– Любовь моя, не стоит себя винить! – Этан обнял ее своими сильными руками, и Чина, благодарно склонившись к нему, прижалась лицом к его плечу, удивляясь, почему она не в силах даже заплакать. Может быть, ее сердце и так уже слишком настрадалось за последнее время и просто не в состоянии вместить новое горе? Или это благополучное возвращение Этана помогло ей взять себя в руки и вселило в нее надежду на будущее, которое, казалось, навсегда было потеряно для нее? Как бы там ни было, она не стала изливать свое горе в слезах.
Они медленно побрели обратно к дому сквозь благоухавшую цветочными ароматами темноту. Этан рассказывал ей о том, о чем еще не успел сообщить: что тело Лам Тана было найдено среди обломков "Темпуса", что Аль-Хаджа сняли живым и невредимым с вершины мангрового дерева, где он провел всю ужасную ночь, и что проживавшие вдеревнях китайцы и малайцы вовремя удрали с острова на своих катамаранах и плоскодонках, так что никто из них не погиб.
Остров не затонул, как боялся Дэймон, однако значительная часть прибрежной полосы и произраставший в низинах лес весьма пострадали от гигантских волн, выброшенных из моря на сушу невиданной силы подземными толчками. От дома также мало что осталось. Насколько Этан смог разглядеть с берега – из-за завалов подойти поближе не представлялось возможным, – образовавшийся оползень или, возможно, лава сбросили его к подножию холма, на котором он размещался так много лет, и там, где он когда-то стоял, остался один лишь фундамент, да и то в искореженном виде. Чина слушала Этана молча, не перебивая его, пока он не закончил свой рассказ. Когда они приблизились к выглядывавшему из-за экзотических растений дому, из которого доносились до них звуки музыки и взрывы смеха, капитан обратился к ней:
– Праздник кончится не скоро, а между тем уже поздно. Почему бы тебе не пойти со мной на корабль?
Чина не могла видеть его лица, поскольку он как бы невзначай отвернулся от нее в этот момент, но голос его звучал хрипло, и в руках его не было твердости, когда чуть позже он попытался ее обнять. Ей живо представилась бархатная темнота другой ночи, когда эти же самые руки уверенно касались ее тела, пробуждая в ней неведомые ей ранее страсти.
Перед ней стоял Этан – человек, которого она безнадежно любила и о котором думала, что потеряла навеки. И внезапно ей захотелось только одного: почувствовать снова его поцелуи, ласку его рук, доставивших ей однажды такое наслаждение.
Он, словно угадав ее мысли, крепче прижал Чину к себе, и она, припав к нему, подняла голову. Но в тот самый миг, когда руки его скользили вниз по ее талии, в ближайших кустах раздались шорох и треск, заставив их отпрянуть друг от друга.
– Этан, ты здесь?
Этан отпустил Чину с ворчанием.
– Что такое, Тилер?
– Джулия послала меня за тобой, – сказал капитан Крю, появившись наконец в поле зрения. – Она хочет знать, где ты собираешься ночевать и надо ли готовить тебе комнату... О, – произнес он, увидев в тени Чину, – ваша маленькая сестричка уже спрашивала о вас, мисс. Чина прижала руку к губам.
– О, Этан, дети! Я совершенно забыла о них! – Наклонившись, она быстро подобрала свои длинные юбки. – Я пойду, пожалуй, скажу им спокойной ночи.
– Ты расскажешь им обо всем? – спросил Этан, взяв ее за руку.
Она помолчала чуть-чуть, а затем отрицательно покачала головой.
– Только не сейчас. Сегодня не стоит. Наверное, Брэндон догадывается обо всем, хотя и не спрашивает ни о чем.
– А Филиппа?
Чина печально вздохнула.
– Она только удивляется, почему мама и Дэймон все еще не возвращаются, – ответила она и, не глядя на Этана с Тилером, добавила: – Ну, я пошла к ним. Спокойной ночи!
Этан глядел ей вслед, пока она не повернула за угол дома.
