- Замолчи, умоляю тебя! - сказал я, открывая дверь в столовую. - Ты ведешь себя как сварливая жена из затертого анекдота. Чего проще - позвони завтра утром Магнусу и сообщи ему, что ты разводишься со мной, поскольку я собрался ехать на свидание с какой-то шлюхой на Лендс-Энд. Он просто лопнет от хохота.
Я пошел в столовую и сел за стол. Подлива уже начала остывать, но это не имело никакого значения. Я налил кружку пива, чтобы запить мясо с овощами, и уж потом приступил к яблочному пирогу. Миссис Коллинз, тактично не говоря ни слова, принесла кофе, поставила его на подогретую тарелку и исчезла. Мальчики, пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, ковыряли ботинками гравий на дорожке перед домом. Я встал и крикнул им в окно:
- Чуть позже я отвезу вас купаться!
Их лица засияли от радости, и они побежали вверх по ступенькам крыльца.
- Попозже, - повторил я. - Сначала я выпью кофе и спрошу Виту, какие у нее планы.
Они сразу погрустнели: маму будет, конечно, не уговорить, она начнет ворчать, что вода холодная, лишь бы только не идти.
- Не волнуйтесь, - ободрил я их. - Обещаю вам, что мы поедем.
Затем я пошел в библиотеку. Вита лежала на диване с закрытыми глазами. Я опустился рядом с ней на колени и поцеловал ее.
- Ну не злись, - сказал я. - В этом мире для меня существует лишь одна женщина, ты же знаешь. Я бы отнес тебя сейчас наверх и доказал это, но мальчики не могут дождаться, когда я выполню обещание и отвезу их купаться, ты ведь не хочешь испортить им день, правда?
Она открыла один глаз.
- Но мне ты уже испортил день, - сказала она.
- Вот те раз! - ответил я. - А кто испортил мне прогулку со шлюшкой? Хочешь расскажу, что я собирался с ней делать? Стриптиз на набережной. Так что теперь помалкивай.
Я крепко поцеловал ее. Никакой реакции. Однако она и не оттолкнула меня.
- Как я хотела бы понять тебя, - сказала она.
- И слава Богу, что не понимаешь, - сказал я. - Мужья ненавидят жен, которые их понимают. Это делает жизнь невероятно скучной. Поехали купаться. За скалами отличный пляж, совершенно пустой. И погода подходящая - никакого намека на дождь.
Она открыла второй глаз.
- А все же, что ты делал, пока мы были в церкви? - спросила она.
- Слонялся по заброшенному карьеру, - ответил я. - Почти рядом с деревней. Это связано с историей старого монастыря, и Магнус, да и я тоже, заинтересовались этим местом. А потом я никак не мог завести машину - совершенно по-глупому въехал в кювет.
- Это что-то новенькое: оказывается, твой профессор к тому же еще и историк, - сказала она.
- А что в этом плохого? Уж лучше, чем эмбрионы в банках. Лично я одобряю.
- Ты во всем его одобряешь, - сказала она. - Именно поэтому он тебя и использует.
- Я вообще легко поддаюсь чужому влиянию, это у меня врожденное. Пошли. Мальчики уже не могут больше ждать. Иди надень свой роскошный купальник, только накинь что-нибудь сверху, а то всех коров распугаешь.
- Коров?! - вскрикнула она. - Если там коровы, я не пойду ни через какое поле. Уволь меня!
- Они смирные, - сказал я. - Их кормят такой специальной травой, чтоб они не могли быстро бегать. Корнуолл прославился на весь мир этими коровами. Не слыхала?
Мне кажется, она поверила. А вот поверила ли она моей истории с карьером, это уже другой вопрос. Но главное, она на время успокоилась. Во всяком случае, хоть передышка…
Остаток дня мы провели на пляже. Все вдоволь наплавались. Потом мальчики плескались у берега, охотясь за несуществующими креветками, а мы с Витой растянулись на золотом песке. Мы зачерпывали песок горстями и смотрели, как он сыпался сквозь пальцы. Воцарился мир.
