от этих чертовых кораблей, если буду постоянно волноваться, где ты и что с тобой случилось? Нет времени спорить. Иди с Петершэ-мом, он за тобой присмотрит, пока я не вернусь.
- Капитан прав, мисс. Вам лучше отсюда уйти, - тихо вставил Петершэм.
Кэти не обратила на него внимания; ее взгляд не покидал худощавого лица Джона. Вдруг он улыбнулся, и его глаза потемнели.
- Ладно? - спросил он. Эти серые глаза и обезоруживающая улыбка сломили упрямство Кэти.
- Ладно, - неохотно сказала она, сдавшись. - Но пообещай, что будешь осторожен. Ради меня.
Теперь эти слова приобрели особый смысл, хотя Джон этого и не знал. Он должен был проявлять осторожность не только ради нее, но и ради их общего ребенка
- Ради тебя, - повторил он торжественно, словно давал клятву, а затем ласково подтолкнул ее к спальне. - Иди возьми самый теплый плащ, он тебе может понадобиться. По ночам на море становится холодно.
Кэти покорно поплелась в спальню. Он настоял на своем - как всегда. Когда девушка вернулась в переднюю с плащом, перекинутым через руку, она услышала, как Джон торопливо договаривает: "…чтобы она обязательно попала назад к отцу".
- Кэп, вы еще не знаете, что… - начал Петершэм и осекся, увидев, что в дверном проеме появилась Кэти, которую слова Джона заставили побледнеть.
Джон медленно повернулся к ней лицом, тщетно пытаясь скрыть свой внезапный испуг. С хлынувшими из глаз слезами Кэти кинулась ему на шею.
- Джон, ты должен пойти с нами, - сбивчиво прошептала она. - У меня будет ребенок.
На мгновение в прихожей воцарилась мертвая тишина. Петершэм тактично рассматривал потолок.
- О Боже, нет, - наконец пробормотал Джон странным приглушенным голосом. - Ты уверена?
Кэти отпрянула назад, чтобы заглянуть ему в лицо. Он казался 1 поникшим.
- Ты жалеешь, да? - закричала она. - Ты ведь не хотел обременять себя ребенком? Тебе надо было об этом подумать, перед тем как меня насиловать!
- Нет, Кэти, нет, я совсем не жалею об этом. Я…
Грохот разорвавшегося ядра не дал Джону договорить.
- Черт, сейчас нет времени об этом говорить! Петершэм, уведи ее отсюда.
Джон торопливо покрыл ее лицо страстными поцелуями и, решительно отвернувшись, вышел из дома Он быстро пропал из виду, и тогда Петершэм помог Кэти вылезти из окна, и они вместе помчались через сад к южному мысу.
Отдаленные раскаты орудий сопровождали их на всем пути через небольшой остров. Клубы дыма заволокли небо. Воздух наполнился кисловатым запахом пороха.
Орудийная канонада составляла зловещий контраст с безмятежной красотой тропической природы, которая окружала беглецов. На пальмах без умолку трещали попугаи, разноцветные колибри порхали с куста на куст, лакомясь сочными ягодами. Малиновые цветы бугенвиллей, переплетаясь с розовыми и белыми гортензиями, ослепляли глаза своей фантастической палитрой. Прошагав двадцать минут, Кэти и Петершэм вышли на берег моря, которое расстилалось перед ними как бесконечный лазурный ковер.
- Он не хочет ребенка, Петершэм, - сказала девушка, когда они опустились на песок в тени высокой кокосовой пальмы. Старик ободряюще сжал ее холодную ручку.
- Мисс Кэти, мастер Джон был взволнован. Когда вся эта суматоха уляжется, он совсем по-другому заговорит, вот увидите
Кэти уставилась на него слепыми от слез глазами.
- Когда эта суматоха уляжется… он, может быть, уже погибнет.
Набегающие на берег волны постепенно убаюкали ее, и она смежила заплаканные глаза. Одна мысль, тревожно пульсируя в ее голове, мешала ей окончательно забыться. Она вымаливала спасение Джону. Если он выйдет из этой битвы целым и невредимым, она больше не станет просить Господа ни о чем. Вдруг голос Пе-тершэма вывел ее из сомнамбулического состояния.
