Незаконнорожденная Ноэль Бромлн с детства мечтала отыскать своего отца и наконец нашла его. Однако каково же было ей узнать, что она - дочь Франко Бариччи, самого знаменитого в, Европе похитителя произведений искусства. Что же теперь ожидает юную Ноэль, поневоле втянутую в безумную череду увлекательных приключений? Опасная игра со смертью - или любовь, страстная, обжигающая, романтичная любовь таинственного лорда Тремлетта, долгие годы охотившегося за Бариччи - но и первого взгляда покоренного красотой его дочери?
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 6
Глава 3 10
Глава 4 12
Глава 5 13
Глава 6 16
Глава 7 19
Глава 8 21
Глава 9 24
Глава 10 27
Глава 11 29
Глава 12 31
Глава 13 34
Глава 14 37
Глава 15 41
Глава 16 45
Глава 17 49
Глава 18 54
Глава 19 57
Примечания 57
Андреа Кейн
Кража
Пролог
Фаррингтон-Мэнор, Дорсетшир, Англия
Июнь 1869 года
- Папа?..
Оторвавшись от своих размышлений, Эрик Бромли, седьмой граф Фаррингтон, откинулся на спинку своего любимого кресла и хмуро посмотрел на старшую дочь:
- В чем дело, Ноэль?
- Я задала тебе вопрос.
- Я его слышал. - Он сложил ладони домиком и оперся на них подбородком. - Не знаю, как тебе ответить.
- Не знаешь, как ответить? Или не хочешь? Со своей обычной прямотой, граничившей с дерзостью, Ноэль встретила взгляд отца, и ее сапфирово синие глаза смотрели на него пристально и укоризненно.
- И то и другое.
- Значит, ты и в самом деле не знаешь его имени?
- Не знаю его имени и вообще ничего о нем не знаю. Ноэль вздохнула и принялась наматывать на указательный палец прядь своих смоляных волос, и этот ребячливый жест успокоил Эрика. По мере того как Ноэль превращалась из миниатюрного и очень стройного существа женского рода в стремительно взрослеющую юную девушку, Эрик все чаще ловил себя на мысли: хорошо, что у нее редко появляется желание узнать, кто же она такая. С тяжелым сердцем Эрик подыскивал ответ:
- А почему ты меня спрашиваешь об этом теперь? Теперь после стольких лет? Почему ты вдруг заинтересовалась своим настоящим отц… человеком, которому ты обязана жизнью?
Должно быть, что-то от страдания, которое испытывал Эрик, передалось Ноэль. Внезапно выражение ее глаз изменилось, в них засветились раскаяние и бесконечная любовь.
- О папа! - Она вскочила на ноги, бросилась к Эрику и обвила его шею руками. - Ты ведь не подумал, что этот ужасный человек что-то значит для меня? Кто бы он ни был! Я не считаю его своим отцом. Ты ведь не думаешь, что мой вопрос имеет какое-то отношение к тебе и маме?
- Нет, но все же… Эрик умолк, не зная, что сказать дальше.
- И прекрасно. Вы мои единственные и настоящие родители! - Ноэль еще крепче обвила руками шею Эрика. - Я так люблю вас обоих, - прошептала она.
Эрик нежно провел рукой по ее волосам, размышляя о характере дочери, в этой сцене она вся, пылкая и порывистая - в любви, сочувствии, верности - И в жажде познания, которая в данном случае была более чем оправданной.
Да, это его дочь, его и Бриджит, но не с момента рождения. По рождению она была его племянницей, нежеланным и незаконным ребенком его сестры Лиз и некого итальянского аристократа, бросившего ее в тот самый момент, когда ему стало известно, что она ждет ребенка. Надо сказать справедливости ради, что и Лиз оказалась не более нравственной, чем ее любовник. Как и всегда в трудных случаях, она бросилась за помощью к брату.
Лиз родила Ноэль на Рождество и бросила в начале нового года, покинув Фаррингтон-Мэнор, чтобы отдаться новым увлечениям. Однако вскоре она умерла, оставив Эрика с горечью в сердце и ребенком на руках.
