер. Ставки были довольно высокими, когда Эдди сказал, что он заканчивает. Он не мог больше рисковать, так как, если бы он проиграл, ему пришлось бы залезть в такие долги, с которыми бы он никогда не рассчитался.
- Кажется, у Эдди появился наконец здравый смысл.
- Нет. Он не мог вынести прекращения игры и поставил на кон свою бриллиантовую булавку для галстука. Я выиграл ее. У него было кольцо с печаткой, на которой был выгравирован фамильный герб. Очень ценное золотое кольцо. Он захотел поставить его против моей ставки и вдруг сказал: "То кольцо, которое мы видели за обедом, я его хочу. Давайте сыграем на него". Я ответил: "Нет, это кольцо Клариссы". Он закричал: "То, что принадлежит ей, является и вашим. Давайте, я хочу играть на безоаровое кольцо". Я сказал ему, что оно бесценно: "Оно стоит больше, чем кольцо с печаткой, и вы, Эдди, знаете это". Он сказал: "Ладно. Ставлю мой загородный дом против вашего кольца".
- Все взволновались из-за таких необычных ставок. Мы уговаривали его. Кто-то сказал, что Эдди сошел с ума. Дом за кольцо. Эмма сидела рядом с Эдди и подстрекала его. Она любит азартные игры, эта девушка…
Глаза Ланса сверкали, волнение в нем еще не улеглось.
- Так ты играл на мое кольцо, - сказала я.
- Да, - ответил он глухо.
- И проиграл.
Он молчал.
- Ланс! - вскричала я. - Ты хочешь сказать, что мое безоаровое кольцо перешло к Эдди Нортону? Он выглядел пристыженным.
- Я верну его, - сказал он.
Я редко сердилась на Ланса, но тогда пришел именно такой момент. Мне всегда не нравилась его безрассудная игра, а то, что он посмел рисковать моими вещами, привело меня в ярость. Я была так же рассержена, как и в том случае, когда он использовал мои деньги для покупки акций "Компании южных морей", даже не посоветовавшись со мной.
- Как ты смеешь! - закричала я. - Это равносильно воровству. Какое ты имеешь право? Рискуй своей собственностью, если тебе угодно подурить, но оставь меня в покое.
- Я достану другое кольцо, обещаю тебе. Я верну то кольцо обратно. Кларисса, прости меня. Я был не прав. Но ты должна постараться понять, что это было как затмение. Возбуждение от столь необычной ставки… Все произошло моментально… неотвратимо.
- Это заслуживает презрения, - сказала я.
- О, Кларисса, - пробормотал Ланс и подошел к кровати, пытаясь обнять меня. Но я оттолкнула его руки.
- Я устала от твоей беспрерывной игры, - сказала я. - Я ничего не знаю о твоих делах, но меня бы не удивило, если бы оказалось, что они плохи. Ты ведешь себя так глупо, как ребенок, который не может сказать себе "нет", даже когда берет чужое. Я помню, что ты сделал с моими деньгами в истории с "Компанией южных морей".
- А вспомни, что я при этом сделал для тебя.
- Не ты сделал это, а я, мой здравый смысл, поставивший предел азартной игре. Я простила тебе в тот раз, но теперь это уже слишком. Безоаровое кольцо - моя давняя собственность.
- Ты не казалась очень огорченной, когда лишилась его раньше.
- Я глубоко переживала.
- Это потому, что его украла Жанна.
- Ты так же порочен, как и Жанна. Ты тоже украл его. Не вижу разницы между тобой и ею. У нее, по крайней мере, была определенная цель. Ты же просто потакаешь своей страсти к азартным играм.
- Кларисса, клянусь, что верну его.
- Да, - подхватила я. - Поставь против него дом… и все, чем владеешь. Ты можешь проиграть и это тоже. Поставь при случае и на меня. Пожалуйста, уйди теперь. Я устала и хочу остаться одна.
Он все еще пытался умаслить меня, сидя на кровати и глядя на меня с мольбой, призвав на помощь все свое очарование, но я хотела, чтобы он понял, как сильно я задета и насколько мне отвратительна эта игра, в которой он так легкомысленно рисковал моим достоянием. Я не могла и не хотела прощать ему пропажу кольца.
Ланс всегда ненавидел неприятности и старался тут же убежать от них. Увидев, что я непреклонна, он и теперь поступил так же, понуро встал с кровати и открыл дверь в пыльный чулан. Он намеревался провести там ночь на неудобной кушетке, надеясь, что я смягчусь.
