- О чем ты задумалась, Сара? Ты стала слишком серьезной. - Замечание Генри Фокса прервало размышления его свояченицы. Он склонился над столом с бокалом кларета в руке, в его глазах застыла ленивая усмешка. - Тебе будет хорошо здесь, верно? - в раздумье добавил он.
- Конечно, сэр. Признаюсь, я вспоминала о вашем браке с Кэролайн - о том, каким романтичным он был.
Фокс расхохотался:
- Что верно, то верно! У тебя еще есть время для этого, хотя не советую тебе тайно выходить замуж. Кстати, твой давний поклонник спрашивал о тебе - он был рад услышать, что ты поселилась по соседству
Сара удивленно покачала головой:
- Давний поклонник? У меня таких нет. О ком вы говорите, мистер Фокс?
Он довольно захихикал, многозначительно подмигивая ей:
- Вспомни свое былое увлечение, глупышка! Вспомни, чье сердце ты разбила, когда тебе едва исполнилось пять лет.
Девушка недоверчиво пожала плечами:
- Неужели вы говорите о короле?
- Конечно, о нем. Его величество возрадовался услышав, что ты возвращаешься, и просил привезти тебя в Кенсингтонский дворец при первом удобном случае.
- А в чем дело? - поинтересовалась Сьюзен. Сара состроила пренебрежительную гримаску.
- Забавная детская история. Однажды моя гувернантка-француженка повела нас с сестрой Луизой погулять неподалеку от дворца. Когда мимо проходил король, я вырвалась из рук гувернантки и подбежала к нему.
- Неужели?!
- В пять лет мне было не занимать храбрости. Поверите ли, я осмелилась заговорить с ним по-французски!
- И что же вы сказали?
- "Как поживаете, месье король? У вас красивый дом, не правда ли?" О, я краснею, стоит мне вспомнить об этом!
- Но его величество был весьма доволен, вмешалась Кэролайн. - Он настоял, чтобы Сару привели в Кенсингтонский дворец, когда он вновь будет там.
- И она побывала там?
- Конечно, и не раз. Король полюбил малышку. Он говорил, что леди Сара - это воплощение жизнерадостности, и, чтобы проверить это, он однажды схватил ее и посадил в огромную напольную китайскую вазу, закрыв крышкой.
- Какая жестокость!
- Да, - кивнул Генри Фокс, - но Сара ничуть не испугалась. Вместо того чтобы заплакать, она запела: "Мальбрук в поход собрался".
У леди Сьюзен от удивления округлились глаза и рот приоткрылся, как у птенца в гнезде.
- О, какая вы храбрая! Я бы перепугалась до смерти…
- Ну, это вряд ли, - снисходительно проговорил Генри Фокс.
Строгое лицо Кэролайн осветили воспоминания.
- После этого король стал неразлучен с Сарой. Неудивительно, дорогая, что его величество не забыл тебя до сих пор.
- А вот я его почти не помню - кажется, он напоминал важного и гордого надутого петуха…
- Ну, хватит, сестрица, - недовольно перебил ее Фокс, - забудь об этом, если хочешь попасть в высший свет.
- Не беспокойтесь, сэр. Уверяю, я буду следить за своими манерами, если только король Георг не вздумает вновь посадить меня в вазу. И уж тогда ему не поздоровится!
Казначей расхохотался. Немного погодя обед был закончен. Семья встала из-за стола без молитвы и перешла в Малиновую гостиную, чтобы немного поболтать перед сном. Стоял промозглый вечер, но в Холленд-Хаус было жарко натоплено, горели свечи, все спальни были прогреты к приходу обитателей. Гравий хрустел под ногами ночного сторожа, пока тот описывал круги у дома, убеждаясь, что все вокруг спокойно.
Прижавшись к Кэролайн на мягкой обитой малиновым бархатом кушетке, Сара взяла обеими руками ладонь сестры:
- Спасибо тебе за приглашение. Мне кажется, здесь будет чудесно жить.
