Он не был здесь со времени трагического исчезновения сына графа Стэнхоупа, и теперь старый замок показался ему совсем обветшалым и заброшенным. Внезапно он увидел бежавшую по подвесному мосту Анну в сопровождении огненно-рыжего сеттера и натянул поводья, останавливая коня.
Девочка и собака неожиданно замерли на месте, словно увидели его, хотя ребенок был слеп от рождения. Он тут же тронул коня рысью. Анна повернулась, явно намереваясь убежать. Он пустил коня галопом и через секунду оказался рядом с ней. Если бы не собака, он схватил бы ее за шиворот и усадил к себе в седло. Но сеттер, грозно оскалившись, встал между лошадью и девочкой.
Заставив себя широко улыбнуться, он откинул с лица капюшон и приветливо произнес:
– Здравствуй, Анна! Прости, что напугал тебя. Что же ты делаешь здесь в такое грозовое утро? Может, ты заблудилась? А где твоя мама?
Анна повернулась и, глядя на него невидящими глазами, тихо проговорила:
– Вы меня напугали.
На ее щеках выступил лихорадочный румянец, в невидящих и оттого уродливых, на его взгляд, глазах явственно читался страх.
– Я вовсе не хотел тебя пугать, – простодушно улыбнулся он. – Давай я отвезу тебя домой. В такую грозу можно запросто встретиться со смертью, разве ты не знаешь?
Она упрямо замотала головой, не соглашаясь с его предложением.
– Может, ты отзовешь этого злобного пса?
Она снова отрицательно покачала головой. Сейчас она была похожа на маленького солдата, готового к бою… или спасению бегством.
– Что с тобой? – спросил он, придав голосу всю мягкость, на которую только был способен. – Ты боишься меня? – Он снова широко улыбнулся. – Иди ко мне. Я отвезу тебя в замок, прежде чем твоя мама заметит, что тебя нет. Ох, и достанется нам обоим!
Анна молча попятилась, а пес злобно зарычал, не давая схватить маленькую негодницу.
– Но как же ты оказалась здесь, на дороге, под дождем? – скрывая раздражение, спросил он.
– Оставьте меня в покое! – отчаянно вскрикнула девочка и, повернувшись, бросилась прочь по узкой тропинке, которая под натиском дождя на глазах превращалась в вязкую грязь. Пес неотступно следовал за ней.
Улыбаясь, он смотрел, как Оливия просыпалась. Он испытывал одновременно величайшее счастье и огромную ответственность. Им предстояло решить массу проблем, но даже одна ночь, проведенная в объятиях друг друга, стоила того, чтобы преодолеть любые, даже самые трудные препятствия.
– Доброе утро, – прошептал он ласково.
Глаза ее нехотя открылись, и она сонно улыбнулась.
– Боже мой, какое приятное пробуждение!
– Я знаю, как сделать его еще более приятным, – прошептал он, прижавшись к ней напряженным пенисом. Он лежал с ней рядом, смотрел на нее, думал о ней, и все это снова привело его в состояние крайнего возбуждения. Его рука нетерпеливо скользнула по ее бедрам, но она вдруг встревоженно приподнялась и прошептала:
– Гаррик, я чувствую, что-то случилось. Боже!
Она резко села на постели, одеяло упало вниз, обнажив прелестную грудь.
– О чем ты, Оливия? Что ты чувствуешь? Может, тебя испугала гроза?
За окном лил дождь. В доме хлопала покосившаяся и оттого незапертая ставня. Гаррик не спал всю ночь, и не только потому, что лежал рядом с прекрасной и самой желанной женщиной на свете, но и потому, что ему не давали покоя мысли об исчезнувшем брате, о призраках и пока что не найденной истине.
– Нет, это не гроза, – сказала Оливия, вскакивая с постели. Натянув рубашку и набросив на плечи шерстяную шаль, она босиком выбежала из комнаты. Гаррик нехотя вылез из постели вслед за Оливией. Прошлой ночью у него тоже появилось ощущение, что у стен есть глаза и уши. Казалось, кто-то следит за ними. Впрочем, он не испугался. При сером свете пасмурного утра ощущение чьего-то присутствия покинуло его.
Уже надевая панталоны, он внезапно услышал отчаянный вопль любимой.