Он искал опоры в вере, ощущая себя раненым животным, не способным ни любить, ни прощать… Когда все это обрушилось на него, он не мог выносить упоминание имени Лиз, ничего не хотел знать о Ноэль и намеревался дожить остаток своих дней в добровольном затворничестве.
Но судьба распорядилась иначе. И случилось это не потому, что в его характере произошла какая-то таинственная метаморфоза. Своим неожиданным пробуждением к жизни он был обязан необыкновенной и прекрасной женщине - Бриджит.
В Фаррингтон-Мэнор Бриджит, его отважная молодая жена, робко вступила на четвертый день рождения Ноэль и чувствовала себя поначалу супругой только на словах, на деле же воспитательницей или гувернанткой.
Возможно, такова поначалу была воля Эрика. Однако всего за несколько недель Бриджит удалось исцелить душевные раны Эрика, превратить его туманное будущее в иное - сверкающее ослепительными красками радости. Они стали семьей, в которую вошла не только их любимая Ноэль, но и крошка Хлоя, появившаяся на свет в то лето, когда Ноэль должно было исполниться пять. Обе девочки купались в ласке и заботе и расцветали под солнцем любви.
К счастью для Ноэль, она так и не узнала себялюбивой и легкомысленной женщины, давшей ей жизнь. Как и эгоистичного мужчины, содействовавшего ей в этом. И не было причин что-либо менять в этой ситуации - кроме одной. Этой причиной была Ноэль со своим неистощимым любопьггством.
- Буря, - пробормотал Эрик, отстраняя Ноэль и беря ее маленькие ручки в свои большие ладони. - Но даже если бы я знал, кто был этот негодяй, ответственный за… за…
- За зачатие младенца, - подсказала ему Ноэль - Ответственного за то, что Лиз зачала младенца, - повторила Ноэль, улыбнувшись при виде пепельно-бледного лица Эрика. - Я знаю, папа, как появляются на свет дети…
- Мог ли я в этом усомниться? - пробормотал он, качая головой. - Во всяком случае, даже если бы я что-то и знал об этом вертопрахе, то не уверен, что мне захотелось бы поделиться с тобой своим знанием. Что бы ты стала с ним делать? Написала бы ему письмо? Спросила бы, почему он решил удрать от своего не рожденного младенца?
- Конечно, нет, - возразила Ноэль. - Но я действительно знаю, почему он не захотел стать частью моей жизни. Потому что он - обыкновенный трус. И это его, а не моя потеря, папа. И все же мне любопытно, очень любопытно знать, как он выглядит, как думает, а что, если я унаследовала какие-то его черты.
Эрик вздохнул.
- Да, это я понимаю, Ноэль. Он жил в Италии. Если и сейчас он не покинул страну и еще жив, то найти его было бы не легче, чем иголку в стоге сена.
Но у Ноэль и на сей счет, был свой план:
- Но мы могли бы нанять человека, который провел бы расследование. Ведь кто-то же видел этого мужчину и Лиз вместе, а Лиз была очень красивой женщиной.
"А ты похожа на нее", - добавил Эрик про себя.
- Да, она была красива, - сказал он вслух. Некоторое время он внимательно изучал серьезное лицо Ноэль. - Неужели это так много значит для тебя?
- Я терпеть не могу ломать себе голову и не получать ответов на свои вопросы. Ты ведь знаешь меня, папа.
- Да уж, конечно, знаю… - И в это мгновение Эрик принял решение; - Я действительно найму человека, чтобы он порылся в прошлом… Но имей в виду, что это может занять много месяцев, а возможно, и лет.
Ноэль, казалось, это ничуть не смутило.
- И как только тебе станет что-нибудь известно, ты не откажешься рассказать мне?
- Не сразу, - ответил Эрик честно. - Я обожаю тебя, Буря, но ты так безрассудна и импульсивна. Если мы разыщем этого негодяя в Индии, на Тибете или даже на Тасмании, я уверен, что ты окажешься на первом же отплывающем туда корабле. А я не хочу рисковать тобой. Теперь Ноэль выглядела удрученной.
- И сколько же лет ты будешь хранить свою тайну - восемь, десять? Сколько мне тогда будет лет?
- Что ты думаешь о возрасте в двадцать один год?