Строгое голландское лицо Кэролайн преобразилось от улыбки и отсвета пламени в камине:
- Конечно, дорогая.
Безуспешно попытавшись справиться с зевотой, Сара произнесла:
- А теперь прошу меня простить: я хотела бы уйти в спальню.
Кэролайн поднялась:
- Я провожу тебя. Люси уже положила тебе грелку, да и камин хорошо протоплен, так что ты не замерзнешь.
- В этом доме - никогда, - любезно отозвалась Сара.
Но она поежилась от холода, когда вместе с сестрой покинула Малиновую гостиную и прошла в следующую комнату - просторный удобный кабинет, который Кэролайн полностью предоставила в распоряжение своих трех сыновей - Стефана, Чарльза Джеймса и Гарри. Сейчас дома оставался только самый младший, и он уже мирно спал в детской в западном крыле. Из кабинета имелся выход в коридор, ведущий к восточному крылу и спальням. Сестры прошли к комнате Сары в дальнем конце коридора.
- Отсюда открывается восхитительный вид, - заметила девушка, когда они вошли в комнату. - Я видела его при заходе солнца - чудесное зрелище!
- Надеюсь, комната оказалась достаточно удобной для тебя.
Сара оглядела красиво убранную кровать, блестящее зеркало, освещенное двумя свечами в серебряных шандалах, приветливый огонь в камине, танцующие язычки которого отражались на лакированной поверхности мебели палисандрового дерева.
- Мне больше нечего желать! - Она обхватила руками шею сестры со всем пылом, на какой только была способна. - Спокойной ночи, милая Кэролайн! - И Сара благодарно и ласково поцеловала сестру.
- Доброй ночи, милая, спи спокойно. Увидимся за завтраком - его у нас подают в Дубовом зале.
С этими словами леди Кэролайн Фокс покинула комнату. Сара еще раз огляделась и позвала Люси, которая стояла у постели, усердно перекладывая по ней горячую грелку.
- Помоги мне раздеться.
- Да, миледи.
Началась продолжительная церемония раздевания. Сперва было снято верхнее платье, богато расшитое тесьмой, украшенное оборками и искусственными цветами. Затем множество нижних юбок, за ними последовал низко вырезанный лиф, отделанный тонким кружевом, потом пришла очередь кринолина из гибких ивовых прутьев, и, наконец, Сара осталась в одном корсете, с нетерпением ожидая момента, когда он будет расшнурован и ей, наконец-то, удастся вздохнуть свободно.
- Распустить шнуровку, леди Сара?
- Ради всего святого, Люси! Я уже задыхаюсь.
В конце концов, ежедневные мучения с одеждой были закончены. Набросив удобную простую ночную рубашку, а поверх нее - просторный халат, Сара уселась перед зеркалом, дожидаясь, пока Люси распустит ее волосы и расчешет их длинными, плавными взмахами гребня.
Горничная была хорошенькой деревенской девчушкой, родившейся в Кенсингтоне и увезенной подальше от лондонской вони. Несмотря на низкое происхождение, она держалась с естественной грацией, была сообразительна и проворна.
- Сколько тебе лет, Люси? - праздно поинтересовалась Сара.
- Шестнадцать, миледи.
- Мне в феврале исполнится пятнадцать; если говорить точно, то двадцать пятого числа.
- Значит, мы почти ровесницы, - осмелилась заметить Люси, бросая быстрый взгляд на свою госпожу, чтобы убедиться, не переступила ли она границу дозволенного. Но леди Сара рассеянно улыбалась и позевывала.
- В самом деле, - произнесла она. - А теперь можешь идти. Я вполне способна сама лечь в постель.
- Вам больше ничего не нужно, миледи?
- Я позвоню, если мне что-нибудь потребуется.
- Как вам угодно, миледи.