- Ты когда-нибудь думаешь, что дальше? - внезапно спросила она.
- Дальше? - рассеянно повторил я.
В этот момент я смотрел на залив, гадая, уплыл ли Бодруган в ту ночь, после того как распрощался с Изольдой. Он упомянул о Церковном мысе. Когда-то давно капитан Лейн возил нас на парусной лодке по заливу из Фауи до Меваджисси, и, когда мы входили в меваджисскую гавань, показал нам Церковный мыс. Дом Бодругана, должно быть, находился где-то там неподалеку. Возможно, название сохранилось до сих пор. И если так, я смогу найти его на карте.
- Конечно, думаю, - сказал я. - Если завтра будет хороший день, мы поедем кататься на парусной лодке. Не бойся, тебя не укачает, если будет такой же штиль, как сегодня. Мы поплывем через залив и встанем на якоре вон у того мыса. Перекусим и сойдем на берег.
- Замечательно, - согласилась она, - но я имела в виду не ближайшее будущее, не завтра. Я говорю о более отдаленной перспективе.
- А, вот ты о чем, - сказал я. - Нет, дорогая. Честно, не думал. Было столько работы, чтобы привести здесь все в порядок. Не торопи события.
- Я все понимаю, но Джо не может ждать вечно. Я думаю, что он хочет получить от тебя определенный ответ, и поскорей.
- Да, я знаю. Но для этого я должен сам быть твердо уверен. Тебе там хорошо - это твоя страна. Но это не моя страна. Не так-то легко отрезать все корни.
- Ты их уже отрезал - иначе зачем было бросать работу в Лондоне? Попросту говоря, у тебя нет никаких корней. Так что это не аргумент, - сказала она.
В практическом плане она была права.
- Ты должен что-то делать, - продолжала она, - и неважно где: в Англии или в Штатах. А отказываться от предложения Джо, когда тебе никто ничего равноценного не предлагает в Англии, по-моему, просто безумие. Да, я пристрастна в этом вопросе, не спорю, - добавила она, вложив свою руку в мою, - я бы очень хотела жить дома. Но только если ты этого тоже хочешь.
Я не хотел, в этом-то и была вся проблема. Но в той же мере я не хотел больше работать в прежнем качестве - ни в литературных редакциях, ни в издательствах в Лондоне. Это был тупик на данном этапе жизни, моей жизни, но тупик временный. И я ничего не мог планировать, во всяком случае пока.
- Дорогая, давай не будем продолжать сейчас эту тему. Давай жить настоящим моментом - сегодня, завтра… Но обещаю, я обязательно серьезно все обдумаю, и очень скоро.
Она вздохнула, отпустила мою руку и стала искать в кармане халата сигареты.
- Как хочешь, - сказала она. - Но не обвиняй меня потом, если вдруг узнаешь, что мой братец Джо в тебе уже не нуждается.
Через пляж, к нам бежали мальчики, сгорая от нетерпения показать свою добычу: морскую звезду, мидии и огромного, давно сдохшего краба, который страшно вонял. Время задушевной беседы прошло. Пора было собирать вещи и взбираться в гору к Килмарту. Замыкая шествие, я оглянулся и посмотрел на залив. Был хорошо виден противоположный берег: на самой оконечности Церковного мыса стояли белые домики, освещенные лучами заходящего солнца - до них было всего каких-нибудь восемь миль.
В такую ночь
мечтает Отто покинуть стены Бодругана,
душа его к ручью Тризмилла рвется, где
безмятежно спит его Изольда…
Но спала ли она там? Наверняка после того, как Отто уплыл, она отправилась вслед за детьми. Но куда? В Бокенод, где проживает ее самовлюбленный деверь, сэр Джон? Слишком далеко. Не получается. Она называла еще какое-то место. Что-то похоже на Тридж. Нужно посмотреть карту. Вся проблема в том, что почти все названия ферм в Коруолле начинаются на "Три". Тривенна, Триверран и Тринадлин исключаются. Так где же все-таки ночевала в ту ночь Изольда с дочерьми?