– Последуй моему совету и женись на ней как можно быстрее, пока у нее в голове не зародились какие-нибудь грандиозные идеи, – проговорил Тилер, нарушая молчание.
Этан сжал губы.
– Лучше скажи, как обстоят дела с твоим браком, Тилер? Что-то не так?
– Просто эта свадебная суматоха действует мне на нервы, – пожаловался Тилер. – Женщины могут сколько угодно вздыхать при луне, когда она заглядывает в их брачную постель, но мне не до этого. Шестьдесят человек, Этан! Шестьдесят! Знаешь ли ты, сколько ящиков шампанского должен был я запасти на этот случай?
– Ну, ты, наверное, и сам основательно приложился к вину, – заметил Этан с улыбкой.
Тилер состроил гримасу.
– Я еще не выпил ни капли, ты же сам знаешь это, парень! Кстати, и в твоих руках я не вижу стакана, а это, согласись, не лучший способ праздновать воскресение из мертвых. – Глаза его сузились. – Может, расскажешь мне, как все произошло? Ты и раньше вел не скучную жизнь, но уж этот случай из ряда вон!.. Наверняка сам дьявол приложил к этому делу руку.
– Возможно, так оно и есть, – не стал разубеждать его Этан.
– Я не думаю, что это ты взорвал "Звезду лотоса", – продолжал Тилер задумчиво. – Ты не пошел бы на такой шаг даже ради того, чтобы скрыться незаметно от врагов: капитан не может уничтожить свой собственный корабль.
– Конечно, я ее не взрывал, – произнес мрачно Этан. – Это Ванг Тох приказал поджечь ящики с боеприпасами, чтобы сбежать тайком на лорче.
– И он бросил свою команду на произвол судьбы?
– Да, – подтвердил Этан. – Поступил, как последняя крыса, бегущая с тонущего корабля. Не слишком приятно было видеть это, Тилер, уверяю тебя.
– А ты? – полюбопытствовал Тилер. – Тебе-то как удалось спастись?
– Да на той же лорче. И все благодаря твоим пушкам, Тилер. Эти гаденыши взяли меня в кольцо, как только Чина спустилась в шлюпку, и я был уверен, что теперь мне конец. Но тут, на мое счастье, рухнула мачта и смела большую часть их за борт.
– И ты тогда, прыгнув в воду, доплыл до лорчи? – предположил Тилер. – Ну и что же потом?
– Там было где спрятаться. Ванг Тох и его охранники так и не заподозрили, что я плыву вместе с ними. Расправиться же с ними не составило особого труда.
– И тебе пришлось управлять лорчей в одиночку? Вот почему тебе понадобилось столь много времени, чтобы вернуться назад!
Этан кивнул утвердительно.
– Я направился прямо на Бадаян, разумеется. Случилось так, что туда же шла и "Звезда Коулуна". Извержение хорошо было видно в Сингапуре, и Нэппи подумал, что, возможно, на острове кому-то понадобится его помощь.
Этану не пришлось объяснять, какое впечатление произвел на него вид огненного фонтана, накрывшего весь остров: это и так было ясно написано на его лице, и Тилер, ничуть не удивившись, понял, что значит для Бладуила эта уорриковская девица.
– Ну а дальше-то что, друг мой? – спросил он. – Теперь-то? Каковы твои планы?
Этан беспокойно переминался с ноги на ногу.
– Господи, Тилер, если бы я сам знал что-нибудь! Думаю обсудить завтра с Чиной наши с нею дела. Хотя мне очень не хотелось бы напоминать ей при этом, что она теперь бездомная сирота без всяких средств к существованию.
– Ты останешься на ночь? Этан потер подбородок.
– Пожалуй, что нет. Полагаю, мне следует все же вернуться на корабль – помыться, побриться. В общем, принять надлежащий вид, чтобы не напугать ее при встрече. У меня такое чувство, что еще не все потеряно.
– Я уже и сам не понимаю кто из нас, женихов, проявляет большее нетерпение, – усмехнулся капитан Крю.
– К черту, Тилер! – произнес Этан. – Ты прекрасно знаешь, что после всего, что случилось, я не стану сейчас приставать к ней с этим!