Опрометью бросившись в комнату Анны, он застал там остолбеневшую Оливию и пустую смятую постель девочки.
– Я знаю, что произошло, – тревожно выдохнула она и бросилась в комнату Гаррика одеваться. Она не стала тратить время на нижнее белье и многочисленные юбки.
– Скажи мне, в чем дело? – спросил Гаррик, помогая ей застегивать платье на спине.
– Тот, кто был здесь вчера вечером, – наверное, дух Лайонела, – вступил в контакт с Анной, – торопливо проговорила Оливия и повернулась к Гаррику. Их взгляды встретились.
У него мурашки побежали по телу. Неужели на него вчера смотрел дух Лайонела? Неужели это его взгляд Гаррик чувствовал на себе весь вечер?
– Но почему с Анной? Почему не с тобой?
– Потому что мне мешает любовь к тебе, Гаррик. Из-за этого сильного чувства мои способности вступать в контакт с потусторонним миром притупились. Но Анна – сверхчувствительная натура. Боже мой! Он ее куда-то увел. Но куда?
– Постарайся сохранять хладнокровие. Мы обязательно найдем ее, – спокойно сказал Гаррик, застегивая свою рубашку.
Но на душе у него кошки скребли. Что, если Оливия права? Что, если призрак, пусть даже призрак Лайонела, увлек ребенка за собой? Уж не сошел ли он сам с ума, если всерьез рассуждает о призраках? Он вспомнил, что произошло с Анной в Стэнхоуп-Холле. Девочка почувствовала чье-то присутствие на чердаке, но кто ее туда привел?
– Боже мой, – пробормотал Гаррик в замешательстве.
– Единственное, что меня хоть как-то успокаивает, это то, что я не чувствую никакого зла, ни здесь, ни в Стэнхоуп-Холле, – призналась Оливия. – И все же Анна слепа и во многом совершенно беспомощна.
У нее сдавило горло от едва сдерживаемых слез.
Поспешно одеваясь, Гаррик попытался ее утешить:
– Не забывай, с ней Трив. Он будет защищать ее даже ценой собственной жизни.
Оливия теперь едва не плакала:
– Ну почему она сначала не пришла ко мне?
Гаррик начал было отвечать на ее вопрос, но она вдруг приложила палец к губам и испуганно прошептала:
– Тихо! Слышишь?
Она с такой силой вцепилась ему в плечо, что он едва не вскрикнул.
В коридоре, совсем рядом с комнатой, где они стояли, отчетливо послышались тяжелые шаги. Мужчина в сапогах. Эти шаги не могли принадлежать призраку.
Решив, что это Арлен, Гаррик пожалел, что у него под рукой нет ни пистолета, ни ножа. Он все же выглянул в коридор… и замер от неожиданности. Ему приветливо улыбался Лайонел.
– Я стучал в парадную дверь, но мне никто не открыл, поэтому я решил войти без приглашения, – как ни в чем не бывало сказал он и сделал еще шаг вперед, что позволило ему увидеть полуодетую Оливию и широкую смятую постель, красноречиво свидетельствовавшую о жаркой ночи любви. – Доброе утро, леди Эшберн, – учтиво поклонился он. – Надеюсь, я вам не помешал?
Оливия вспыхнула, но все же ответила:
– Доброе утро, милорд. Не кажется ли вам, что сейчас слишком ранний час для визитов?
– Приношу свои извинения, но когда мой брат в спешке и дурном настроении покинул Стэнхоуп-Холл, я счел своим долгом прийти к нему на помощь, – с притворным смущением проговорил Лайонел. – Если бы я знал, что у него здесь гости, то вряд ли приехал бы без приглашения. Еще раз прошу прощения, но, уверяю, вы можете рассчитывать на мое молчание.
Он снова улыбнулся.
Гаррик ни на йоту не поверил в искренность мастерски разыгранной сцены неведения и смущения. Неожиданный приезд Лайонела не мог быть просто совпадением. Он явился сюда, в Кэдмон-Крэг, чтобы помешать ему узнать всю правду о брате. Мошенник, видимо, заподозрил, что Гаррик собирается разоблачить его, и решил любой ценой воспрепятствовать этому.
– Рад тебя видеть в моем замке, – солгал он Лайонелу.
