Она оказалась плотно прижатой к его телу, а его рука крепко удержала её за талию, останавливая попытку спрыгнуть вниз. Мей немедленно испытала отвращение от такой близости. Её сосед был таким большим. Тело его излучало жаркое тепло и силу, и она задрожала, почувствовав себя теперь совсем беззащитной. Не сошла ли она и в самом деле с ума, сбегая от одной беды и добровольно попадая в другую?
Девушка попыталась подавить нахлынувшую вспышку страха, но поняла, что безрезультатно. Однако неожиданно страх отступил именно благодаря этому воину. Он бережно, не спеша и основательно привёл в порядок волосы на её плечах и расправил платье так, чтобы девушке было удобнее сидеть. Затем, он даже предложил согреть её своим телом, осторожно прижимая к груди. Этот нормандец повёл себя необыкновенно ласково с ней. Она немного расслабилась, вдыхая вечерний свежий воздух.
И запах от него шёл приятный. Она снова вздохнула. Нет, все же он не чудовище. Это признание позволило ей успокоиться, и тревоги развеивались, по мере их удаления от родительского дома. Она неожиданно обнаружила, что улыбается. Да поможет ей Бог! Она сделает все, чтобы быть свободной, Господи - все! Некоторое время она обдумывала это своё заявление. Её сосед укрывал её, заслоняя от всего света, крепко удерживая. Он подарил ей немного покоя… странно, но эта мысль придала ей сил.
* * *
- Что я сказал?! - едва Ральф остался среди своего окружения, он не выдержал, обращаясь к старшему из воинов.
- Вы кинули вызов этому нормандцу, милорд. Теперь он должен будет остаться, или признать, что трус.
- А-а-а-а-а!!!! - Ральф в бешенстве принялся крушить все в доме, швыряя в солдат куски трости. Вслед за ними в разбегавшихся людей полетели стулья, подсвечники, он вопил, срывая занавески и ломая все, попадавшееся под руку.
- Хочешь сказать, что я убедил этого мерзавца остаться?!! - Ральф схватил за грудки воина, тряся его со всех сил, затем его взгляд, налившийся яростью и презрением, переместился на жену, сжавшуюся у камина.
- Все женщины в твоём роду гнилы до основания! Твоя дочь сбежала с этими ублюдками, но я велю приволочь её за волосы, если она посмеет считать, что сможет укрыться в стенах Тендервиля!!
Глава 30
Она туго заплела косу, перетягивая тонкой голубой лентой. Проверив надёжность узла, Даниэль одёрнула просторную рубаху, и расправила на бёдрах, широкий тяжёлый пояс. Она сунула небольшой кинжал в узкие, специально предназначенные для него ножны. Два других, поменьше, были отправлены в крепления, на высоких сапожках. Штаны, заправленные в них, не мешали быстрой ходьбе, и позволяли свободно двигаться. То, что нужно! Она бережно хранила свой "запретный" наряд, надёжно пряча в небольшой сундук, всегда задвинутый под её кровать. Прибегать к нему дозволялось лишь тогда, когда леди угрожала опасность, и она всегда дожидалась, пока всевидящий Гай отвлекался, чтобы проскользнуть за крепостную стену. Сколько времени понадобилось бедному телохранителю, чтобы убедить себя - в лесу его госпоже порой безопаснее, чем в замке. Молодой человек смирился, на собственном опыте удостоверившись, что неуловимые "лесные гномы" сохранят его сокровище, любой ценой.
Через выход на задний двор, она побежала к прекрасному саду, шумевшему на свежем ветру. Погода сегодня баловала прохладой. Даниэль накинула капюшон тонкой, короткой накидки, скрывая лицо и, пробралась сквозь густые ветви яблонь. Таис уже ожидала её, охраняя две увесистые сумки.
- Прости, я немного задержалась, - девушка опустилась на колени, и открыла лаз, расположенный у самого основания каменной стены. Мягкая земля испачкала её колени, Даниэль пропустила вперёд кухарку, рассчитывая помочь женщине, и подтолкнуть, если потребуется.
- Ох, надо бы похудеть, а то, того и гляди, застряну… - кряхтя, Таис продвигалась к выходу из узкого лаза.