- Мисс Кэти, кто-то идет. Нам надо спрятаться.
Кэти моментально вскочила на ноги, словно кошка, почуявшая опасность. Они бегом кинулись к вросшему в песок валуну и укрылись за его выщербленным выступом. Хотя отсюда они не могли видеть того, кто к ним приближался, но зато сами стали недоступны посторонним взорам. В их нынешнем положении никакие меры предосторожности не были лишними.
- Кэти, Кэти! - раздался мужской голос неподалеку от них. Кэти и Петершэм переглянулись, а затем осторожно выбрались
из укрытия.
- Гарри?! - не веря своим глазам, воскликнула она. И действительно, перед ней стоял Гарри. Она почувствовала, как ей в сердце впиваются ледяные иголки страха. Джон говорил, что он придет сам… если сможет. Почему же он не пришел? С ним что-то случилось… или, узнав о ребенке, он больше не хотел с ней оставаться.
Петершэм придвинулся к ней поближе и вызывающе спросил
Гарри:
- Что ты здесь делаешь?
Только теперь Кэти вспомнила о размолвке между Гарри и Джоном. Петершэм прав, проявляя такую настороженность. Джон никогда не послал бы Гарри переправлять их на "Маргариту"… если только в нем внезапно не угасла ревность.
Гарри остановился прямо напротив Кэти. Его лицо и руки были закопчены порохом.
- Меня послал Джон, - коротко ответил он. В душе Кэти погас последний лучик надежды. Если его действительно послал Джон, значит, ему стала безразлична ее судьба, когда он узнал, что она беременна.
- Что-то мне не верится. - Петершэм воинственно шагнул вперед, заслонив собой Кэти.
Гарри нетерпеливо поморщился.
- Бог с тобой, Петершэм, что ты думаешь, я собираюсь изнасиловать беременную женщину? Между мною и Кэти больше ничего не может быть, и Джон это знал, когда все рассказал мне.
- Джон тебе все сказал? - спросила она, медленно произнося слова. - Что с ним? Он жив?
- Он был жив, когда я его видел в последний раз, - сказал Гарри, внезапно посуровев. - А теперь… не знаю, может быть, он уже погиб. Его и еще нескольких человек окружили в одной из хижин. Мне удалось оттуда ускользнуть только благодаря моему мундиру. Солдаты уже готовились ее поджечь.
Кэти непонимающе посмотрела на прожженный и изорванный во многих местах мундир офицера британского флота, который носил Гарри. Этот мундир был на нем и тогда, когда Кэти впервые увидела его на борту "Анны Грир". Но какая связь?..
- Солдаты? - Петершэм оказался догадливее.
- Да, я же говорю, солдаты, - невесело улыбнулся Гарри. - На кораблях полно солдат - британских солдат. Думаю, что они явились по вашу душу, леди Кэтрин. Вы мне, помнится, говорили, что ваш отец - очень богатый человек.
- Боже, они его повесят! - в ужасе воскликнула Кэти. Перед ее глазами уже вставал мрачный силуэт виселицы. Она знала, что британские солдаты действуют хладнокровно и решительно. - Я должна идти к Джону!
Гарри взглянул на нее с невольно проявившимся на его лице уважением.
- Я думаю, ты права, Кэти, - сказал он. - Ты его единственный шанс на спасение. Но идти в деревню опасно. Солдаты пьяны от крови, и они могут, даже не удосужившись выяснить твое имя, повесить и тебя как возлюбленную пирата.
- Я знаю, как вести себя с британскими солдатами, Гарри, - ответила Кэти, и ее плечи сами собой надменно расправились. На обоих мужчин ее царственный вид произвел заметное впечатление.
- Наверное, ты с ними справишься, - признал Гарри.
- Мы не можем терять время на разговоры, - сказала Кэти и решительно двинулась в глубь острова. Гарри и Петершэм обменялись между собой быстрыми взглядами и направились вслед за ней. Она удивленно оглянулась.
- Что вы делаете? Вам нельзя туда идти. Они вас повесят!
- Как мы сможем смотреть в лицо Джону, если отпустим тебя одну, - проворчал Гарри. - Лучше пойдем побыстрее, чтобы успеть вовремя.
