- С вами все в порядке, мисс? - спросил Петершэм.
- Да, у меня все в порядке, - огрызнулась Кэти, охваченная внезапным страхом, что Петершэм может догадаться о ее падении. Она просто умрет, если об этом кто-нибудь узнает! Но Петершэм не сказал больше ни слова и, закончив расставлять на столе еду, удалился.
Вздохнув, она пододвинула стул поближе к столу и начала есть. К своему удивлению, она обнаружила, что, вопреки гложущим ее душу переживаниям, изрядно проголодалась.
Она дожевывала последний кусок солонины, когда в каюту опять
постучали. Кэти оценивающе вскинула глаза на дубовую дверь. Кто явился на этот раз?
- Да, - осторожно произнесла она.
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Петершэма. Кэти с облегчением перевела дух.
- Я подумал, мисс, что вам, наверное, хочется принять горячую ванну. В трюме валяется старый чан, которым давным-давно никто не пользовался. Я буду рад принести его вам, мисс. Он совсем целый и крепкий, даже не заржавел.
Кэти лихорадочно размышляла. Измученное, покрытое потом тело умоляло ее немедленно согласиться. Но что, если этот широкий жест задуман американцем, чтобы скрасить содеянную им подлость? Тогда она скорее бросится за борт, чем примет предложенную им ванну!
- Кто тебя надоумил? - резко спросила она.
- Кто? Я сам, мисс. Кто же еще?
Это было так очевидно, что Кэти не удержалась от горькой улыбки. Как она могла подумать, что капитан Джонатан Хейл будет тратить свое драгоценное время на заботы о ее комфорте, особенно сейчас, когда он взял у нее все, что хотел? Невероятно! Для него она была только неодушевленной куклой без мыслей и чувств.
- Спасибо, Петершэм, я и в самом деле не прочь принять горячую ванну, - ответила она.
Улыбнувшись, как Сайта Клаус, Петершэм исчез за дверью. Кэти откинулась на спинку стула; внезапно она почувствовала легкий стыд за свое недавнее поведение. В конце концов, Петершэм никак не был виноват в том, что с нею случилось. С тех пор как она томилась в этой каюте, он не выказывал к ней ничего, кроме доброты.
На этот раз, услышав деликатный стук, Кэти не встрепенулась. В ответ на ее вежливое "войдите" дверь отворилась, и в каюту вошел Петершэм в сопровождении двух матросов, один из которых Держал в руках сидячую ванну, а второй - маленький сундучок с ее одеждой.
- Мои платья! - радостно воскликнула Кэти.
- Капитан разрешил принести кое-что из ваших вещей, мисс, - улыбаясь, сказал Петершэм. - Я выбрал сундучок с фланелевой пелеринкой. Вы не против?
Простого упоминания о Хейле было достаточно, чтобы вогнать Кэти в краску, особенно если учесть ту легкость, с которой проклятый американец распоряжался ее гардеробом. Однако, получая один болезненный щелчок за другим, Кэти становилась мудрее.
Если сейчас, задрав нос, она велит Петершэму отнести сундучок назад и передать своему хозяину, что он может носить эти платья сам, то она ничего не выиграет, кроме сиюминутной иллюзии мести. Благоразумнее, воспользовавшись сундучком, продолжать выжидать удобного случая, который поможет ей отомстить капитану по-настоящему. А Кэти была уверена, что такой случай вскоре представится.
- Вы поступили очень разумно, Петершэм, - пробормотала она; ее лицо превратилось в холодную маску, за которой скрывались мысли.
Потом, когда матросы начали таскать ведра с кипящей водой и наполнять ими ванну, она отрывисто добавила:
- Петершэм, вечером… когда ты принес ужин… Мне тогда было не по себе. Если я вела себя грубо… прошу прощения.
Первый раз в жизни Кэти пришлось перед кем-то извиниться, и она чувствовала себя до смешного смущенной. Однако сияющая улыбка Петершэма послужила ей достойной наградой.
- Ничего страшного, мисс. Черные дни бывают у каждого. "Чересчур мягко сказано", - мрачно подумала Кэти, но вслух ничего не сказала.