Даниэль выбралась следом, проворно вставляя поржавевшую решётку на место. Об этом лазе она знала ещё с детства, с тех пор, как обнаружила его случайно, в очередной раз, облазив все окрестности. Возможно, это отверстие в стене и не служило тайным ходом, поскольку пробраться через него, возможным было лишь ребёнку, или женщине, но Даниэль неизменно пользовалась им для своих вылазок. Она обтёрла испачканные руки о штаны, брезгливо снимая паутину с края капюшона. Они пробрались через колючие заросли шиповника к лесу.
- Надо вернуться раньше хозяина, моя хорошая! Иначе нам несдобровать! Ты представляешь, что он заявил, когда покидал дом?.. - женщина поправила широкую лямку тяжёлой сумки, перекидывая её через плечо. Кожаная полоса удобно легла меж её полных грудей, теперь не мешая движению.
- Что же он сказал? - Даниэль пробираясь знакомой тропой, все время поглядывала через плечо, проверяя удобно ли идти кухарке. В её возрасте было не до больших походов, но женщина упрямо и неутомимо путешествовала с ней.
- Велел утешать тебя, и кормить сладостями! Святой Боже, с чего наш хозяин решил, что ты девочка моя, слезами зайдёшься? Разве что, по поводу его отъезда, но так ведь не навсегда уехал! Десять лет прождала, так что уж, два денька подождать-то?
Даниэль немедленно залилась ярким румянцем, радуясь тому, что капюшон надёжно скрывал её лицо от посторонних взглядов.
- Что притихла? Тяжело нести? - Таис заботясь о своей госпоже, и сама остановилась, передыхая, и девушке показалось, что ещё немного и тяжёлая сумка перевесит кухарку и та перевернётся на спину, словно большой, ворчащий жук.
- Мой муж, несомненно, самый заботливый, из всех известных мне мужчин, Таис, - Даниэль прислушалась к лесу. Сегодня он был не таким, как обычно. Она не могла объяснить, в чем было отличие, но тревога вкралась, в её голову, не отпуская.
- И, несомненно, самый наивный… негоже так поступать с супругом, - сопела уставшая Таис, - бедняга боится из дома податься, считая, что ты не способна о себе позаботиться!
- Мы не одни, Таис, - девушка произнесла это медленно, тихо, отступая назад, рука её привычно сжала рукоять кинжала. Шум нарастал впереди, и оставалось только гадать, что двигалось на них из чащи леса.
* * *
День обещал быть свежим. Солнце светило по-прежнему ярко, высушивая росу в окрестных полях, но пряталось временами за высокими, серебристо-белыми облаками. Подъёмный мост был опущен и, группа охотников покинула замок, пересекая ворота. Люди были верхом, в окружении полных радостного ожидания собак. Старый Голлагэр сегодня, как и обещал, решил поохотиться. Беспокойный гость совсем одолел его, и он надеялся таким образом отвлечь горячего барона. Ещё вчера, ему доложили его охотники, что в одном из окрестных лесов они открыли кабана. Теперь все в сборе ждали только Хьюберта, чтобы пуститься в путь. В ожидании своего гостя, всадники коротали время весёлой болтовнёй и шутками. Их хохот разносился по пустынной округе.
Барон присоединился к мужчинам, всем своим видом показывая, что эта затея ему как собаке кость в горле. Он нервно поправил перевязь, перекинутую у него через плечо, удерживающую рог, искусно изготовленный из кости. У его чёрного седла был заткнут нож и кривой кинжал, предназначенный для снимания шкуры с убитого животного и потрошения.
Охота началась совершенно неожиданно для него, увлёкшегося своими мрачными мыслями. Они открыли след кабана, и пустили собак по следу, вскоре добравшись до убежища животного. Кабан понёсся вперёд, охотники и собаки за ним. Всадники грянули в свои рога так громко и пронзительно, что весь лес всполошился от звонких звуков. Зверь, слыша тревогу, бежал изо всей мочи.