- Нет, такие прогулки не для меня, - жалобно сказала Вита. - Боже мой, ну и гора! В Вермонте с таких катаются на горных лыжах. Дай мне руку.
Значит так: они пересекли реку в том месте, где он образует водопад у мельницы, и свернули по дороге вправо. После этого я их не видел - из-за машины, которая меня чуть не сбила. Дальше они могли пойти в любом направлении. Причем Роджер шел пешком. Если потом начался прилив, то через брод он уже вернуться не мог. Я попытался вспомнить, не было ли там около кузницы лодки, на которой он мог бы приплыть назад.
- После такой зарядки и морского воздуха я должна спать как убитая.
- Конечно, - ответил я.
Да, точно, там была лодка. Она лежала на песке, на берегу, и во время прилива на ней, скорее всего, перевозили пассажиров от кузницы к мельнице и обратно.
- Тебе, конечно, наплевать, как я сплю - хорошо ли, плохо ли, - и есть у меня силы дойти до дома или нет? - не унималась она.
Я остановился и посмотрел на нее.
- Извини, дорогая, - сказал я, - конечно, не наплевать. - (С чего это вдруг она опять заговорила о бессонной ночи?)
- Ты сейчас был где-то далеко в своих мыслях. Я всегда это чувствую, - сказала она.
- Не дальше, чем за четыре мили отсюда, - ответил я. - Если тебе действительно интересно, то я сейчас думал о двух детях верхом на пони, которых я видел сегодня утром. Мне вдруг стало любопытно, куда это они могли ехать.
- На пони? - Мы пошли дальше, Вита тяжелым грузом повисла на моей руке. - Что ж, это самая удачная мысль, которая тебя посетила за последнее время, - сказала она. - Мальчики обожают ездить верхом. Может, этих пони дают напрокат?
- Сомневаюсь, - сказал я. - Мне кажется, они ехали с какой-то фермы.
- Ну, это можно выяснить. Симпатичные дети?
- Очаровательные. Две маленькие девочки и молодая девушка, по-видимому, их няня, и с ними двое мужчин.
- И все верхом?
- Один мужчина шел пешком, он вел под уздцы пони с девочками.
- Я думаю, это школа верховой езды, - сказала она. - Выясни, пожалуйста. По крайней мере, кроме плаванья и прогулок на лодке мальчикам будет чем заняться.
- Хорошо, - сказал я.
Как было бы замечательно, если бы я мог вызвать Роджера из прошлого и попросить оседлать двух килмартских лошадок для Тедди и Микки, а затем послать их вместе с Робби галопом в Пар на пляж… Роджер идеально ухаживал бы за Витой. Исполнял бы любую ее прихоть. Сок белены, полученный от брата Жана из монастыря, обеспечил бы безмятежный сон, а если бы это не помогло… Я улыбнулся.
- Что смешного?
- Ничего.
Я указал на увядающую наперстянку - лиловые цветы, облепившие высокие стебли, которые пробивались сквозь живую изгородь вокруг выпасов чуть ниже Килмарта.
- Если у тебя случится сердечный приступ - никаких проблем. Из наперстянки получают дигиталис. Только скажи, и я растолку семена.
- Огромное спасибо. Не сомневаюсь, что в лаборатории профессора отыщется не только это, а еще бог знает какие ядовитые семена и чудовищные смеси.
Как она была права! Однако мне надо было как-то отвлечь ее от Магнуса.
- Вот мы и пришли, - сказал я. - Через эти ворота прямо в сад. Я сейчас приготовлю тебе и мальчикам выпить чего-нибудь холодненького. Затем займусь ужином. Буду угощать вас холодной говядиной и салатом.
Да здравствует хорошее настроение! Мои усилия угодить им должны стереть всякие воспоминания о моих утренних промахах. Заботливый супруг, приветливый отчим. Главное продержаться до отхода ко сну - и далее.