Я оставалась в постели и на следующий день, так как чувствовала себя неважно. Мое состояние, вкупе с событиями прошлой ночи, так расстроило меня, что я ощущала себя совершенно больной. Более того, я хотела затвориться здесь, чтобы Ланс прочувствовал мое неудовольствие им, При всем этом я любила мужа. Его очарование было неотразимо. Он всегда был добр и великодушен, его обожали в обществе, и много раз я имела повод гордиться тем, что я - его жена. Тем не менее иногда, особенно в те моменты, когда его охватывала игорная лихорадка, я чувствовала, что не понимаю его. Я вспомнила об Эльвире. Насколько глубоки были его чувства к ней? Должно быть, он любил ее, хотя и в своем беспечном стиле. Почему он не женился на ней? Вероятно, она не стала бы удобной, покладистой женой, и их связь была случайной. А вот я была удобной женой. Почему? Потому ли, что я из хорошей, знатной семьи, или от того, что у меня имелось состояние? Это ли было причиной?
Я опять вспомнила о Диконе. Наши чувства были сильными и прочными, вопреки тому, что все было против нас. Они были молоды, невинны и красивы, даже несмотря на вражду между нашими семьями, такую же свирепую, как между Монтекки и Капулетти. Я мысленно вернулась к излюбленной теме: что случилось бы с нами, если бы Дикона не отослали прочь; и я мечтала об идеальном варианте.
Именно тогда я почувствовала, что жизнь обманула меня.
* * *
Сабрина пришла повидать меня. Она всегда держалась немного скованно, когда мне было нехорошо. Приятно было видеть, как много я для нее значу. Мне кажется, что я символизировала собой безопасность, а это было то, чего Сабрина, да и большинство детей, хотели больше всего на свете.
Она взобралась на кровать и внимательно меня осмотрела.
- Ты больна, - сказала она. - Из-за этого глупого ребенка.
- Женщины часто недомогают, когда вынашивают детей.
- Тогда глупо их иметь, - насмешливо сказала Сабрина и еще раз оглядела меня. - К тому же ты выглядишь чуточку сердитой, - заметила она.
- Я не сердита.
- Ты грустная, сердитая и больная.
- Во всяком случае, ты откровенна, Сабрина. Впрочем, со мной все в порядке. Она сказала:
- Я не хочу, чтобы ты умерла.
- Умерла? А кто говорит, что я собираюсь умирать?
- Никто этого не говорит. Они только думают об этом.
- Что, собственно, ты имеешь в виду? Сабрина крепко обняла меня за шею.
- Давай уйдем отсюда. Ты и я… Мы можем взять малыша с собой. Я буду присматривать за ним. Мне было бы приятно, если бы нас было только трое. Никакой Эммы. Никакого Жан-Луи. Никакой ее.
- И никакого Ланса? - спросила я.
- Ну, он, вероятно, останется теперь с ними…
- Ты это о чем?
- Ему нравится она, понимаешь?
- Кто?
- Эмма, - ответила Сабрина убежденно. - Она нравится ему больше, чем ты.
- Я так не думаю. Она энергично закивала.
Служанка вошла с чашкой горячего дымящегося шоколада, источавшего великолепный запах. Сабрина посмотрела на него с подозрением.
- А где кольцо? - спросила она.
- Кольцо?
- Твое безоаровое кольцо.
- У меня его больше нет.
- Его… снова украли?
- Почти.
Ее глаза округлились, и я порывисто уточнила:
- Ланс играл на него и проиграл.
- Оно ведь твое! - воскликнула она. - Как подло забирать его!
Я молчала, и она вдруг прижалась ко мне с глазами, круглыми как блюдца.
- О, Кларисса, - пылко сказала она, - ты не должна умирать, не должна.
- О чем ты говоришь? Какая ты смешная, Сабрина.
- Я не знаю, - сказала она упавшим голосом. - Знаю только, что мне немного страшно…
Я крепко прижала ее к себе, а потом сказала:
- Как насчет того, чтобы поиграть в наблюдения?
- Давай, - ответила она, оживившись. Пока мы играли, я думала, какой странный ребенок Сабрина, и как она мне дорога - в той же мере, как и я дорога ей. Между нами с самого ее рождения возникла близость. Она была мне больше, чем кузина - она была мне словно родная дочь. И я сильно ее любила. Я любила ее странность, своенравие, тягу к драматичному и ко всему, что, казалось, предвещало драму - все это вместе была Сабрина.