* * *
В тот день мой отец и Джекко отправились осматривать участок имения с одним из работников; Елена отдыхала. Полли одобрила ее решение и сама, по ее же словам, "растянулась на кровати". Отдыхала ли она на самом деле или нет, но я случайно услышала шепот, доносившийся из-за ее двери, и время от времени сдавленный хохот. Я догадалась, что это Полли "занимается оценкой" одного из здешних работников.
Никто не мог упрекать Полли за ее поведение, ведь здесь была совсем другая жизнь, и еще потому, что ее услуги были слишком важны для нас. Если Полли и развлекала мужчин в своей спальне, нам нельзя на это жаловаться.
В доме стояла тишина, но я чувствовала себя неспокойно. Я тосковала по дому. Не по Лондону, где совсем недавно произошло столько драматических и тяжелых событий, а по Кадору. Я представляла себе, как выезжаю из конюшни и встречаю Рольфа. Я должна была напоминать себе, что истинное положение вещей не всегда соответствует видимому и что люди скрывают свою истинную природу под оболочкой приятных манер. Здесь люди были более искренни: Полли, Мод с Розой, даже Грегори, который не изображает из себя благородного рыцаря.
Мне захотелось подышать свежим воздухом. Я решила немного покататься верхом. Первый раз, когда я выезжала одна, но мне хотелось побыть в одиночестве.
Дул приятный легкий ветер. Я пустила лошадь галопом и вскоре оказалась уже на поросшей кустарником земле.
В этом ландшафте было что-то величественное.
Грегори много рассказывал нам о туземцах - он называл их аборигенами. Несколько человек из них работали в имении.
- Хорошие работники, когда есть чем заниматься, - говорил он. - Но никогда не знаешь, чего от них ожидать. Совершенно неожиданно им может прийти в голову просто бросить работу и уйти. Они называют это "пойти погулять". Иногда они возвращаются, но чаще всего вы не увидите их больше никогда.
Я думала, что эти люди пытаются приспособить свою жизнь к тем, кто пришел и завладел их землей.
Грегори рассказывал нам о местных животных. Мы видели нескольких кенгуру, которые носят своих малышей в карманах, а разновидность маленьких кенгуру называли "уолаби". От Грегори мы узнали о нашествиях саранчи на посевы, о яростных лесных пожарах, которые уничтожали все вокруг, и об ужасных засухах. Он живописно рассказывал и о медведях-коала, и о сумчатых, и о необыкновенных птицах. Мне доставляли удовольствие его рассказы о стране.
Я ехала, осматривая имение, которое раскинулось на многие мили, и чувствовала себя в безопасности, так как эта земля принадлежала моему отцу. Я взглянула назад и увидела вдалеке дом. Я спешилась, привязала лошадь к карликовому кусту и присела на землю, размышляя о своей жизни.
Стояла жара. Выезжать на прогулку в такую погоду было безумством. Я закрыла глаза и задремала. Вдруг я внезапно проснулась, не понимая, где нахожусь, и поднялась на ноги. Меня окутывая туман. Дома не было видно, но это меня не расстроило, потому что я хорошо знала направление и могла быстро добраться до дома.
Но когда я обнаружила, что моей лошади нет там, где я ее привязала, я испугалась. Видимо, я привязала ее недостаточно крепко и она ушла. Туман закрыл солнце, и оно не палило столь безжалостно.
Я пошла пешком в надежде, что увижу дом, но туман не рассеивался. Недалеко я заметила группу эвкалиптов, которых раньше здесь не заметила. Я испугалась, что заблудилась, вспомнив предостережение Грегори. Он рассказывал о людях, которые проходили много миль и обнаруживали, что ходят по кругу.
Я прилегла рядом с кустарником. Может быть, я тоже хожу по кругу? Далеко ли я ушла от дома?
Самое лучшее было подождать, пока рассеется туман.
О, какая я глупая! Мне следовало повернуть назад, как только начал подниматься туман. Мне следовало более серьезно отнестись к предостережениям и не уезжать одной.