Прежде чем тот успел что-либо ответить, в разговор решительно вмешалась Оливия.
– Лайонел, вы не видели Анну? В доме или во дворе? Мы никак не можем ее найти, – сказала она с волнением в голосе. Дочь ей была дороже всего на свете.
Лайонел ответил не сразу. Приподняв бровь, он изобразил на лице удивление и почему-то переспросил:
– Никак не можете ее найти? Ее нет в доме? Тогда надо немедленно отправляться на поиски!
На лице его мелькнула довольная улыбка, которая не укрылась от внимательного взгляда Гаррика.
Глава 22
Сильный порыв ветра чуть не захлопнул дверь в конюшню, куда намеревался войти Гаррик. Он уже до нитки промок под усилившимся холодным дождем. Оливия осталась искать Анну в огромном доме, а Гаррик с Лайонелом отправились в окрестности замка. Интуиция подсказывала де Веру заглянуть сначала в конюшни. Если бы он сам оказался под проливным дождем, то спрятался бы именно там.
Стойла были пусты и темны. Пахло старой заплесневелой соломой и лошадьми. Лошади, с вечера поставленные Гарриком в свободные стойла, вскинули головы, заслышав хозяина, и радостно заржали.
Вглядываясь в темноту, Гаррик наугад позвал:
– Трив! Трив, приятель, ты здесь?
Из пустого стойла вдруг донесся собачий лай, и над загородкой показались рыжая собачья голова и лапы. Облегченно вздохнув, Гаррик шагнул вперед и заглянул в стойло.
Анна забилась в самый дальний угол, прижав колени к груди и обхватив их руками. На бледном личике виднелись следы слез. К одежде и волосам пристало сено. Невидящими глазами она смотрела прямо на Гаррика.
– Анна, это я, лорд Кэдмон, – тихо сказал он. – Хорошо, что ты догадалась здесь укрыться от дождя!
– Здравствуйте, милорд, – едва слышно ответила девочка.
Открыв дверку, Гаррик вошел в стойло, на ходу потрепал верного пса и заметил, что Анна чем-то сильно огорчена.
– Что с тобой, Анна? – осторожно поинтересовался он. – Ты так неожиданно исчезла, что твоя мама сильно разволновалась.
– Прошу прощения, – прошептала девочка.
Гаррик уселся рядом с ней на старое, заплесневевшее сено.
– Кажется, с тобой что-то не так. Ты боишься грозы?
Девочка отрицательно покачала головой и прикусила нижнюю губу. На глазах ее навернулись слезы.
Гаррик ласково обнял ее за плечи и спросил:
– Что с тобой? Что случилось? Почему ты не вернулась в дом, когда начался дождь?
– Я испугалась, – едва слышно пробормотала Анна.
– Испугалась? Анна, ты снова видела призрака? – встрепенулся Гаррик.
Девочка молча кивнула.
Он ждал, что она скажет что-нибудь еще, но Анна продолжала молчать. Тогда он сказал как можно беспечнее:
– Разве ты боишься призраков?
Его сердце бешено колотилось от предчувствий… и надежды. Быть может, Анна видела призрак Лайонела?
– Нет, я не боюсь призраков, – ровным голосом произнесла девочка. – И особенно того, которого видела сегодня.
– Тогда я ничего не понимаю. Почему ты прячешься?
– Я боюсь вашего брата.
– Что?! – в недоумении и смятении переспросил он.
– Мне не нравится лорд де Вер, – прошептала она, отвернув от Гаррика покрасневшее личико.
Он не знал, что и думать. Анна видела призрака, но не испугалась, зато испугалась его брата. Но ведь Лайонел не настоящий брат, он мошенник, разве не так?
– Лайонел здесь, – осторожно сказал он, внимательно глядя на Анну.
– Я знаю, – ответила она, и эти слова можно было толковать как угодно.
– Есть хоть что-нибудь, чего бы ты не знала? – лукаво улыбнулся Гаррик.
– Я встретила его на дороге, милорд, – пояснила она.
