Тем не менее гасконец продолжал осыпать ее комплиментами. Анна, сделав над собой известное усилие, приветливо улыбнулась ему и завязала непринужденный разговор. Верно говорят, что улыбка поднимает настроение: через короткое время она почувствовала себя просто замечательно и полностью завладела вниманием гостя. Их разговор скользил по верхушкам событий, никуда не углубляясь, но после беседы с Рошфором малейший намек говорил ей о многом. В конце концов она решилась спросить и про галантерейщицу, похищение которой ей приписала Кэтти. Беззаботным тоном она спросила д'Артаньяна, есть ли у него любовница.
- Ах! - отвечал молодой человек самым нежным тоном, на какой только был способен. - Можете ли вы быть настолько жестоки, чтобы предлагать мне подобные вопросы? Ведь с тех пор, как я увидел вас, я дышу только вами и вздыхаю о вас одной!
Миледи улыбнулась странной улыбкой. "Можно ли поверить, что я вспоминаю об этой лавочнице чаще, чем он? - подумалось ей. - А впрочем, в основном мужчины очень непостоянны".
- Так вы меня любите? - спросила она.
- Неужели мне надо говорить об этом, неужели вы не заметили этого сами?
- Положим, да, но ведь вы знаете, что чем больше в сердце гордости, тем труднее бывает покорить его.
- О, трудности не пугают меня! - воскликнул д'Артаньян. - Меня ужасает лишь то, что невозможно.
Положительно, гасконец был неукротим.
- Для настоящей любви нет ничего невозможного, - неосторожно возразила Анна. Она думала о своем, но прозвучало это как поощрение.
Д'Артаньян тут же пододвинул свой стул к креслу миледи.
- Послушайте, - сказала она, решив перевести разговор на другое, - что бы вы сделали, чтобы доказать мне любовь, о которой говорите?
- Все, чего бы вы от меня ни потребовали. Приказывайте - я готов!
- На все? - уточнила Анна.
- На все! - воскликнул д'Артаньян.
- Хорошо! В таком случае - поговорим, - сказала миледи, придвигаясь к д'Артаньяну.
- Я вас слушаю, сударыня, - ответил тот.
С минуту Анна молчала, пытаясь придумать подходящее задание для гасконца. Записка де Варда не давала ей покоя. Если он узнал о клейме - она пропала. Если бы можно было стравить этих двух…
- У меня есть враг, - сказала она.
- У вас, сударыня? - вскричал молодой человек, притворяясь удивленным. - Боже мой, возможно ли это? Вы так прекрасны и так добры!
Практически эти же самые слова Анна слышала десять лет назад.
- Смертельный враг, - твердо сказала она.
- В самом деле?
- Враг, который оскорбил меня так жестоко, что теперь между ним и мной война насмерть. Могу я рассчитывать на вас как на помощника?
Анна подивилась собственной кровожадности, но и д'Артаньян ответил не менее напыщенно.
- Можете, сударыня! - произнес он. - Моя шпага и жизнь принадлежат вам вместе с моей любовью!
- В таком случае, - сказала миледи, - если вы так же отважны, как влюблены…
Она замолчала, предоставив ему возможность о дальнейшем догадаться самому.
- Что же тогда? - просил д'Артаньян.
- Тогда… - продолжила Анна после минутной паузы ("Господи, неужели он так туп!"), - тогда вы можете с нынешнего же дня перестать бояться невозможного.
- Нет, я не вынесу такого счастья! - вскричал гасконец, бросаясь на колени перед миледи и осыпая поцелуями ее руки, которых она не отнимала.
"Отомсти за меня этому презренному де Варду, - стиснув зубы, думала Анна, - а потом я сумею избавиться от тебя, самонадеянный глупец, слепое орудие моей мести!"
Д'Артаньян поднял голову.
- Я готов, - сказал он.
- Так, значит, вы поняли меня, милый д'Артаньян? - спросила миледи.
- Я угадал бы ваше желание по одному вашему взгляду.
- Итак, вы согласны обнажить для меня вашу шпагу - шпагу, которая уже приобрела такую известность? - допытывалась миледи.