Впервые с тех пор, как она взошла на борт пакетбота, идущего в Англию, леди Сара осталась наедине со своими мыслями и испытала тоску человека, который был внезапно вырван из родного дома и брошен в чужой мир. Но чего ей было бояться? Она оказалась под присмотром умной старшей сестры и ее мужа, одного из самых изворотливых политиков своего времени. Будущее представлялось полным покоя и радости.
В комнате слышалось только тиканье часов на каминной доске да потрескивание догорающих в камине поленьев. Тишина в Холленд-Хаусе внезапно показалась жуткой и угрожающей, и Сара напрягла слух, стараясь различить хотя бы слабый отзвук присутствия других людей. Испуганная девушка уже начала подниматься с кресла, чтобы лечь в постель, но вдруг увидела в зеркале, что дверь комнаты позади нее медленно отворилась. Слишком потрясенная, чтобы оглянуться, она уставилась в зеркало на отражение женщины, застывшей на пороге.
За плечом Сары виднелось прелестное суживающееся к подбородку лицо с высокими скулами и удлиненными искрящимися глазами. Губы были полными, немного великоватыми для лица и выглядели так, как будто на них всегда играла легкая улыбка. Но теперь они встревожснно приоткрылись, а глаза округлились от удивления и страха, смягченного неудержимым любопытством. На женщине не было ни чепца, ни наколки, поэтому, когда она слегка повернула голову, Сара заметила, что густые и блестящие волосы незнакомки, цветом напоминают шерсть рыжего сеттера или лепестки мака на длинных стеблях, которыми пестрят поля Ирландии.
Глаза обеих женщин встретились всего на секунду, а затем незнакомка исчезла так же мгновенно, как и появилась, оставив Сару гадать, кто из земных людей мог войти без стука в ее спальню в такой поздний час осенней ночи. Наконец она решила, что еще не так поздно и, очевидно, горничная ее сестры или леди Сьюзен ошиблась дверью. Да, но если так - почему она едва переводила дыхание, как будто от испуга или быстрой ходьбы?
"Мне показалось это от усталости", - наконец решила Сара, натянула поглубже ночной чепчик, задула свечи и забралась в большую, уютную постель.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первое Рождество в Холленд-Хаусе, Рождество 1759 года, должно было оставить у Сары самые яркие воспоминания. Разумеется, праздники в Ирландии, которые лорд Килдер обычно устраивал в поместье Картон, расположенном в округе Килдер провинции Ленстер, тоже были запоминающимися и веселыми, но это Рождество было особым: девушка уже выросла и чувствовала важность событий, предшествующих расцвету ее юности.
Во вторую неделю декабря из Итона вернулись два старших сына леди Кэролайн. Посути дела, они приходились Саре племянниками, но незначительная разница в возрасте делала невозможными чинные отношения. И большой дом вновь наполнился смехом и шумом молодежи, которая танцевала, играла в карты и устраивала любительские спектакли, готовясь к Рождеству. Старшей в компании оказалась Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз, которая уже отметила свой семнадцатый день рождения, следующим был Стефан Фокс, родившийся 20 февраля 1745 года, за ним - Сара, родившаяся на пять дней позже в том же году, и Чарльз Джеймс, который появился на свет 24 января 1749 года. Самым младшим был Гарри, родившийся на несколько лет позже.
Стефан, которого молодежь звала попросту Сте, к большой досаде его матери, уже выказывал признаки полноты, рано одолевшей его отца. У него было одутловатое лицо, толстые губы и густые черные брови. Сара считала его самым безобразным мальчишкой на свете. Но, вместе с тем, он унаследовал обаяние обоих родителей и искусство Генри Фокса вызывать интерес окружающих к собственной персоне.
Чарльз Джеймс был совершенно иным существом. В свои десять лет он являл точную копию собственной матери, и, что удивительнее всего, все отмечали поразительное сходство этого не по-детски серьезного и умного личика с лицом Карла II - особенно похожими были глаза. Отец, который обожал и баловал его, как и всех сыновей, прозвал Чарльза Мальчиком с Пальчик.