Придется ли мне здесь заночевать? А как же дикие собаки? Они, наверное, не слишком приветливы. Кроме того, здесь водились дикие кошки.
Страх полностью овладел мной. Нет ничего хуже, чем пребывать в нерешительности в подобной ситуации. Знать бы только, что делать. Продолжать идти или остаться и подождать.
И вдруг, когда я пыталась принять какое-то решение, послышался звук, который, казалось, доносился откуда-то издалека. Я закричала в ответ и застыла в напряженном ожидании. Вдруг из тумана появился Грегори.
Он соскочил с лошади и, держа руки на поясе, стоял, разглядывая меня с усмешкой:
- Ты маленькая сумасшедшая. Сколько раз я говорил тебе…
- Я знаю, но кто мог предположить, что внезапно поднимется туман?
Он взял меня за плечи и тряхнул.
- Тебя бы следовало высечь, - рассмеялся он. - И я бы не отказался сделать это Я попыталась освободиться, но он не отпускал меня, потом наклонился и крепко поцеловал меня в губы.
Я пришла в ярость. Я была очень напугана, почти на грани отчаяния, и мне стало так легко, когда он появился из тумана. Но он осмелился сделать то, что замышлял со времени нашей первой встречи.
Я освободилась и встала в нескольких шагах от него:
- Я рада, что вы приехали, но…
- Отлично, неплохое начало, - ответил он, смеясь надо мной. - Я в этом не сомневался.
- Как вы узнали, что я потерялась?
- Лошадь вернулась. У нее больше чутья, чем у некоторых. Благодари судьбу. В противном случае ты провела бы здесь не самое приятное время, малышка Анни.
- Я уже говорила, что мне не нравится это имя.
- Тебе следует уступить и делать то, что добрый Грег скажет тебе, Анни.
- Отвезите меня домой.
- Скажи: пожалуйста, Грег.
- Пожалуйста.
- Отлично, так-то лучше. Иди сюда.
- Пожалуйста, не пытайтесь сделать это еще раз.
- А если ты меня сама об этом попросишь?
- Могу вас заверить, этого не случится. Знают ли родители, что я потерялась?
- Нет, никто не знает. Они бы сошли с ума, если бы узнали, что их маленькая девочка потерялась. Ты слишком дорогой птенчик, ты знаешь?
- Возможно, и вам следует об этом помнить.
- О, я помню. Иначе я не дотрагивался бы до тебя и в лайковых перчатках. А я дал бы тебе нечто, что ты бы надолго запомнила.
- Что же это?
- Ты поймешь, Анни. Однажды ты поймешь…
- Мы поедем назад?
Он кивнул:
- Тебе придется ехать со мной. Не заденет ли это нежных чувств госпожи, но у меня только одна лошадь.
Он вскочил на лошадь, потом наклонился, чтобы подсадить меня, и задержал свои руки дольше, чем нужно.
- Тебе придется обнять меня, - сказал он. - Держись крепко.
Я с облегчением подумала: "Скоро я буду дома".
Грегори пустил лошадь сквозь заросли кустарника.
- Ты, должно быть, рада меня видеть? Испугалась, правда? И не зря: провести здесь ночь - это не отдых на природе, уверяю тебя. Если только с тобой нет приятной компании. Мы провели замечательную ночь по дороге сюда. Ты помнишь, как я охранял тебя?
Я молчала.
- Держись крепче. Ты же не хочешь упасть с лошади, правда? Ты знаешь, я счастлив. Ехать домой, когда руки моей Анни обнимают меня…
Я убрала руки.
- Эй! Будь осторожна, - сказал он - Неожиданный толчок - и ты свалишься.
Я снова ухватилась за него. Грег потрепал меня по руке:
- Ты знаешь, Анни, я в тебя влюблен.
- Еще далеко до дома? - спросила я.
- Достаточно, чтобы мы успели немного поболтать.