- В любую минуту.
- Но как же я отплачу вам за такую услугу? - спросила Анна, предчувствуя ответ и понимая, что уже не сможет отступить. - Я знаю влюбленных: это люди, которые ничего не делают даром.
- Вы знаете, о какой награде я мечтаю, - ответил д'Артаньян, - единственной награде, достойной вас и меня!
"Однако!" - подумала Анна.
…И он нежно привлек ее к себе.
Она почти не сопротивлялась.
- Корыстолюбец! - сказала она с улыбкой.
- Ах! - вскричал гасконец. - Мое счастье мне кажется невероятным, я все время боюсь, что оно может улететь от меня, как сон, вот почему я спешу превратить его в действительность!
- Так заслужите же это невероятное счастье! - воскликнула Анна с едва заметным раздражением.
- Я в вашем распоряжении, - сказал д'Артаньян.
- Это правда?
- Назовите мне того негодяя, который осмелился вызвать слезы на этих прекрасных глазах…
- Кто вам сказал, что я плакала?
- Мне показалось…
- Такие женщины, как я, не плачут, - сказала Анна. "По крайней мере, не днем", - добавила она про себя.
- Тем лучше! Итак, скажите же мне, как его имя.
- Но подумайте, ведь в его имени заключена вся моя тайна. - Вдруг Анна испугалась того, что делает.
- Однако должен же я знать это имя.
- Да, должны. - Анна подавила тяжкий вздох. - Вот видите, как я вам доверяю!
- Я счастлив. Его имя?
"Вот привязался! Бедный де Вард".
- Вы знаете этого человека.
- Знаю?
- Да.
- Надеюсь, это не кто-либо из моих друзей?
"Не попросить ли его убить кого-нибудь из врагов Ришелье?" - с горькой иронией подумала Анна. Этот страстный диалог изрядно ей надоел.
- Так, значит, будь это кто-либо из ваших друзей, вы бы поколебались? - вскричала миледи.
- Нет, хотя бы это был мой родной брат! - пылко ответил д'Артаньян.
"Ну и змею я пригрела".
- Мне нравится ваша преданность, - сказала миледи.
- Увы! Неужели это все, что вам нравится во мне? - спросил д'Артаньян.
"И даже менее того", - стиснув зубы, подумала Анна.
- Нет, я люблю и вас! - сказала она, взяв его руку и пожав ее.
- Вы любите меня! - вскричал он. - О, мне кажется, я схожу с ума!
"Экзамен сдан, - заключила Анна. - Он пылает от страсти, а я холодна".
Гасконец заключил ее в объятия и поцеловал. Она не уклонилась, но и не ответила.
- Его имя… - наконец решилась миледи…
- Де Вард, я знаю! - вскричал д'Артаньян.
Анна обомлела.
- Как вы узнали об этом? - с невольным страхом спросила она. Гасконец не ответил.
- Говорите, говорите! Да говорите же! - повторяла миледи. - Как вы узнали об этом?
- Как я узнал? - переспросил д'Артаньян.
"О Господи, да ответь же!"
- Да, как?
- Вчера я встретился в одном доме с де Вардом, и он показал мне кольцо, которое, по его словам, было подарено ему вами.
- Подлец! - вырвалось у миледи. Мало того, что он треплет ее имя по гостиным, так еще и показывает кольцо! Анна испугалась, что кто-нибудь из родных или знакомых Антуана опознает семейную реликвию и начнет интересоваться ее владелицей. Она боялась ворошить прошлое.
Но надо было заканчивать этот мучительный диалог.
- Итак? - произнесла она.
- Итак, я отомщу за вас этому подлецу! - ответил д'Артаньян с самым воинственным видом.
- Благодарю вас, мой храбрый друг! - патетически воскликнула миледи. - Когда же я буду отомщена?
- Завтра, сию минуту, когда хотите!
Анна чуть было не крикнула: "Сию минуту!" - но решила, что проявить подобную поспешность было бы неучтиво по отношению к д'Артаньяну.