Напоминать ей об этом было излишне. Кэти почти бежала, продираясь сквозь густые тропические заросли. Вдруг чья-то рука легла на ее плечо.
- Не забывайте о ребенке, мисс Кэти, - предупредил ее Петершэм.
- Я не фарфоровая, - пробормотала она сквозь зубы. - Мы опоздаем, если не будем торопиться!
До деревни было недалеко, но Кэти казалось, что это расстояние исчислялось многими милями. Она прошла мимо развалин бывшего дома Джона, лишь мельком взглянув на его обугленный остов. По-видимому, пушечное ядро, прошив насквозь крышу, разорвалось внутри, вызвав пожар. Но дом не имел никакого значения по сравнению с Джоном. Она представляла, как его тело извивается на конце длинной веревки, как побагровело лицо и как высовывается распухший язык. Она даже не вспоминала о том, что когда-то со злорадством пророчила ему именно такую смерть. Теперь Кэти любила его и знала, что если он погибнет, она этого не вынесет.
Над кучкой некогда крепких хижин, которые стояли неподалеку от гавани, висела плотная пелена черного дыма. Не уцелел ни один из домов. Всюду высились груды развалин, как будто чья-то гигантская рука ухватилась за этот край острова, с силой потрясла его, а потом снова уложила на место. Трупы людей - пиратов и туземцев - лежали там, где их застигли пули британских солдат. На одном из военных фрегатов, бросившем якорь в бухте, Кэти увидела свисавшие с реи веревки, на которых болтались тела с нелепо растопыренными в воздухе руками. О Боже, они уже начали вешать!
Гарри и Петершэм подошли к ней с обеих сторон и взяли за руки, обеспокоенно глядя на ее бледное под густым загаром лицо. Умолкший шум выстрелов говорил им о многом. , - Сражение кончилось, Кэти, - тихо произнес Гарри. - Тебе лучше уйти. Ты ведь не хочешь увидеть Джона мертвым? Сильный шок может повредить твоему ребенку.
- Нет! - яростно крикнула Кэти, вырывая у них свои руки. - Он жив! Я знаю, что он жив!
Подобрав юбки, она стремительно зашагала к бухте. Гарри и Петершэм, пыхтя, бросились вдогонку за ней, бормоча ругательства, проклиная ее упрямство. Они оба не верили, что Джона еще можно спасти, и в душе Кэти боялась, что они правы. Джон непременно бился бы до последнего, чтобы избежать плена, и Кэти с трепетом сознавала, что он легко мог оказаться среди тех, кто погиб в битве. Но даже если Джон был еще жив и ожидал своей очереди у подножия виселицы, где вешали уцелевших пиратов, сможет ли она поспеть туда вовремя, а затем остановить казнь? Вряд ли командир британского корабля захочет помиловать вожака пиратов только потому, что его попросит об этом какая-то девушка, хотя бы и графская дочь. "Неважно, - так подумала Кэти, - все равно я должна попытаться".
Проход к гавани сторожила дюжина солдат, выстроенных в шеренгу. Ринувшуюся к ним Кэти они встретили дружным клацанием затворов.
- Стой! - громко предупредил командир, выбегая вперед. Увидев, что к ним приближается женщина, он заколебался и не отдал приказа начинать огонь.
- Не стреляйте, вы, идиоты! - крикнула Кэти, не замедляя шага, пока она не поравнялась с офицером. Ее лицо раскраснелось, дыхание было затруднено, однако она ухитрилась выглядеть настоящей леди. Офицер был явно сбит с толку.
- Я леди Кэтрин Олдли. - Кэти говорила быстро, но величественно. - И я требую, чтобы меня доставили на корабль, где вешают пиратов. И немедленно, слышите, немедленно!
Офицер подозрительно оглядел девушку, а затем с еще большим сомнением посмотрел на Петершэма и Гарри, которые неловко переминались за спиной Кэти. Она поняла, что выручить ее друзей в очередной раз может только мундир Гарри. Она стремительно повернулась в их сторону.
- Благодарю вас, джентльмены, за то, что вы меня проводили, - сказала она, энергично пожав руку Гарри, а затем Петершэма. - Мне кажется, вам не терпится вернуться к выполнению своих обязанностей. Не смею вас больше задерживать, джентльмены.