Когда Петершэм решил, что воды в чане достаточно, он вместе с матросами удалился, оставив Кэти в одиночестве. Первым делом она выбрала стул покрепче и вставила его между дверной ручкой и стеной. Такая преграда ненадолго удержит Хейла, если ему вдруг приспичит войти, но, по крайней мере, она будет предупреждена и не даст застать себя голышом.
Запершись, она подошла к своему сундучку и любовно откинула крышку. Одного взгляда на домашние вещи было достаточно, чтобы ее глаза увлажнились. Вновь услышать ворчание Марты или раздраженный отцовский бас - как она об этом мечтала! Твердой рукой Кэти вытерла со щеки слезы. Унывать значило обрекать себя на беспросветный кошмар.
Она осторожно достала миниатюрный несессер с душистым мылом и ароматическими солями, аккуратно уложенный над одеждой. Она потрясла над поверхностью воды флакончиком с розовым маслом, со знанием дела принюхиваясь к клубам благоуханного пара, достигшим ее ноздрей. Взяв брусок мыла и губку, она окунулась в чан по самую шею. Ощущать вокруг своего тела горячую воду было для Кэти подлинным благословением. Она откинула голову на покатую стенку чана и замерла, предвкушая, как скоро вымоется от
макушки до пят. Блаженно позволив себе минуту побыть неподвижной, она принялась яростно орудовать губкой, готовая скорее содрать кожу, чем оставить на теле следы прикосновений Хейла. Она несколько раз усердно намыливала лицо, пока щеки не заблистали розовым глянцем. Наконец невымытыми остались только волосы, и, набрав побольше воздуха в легкие, Кэти погрузила голову под воду. Она расправляла руками длинные пряди и тщательно проводила по ним мылом.
Когда Кэти снова нырнула в воду, чтобы сполоснуть свои золотистые кудри, дверная ручка с хрустом зашевелилась. Послышалось нетерпеливое проклятие, на дверь налегли мощным плечом, и стул, рассыпавшись в щепки, полетел на пол. Ворвавшись в пробитую брешь, Хейл настороженно оглядел каюту и расплылся в широкой улыбке. От девчонки осталось только окруженное водой золотоволосое темечко и выступающие наружу плечи. Он тихо подошел к чану. Ну и лицо у нее будет, когда она вынырнет!
Не успел Джон об этом подумать, как девушка с громким плеском, словно тюлень, появилась из мыльной пены. Картина была презабавная, и Джон громко фыркнул. Мокрые волосы облепили ее лицо и плечи и, как водоросли, вытянулись на воде. Услышав громкий смешок, она судорожно вскинула руки, чтобы отвести с глаз челку. Она увидела возвышающегося над ванной Хейла, и ее лицо исказилось от ярости.
Пока она, задыхаясь, искала слова, Джон не без удовольствия разглядывал ее прекрасное тело, видное сквозь толщу воды. Джон хорошо разбирался в женщинах и не мог удержаться от восхищения ее сложением: божественной талией, дерзким очерком груди и мягкой округлостью бедер. Божественно. Не вытерпев его довольной улыбочки, Кэти издала воинственный клич и запустила ему в голову кусочком мыла. Увесистый брусок попал ему прямо в левый глаз. Он отшатнулся назад и оторопело потрогал рукой подбитое место. Его нрав был и так далеко не ангельский, а теперь капитан и вовсе вспыхнул, словно сухая солома, к которой поднесли спичку. Если эта лисичка хочет повоевать, он, Джонатан Хейл, устроит ей настоящую битву!
- Вон отсюда! - выпалила Кэти, наконец обретя дар речи.
Пока Хейл не пришел в себя, она быстро высунулась из ванны, отчаянно пытаясь дотянуться до стеганого одеяла, чтобы в него закутаться. Однако Хейл перехватил девушку на полдороге, ловко облапив ее скользкую от воды талию. Кэти вертелась и извивалась, как угорь, и он, раздраженный сопротивлением, толкнул ее обратно в воду.
- С какой стати? В конце концов, это моя каюта, - протянул Джон.
Он стискивал ее плечи, не давая отступить или отвернуться в сторону. Стальной блеск его глаз предупреждал Кэти, что она играет с огнем. Однако она была слишком взбешена, чтобы прислушиваться к предупреждениям.