Пара самых сильных, больших собак, нагнала кабана, который продолжал бежать, разрывая влажную землю копытами. Одна из борзых, наконец, настигла зверя, вцепившись в него зубами, но кабан со страшной силой ударил собаку своими клыками, да так сильно, что животное, взвизгнув, упало бездыханное с распоротым боком. Голлагэр пришёл в ярость, от потери своей любимицы, а на кабана уже неслись другие собаки, желая поймать его, но зверь не дожидался своей смерти, а бежал так быстро, как только были способны его ноги. Охотники, ускоряясь, скакали следом, намереваясь настигнуть его в лесу. Животное поняло, что ему несдобровать и вырвалось из лесу. Кабан побежал к ручью, впадавшему своим звонким потоком в реку, тёкшую уже по чужой земле. Хьюберт последовал за ним, насколько мог быстро, опережая своих товарищей. Его порядком разозлило то, что кабан выбежал из лесу. Барон летел до тех пор, пока зверь не достиг берега глубокого ручья. В отчаянии, загнанное животное метнулось в бурлящую воду, наивно полагая, что таким образом ушло от погони. Но собаки не останавливаясь на берегу, и не прекращая своей погони, продолжили загонять его, плывя за кабаном.
- Проклятье!! - Хьюберт не слушая окрика Дьюэйна, подъехавшего первым к берегу, бросился следом за животными в воду.
В то время как он плыл, стремясь достигнуть противоположного берега, кабан отбежал уже далеко. Хьюберт вскинул свой лук, и выпустил стрелу. Она зацепила бок животного, застряв в нем, но он все бежал вперёд, и мокрые, довольные погоней собаки летели за ним. Охотники, пересекая ручей следом за бароном, торопили своих коней, чтобы вовремя успеть на помощь собакам. Кабан, раненный, теряя силы, бежал рысью.
Одна из собак, с последних сил прыгнула вперёд и вцепилась кабану в ногу. Кабан заревел, ему пришлось остановиться. В бешенстве, он схватил собаку длинными, острыми клыками и подкинул её высоко вверх. От падения на землю, бедняга получила такой удар, что просто погибла. Хьюберт в гневе поклялся, что не прекратит охоты, пока не загонит зверя. Кабан теперь снова кинулся в лес, и всадники шпорили уже замученных погоней лошадей.
Барон снова поднял лук, когда услышал окрик Голлагэра:
- Мы давно не на своей земле, Хьюберт! Остановись! - старый барон попытался догнать нормандского гостя, но его никто не собирался слушать.
- Я не остановлюсь!! - медные волосы липли к его мокрому лицу, Хьюберт смахнул их нервным движением, глаза его горели недобро.
- На земле леди Даниэль строго запрещено охотиться уже два года! Остановись, Хью!
- Это животное ранено, барон! На своей земле, или на чужой, оно смертельно опасно для любого, кто встанет у него на пути, я остановлю его!.. - его речь стала неразборчивой, когда он скрылся в полосе леса.
Голлагэр, поднял руку, поворачивая людей вслед за Хьюбертом. Он уже сожалел, что затеял эту охоту. Портить отношения с соседями вовсе не хотелось, ведь он даже не успел нанести визит новому хозяину!
Хьюберт выкрикивая гневные проклятия, глядел на ещё одну растерзанную собаку. Обойдя окольной тропой кабана, он обогнал и заехал вперёд него на расстояние выстрела из лука. С раскрытой пастью зверь понёсся на него, а Хьюберт, опершись о высокое дерево, выставил вперёд рогатину. Кабан после продолжительного бега и нанесённых ран, был совершенно ослеплён от усталости, и ярости. Он бежал прямо на барона, и тот держал оружие так, что оно угодило кабану в плечо. Кабан с таким неистовством наскочил на рогатину, что вогнал её в своё тело, словно бритву. Рукоятка разломалась надвое, и железный наконечник застрял в теле поверженного зверя. Кабан был мёртв.
Утомлённые, измученные охотники подоспели к нему, спешиваясь. Голлагэр не скрывал своего недовольства, но он понимал, что тяжело дышавший воин, глядевший на него исподлобья, сейчас не способен был выслушивать нотации. Хьюберт скинул перчатки, потирая нывшую кисть руки, и оглянулся в сторону сгущавшихся деревьев за спиной. Собаки нервно обнюхивали землю, не обращая внимания на лежавшую тушу.