Уловив многозначительный смысл ее слов, оба мужчины торжественно ответили на ее рупопожатие и начали бочком отходить в сторону. Они сделали ради Кэти и Джона все, что могли, и теперь должны были позаботиться о собственной безопасности.
- Подождите, - подозрительно приказал молодой офицер. Не успели Гарри и Петершэм остановиться, как Кэти разразилась новой тирадой:
- Лейтенант, я сказала, что требую немедленно сопроводить меня на корабль! У меня нет времени ждать, пока вы будете судачить с этими джентльменами!
Лейтенант замялся. Он не мог знать наверняка, что эта девушка действительно та особа, за которую она себя выдает. Однако он помнил о слухах, касавшихся некой леди Кэтрин, которая была то ли мертва, то ли находилась в плену у пиратов. Если эта барышня была той самой леди, то ему следовало ее послушаться. Судя по всему, ее отец был весьма важной фигурой.
- Немедленно, лейтенант! - Слова Кэти огрели его, словно хлыстом, и офицер проглотил все свои сомнения.
- Да, миледи, - пробормотал он и, повернувшись к солдатам, велел приготовить лодку для ее светлости. В поднявшейся суматохе Гарри и Петершэм благополучно скрылись из виду.
Когда лодка была снаряжена, лейтенант, кланяясь и расшаркиваясь, помог ей усесться. Кэти, скрипя зубами, проклинала его церемонность. Как раз в эту минуту Джона могли подводить к виселице и накидывать ему на шею петлю.
- Быстрее, быстрее! - торопила она гребцов, стоя на носу маленькой лодочки, скользящей по волнам с белыми шапками пены по направлению к фрегатам. Когда они наконец достигли корабля, на котором происходила казнь, Кэти крикнула, чтобы оттуда сбросили веревочный трап. Трап зазмеился вдоль борта, и Кэти, цепко ухватившись за него руками, с обезьяньим проворством полезла наверх. Страх за судьбу Джона удесятерил ее силы. Наконец она выбралась на палубу, едва замечая, какой интерес вызвало ее появление.
- Что у вас за дело на "Леди Честер", мисс? - грубовато спросил чей-то хриплый голос.
- Я должна немедленно видеть капитана этого корабля! - резко ответила Кэти. Она похолодела от ужаса, когда увидела тела казненных, аккуратно штабелями сваленные вдоль корабельных перил.
- Да неужели, мисс? - издевательски протянул голос, и Кэти обратила к его обладателю испепеляющий взгляд.
- Да, мистер, должна! Я леди Кэтрин Олдли, и я была в плену у этих разбойников. Ваш капитан будет неприятно удивлен, узнав, что мне чинили препятствия к встрече с ним!
Под ее яростным натиском дюжему боцману стало не по себе.
- Да, мэм! - вытянулся он перед Кэти. - Идите за мной, мэм!
Надменно задрав подбородок, Кэти прошествовала за ним мимо толпы матросов, собравшихся поглазеть на казнь. На половине пути раздался раскатистый пушечный выстрел, почти оглушивший ее своим шумом.
- Зачем они так палят? - буркнула Кэти, воротя нос от своего потного гида.
- Сигналят, чтобы вывели к виселице следующую партию пленников, - с готовностью ответил боцман. - Мы можем вешать пятерых зараз.
Кэти едва не стошнило от искренней гордости в его голосе. Она резко обернулась на раздавшийся за ее спиной нестройный топот ног и увидела отряд матросов, ведущих осужденных пленников к виселицам. Самих пленников нельзя было разглядеть из-за окружившей их стражи, но какое-то шестое чувство заставило Кэти
застыть на месте. Спустя мгновение она возблагодарила Бога за то, что остановилась. На сбитом из досок помосте, спешно установленном под рангоутом, который заменял на фрегате виселицу, со связанными за спиной руками и с повязками на глазах стояла очередная пятерка жертв. Третьим слева был Джон. Палач в черном капюшоне завязывал петлю вокруг его бронзовой шеи.