Ей пришло в голову, что гасконец может затеять ссору с де Вардом публично, так что история с кольцом станет всеобщим достоянием. Поэтому Анна решилась дать подробные наставления защитнику своей чести. Но д'Артаньян опередил ее слова.
- Завтра вы будете отомщены, - сказал он, - или я умру!
- Нет! - возразила Анна. - Вы отомстите за меня, но не умрете. Это трус.
"Откуда я это взяла?"
- С женщинами - возможно, но не с мужчинами. Кто-кто, а я кое-что знаю о нем.
"Он имеет в виду поединок в порту? Да, де Вард должен его ненавидеть".
- Однако, если я не ошибаюсь, в вашей стычке с ним вам не пришлось жаловаться на судьбу.
- Судьба - куртизанка: сегодня она благосклонна, а завтра может повернуться ко мне спиной.
"По-моему, я пообещала ему все, что могла. Чего же еще он хочет?!" - уже со злостью думала Анна. Ей до смерти надоело упражняться в остроумии и страстных признаниях.
- Другими словами, вы уже колеблетесь.
- Нет, Боже сохрани, я не колеблюсь, но справедливо ли будет послать меня на возможную смерть, подарив мне только надежду и ничего больше?
"Начинаем по второму кругу".
Анна с нежностью посмотрела на молодого человека и обольстительно улыбнулась.
- Вы правы, - ласково сказала она.
- О, вы ангел! - вскричал д'Артаньян.
- Итак, мы обо всем договорились?
- Кроме того, о чем я прошу вас, моя дорогая.
- Но если я говорю, что вы можете быть уверены в моей любви?
- У меня нет завтрашнего дня, и я не могу ждать.
Вдруг Анна услышала, как хлопнула входная дверь и раздались уверенные мужские шаги. Это мог быть только Джозеф. Впервые за долгие годы Анна была ему рада.
- Тише! - воскликнула она. - Я слышу шаги брата. Он не должен застать вас здесь.
Она позвонила. Появилась Кэтти.
- Выйдите через эту дверь, - сказала миледи, отворив маленькую потайную дверь, - и возвращайтесь в одиннадцать часов. Мы закончим этот разговор. Кэтти проведет вас ко мне.
Однако несносная девчонка вовсе не изъявляла желания выполнить приказ графини.
- Ну, сударыня! - резко осведомилась Анна. - Что же вы застыли на месте, словно статуя? Вы слышали? Сегодня в одиннадцать часов вы проведете ко мне господина д'Артаньяна.
Миледи с тайным облегчением протянула гостю руку, которую он нежно поцеловал.
Теперь оставалось выпроводить Джозефа.
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
В одиннадцать д'Артаньян вернулся. Анна порядком устала от этих игр, но делать было нечего - с полдороги не возвращаются. И если уж она перенесла ночь с де Вардом, следовало надеяться, что с гасконцем получится легче. Тем более, что он пылал страстью, остановить его казалось невозможным.
…Когда пыл первой страсти несколько утих, Анна завела разговор о предстоящей дуэли. Сведения, сообщенные ей д'Артаньяном о встрече с графом, уничтожили всякую жалость к нему. Он вел себя недостойно и должен поплатиться за это! И однако гасконец шутливым тоном заявил, что сейчас слишком позднее время, чтобы думать о дуэлях на шпагах.
Такое отношение испугало Анну. "Я уступила, он получил желаемое, а теперь хочет отделаться от меня, - думала она. - Неужели я опять проиграла? Неужели это мой рок?" И она с большей настойчивостью повернула разговор к дуэли, не отвечая на нежности д'Артаньяна, которые ее вовсе не интересовали.
Молодой человек всячески старался уклониться от обсуждения этой темы, что еще больше усилило опасения миледи. Мысль об обычной неудаче ее предприятий была невыносимой, и Анна постепенно раздражалась.
Гасконец между тем начал говорить совершенные глупости: он посоветовал ей простить де Варда и отказаться от жестоких замыслов.
Анна уже не могла сдерживать себя.
- Уж не боитесь ли вы, любезный д'Артаньян? - насмешливо произнесла она.