Сейчас Мальчик с Пальчик в особенно буйном настроении скакал по комнате в одном из платьев Сары, как маленький переодетый паяц, и пищал
- "Как поживаете, месье король? Как ваши дела, мой друг?" Ведь так ты хочешь сказать ему, верно, Сара? Правда?
- О, прекрати, Мальчик с Пальчик, - кричала его юная тетя, бросаясь за шалуном в притворном гневе. Тыведь прекрасно знаешь, что я буду вести себя достойно и согласно моему положению. Я низко присяду, вот так, - показала она, - а потом заведу с его величеством учтивую беседу
- Думаешь, он опять посадит тебя в вазу? - вслух осведомился Сте.
Как у многих полных мальчиков, у него был густой бас, и это замечание, высказанное совершенно серьезным тоном, заставило Сару и Сьюзен покатиться со смеху.
- Надеюсь, - наконец проговорила его юная тетя. - В таком случае обо мне в Лондоне будут говорить несколько недель подряд.
- О тебе и так будут говорить, - заметил сообразительный Чарльз. - Особенно из-за этих прекрасных глаз.
- Кажется, я буду выглядеть совсем незаметной по сравнению с леди Сарой, - с едва заметным неудовольствием проговорила Сьюзен.
- Ты - прекрасная роза, а Сара - тигровая лилия, - примиряюще объяснил Чарльз. - Как же ты можешь остаться незамеченной?
- Вот вам кавалер с серебряным язычком! - насмешливо заметил Сте. - Потанцуем?
И вся четверка встала в пары для менуэта, дружно рассмеявшись, когда Мальчик с Пальчик упал, наступив на подол своего импровизированного наряда.
В этот день все воспряли духом, и неудивительно: утром прибыл посыльный от самого Георга II.Леди Сьюзен и леди Сару в сопровождении супругов Фокс приглашали посетить Салон, который на этот раз устраивался в Кенсингтонском дворце, куда король выехал для празднования Двенадцати дней.
Салоном назывался еженедельный званый вечер, на который его величество приглашал только избранных гостей. Иногда такие сборища бывали многолюдными и скучными, но обычно превращались в хорошо спланированные элегантные увеселения для сливок общества. Теперь очередь появиться в этом обществе наступила для двух юных леди из Холленд-Хауса - этот момент считался началом их выездов в высший свет и он не мог пройти незамеченным.
- Думаешь, король меня узнает? - шепотом спросила Сара у Сьюзен.
- Конечно, глупышка.
- Но ведь я так изменилась…
- Ты стала красавицей, и ни один мужчина, даже такой старый, как король, не пожалеет об этом.
Отдаленный бой дедушкиных часов, стоящих в гостиной, перебил мелодию менуэта, который все четверо молодых людей напевали хором.
- Черт, - сердито воскликнул Сте. - Три часа! Скоро придется переодеваться к обеду.
- Еще одну фигуру! - умолял Чарльз, но его никто не поддержал, и все четверо неохотно разошлись по комнатам, чтобы переменить туалеты к главной трапезе дня, которая должна была состояться через час. Оказавшись в уединении собственной спальни, Сара с удовольствием отметила: за все годы, что прошли с тех пор, как грузный мужчина так по-детски играл с ней, визжал и ползал на четвереньках, он, оказывается, не забыл ее! Вместо этого его величество оказал ей честь, пригласив в гости, как только вернулся в Кенсингтонский дворец.
- Добрый старый король Георг! - умиленно проговорила она вслух и тут же вздрогнула: из-за полога постели появилась Люси, с упреком грозя хозяйке пальцем.
- Нельзя так говорить о короле, миледи.
- Почему же? Он и вправду добр, если вспомнил обо мне.
- Но к чему такие восклицания, миледи? Кстати, портниха наняла двух помощниц, чтобы успеть закончить платья вовремя.