Глава 11
Стойте!" - хотела закричать Кэти, но слова застряли у нее в горле. Она беззвучно открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная из воды. Ее ноги приросли к палубе, вопреки желанию немедленно броситься туда, где стоял Джон с этой ужасной петлей на шее. Господи, это было хуже любого кошмара! Он находился в руках палача, а она не могла ни вымолвить слова, ни пошевелиться!
Чья-то рука легла на ее плечо и сжала его с такой силой, что Кэти, внезапно выйдя из оцепенения, негодующе повернулась. Моментально забыв о брани, готовой сорваться с ее языка, она увидела перед собой усталое, но расплывшееся в облегченной улыбке лицо своего отца.
- Кэти! - он произнес ее имя, как молитву. - Кэти, дитя мое, я думал, тебя уже нет в живых…
- Папа! - прервала его Кэти. - Ах, папа, ради Бога! Ты должен спасти от виселицы вон того человека! - Она указала на Джона.
Окружавшие их матросы, услышав ее отчаянную просьбу, подняли любопытные лица. Кэти было все равно. Она была далека от того, чтобы думать о приличиях. Весь смысл ее существования был сейчас сосредоточен на Джоне.
Сэр Томас глядел на узника, чьи глаза были скрыты черной повязкой, не делая ни единого движения, чтобы прийти ему на помощь. Кэти неистово теребила его руку.
- Папа, поторопись! О Господи, пожалуйста, поторопись!
- Это тот самый человек, который тебя похитил? - злобно спросил сэр Томас, не отводя глаз от помоста, на котором стоял Джон.
- Да! Папа, останови их!
- Пусть его повесят! Виселица чересчур хороша для этого негодяя! Будь моя воля, его бы четвертовали! Я хочу, чтобы он заплатил
за твои страдания! Чертов ублюдок! - Сэр Томас послал в сторону Джона взгляд, полный ненависти.
Джон стоял слишком далеко, чтобы слышать их разговор. Бледный и тихий, он беззвучно кивал в ответ на вопросы священника. Осенив Джона крестом, священник подошел к следующему осужденному, чтобы повторить весь ритуал с самого начала.
- Папа, ты должен остановить их! Он отец моего ребенка!
- Что? - с болью и гневом крикнул сэр Томас.
- У меня будет от него ребенок! Папа, я не хочу, чтобы они повесили отца моего ребенка! Пожалуйста, останови их! Быстрее!
Сэр Томас долго сверлил Кэти глазами, и в течение этой бесконечной минуты ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума. Священник пробормотал отпущение грехов последнему из пятерки и отступил назад. Раздалась предшествующая казни барабанная дробь.
- Папа, пожалуйста! - настойчиво воскликнула Кэти. Она понимала, что взывать к капитану "Леди Честер" уже слишком поздно. Если бы только ее отец все-таки смилостивился!
Сэр Томас перевел взгляд с умоляющего лица дочери на помост, где выстроились осужденные. Его губы вытянулись в тонкую ниточку.
- Папа!
- Стойте! - прогремел властный голос сэра Томаса. - Я хочу допросить вон того человека, третьего слева! Приведите его ко мне!
Рука человека в черном капюшоне нерешительно замерла на конце веревки, рванув которую он отправил бы пятерых пиратов раскачиваться в смертной агонии. Палач посмотрел на распоряжающегося ходом экзекуции офицера, ожидая от него подтверждения приказа. Офицер коротко кивнул, и палач, пожав плечами, как будто он заранее извинялся за то, что ему предстояло сделать, развязал петлю на шее Джона. Двое вооруженных матросов стащили его с помоста и, не снимая с его глаз черной повязки, грубо поволокли в сторону. Кэти с тревогой повернулась к отцу.
- Куда они его ведут?
- В трюм. Он будет там оставаться, пока я за ним не пошлю. Там ему ничего не грозит. Кроме крыс, разумеется. - Горькая ирония сэра Томаса заставила Кэти вздрогнуть.
- Папа, я могу все объяснить… - неуверенно запнулась Кэти, видя, как потемнели его глаза. Нахмурившись, он взял ее за руку.
- Конечно, конечно, Кэти, но я думаю, будет лучше, если ты
сделаешь это наедине. Мы, кажется, уже и так привлекли к себе чересчур много внимания.