- Я принимаю ванну! - выкрикнула она, с негодованием вынося его оскорбительно пристальный взгляд, устремленный на ее грудь.
- О, я это прекрасно вижу, - мягко проговорил он, напустив на себя самый невинный вид. Зловещий огонек в глубине его темных зрачков должен был заставить Кэти остановиться, но она продолжала бушевать без оглядки.
- Я тебя ненавижу! Убирайся отсюда!
Понимая, что Хейл вовсе не собирается сдвигаться с места, Кэти, будто раскапризничавшийся ребенок, начала молотить по воде ладошками, обрушив на сухую одежду врага настоящий фонтан. Джон помотал головой, стряхивая мыльные хлопья, и его губы прорезала жесткая складка. Он шагнул ей за спину так стремительно, что Кэти не успела переместиться, чтобы предупредить его следующий маневр.
- Ты, кажется, ополаскивала свои волосы, когда я так бесцеремонно ворвался в каюту, - сказал он шелковым голосом. - Я, пожалуй, тебе помогу.
Кэти почувствовала, как огромная ладонь опускается на ее макушку, и, едва успев набрать в легкие воздуха, была с головой погружена в воду. Она изо всех сил рвалась на поверхность, но Джон держал ее до тех пор, пока Кэти не показалось, что она вот-вот захлебнется. Наконец, сжалившись, он ослабил давление и позволил своей жертве вынырнуть и жадно открытым ртом хватать воздух.
- Свинья! - вытолкнула из себя Кэти, с трудом отдышавшись. - Мало того, что ты меня изнасиловал… Или ты топишь всех своих пленниц?
- Нет, не всех, - сказал он, устроившись на краю ванны и лениво перебирая ее мокрые пряди. Кэти сердито вырвала свои волосы из его пальцев и одарила Хейла ненавидящим взглядом. В ответ он насмешливо улыбнулся. - Только упрямых пигалиц, которых надо учить уважать своего хозяина.
- Хозяин! - проскрежетала Кэти с гордостью, удесятеренной этим оскорбительным выпадом. - Ты не мой хозяин и никогда им не будешь, мерзкое, отвратительное животное!
- Вот тут-то ты ошибаешься, голубка моя, - глаза Джона сузились и превратились в поблескивающие холодным огнем щелочки. - Я стал твоим хозяином с того самого момента, как ты ступила на борт "Маргариты". Видно, я был с тобой чертовски мягок, если ты все еще не поняла этого. Свою ошибку я намерен исправить прямо сейчас.
Рука Хейла снова опустилась на ее макушку. Не успела она протестующе открыть рот, как он погрузил ее голову глубоко в воду. Она заметалась по дну ванны, как раненая акула, и в конце концов ухитрилась освободиться, но Хейл снова ухватил ее за плечи, пока Кэти жадно глотала воздух горящими легкими. Она обеими руками сжала его кисть и вонзила в нее зубы до самой кости.
- Дрянь! - завопил он, отдернув руку.
Кэти давно ждала этого шанса. Она подпрыгнула и швырнула ему в лицо намыленную мочалку. Воспользовавшись мгновением, когда злодей тер залепленные едким мылом глаза, Кэти схватила стеганое одеяло и ринулась к выходу. Она изо всех сил налегла на ручку, но проклятая дверь не открывалась. В бешенстве она дергала ее в разные стороны. Эта штука должна открыться, должна!
- Заперто, - зловеще проговорил Джон через всю комнату, и, в панике обернувшись, Кэти увидела, что он приближается к ней с темным от злости лицом. Он обмотал укушенное запястье мочалкой, но кровь уже начала просачиваться наружу и капать на пол. На мгновение Кэти испытала бурный триумф. Чем бы ни кончилась эта схватка, кровь ненавистного ею Хейла пролилась!
- Значит, нашему храброму пирату пришлось закрыть дверь? - глумливо сказала Кэти, сразу же шмыгнув в угол, где она заранее припрятала ночной горшок. - В чем дело, капитан? Испугался молоденькой девушки?