Его обуял бессмысленный гнев, поскольку он понял, что не решится еще раз подойти к Чине сегодня из страха, что не сможет сдержать своей страсти.
Размышляя сердито об этом, он вошел в дом и, открыв дверь библиотеки, замер при виде Чины, стоявшей у окна с книгой, которую только что достала с полки. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Звуки голосов из гостиной казались здесь неестественно громкими.
– Дети уснули? – спросил наконец Этан.
– Да, слава Богу, – ответила она. – Они так устали! Я и сама уже собиралась пойти спать. Мне совсем не хочется возвращаться туда. – Она махнула головой в сторону гостиной, откуда доносились голоса.
– Понимаю.
Чина взглянула на него, недоумевая, почему он держится так скованно и старается не смотреть ей в глаза.
– Этан, – произнесла она медленно, – я хочу поговорить с тобой о детях.
– Что-то случилось? – встревожился он. Она беспомощно пожала плечами.
– По-моему, бессмысленно пытаться восстановить плантацию, но меня беспокоит судьба Брэндона.
– Ради Бога, – сказал Этан несколько резче, чем намеревался, – сейчас не время разглагольствовать о таких вещах! Ты слишком измучена!
– Но я уже решила, что делать, – объявила спокойно Чина.
Его глаза сузились.
– О?
Ее руки нервно сжали книгу.
– Я отвезу детей в Англию. Лицо Этана застыло.
– Ты не можешь говорить такое всерьез! Чина сжала губы.
– И все же я совершенно серьезна. Я возвращаюсь в Бродхерст. Думаю, Фрэдди и Кэсси не выставят нас за порог – по крайней мере детей.
Этан бросился к ней и, схватив ее за руку, заглянул с гневом ей в лицо.
– Ты что, сошла с ума, Чина? Забыла о том, как они хотели тебя убить?
– Нет, не забыла, но...
– Что "но"? И что мне в таком случае делать? Уж не хочешь ли ты сказать, что мне никуда не придется ехать? Господи помилуй, надеюсь, что это не так! И разве ты не понимаешь, что я не намерен позволять этим твоим кузенам воспитывать Брэндона и Филиппу? Если кто-то и ответствен за их благополучие, так только я. Кроме того, я собираюсь породниться с ними! – Этан грубо тряхнул ее за плечи. – Что заставило тебя думать, что я позволю тебе вернуться в Англию без меня? Может быть, мы и решим когда-нибудь отправиться туда, но только после того, как вместе обсудим этот вопрос! Ты понимаешь меня, Чина? – Он снова хорошенько ее встряхнул. – И какого черта ты так смотришь на меня?
– О Этан! Ты действительно собираешься на мне жениться?
– А почему бы и нет? – произнес он. – Конечно, твоя мать подписала тот чертов клочок бумаги, но я хочу сделать тебя своей женой согласно установленным правилам – со всеми подобающими церемониями и обменом клятвами. Само собой, если буду уверен, что и ты желаешь того же! Ответь мне, Чина, согласна ли ты выйти за меня замуж?
– Кое-что ты должен мне еще объяснить, Этан Бладуил, – сказала она, избегая прямого ответа нашего вопрос. – Все это время я думала, что ты погиб. Да, погиб! И ты, наверное, и в самом деле побывал на том свете, потому что, вернувшись, не стал... Ты только целовал меня!
Этан тут же выпустил ее плечи, и она удивилась, увидев, что он смеется, – точно так же, как всякий раз, когда она говорила нелепость. Но сейчас в глазах его было и нечто такое, что не дало ей обидеться и лишь побудило ее сердце порывисто сжаться.
– Так ты считаешь, – прогремел он, собираясь, казалось, прожечь ее своим взглядом, – что я, выказывая уважение к твоему горю, вел себя как полнейший идиот?
Чина подняла глаза.
– Ты наверняка должен был знать, что твое возвращение значит для меня больше, чем все остальное на свете, – прошептала она.
Этан не понял, по чьей инициативе произошло все это, но только Чина оказалась вдруг в его объятиях, и он целовал ее в диком безумии.