- Мое будет из золотистой парчи с отделкой из кружева и шелковых лент.
- Знаю. Я украдкой посмотрела ткань. Хозяйка и горничная дружно посмеялись над таким любопытством, и Люси вспомнила:
- Госпожа, надо начинать ваш туалет, если вы хотите быть готовой к обеду. Садитесь скорее к зеркалу. Продолжая улыбаться, Сара смотрела на свое отражение в зеркале, вспоминая ночь, когда позади нее на пороге возникла странная женщина - женщина, которую она впоследствии не встречала среди прислуги Холленд-Хауса.
- В Холленд-Хаусе есть привидения? - беспечно поинтересовалась она.
Люси на время прекратила сложный процесс укладки локонов Сары в прическу и уставилась на хозяйку:
- Говорят, ночами по библиотеке бродит старик в одежде якобинцев. Однажды днем его видели в большой галерее.
Сара нетерпеливо потрясла головой, и творение Люси вновь превратилось в ворох кудрей.
- Да нет же, не старик. Здесь есть привидение-женщина?
- Не слыхала о таком, миледи. А почему вы спрашиваете?
- Да просто так. Однажды ночью (в ту ночь, когда я впервые спала в этой комнате) перед тем как лечь, я вот так же сидела и смотрела в зеркало, и мне показалось, что дверь вдруг открылась и на пороге появилась женщина.
- Должно быть, одна из служанок.
- Так я и подумала, но, когда стала расспрашивать, оказалось, что похожей служанки в доме нет, и я эту женщину больше нигде не встречала.
- А как она выглядела?
- У нее замечательные волосы, очень густые и блестящие, а по цвету напоминают осенние листья. Не бронзового цвета, не медные, а более тонкого оттенка, понимаешь?
- Я все понимаю, - в сердцах ответила Люси, - особенно то, что, если вы не будете сидеть смирно, я никогда не управлюсь с вашими волосами. Что тогда со мной будет? - И она добавила: - Миледи… - чтобы показать, что не забыла свое место и никогда всерьез не переступит черту, лежащую между нею и дочерью пэра, которую к тому же помнит самый благосклонный из монархов, Георг П.
- Да, если ты плохо причешешь меня, я призову сюда привидение по твою душу, Люси Белл.
Девушка вздрогнула:
- Ну, довольно об этом, леди Сара! Иначе я не смогу уснуть всю ночь.
- Сможешь. Я всего лишь видела сон, на самом деле сюда никто не приходил.
- Надеюсь, что так. Посидите же спокойно. Неужели леди Кэролайн рассчитывает, что я буду причесывать вас для визита во дворец?
- Нет, моя сестра уже выписала парикмахера из Лондона.
- Мужчину? - воскликнула Люси, всплеснув руками и откровенно смеясь.
- Почему бы и нет? Во Франции считают, что толк в женских прическах лучше всего знают мужчины.
- О Боже! - воскликнула Люси, и обе громко рассмеялись.
Она еще усмехалась, когда три дня спустя рано утром прибыл месье Клод. Он выехал из Лондона еще до рассвета и всю дорогу просидел, забившись в глубь кареты, отворачивая свое глуповатое бледное лицо от окна из боязни увидеть разбойников, о которых он был наслышан заранее. Кэролайн, которая была весьма практичной особой, просила его заодно подстричь двух старших мальчиков. Сте был разочарован - он только недавно начал отращивать волосы для прически в итонском стиле.
- Но, если я задержусь, боюсь, мне придется просить у вас позволения переночевать, леди Кэролайн. Дороги просто кишат пешими и конными негодяями всех мастей.
- Не тревожьтесь об этом, месье. Мы ни в коем случае не собираемся подвергать вас опасности.
- Хорошо, - с облегчением вздохнул парикмахер, укрепляя пышное лиловое страусовое перо в уже готовой прическе Кэролайн.