Гаррик промолчал, мысленно кляня того, кто называл себя Лайонелом, за бесстыдную ложь о том, что он не видел Анну. Зачем? Маленькая слепая девочка оказалась под холодным дождем, а он не сказал об этом ни ее матери, ни ему, Гаррику, которого называл своим младшим братом. Ответ напрашивался сам собой – Анна могла его разоблачить. Впрочем, Лайонел вряд ли знал о необычных способностях девочки. Гаррик, конечно же, сгустил краски. Возможно, этот человек действительно был охотником за чужим наследством, но не мог же он желать зла ребенку! Гаррик терзался сомнениями.
– Значит, ты пряталась здесь от лорда Лайонела? – снова обратился он к Анне. – Но почему?
Анна покачала головой, словно отказываясь отвечать, потом неожиданно заявила:
– Он меня не любит, и я его не люблю. Я боюсь его, потому что он… плохой.
"Значит, не мне одному он не нравится", – подумал Гаррик и пристально посмотрел на ангельское личико девочки. Его мнение о Лайонеле получило подтверждение из уст восьмилетней слепой, одаренной необычной способностью различать правду и ложь там, где это было недоступно обыкновенному человеку. От этой мысли Гаррику сделалось не по себе. Кроме того, его неприятно поразило то, что Анна назвала мошенника его братом.
– Анна, – снова повернулся он к девочке, – но почему ты считаешь Лайонела плохим? Что ты знаешь о нем?
Пожав плечами, девочка ответила:
– Он не любит ни меня, ни вас, ни мою маму. Он приехал сюда с какой-то нехорошей целью, не знаю, правда, с какой именно.
– Спасибо, детка, – обнял ее за плечи Гаррик. – Анна, ты назвала Лайонела моим братом. Он действительно мой брат?
Анна долго не отвечала, уставившись слепыми глазами на Гаррика. Потом тихо прошептала:
– Да.
У него сжалось сердце.
– А может быть, на сей раз ты ошиблась? – спросил он после долгой паузы.
– Не знаю, – прошептала Анна, ежась от холода. – Он не тот, за кого вы его принимаете. Милорд, отведите меня обратно в дом. Здесь так холодно…
Гаррик мысленно побранил себя за то, что требовал от ребенка ответов, которых она, возможно, не знала, вместо того чтобы поскорее отвести ее к матери, не находившей себе места от волнения. Он внезапно вспомнил, как Оливия говорила ему, что Анна никогда не ошибается. Неужели старший брат так сильно изменился за годы отсутствия? Если Лайонел действительно его брат, то Гаррик виноват перед ним, что так долго его не признавал. Хуже всего то, что внутренний голос виконта продолжал упорно твердить насчет мошенничества Лайонела.
– Пойдем в дом, Анна. Пора завтракать, – сказал он, поднимаясь на ноги и протягивая ей руку, чтобы помочь встать. – И не надо больше бояться Лайонела.
Помедлив, девочка вложила свою руку в широкую и теплую ладонь Гаррика и легко поднялась на ноги.
– Спасибо, лорд Кэдмон, – прошептала она. – Я очень проголодалась…
– Тебе не за что благодарить меня, – возразил он, выводя Анну из стойла в сопровождении радостно прыгавшего вокруг них Трива.
Внезапно девочка остановилась и попятилась назад. В то же мгновение раздался знакомый голос:
– А, вот вы где! Вижу, вижу, ты нашел ее первым!
На пороге стоял Лайонел. Его губы были растянуты в приветливой улыбке, но холодные голубые глаза оставались непроницаемыми.
Взглянув на Лайонела, Гаррик обнял девочку за плечи и сказал:
– Да, я ее нашел.
– Слава Богу! Ты ее нашел! – воскликнула Оливия, крепко обнимая Анну и прижимая к своей груди.
– Она пряталась в конюшне, – пояснил Гаррик, спиной чувствуя взгляд стоявшего позади Лайонела.
– Она пряталась там от дождя, – добавил тот, улыбнувшись Оливии.
Она, надо отдать должное ее трезвому рассудку, не стала тут же допытываться у дочери, зачем та ушла из дома в такую скверную погоду, и лишь внимательно взглянула на незваного гостя. Тот же по-прежнему улыбался как ни в чем не бывало.
– Давай скорее переоденемся, – обратилась Оливия к дочери.