- Мне нечего вам сказать. Поедем быстрее.
- Поверь мне, что я сам знаю, как мне ехать, - резко ответил он. - Я вижу, ты становишься настоящей австралийкой. Здесь чувствуешь себя свободным, здесь тебе нет никакого дела до всех правил. Ты идешь своей собственной дорогой. Ты - настоящий человек.
- Я чувствую себя настоящим человеком дома, - сказала я.
- О, такой вежливой… говоришь правильные вещи или то, чего от тебя ожидают. Откуда ты знаешь, что на самом деле чувствуют люди?
- Иногда об этом лучше не знать.
- Я не согласен. Анни, давай узнаем друг друга поближе. Ты так неприступна, что мне иногда кажется, что ты меня недолюбливаешь. Но ведь это не правда?
Может, это всего-навсего твое английское притворство? - Он рассмеялся. - Мы отлично поладим, Анни.
Скажи, у тебя был возлюбленный в Англии?
- Вы наглец.
- Я только хотел узнать. Это важно для меня.
- Что касается меня, то я не собираюсь продолжать этот разговор.
- А я собираюсь. Сейчас командую я, Анни. Где бы ты была сейчас без меня?
- Думаю, я смогла бы вернуться.
- Может ссадить тебя, чтобы ты показала, как у тебя это получится?
- Не говорите глупостей. Поехали, только скорее.
- Должен сказать, что ты самая неблагодарная девушка, которых я когда-либо спасал.
- Вероятно, другие готовы были отплатить вам за услуги?
- Я говорю о нас, Анни. Ты мне нравишься.
Я молчала. "Сколько мы еще будем ехать?" - думала я. Я опасалась его, мне в голову пришла тревожная мысль, что я целиком во власти Грегори.
- Только представь, что мы вместе… что мы поженились.
- Поженились! Вы в своем уме?
- Как никогда. Это стало моей мечтой, как только я тебя увидел. Как ты обняла меня!
- По необходимости.
- О, я согласен на это… пока. Все будет в порядке. Ты - то, что мне нужно. Такая возвышенная. Я думаю, мы созданы друг для друга.
- А я думаю, что вы перегрелись на солнце. Говорят, что от этого бывают галлюцинации.
- Я просто говорю то, что думаю. Ты нужна мне, Анни. Я все время думаю о тебе. Сейчас, когда я вижу тебя, мне больше никто не нужен. Подумай, как бы мы жили с тобой вместе. У нас был бы дом в Сиднее, мы бы принимали гостей, развлекались. Ты бы не скучала по Старому Свету. Ты смогла бы жить, как благородная леди. Это будет прекрасно, обещаю тебе.
Ты ничего не говоришь?
- Я слишком удивлена.
- Ты только скажи мне, чего хочешь, и все будет сделано.
- Очень хорошо. Я хочу вернуться домой.
- Ты трудная женщина, Анни, - сказал он, глубоко вздыхая с шутливым покорством.
Как раз в этот момент дом появился из тумана. Я облегченно вздохнула.
Грег спрыгнул на землю и повернулся, чтобы помочь мне. Он посмотрел мне прямо в глаза, несколько секунд мы были очень близко. Я видела перед собой густые, темные волосы, вьющиеся у висков. Глаза его смотрели насмешливо, и вновь тревожное ощущение охватило меня, несмотря на то, что дом был рядом и в нем была моя семья.
Он продолжал держать меня за плечи, и я быстро сказала:
- Спасибо, что привезли меня домой.
- Нет ничего, чего бы я для тебя не сделал, - ответил он. - Не забывай об этом.
Я повернулась и побежала к дому. Потом в мою комнату вошла мать в сопровождении отца. Грегори пришел к ним и рассказал, как он меня спас. Родители были очень взволнованы.
- Я не могу тебя понять, Аннора! - воскликнула мама. - Сколько раз тебе говорили никуда не уходить одной!
- Я уехала недалеко. Все было бы в порядке, если бы не туман.