Как оказалось, насчет "далее" я беспокоился зря. Купание, тяжелое восхождение в гору и пьянящий корнуоллский воздух сделали свое дело. Вита, у которой от зевоты рот не закрывался, посмотрела телевизионную пьесу и уже в десять улеглась, и, когда час спустя я тихо залез в постель и лег рядом, она даже не проснулась. Судя по небу, назавтра ожидалась отличная погода, и можно будет поплыть к Церковному мысу. А ведь Бодруган до сих пор существует - после ужина я отыскал его на карте.
Ветер был несильный, но вполне достаточный, чтобы мы благополучно вышли из порта Фауи. Наш шкипер Том, здоровый улыбчивый парень, занимался парусами - мальчики помогали или, скорее, мешали ему, я же занял место у румпеля. Моих познаний в этой области хватало только на то, чтобы не вести лодку против ветра (чтобы паруса не полоскались), но ни Вита, ни мальчики не подозревали об этом, а мой уверенный вид произвел на них должное впечатление. Вскоре мы бросили с кормы лески на макрель: ребята с дикими криками вытаскивали пустые крючки, как только замечали малейшее подрагивание, которое на самом деле было вызвано просто легкой волной или каким-нибудь пучком водорослей. Вита устроилась на корме рядом со мной. Ей очень шли джинсы, да и алый свитер тоже: как у большинства американок у нее была прекрасная фигура.
- Божественно, - сказала она, прижимаясь ко мне и опуская голову мне на плечо. - Как здорово, что ты все это придумал. Ставлю тебе отлично. А море какое спокойное - загляденье!
Но весь ужас в том, что так продолжалось недолго. Я вспомнил, как это бывало когда-то, давным-давно: едва мы проходили буйки Канниса и мыс Гриббин, западный ветер с невероятной силой вступал в противоборство с приливом, при этом скорость лодки сразу резко увеличивалась (для умелого рулевого, каким был капитан Лейн, это всегда блаженные минуты), и судно практически ложилось на борт, так что пассажир, сидящий с подветренной стороны, оказывался всего в нескольких дюймах от воды. В данном случае таким пассажиром была Вита.
- Может, лучше передадим руль этому парню? - сказала она нервно, после того как лодка три раза клюнула носом, а потом накренилась на бок, так что леер коснулся воды. Я сам был виноват - попал в слишком крутой бейдевинд.
- Ни за что! - весело прокричал я. - Переползи под гиком на другую сторону!
Она, покачиваясь, поднялась на ноги и со всей силы стукнулась головой о гик. Я наклонился, чтобы помочь ей выпутаться из веревки, за которую она зацепилась ногами, и при этом, конечно, отвлекся от румпеля, в результате судно зарылось носом в воду, и нас всех, меня в том числе, окатило с ног до головы.
- Ничего страшного! Соленая вода никому еще не повредила! - прокричал я, но мальчики, прижавшиеся к лееру с наветренной стороны, похоже, не очень были в этом уверены и вместе с матерью нырнули в укрытие - маленькую каюту с низким потолком, где им пришлось примоститься на небольшом рундуке, и там то и дело подпрыгивать и падать вниз вместе с нашим резвым суденышком.
- Хорош ветерок! - улыбаясь во весь рот, сказал шкипер Том. - Доберемся до Меваджисси в два счета!
Я тоже осклабился, демонстрируя, что полностью разделяю его уверенность, но три белых, как полотно, лица, смотрящих на меня снизу из каюты, совсем не горели энтузиазмом, и у меня создалось впечатление, что никто из них не разделяет мнения шкипера насчет ветерка.
Он предложил мне сигарету, но после трех затяжек я понял, что мне лучше не курить, и, когда он отвернулся, тут же выбросил ее, в то время как он продолжал попыхивать своей трубкой, набитой невероятно ядовитым табаком, дым от которой относило прямо в каюту, где вскоре повисли густые клубы.
- Скажите им, пусть залезут в кокпит - там не так качает, - посоветовал Том.
Я посмотрел на мальчиков. Лодка сейчас шла довольно устойчиво, но, сидя в тесной, темной каюте, они ощущали малейшие толчки, и Микки уже начал подозрительно зевать. Вита сидела, уставившись в одну точку, как бы загипнотизированная штормовкой Тома, которая висела на крючке в каюте и раскачивалась из стороны в сторону, словно повешенный, при каждом наклоне судна.