К ней медленно приближался Джон; его глаза обещали скорое и решительное возмездие. Кэти была слишком упоена своим замыслом, чтобы это заметить. Сейчас она расквитается с ним окончательно. Она подпустила Хейла на расстояние десяти футов, нагнулась, чтобы схватить ночной горшок, и, выпрямившись, метнула его так быстро, что Джон даже не успел уклониться. Горшок угодил ему прямо в плечо и заставил отшатнуться назад. Кэти проклинала свой неверный прицел. Если бы этот удар пришелся в голову Хейла, он сразил бы его наповал! Не теряя времени, Кэти взялась за другое оружие - на этот раз им оказался объемистый фолиант.
- Ты же его порвешь, дура! - проревел Джон, одним прыжком очутившись рядом с Кэти. Книжка отлетела от его мускулистой груди, не причинив злодею никакого вреда. Прежде чем Кэти успела найти очередной метательный снаряд, он сомкнул вокруг нее руки и сжимал их, словно удав, пока у нее от недостатка воздуха не побагровело лицо. Кэти лягалась и царапалась, но в результате только набила синяки на своих босых ножках. Ногтями она орудовала более удачно, располосовав ему всю левую щеку, прежде чем он сумел отдернуть назад голову. Он наполовину нес, наполовину тащил ее через всю комнату, а Кэти, неистово сопротивляясь, осыпала его истерическими ругательствами. Однако самые грязные и оскорбительные словечки, казалось, оставляли его равнодушным. Кэти заорала по-настоящему, когда он сорвал с нее стеганое одеяло и оставил ее полностью обнаженной барахтаться в своих объятиях. Выставив зубы и растопырив обе пятерни, она кинулась на мучителя, но тот, шутя уворачиваясь от ее выпадов, каждый раз заставлял ее хватать воздух. Не успела она сообразить, что случилось, как он уже восседал на одном из деревянных стульев, а она, яростно извивающаяся, лежала у него на коленях животом вниз; ее длинные влажные волосы мели грязный пол, а голый зад жалко подрагивал.
- Я решил преподнести вам хороший урок, миледи, - сказал Джон. - Небольшая порка пойдет вам на пользу. - И с этими словами он нанес увесистый шлепок по ее заду, расположенному в весьма удобной позиции для наказания.
Когда его ладонь с неимоверной силой опустилась на беззащитную цель, Кэти всхлипнула. Но он продолжал методично пороть ее, и она заплакала во весь голос.
- Отпусти меня, грязная свинья! - только и сумела она выдавить, собрав последние силы.
Однако порка продолжалась, и девушка вскоре оставила всякую гордость и ждала только окончания этого кошмара.
- Отныне ты будешь беспрекословно мне подчиняться. Будешь? - мрачно вопросил он, и его рука замерла над ее истерзанным задом.
Кэти промолчала. Хейл звонко хлестнул ладонью по ее ягодицам.
- Будешь? - спросил он снова.
- Буду! - злобно крикнула Кэти, мысленно приговорив его ко всем пыткам ада. Он еще пожалеет, что унизил ее! Она прикончит его, и он, словно околевший пес, будет валяться у нее в ногах! Она сделает это, хотя бы и ценой собственной жизни!
- Кто твой хозяин? - продолжал Хейл.
Кэти колебалась. Она не могла, просто не могла доставить ему такое удовольствие. Хейл снова ее ударил, причем еще сильнее, чем прежде, и она вздрогнула от боли и унижения.
- Я жду, - зловеще произнес он
- Ну ты, ты, ублюдок! - бросила Кэти вырванное у нее признание и непроизвольно подобралась, уверенная, что такой ответ вызовет новые побои. К удивлению Кэти, он выпустил ее, презрительно столкнув со своих коленей, прежде чем подняться на ноги.