- Это только одна из опасностей, - раздраженно заметила мама. - Тебе должно быть стыдно.
- Мне стыдно. Пожалуйста, перестаньте меня ругать. Обещаю, что это не повторится. Я хочу домой, в Англию.
- Слава Богу, что твоя лошадь вернулась, - сказала мама. - И скажи спасибо Грегу.
- Это чудо, что он тебя нашел, - добавил отец.
- Он просто подал условный сигнал, а я ответила.
- Вряд ли найдется что-то, чем его можно озадачить в этой стране, восхищенно проговорил отец. - Но скоро мы поедем домой. Я тоже скучаю по дому.
Как только у Елены все устроится, мы уедем. И я думаю, что продам имение Грегу. То, что он сделал здесь, - просто чудо, и я полагаю, что дела пойдут еще лучше, когда он станет хозяином.
- Обещай мне, - сказала мне мама, - что ты никогда больше не поступишь так необдуманно.
Она на мгновение сжала меня в объятиях, и я почувствовала огромную радость снова быть вместе с ними. Но мне искренне хотелось, чтобы не Грегори был моим спасителем.
Мне трудно было заснуть в эту ночь. Я продолжала думать о том, что сказал мне Грегори. В его глазах была такая целеустремленность, и это напугало меня.
Однажды Мод сказала, по какому-то совершенно пустяковому поводу:
- О, Грег этого хочет, а он всегда добивается того, чего желает.
Вещие слова, но все-таки я сама себе хозяйка и никто не сможет меня принудить делать то, чего я не хочу.
Сон не приходил. Была полночь, когда я услышала какое-то движение под окном. Там кто-то был…
Я выглянула в окно и увидела Грегори. Мое сердце бешено забилось. Как он осмелился! И что это значит?
Собирается войти? Но дверь закрыта. Он сам сказал, что мы должны надежно закрываться от бродяг, которые могли что-то стащить из дома. Беглые же преступники едва ли представляли опасность. Они не осмелились бы напасть на поместье, в котором было столько мужчин.
Он собирался прийти ко мне? С какой целью?
Неужели он мог подумать, что ему удастся покорить меня своим магнетическим очарованием? Это было очень смело с его стороны стоило мне только крикнуть, и я бы подняла на ноги всех. И если бы мой отец поймал его, он бы навсегда расстался с возможностью стать хозяином имения.
Какое-то движение в коридоре. Там кто-то есть. Я открыла дверь, выглянула и увидела Полли Уинтерс в длинной ночной сорочке, едва прикрывавшей, ее пышный бюст. Она крадучись направлялась к двери.
Я закрыла дверь и прислушалась. Входная дверь открылась… шепот, почти неслышный. Оба имели большой опыт в такого рода ночных делах. Когда я снова приоткрыла дверь, они уже исчезли в комнате Полли.
"Это невыносимо, - подумала я. - Под крышей моего отца! И только сегодня он просил меня выйти за него замуж. Этот человек просто чудовище!"
Я вернулась в постель, но не могла уснуть. Я лежала и вспоминала о том, как сегодня ехала с Грегом на лошади. Никогда не представляла, что кто-то может вызвать у меня такую злость.
* * *
Я подумала, что было бы неплохо застать его утром, когда он будет уходить из дома. Встретиться с ним лицом к лицу и дать понять, что я знаю, как он провел ночь.
Я хотела сказать ему о том, как я его презираю, о том, что я сообщу родителям, что он за человек. Я дам ему понять, что он вовсе не всесильный победитель, каким он себя представлял.
Должно быть, я задремала, потому что было поздно, когда проснулась. Мод уже возилась на кухне.
Она всегда приходила рано готовить завтрак, и вместе с ней еще две женщины, чтобы помогать ей.
Значит, я не успела поймать Грега.
Родителям я ничего не сказала. Я не представляла, как они смогут от него избавиться. Он был так нужен здесь. Почему меня должны заботить его отношения с женщинами? И не похоже было, что он явился без приглашения Полли. Должно быть, это она все устроила.