– Кажется, мне тоже нужно переодеться, – проговорил Гаррик, с которого капала вода. – Лайонел, в этом доме ты не найдешь прислуги, но я привез с собой солидный запас провизии. Может, разведешь пока огонь и зажаришь всем по куску мяса? Все продукты на кухне.
Светлые брови Лайонела удивленно поползли вверх.
– У меня есть идея получше. Почему бы нам не нанять в деревне пару служанок на то время, что мы здесь пробудем? Боюсь, из меня получится плохой повар.
– А я и не подозревал, что ты хочешь остаться здесь на несколько дней, – с притворным удивлением протянул Гаррик.
– Мне кажется, я должен это сделать, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства…
Он улыбнулся, не закончив фразу.
– О каких обстоятельствах, позволь тебя спросить, ты говоришь? – поинтересовался Гаррик, краем глаза заметив, что Оливия повела Анну наверх.
– Видишь ли, если я застиг вас здесь, так сказать, врасплох, то и Арлен может сделать то же самое. Что ни говори, но я твой брат и считаю своим долгом быть сейчас с тобой рядом.
Лайонел бросил многозначительный взгляд на Оливию и Анну, поднимавшихся по лестнице. Не надо было обладать большим умом, чтобы понять – вот-вот нагрянет беда.
Достигнув верхней площадки, Оливия обернулась и на какой-то миг встретилась взглядом с Гарриком, в ее глазах читалось предчувствие близкой беды.
– Каким ты стал вдруг заботливым! – саркастически заметил Гаррик.
Лайонел непонимающе пожал плечами и проговорил:
– Пойду-ка я в деревню, поищу служанку.
С этими словами он повернулся и вышел из дома.
Гаррик смотрел ему вслед через большое окно. Что он задумал на этот раз? Должно быть, решил отправиться в деревню, чтобы послать к Арлену человека с сообщением о том, что Оливия с дочерью находятся в Корнуолле, в фамильном замке Стэнхоупов.
Лайонел тем временем вывел из конюшни своего жеребца. Гаррику все стало ясно. Проклиная мерзавца, называвшего себя его братом, он поспешил наверх.
Едва он подошел к комнате Анны, как оттуда навстречу ему вышла Оливия и притворила за собой дверь, но Гаррик успел все же заметить разожженный камин и стоявшую перед ним Анну, которая задумчиво расчесывала длинные влажные волосы. У ее ног лежал сеттер.
– Что случилось? – напрямик спросила Оливия с тревогой в голосе.
– Я верю Лайонелу не больше, чем цыгану, торгующему лошадьми, – мрачно ответил он.
– Я тоже, – опустила голову она.
– Анна его боится. Она сказала мне, что он мой брат, – все так же мрачно продолжил он. – Еще она сказала, что видела призрака. Не знаю, что и думать…
– Я только что говорила с ней, – подняла голову Оливия. – Она в подавленном состоянии. Возможно, ее взрослеющий разум мешает ей целиком отдаться чувствам, тем самым притупляя способность отличать истину от фальши.
– Если он и вправду мой брат, то очень уж сильно изменился, и далеко не в лучшую сторону. Знаешь, Оливия, в детстве мы были очень близки друг с другом.
Она прильнула к его груди и тихо сказала:
– Люди меняются, Гаррик. Может быть, Анна ошиблась. Больше ничего не могу сказать. Но мне он тоже не нравится. Более того, я ему не верю. И вообще тут что-то не так. – Она нахмурилась. – Он появился здесь на следующее утро после нашего приезда. Значит, он преследовал нас от самого Эшбернэма.
– Думаю, ты абсолютно права, – кивнул Гаррик и устало потер виски. Им обоим было ясно – Лайонел наверняка знал об их романе. Следовательно, он представлял для них неоспоримую угрозу. – Ты знаешь, иногда он рассказывает такие подробности из нашей жизни, что кажется, будто он и впрямь мой брат.
Оливия пожала плечами.
– Кто бы он ни был, Гаррик, ему есть за что драться. Титул твоего отца, наследство и влияние в обществе – неплохая добыча. Честно говоря, для постороннего человека не составило бы особого труда узнать все подробности про тебя и твою семью. Слуг так легко подкупить…
Гаррик согласно кивнул.
– Оливия, надо что-то придумать, – прошептал он, уводя ее подальше от двери. – Возможно, Арлен уже мчится сюда.