- Как вы можете это думать, моя дорогая! - ответил д'Артаньян. - Но что, если этот бедный граф де Вард менее виновен, чем вы думаете?
- Так или иначе, он обманул меня, - сурово проговорила Анна, думая о кольце, - а раз так, он заслужил смерть.
- Пусть же он умрет, если вы осудили его! - твердым тоном проговорил д'Артаньян, и миледи, успокоенная, придвинулась к нему.
Казалось, ночь тянется бесконечно, и когда сквозь щели жалюзи забрезжил день, Анна готова была поклясться, что провела с любовником неделю.
Видя, что д'Артаньян наконец-то собирается ее покинуть, миледи напомнила ему о его обещании отомстить за нее де Варду.
- Я готов, - сказал д'Артаньян, - но прежде я хотел бы убедиться в одной вещи.
- В какой же?
- В том, что вы меня любите.
- Мне кажется, я уже доказала вам это, - ответила Анна, ужасно страдая. "Господи, я сказала ему это раз десять за одни сутки, я отдалась ему! Либо он непроходимо туп, чего вообще-то быть не должно, либо… он просто мужчина. Да уйдет ли он когда-нибудь?!"
- Да, и я ваш и телом и душой, - ответствовал мушкетер.
"Ну и чего тебе еще надо?" - с яростью думала миледи. Порывисто вздохнув и мило улыбнувшись, она сказала:
- Благодарю вас, мой храбрый возлюбленный! Но ведь и вы тоже докажете мне вашу любовь, как я доказала вам свою, не так ли?
- Конечно, - подтвердил гасконец. - Но если вы любите меня, как говорите, то неужели вы не боитесь за меня хоть немного?
"Пожалуй, я убью тебя сама прямо сейчас, а де Варда - прощу. Он хотя бы не зануда".
- Чего я могу бояться?
- Как - чего? Я могу быть опасно ранен, даже убит…
"Не верю в такое счастье!"
- Этого не может быть, вы так мужественны и так искусно владеете шпагой…
- Скажите, разве вы не предпочли бы какое-нибудь другое средство, которое точно так же отомстило бы за вас и сделало поединок ненужным?
Миледи молча взглянула на своего любовника: белесоватый свет утренней зари придавал ее светлым глазам странное, зловещее выражение. "Конечно, - думала она, - вместо трусливого мальчишки мне надо было разыграть эту комедию с Джозефом, и он для меня отравил бы де Варда. А еще лучше было бы вовсе не затевать интригу с графом. Что мне, острых ощущений в жизни не хватает?"
- Право, - сказала она медленно, - мне кажется, что вы колеблетесь.
- Нет, я не колеблюсь, - отвечал гасконец, впрочем, не особо убедительно, - но с тех пор, как вы разлюбили этого бедного графа, мне, право, жаль его, и, по-моему, мужчина должен быть так жестоко наказан потерей вашей любви, что нет надобности наказывать его как-либо иначе.
"Интересно, он в самом деле так думает?" - спросила себя Анна, а вслух произнесла совершенно другое:
- Кто вам сказал, что я любила его?
- Во всяком случае, я смею думать без чрезмерной самонадеянности, что сейчас вы любите другого…
Анна вздохнула.
- …и, повторяю вам, я сочувствую графу.
- Вы?
- Да, я.
- Но почему же именно вы? - спросила Анна, переставая понимать его.
- Потому что один я знаю…
- Что?
- …что он далеко не так виновен, или, вернее, не был так виновен перед вами, как кажется.
- Объяснитесь… - сказала Анна с тревогой в голосе, - объяснитесь, потому что я, право, не понимаю, что вы хотите этим сказать.
Она взглянула на д'Артаньяна, державшего ее в объятиях, и почувствовала нечто необъяснимое. К ней приближалась беда, как тогда, на море.
- Я порядочный человек, - сказал д'Артаньян.
Анна промолчала. Он продолжил:
- И с тех пор, как ваша любовь принадлежит мне, с тех пор, как я уверен в ней… А ведь я могу быть уверен в вашей любви, не так ли?
- Да, да, конечно… Дальше!
- Так вот, я вне себя от радости, и меня тяготит одно признание.