Елене осталось уже совсем недолго ждать родов, но она была удивительно спокойна. Однажды она сказала мне:
- Я чувствую себя намного лучше с тех пор, как приехала Полли. С ней так спокойно. Она мне все время рассказывает о "своих маленьких детках". Она их действительно любит.
Я попыталась поговорить с Мод:
- Вам не кажется, что Полли слишком любит мужчин?
- Да, она действительно их любит, - ответила Мод.
- И они ее.
- Мужчины всегда любят женщин, которые любят их. Это льстит им, а все, что им нужно, это немного лести.
- А вам не кажется, что некоторые из них любят женщин, которые их терпеть не могут?
- О, это второй вариант. У них есть выбор. Такие им тоже нравятся.
- Мне кажется, они не особо разборчивы.
- Возможно, это так.
- Мне… кажется, что Полли приглашает мужчин на ночь к себе в комнату.
- Это бы меня не удивило.
- И вы считаете, что мы должны не обращать на это внимания?
- В здешней округе нет другой акушерки. К тому же, как только, начнутся роды, Полли забудет о мужчинах. Она отлично знает свое дело. Вы должны смотреть на это сквозь пальцы, ведь Полли хорошо справляется с тем, ради чего ее позвали.
- Я понимаю, - сказала я. - Это относится также и к здешним мужчинам Она быстро посмотрела на меня.
- В этой стране не хватает женщин, а мужчины нуждаются в них, как вы знаете. Нам приходится закрывать глаза на многие вещи, с которыми мы бы не примирились в Англии. Поэтому и мораль здесь несколько другая.
- А почему они не женятся?
- Большинство из них женится.
- Вы думаете, и Грегори…
Она улыбнулась:
- О, он женится, когда придет время. Он ждет.
- Ждет чего?
- Подходящего момента.
- А пока?
- Ну, он ничем не отличается от других мужчин…
Многие таковы, наверное.
Мне показалось, что она поняла, что ночным гостем Полли был Грегори Доннелли. Мод могла не обращать на это внимание, я же - нет. Мне казалось последней степенью безнравственности поступать так в тот самый день, когда он просил меня выйти за него замуж.
* * *
Но из моей головы улетучились все мысли, когда на следующий день у Елены начались схватки. Было удивительно, как Полли моментально стряхнула с себя легкомыслие, облачившись в одежду акушерки.
Она отдавала распоряжения зычным четким голосом, и все были готовы принять ее главенство. Она совершенно преобразилась.
Мы все беспокоились за Елену: ее апатия нас тревожила. Мод полагала, что это из-за того, что у нее безразличный муж. И Полли, и Мод были невысокого мнения о Мэтью, но они, конечно, многого не знали.
Схватки продолжались два дня, и на время весь дом погрузился в состояние болезненного ожидания. Даже Джекко ходил под впечатлением происходящего и говорил шепотом.
Мы все в ожидании сидели в столовой. Полли призвала на помощь Мод, потому что та за долгие годы накопила определенный опыт. Она даже однажды приняла ребенка сама, когда уже невозможно было ждать помощи.
Все вздохнули с огромным облегчением, услышав крик ребенка.
Мод вышла сообщить нас радостную весть.
- Это мальчик, - сказала она.
Я не видела Елену такой счастливой с того самого дня, как она приняла официальное предложение Джона Милворда. Она сидела в кровати, держа на руках ребенка, а мы стояли вокруг, выражая свое восхищение новорожденным.
Полли сияла от удовольствия, словно ребенок - ее собственное создание. Мы все были глубоко тронуты.
Я же не могла оторвать глаз от малыша. Мы все были в восторге от ребенка. Мужчины держались в стороне, хотя все вместе испытывали облегчение, что ребенок Елены без всяких осложнений родился на свет, что она сама, несмотря на усталость, перенесла испытание.