– Терпение, радость моя! – пробормотал он, отстранив ее через некоторое время, и затем, заметив в зеленых глазах явное разочарование, нежно поцеловал ей руку.
– Уж не предпочитаете ли вы, чтобы мы имели с вами любовь здесь, в тилеровской библиотеке?
– Поверьте, сэр, – засмеялась Чина, – нам подойдет любое место.
Этан расхохотался и, слегка изумившись, поскольку не ожидал от нее такой горячности, вновь заключил ее в объятия.
– Рыжеволосая моя ведьмочка! – начал шептать он. – Маленькая чаровница! – Он снова засмеялся, но тут же умолк и, скользнув руками вниз, вмиг освободил ее от платья, словно его и не было. – Надо же такое придумать – вернуться в Англию без меня!
Он положил девушку на мягкую кушетку и начал ласкать ее жадными руками.
– Неужели, Чина, ты и вправду собиралась покинуть меня? – спросил он хрипло.
– Ты же знаешь, что я все равно не смогла бы этого сделать, – ответила она мягко и прижала его голову к своей. – О, Этан, я так счастлива, что ты вернулся! Я хочу...
– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он, целуя ее.
Чина испытывала всевозрастающее нетерпение и, радуясь этому, отвечала с бесстыдной страстью на ищущие его поцелуи и прикосновения к ее телу таких нежных рук. Когда же и он сбросил одежду, Чине показалось, будто все исчезло вокруг, кроме его крепкого тела, бронзой отливавшего в свете лампы, и она застыла в каком-то томительном оцепенении.
Этан продолжал осыпать ее сладостными поцелуями, все более разжигая в ней ответное желание.
– Милая-милая Чина! – шептал он. – Подумать только, я едва не лишился тебя!
Он лег на нее, и возлюбленная его послушно раздвинула ножки. Обхватив руками его за шею, она вздыхала и всхлипывала, когда он вошел в нее и стал ее частью. И, пожираемая огнем страсти, двигалась в ритме с ним. Последнее же, завершающее свидетельство охватившего его экстаза и вовсе лишило ее чувства реальности, и она не помнила больше ни о чем, кроме всепоглощающей, беззаветной своей любви к нему.
Глава 26
Было позднее утро, когда Джулия, Тилер и их гости спустились вниз и увидели, что среди роз под пестрым навесом накрыт изысканный стол. Там же находились и Этан с Чинои, которая во взятом ею у хозяйки дома лимонно-желтом шелковом платье, отделанном ярко-зелеными лентами, выглядела свежей и необыкновенно красивой.
– О, Чина, это просто очаровательно! – сказала Джулия со вздохом, оглядывая ее со всех сторон. – Ты как будто нарочно припасла нам этот сюрприз!
– В каком-то смысле так оно и есть, – ответил за девушку Этан и весело рассмеялся. – Мы подумали, что ты не будешь возражать, если мы отнимем у тебя немного драгоценного времени, отпраздновав нашу помолвку. – Он обнял Чину за талию. – Дело в том, что мы собираемся пожениться, как только вернемся в Сингапур.
– Замечательно! – воскликнула Джулия, обнимая их обоих. – Я так рада!
– Мы тоже, – засмеялась Чина и встретилась глазами с Этаном. Вспыхнув под его взглядом, она поняла, что он хочет ее поцеловать, и подставила ему свои губы. Однако Тилер тут же сгреб ее в охапку и громко чмокнул в щечку.
Этан нахмурился, тот же только ухмыльнулся.
– Шафер имеет полное право поцеловать невесту, не правда ли?
Этан поднял брови.
– Шафер?
– Разумеется! Не думаешь ли ты, что я позволю кому-нибудь еще выполнить эту ответственную миссию, а? И посему я и слышать не желаю о вашем бракосочетании в Сингапуре. Свадебный обряд мы совершим прямо здесь или на борту твоего корабля, если ты так хочешь. Священник живет в нескольких милях отсюда и, я уверен, не откажется приехать сюда еще раз.
– Чудесная идея! – загорелась Джулия. – Чина, что ты скажешь на это?