- Хорошенько это запомни, - проворчал он, направляясь к двери, где валялся отскочивший туда ночной горшок. Подобрав его, он увидел, что горшок раскололся ровно на две половинки. Он мрачно изучил разбитый горшок, а затем обвел взглядом разгромленную каюту. Вокруг наполовину опустевшего чана вода образовала целое озеро, под столом валялся одинокий обмылок. Мокрое одеяло сбилось в причудливый ком рядом с койкой. Кэти скрючилась на полу, в том же месте, куда он ее сбросил, вставая со стула. Она подтянула колени к груди и обхватила себя руками, чтобы защитить свое тело от его взгляда. На мгновение она приподняла голову, и в ее глазах блеснула лютая ненависть. Зрелище, которое представляла ее дикарская нагота и спутанные волосы, было так далеко от образа прежней благовоспитанной леди, что Джон улыбнулся. Сейчас, дьявол его забери, настал миг, когда он окончательно укротит эту лисичку.
- Встань! - резко приказал он. Кэти возмущенно подняла голову.
- Не встану! - заявила она в ответ.
- Я сказал, встань! - словно выстрел прогремел голос Хейла.
Кэти посмотрела на него, упорно готовясь сопротивляться и дальше, но выражение его лица разубедило ее в этом намерении. Казалось, он придушит ее, если она немедленно не подчинится.
- Я не могу. Я… я совсем не одета, - угрюмо проговорила она, не осмеливаясь открыто противоречить Хейлу.
- Если ты прямо сейчас не сделаешь то, что я тебе велю, ты об этом очень и очень пожалеешь. Я тебе обещаю. - Он говорил мягко, но Кэти видела, что уголок его губ сердито подергивается.
Он угрожающе шагнул вперед. Кэти торопливо вскочила на ноги. Наглый выродок! Они оба отлично знали, что у нее нет выбора и она не может ослушаться его приказов.
Когда она, трепеща, поднялась на ноги, он обвел ее медленным взглядом. Его дерзкие глаза не упускали ни одной потаенной детали, ни одного укромного местечка. Залившись румянцем, она попыталась скрыть свое тело от бесцеремонного осмотра завесой из собственных же волос, но слипающиеся от влаги пряди служили жалкой защитой. Врожденная гордость не позволяла ей потупить глаза. Она не хотела показать этому заносчивому американцу, что отчаянно трусит.
Между тем Хейл имел возможность вдосталь налюбоваться ее прекрасной трепещущей грудью, точеными бедрами и манящим треугольником рыжих волос внизу. Он почувствовал, почти с отвращением, как горячо бурлят его чресла. Эта ведьмочка хороша, слишком хороша… Надо держать себя в руках, иначе она доставит ему крупные неприятности. Уже дошло до того, что она могла распалить его куда сильнее, чем все остальные женщины, которых он знал в прошлом. Это был дурной знак.
Разве не говорится в какой-то пословице, что сбывшиеся желания недолго тешат людей? Что ж, он загорелся желанием переспать с этой маленькой стервой, как только ее увидел, и уже сделал с ней все, что хотел, но вместо ожидаемого безразличия чувствовал нечто другое. Она была такая нежная, такая прелестная и - несмотря на свой крутой нрав - женственная… Его сердце уже начинали точить незнакомые дотоле муки раскаяния, когда он увидел следы наказания на ее белоснежной коже. Сдавленно выругавшись, он отвернулся от Кэти, шагнул к двери и распахнул ее настежь.
- Петершэм! - рявкнул он. Затем, обращаясь к Кэти, негромко бросил через плечо: - Надень что-нибудь.
Кэти моментально схватила с полу мокрое одеяло и, обмотавшись им, поспешила к своему сундуку, чтобы взять оттуда одежду. Хейл задумчиво наблюдал, как она обеими руками перебирала содержимое сундука. Наконец, стоя к нему спиной, она сбросила тяжелое одеяло и нырнула в голубой халатик из шифона, и все это время Хейл не сводил с нее глаз. Стоило Кэти лишь обернуться, и она бы увидела, как болезненно морщится бессердечный злодей при виде красноречивых отметин, которыми были испещрены ее ягодицы и ляжки.
Когда Петершэм явился на зов капитана, Кэти, уже одетая должным образом, стояла около койки. Пострадавший зад не позволял ей присесть. Петершэм украдкой взглянул на девушку и похолодел, заметив на ее щеках следы слез. Он торопливо обратился к хозяину:
- Сэр?
- Принеси побольше горячей воды. Мне тоже хочется принять ванну.
- Да, сэр!