- Что ты учуяла? - старый барон погладил гладкую голову своей гончей, следя за действиями нормандца.
Рыжеволосый воин посуровев, стал раздвигать гибкие ветви, уверенно пробираясь вглубь леса. Он не успел сделать и нескольких шагов, как у самого его уха просвистело лезвие, впившееся в ствол дерева за его головой.
- Стой, где стоишь!
Он не остановился, перечисляя все известные ему бранные слова, и даже не смущаясь тем, что его услышит покушавшийся на его жизнь. Достигнув обидчика, он стал, глядя на него с высоты своего роста. В руке он заметил блеск очередного клинка, и не сомневался более, что его непременно пустят в ход.
- Почему всегда, когда мне нужен он, я встречаю тебя, женщина?! - Хью небрежно сбил ладонью широкий капюшон её накидки. Она сердито расправила его за спиной, вскинув светлую голову.
Глава 31
С волос барона капала вода. Несколько капель упали на её сердитое лицо. Даниэль быстрым движением руки смахнула их, не выпуская кинжал. Она едва справилась с беспокойством, но оглядев воина с головы до ног, поняла, что не они с Таис стали причиной появления в её лесу этого человека.
Промокла вся его одежда, он тяжело дышал. Она едко усмехнулась:
- За вами гнались черти, барон? - она гневно вскинула подбородок, глядя ему прямо в потемневшие глаза.
Хью оскалился, вызывая у неё смятение, но смолчал.
- Скорее мы гнались! Искренне прошу простить наше вторжение, леди Даниэль, - Голлагэр неловко пробрался к ним, выступая на открытую поляну.
- Вы? - девушка не скрыла удивления, прозвучавшего в её голосе, - вы заодно с этим проходимцем, барон?!
Старый барон хмыкнул в бороду, вовремя спохватившись, поскольку Хьюберт терял терпение.
- Мы загоняли кабана, миледи. Раненое животное забежало в этот лес, и нам пришлось преследовать его.
- Я же запретила охотиться в этих лесах! Мне казалось, что этот вопрос был озвучен достаточно чётко и ясно, барон! - её трясло. Беспокойство за её маленьких лесных друзей, захватило все её мысли.
Позади неё, что-то давящее на совесть пробурчала кухарка, понявшая, что вещи лучше оставить на земле. Видать двинутся дальше они не скоро. И принесла же нелёгкая!
- Моя дорогая! - Голлагэр не унимался, покровительственным тоном продолжая повествовать, - раненый кабан, смертельная опасность для всякого, кто окажется на его пути, храни его Господь! Подумать только, если бы барон Хьюберт не одолел этого здоровяка, вы могли столкнуться с ним на этой самой тропе!
Даниэль сердито убрала оружие. Значит, она снова должна благодарить этого наглеца за спасение?! Вот незадача! Но она должна была признать, что благодаря Хьюберту дети в безопасности, от одной мысли о том, что могло с ними приключиться, у неё сводило живот. Рыжий барон, горделиво сложил руки на мокрой груди, и терпеливо дожидался её ответа. В его глазах плясали черти, водя хороводы!
- Я не забуду этого, барон! - она проговорила тихо, глядя в сторону, на качавшиеся ветви.
- Уже дважды! Однажды я спрошу с вас!
- Вы стребуете с леди платы? - Даниэль поджала губы, и поняла, что просто так от них не избавиться.
А время шло. Она подтянула за длинную шлею сумку и, подняв, вручила оторопелому воину. Затем наклонилась и отобрала у Таис вторую, водрузив поверх первой, да так, что самого барона было едва видно за поклажей.
- Несите, и ступайте вслед за мной! - она прошагала вперёд, словно маленький генерал, и Хьюберт от возмущения набрал полные лёгкие воздуха, намереваясь, как следует ответить на все это, но чувствительный тычок кулаком под ребра, заставил мужчину судорожно выдохнуть, едва не упустив сумки. Голлагэр едко хихикая, пригладил бороду и, заложив руки за спину, поглядывал на него, махая головой, намекая, идти куда велели.