– Звучит заманчиво, – ответила Чина, подумав немного. – Я согласна, если, конечно, у Этана не будет возражений.
– А почему я должен возражать? – произнес Этан, многозначительно улыбаясь. – Нам не придется в таком случае ждать еще одну ночь!
Собрав гостей, Тилер предложил тост за здоровье молодой пары. По предложению Джулии Чина согласилась играть роль хозяйки на наскоро подготовленным торжественном завтраке. Этан отошел в тень ближайшего дерева и стал наблюдать, как его нареченная угощает чаем и весело беседует с теми, кто подходил к ней, чтобы поздравить ее. Хотя он и испытывал благодарность к Тилеру и Джулии, через некоторое время его стало раздражать это нараставшее всеобщее веселье, когда Чина становилась объектом слишком безудержных и, по его мнению, слишком уж откровенных комплиментов со стороны наиболее беспутных друзей Тилера.
Да и позже, когда он решил вдруг, что может побыть с ней немного наедине, ее попросили оделить традиционными свадебными подарками детей тилеровских слуг, после чего она повела Брэндона и Филиппу в сторону, чтобы поговорить с ними. Этому, конечно, Этан и не думал препятствовать. Сердце его сжималось, когда он смотрел, как они направлялись к дальней скамье в саду. Они уселись там, три рыжие головки склонились одна к другой.
Брэндон мужественно принял известие о смерти своей матери. Филиппа, поплакав немного на руках Чины, вскоре вновь улыбалась, наблюдая милые игры своего котенка с мячом, который Джулия отыскала где-то в захламленных недрах тилеровского особняка.
В три часа в саду началось официальное чаепитие с торжественными тостами и приветственными речами. День уже подходил к концу, когда последние гости отбыли в экипажах в Джакарту и отплыли по домам на своих яликах.
– О! – воскликнула Джулия, без сил падая в кресло на веранде. – Я уже не надеялась, что это когда-нибудь случится!.. Брэндон, будь так добр, попроси Нахдула приготовить какое-нибудь прохладительное питье. И спроси его заодно, как там Джем, спит ли она еще? Хотя просто не представляю себе, как это можно спать, когда в доме такой шум!
– А мы с тобой, моя любовь, – нежно прошептал Этан в ухо Чине, – пойдем прогуляемся по саду.
Улыбнувшись, Чина подала ему руку и тут увидела бегущего к ним Брэндона. Он размахивал завернутым в бадаянский шелк свертком, который нашел в колыбельке Джем, когда проверял, спит ли она. Не понимая причин волнения мальчика, взрослые обменялись недоуменными взглядами. Филиппа, сидя на коленях у Тилера, объяснила:
– Брэндон взял кусок шелка, когда мы убегали с "Мальхао". Он завернул в него свои вещи.
– Да-да, конечно, теперь я узнаю его, – сказала Чина. – Брэндон, ведь это тот сверток, что был у тебя на "Мальхао", не правда ли?
– Да. Просто ума не приложу, как он попал к Джем, – ответил мальчик, стараясь развязать многочисленные узлы, стягивавшие ткань. – Я думал, что он в кармане моей куртки. Может быть, кто-то из слуг вытащил его оттуда и положил в кровать Джем. Я совершенно забыл о нем!
Узлы не поддавались его маленьким пальчикам, и Этан вынужден был ему помочь. Тишину нарушали только вздохи Джулии. Когда же сверток был развязан, содержимое его оказалось у всех на виду.
– Господи! – прошептала Чина. – Ведь это же опалы моей матери!
– Как прекрасны они! – воскликнула Джулия. Никто не мог оспаривать тот факт, что перед ними лежали поистине царские сокровища. Около дюжины голубых, зеленых и молочно-белых опалов, разнящихся друг от друга и формой своей, и размерами, были вправлены в белое золото и вместе с многочисленными мелкими бриллиантами составляли замечательной красоты ожерелье. Но самым прекрасным был черный опал, который сверкал и искрился в руке Этана, напоминая Чине радужное крыло тропической бабочки.