Мы с Томом переглянулись, поняв друг друга без слов. Он сменил меня у румпеля и стал выбивать трубку, а я быстро перетащил свою семью в кокпит, где Виту и младшего сразу вытошнило. Тедди оказался более стойким, возможно потому что смотрел в сторону.
- Мы скоро подойдем к Черному мысу, - сказал Том. - И там уже не будет никакой качки.
Едва он сел к румпелю, как произошло чудо. А может, это было простое совпадение. Качка сменилась мерным, едва ощутимым покачиванием, белые лица начали оживать, зубы перестали стучать, а из корзинки были извлечены разные выпечные вкусности, приготовленные миссис Коллинз. Развернув салфетки, все мы, и даже Вита, с большим аппетитом набросились на них. Мы прошли Меваджисси и у западного побережья Церковного мыса бросили якорь. Ни в море, ни на небе не было никакого движения, солнце палило вовсю.
- Просто удивительно, - заметила Вита, сняв свитер и положив его себе под голову вместо подушки, - как только судном начал управлять Том, оно пошло как по маслу, и даже ветер сразу стих.
- Да нет же, - сказал я, - мы подошли ближе к берегу, вот и все.
- Как бы там ни было, - сказала она, - назад судно поведет он.
Том помог мальчикам пересесть в маленькую шлюпку. На них были уже плавки для купания, а под мышками полотенца. Том взял удочки с заранее насаженными червями.
- Сэр, если вы с женой хотите остаться на борту, пожалуйста, - сказал он. - За ребятами я присмотрю. Тут хороший пляж, опасности никакой.
Я не хотел оставаться с женой на борту. Я хотел взобраться наверх, пересечь поле и найти Бодруган.
Вита подняла голову, села и, сняв очки от солнца, посмотрела вокруг. Был прилив, и пляж выглядел очень соблазнительно, но тут к своему восторгу я увидел, что территория уже занята: по нему лениво разгуливали штук шесть коров, оставляя по всему пляжу неизбежные следы своего пребывания.
- Я остаюсь на борту, - решительно сказала Вита. - А если мне захочется выкупаться, я и здесь могу это сделать.
Я зевнул - почему-то всегда, когда я чувствую себя виноватым, на меня нападает зевота.
- А я на берег, разомну ноги, - сказал я. - После такого количества пирогов плавать все равно невозможно.
- Делай что хочешь, - сказала она. - Здесь замечательно. Эти белые домики на мысу - просто заглядение. Как в Италии.
Италия так Италия. Я забрался в лодку вместе с остальными.
- Высадите меня вон там, слева, - попросил я Тома.
- А что ты будешь делать? - спросил Тедди.
- Гулять, - ответил я коротко.
- А можно мы останемся в лодке и будем ловить сайду?
- Конечно, можно. Отличная мысль, - сказал я.
Я выпрыгнул на берег прямо к коровам: наконец я был абсолютно свободен. Мальчики тоже были счастливы, что избавились от моего общества. Я немного постоял, наблюдая, как они удаляются. Вита лениво помахала мне рукой с яхты. Повернувшись, я пошел наверх.
Тропа, бесконечно петляя, вилась параллельно ручью. Я миновал небольшой дом справа, и море скрылось из вида, а я, поднимаясь все время в гору, вскоре оказался перед воротами в старой стене; слева виднелись развалины мельницы. Я прошел в ворота и оказался на ферме Бодруган: налево был большой пруд, вероятно, из него и брал начало ручей, на котором когда-то стояла мельница, а направо - красивый, крытый шифером фермерский дом, построенный приблизительно в начале восемнадцатого века, удивительно похожий на дом Магнуса в Килмарте; рядом с ним и за ним стояли амбар и хлев, сложенные из камня, явно очень старые: наверняка они стоят на том месте, где когда-то был дом Отто. Под окнами фермерского дома играли двое детей, но они не видели меня, и я, осмелев, прошел дальше, пересек большую поляну, где паслись коровы, и вошел в дальний амбар с высокой крышей.