- Признание? - Анна чувствовала себя все хуже и хуже.
- Если бы я сомневался в вашей любви, я бы не сделал его, но ведь вы любите меня, моя прекрасная возлюбленная? Не правда ли, вы… Вы меня любите?
- Разумеется, люблю!
- В таком случае - скажите: простили бы вы мне, если бы чрезмерная любовь заставила меня оказаться в чем-либо виноватым перед вами?
Миледи перестала что-либо понимать.
- Может быть, - произнесла она.
Д'Артаньян хотел было приблизить свои губы к губам миледи, но она оттолкнула его.
- Признание… - сказала она, бледнея. - Что это за признание?
- У вас было в этот четверг свидание с де Вардом здесь, в этой самой комнате, не так ли?
- У меня? - Анна была потрясена: этот мальчишка знал недопустимо много. Правда, если граф показал ему кольцо, он мог рассказать об обстоятельствах… Что рассказать, они же ненавидят друг друга! Боже, пока она не узнает, что пытается ей поведать этот щенок, надо все отрицать. - Нет, ничего подобного не было, - сказала миледи таким твердым тоном и с таким бесстрастным выражением лица, что, не будь у д'Артаньяна полной уверенности, он мог бы усомниться.
- Не лгите, мой прелестный ангел, - с улыбкой возразил он, - это бесполезно.
- Что все это значит? Говорите же! Вы меня убиваете! - вскричала Анна.
- О, успокойтесь, по отношению ко мне вы ни в чем не виноваты, и я уже простил вас.
Это невероятное заявление окончательно убедило Анну, что происходит нечто ужасное. Она не знала, не понимала и не могла даже представить, за что этот мужчина, всю ночь надоедавший ей разговорами о любви, "простил ее". И она не имела уже сил, чтобы спрашивать об этом, она желала только узнать, что это происходит в ее доме, с ее так хорошо рассчитанным замыслом.
- Но что же дальше? - лихорадочно торопила она любовника.
- Де Вард ничем не может похвастать.
- Почему? Ведь вы же сами сказали мне, что это кольцо…
- Любовь моя, это кольцо у меня. Граф де Вард, бывший у вас в четверг, и сегодняшний д'Артаньян - это одно и то же лицо.
Из всей тирады Анна поняла только одно: ее обманули. Над ней надсмеялись самым бесстыдным образом. Ее унизили, опять унизили, все повторилось, она проиграла, как проигрывала всегда. Бледная и страшная она приподнялась и, оттолкнув д'Артаньяна сильным ударом в грудь, соскочила с постели.
Было уже совсем светло.
Гасконец попытался удержать ее и схватил за край пеньюара. Тонкий батист не выдержал и разорвался, обнажив ее плечи. Клеймо ярко выделялось на прекрасной белоснежной, коже, и д'Артаньян в ужасе отпрянул.
- Боже мой! - вскричал он, выпуская пеньюар.
Миледи поняла, что ее тайна раскрыта. Мало того, что этот человек оскорбил и унизил ее, он видел клеймо и мог уничтожить ее в мнении света - он должен был умереть. Именно в это мгновение Анна стала тем, к чему стремилась: безжалостной тигрицей.
Впервые за эти дни она сказала ему то, что думала.
- Негодяй! Мало того, что ты подло предал меня, ты еще узнал мою тайну! Ты умрешь!
Она подбежала к небольшой шкатулке с инкрустациями, стоявшей на ее туалете, открыла ее лихорадочно дрожавшей рукой, вынула маленький кинжал с золотой рукояткой, с острым и тонким лезвием, и бросилась назад к полураздетому д'Артаньяну.
Гасконец отодвинулся к стене и не пытался бежать - видимо, его устрашил вид разъяренной женщины. Однако среди разбросанной одежды он случайно нащупал шпагу и выхватил ее из ножен.
Анна была не в том состоянии, чтобы чего-либо испугаться. Не обращая внимания на холодную сталь перед собой, она попыталась взобраться на кровать, чтобы ударить д'Артаньяна кинжалом, и остановилась лишь тогда, когда почувствовала острие у своей груди.