Хьюберт рыча, передал вещи подоспевшему Дьюэйну, направляясь за женщинами. Старый барон отдал распоряжения своим людям, отправляться к замку с добычей, оставив для верности пару человек. Тушу кабана уже погрузили на одну из лошадей, и им оставалось только нагнать ушедших вперёд членов их небольшого, странного отряда.
* * *
Детский весёлый щебет заполонил просторную, залитую солнцем поляну. Таис проворно расстилала покрывала, готовя еду. Хьюберт не выдерживая этого звонкого гама, укрылся в тени дерева, усевшись под ним, и вытянув длинные ноги. Мокрые сапоги ему немедленно захотелось стянуть, чем он и занялся. Он насчитал больше десятка оборванцев! Младшему из них было не больше девяти, старшему мальчишке около тринадцати. Это никуда не годилось! Дети должны знать, где их место, как и леди, обрядившаяся в штаны, и разгуливающая по лесу! Что за женщина?!
Даниэль забросила свою накидку, мешавшую хлопотать над детьми. Девушка, стирала улыбку, каждый раз, когда они встречались взглядами, она принесла и ему еды, демонстративно накормив перед этим его помощника. Бедняга Дьюэйн раскланялся, довольный ухаживаниями прелестной дамы. Хью в этот момент подумал, как легко сейчас взять, перекинуть её через седло и увезти! Но давясь куском хлеба с сыром, он почему-то не посмел, только наблюдая за ней. Он мог поклясться, что его соперника дома не было, иначе он не допустил бы подобного. Куда же он отлучился? Решил снести голову дядюшке, как и говорил вредный Голлагэр?
- Райану досталась поистине глупая жена! Отправиться одной в лес, к компании со старухой! - он едко хмыкнул, поперхнувшись.
Даниэль безмятежно пропустила его обидные слова мимо ушей, предлагая воды, и со всей силы стуча по спине. Делалось это намеренно сильно и болезненно, Хьюберт раскраснелся, заходясь кашлем, и только это спасло её.
- Мои люди, барон, численностью превосходят ваших воинов, во много раз.
- Ваши заверения смешны! - мужчина, наконец, успокоившись, прислонился, к стволу дерева, облегчённо выдыхая.
В детских руках немедленно засверкало оружие, и барону пришлось признать, что он даже не успеет подняться с травы, как его горло будет перерезано. Об этом свидетельствовал и кинжал, приставленный к его шее. Он даже не почувствовал приближения! Его людям было чему поучиться у этих "гномов" Эти создания задавят не мастерством, так массой!
Голлагэр, словно старший старый гном, хихикая и покряхтывая, чистил детям яблоки своим огромным ножом. Выходило у него это криво, и яблоки получались скорее квадратными, но от этого были не менее вкусными. Дети забавлялись, подсовывая ему очередной фрукт, и с восторгом наблюдали за таинством очистки, глядя, как пружинка из кожуры свешивалась, отходя вниз, от лезвия ножа.
Наевшись, и будучи проверенными старой кухаркой на предмет здоровья, они уселись вокруг Даниэль на поляне кружочком, и она принялась привычно рассказывать им очередную сказку об их любимом герое. В ней говорилось о добром Ангеле, его странствиях, и подвигах, и о том, что теперь он вернулся, чтобы позаботиться о них, укрывая от бед, своими прекрасными крыльями.
- А у Ангела был меч? - сонный ребёнок умостил головку на её коленях, и Даниэль, нежно поглаживая блестящие кудри мальчика, продолжила:
- Конечно, Эвелин, у него был меч! Как бы он разил своих врагов?
- А ещё, у него был шрам на заднице! - Хью слушал, и у него глаз дёргался от повествований леди Даниэль.
Благо реплика его осталась незамеченной, так как сидел он поодаль от остальных.
Добрый ангел? Райан? Эта девица не видела его в бою! Ему под стать были рога и хвост! Но говорила она так складно и гладко, что он словно дитя малое заслушался, уронив руки с хлебом на колени, и внимал её словам. Сердце защемило от чего-то.