- Такая старуха? А как насчет шестнадцати? - Губы Эрика едва тронула улыбка. Какой бы ни была серьезной тема, Ноэль вносила в нее радость и задор. - Так уж и быть. пойду на уступки. А как насчет восемнадцати?
Ноэль сверлила его взглядом, потом ее губы изогнулись в улыбке;
- Это твое последнее слово? Согласна. Пусть будет восемнадцать.
Она легко вскочила на ноги. Подбородок ее был победоносно вздернут, глаза сверкали. Эрик хорошо знал этот ее взгляд, он означал только одно: надо ждать, что Ноэль изменит свое намерение. Разузнать все о папаше все равно что ждать снега на солнце.
- Спасибо, папа! - крикнула она, бросаясь к двери, и обернулась, чтобы одарить его торжествующей улыбкой. - Мой восемнадцатый день рождения будет через пять с половиной лет. И в день Рождества я узнаю все о моем происхождении.
Эрик задумчиво смотрел ей вслед. Опыт умудренного жизнью человека говорил ему, что ситуация не разрешится легко и просто.
У него было предчувствие, что ровно через пять с половиной лет жизнь его превратится в ад.
Глава 1
Фаррингтон-Мэнор 25 декабря 1874 года
- Я просто лишился рассудка, раз согласился на это, - закончил Эрик свою речь, застегивая рубашку и хмуро оглядывая себя в зеркале.
- У тебя не было выбора, дорогой. - Бриджит положила щетку для волос на туалетный столик и обратила к нему свои золотисто-карие глаза, полные сочувствия.
- Ведь мы оба знали, что когда-нибудь Ноэль спросит об этом.
- Нет, мы не знали.
Эрик встретил настороженный взгляд жены.
- Возможно, мы и знали. Но я все же молил Бога, чтобы этого не произошло… Она ведь все еще ребенок, Бриджит, Знаешь, что она сейчас делает? Ходит взад-вперед по гостиной, ожидая, когда можно будет развернуть пакеты с рождественскими подарками.
- Но возможно, она ждет совсем другого - новостей, которые ты обещал сообщить ей в день ее восемнадцатилетия, - мягко поправила мужа Бриджит. Она пересекла комнату, подошла к мужу и обняла его за талию. - Я так же боюсь этого разговора, как и ты, Эрик. Но Ноэль - больше не дитя. Мы не можем защитить ее от правды, знать которую она хочет сама. Более того, мы ведь никогда не нарушали данного ей слова. И не имели права сделать это теперь.
Если бы то, что удалось выяснить, не так огорчало… Он привлек Бриджит к себе, прижался губами к рыжевато-каштановым волосам, ища утешения, которое могла даровать только его жена.
- Что бы Ноэль ни говорила о своем равнодушии, то, что она узнает, больно ранит ее сердце. Но ты права. Я обещал сказать ей правду и сделаю это.
- Меня беспокоит, что она предпримет. Ноэль затаилась, заслышав шаги родителей, подлетела к двери и остановилась, лицо ее было полно ожидания.
- Мама, папа, веселого Рождества! - выкрикнула она, пылко обнимая их.
- Веселого Рождества и с днем рождения, - ответила Бриджит, ощущая волну гордости и любви, захлестнувшую ее. Неразрывные узы, связавшие их четырнадцать лет назад, с каждым днем крепли.
- Не могу поверить, что тебе уже восемнадцать" - ворчливо добавил Эрик, взъерошив волосы дочери. - Я тоже не могу, - призналась Ноэль, одаривая его улыбкой, которая осветила, казалось, всю комнату. -
- Где твоя сестра? - спросил Эрик, ища глазами Хлою. У них было заведено, что младшая усаживалась рядом с горой подарков, предназначенных Ноэль в день ее рождения, чтобы помочь сестре развернуть пакеты и коробки. А в августе, в день рождения Хлои, Ноэль помогала ей. - Она у себя, - ответила Ноэль, переводя взгляд с отца на мать. - Она оставила нас одних на какое-то время. - Хлоя знает, что мы собираемся обсуждать? - спросила Бриджит.
- Да. У нас с Хлоей нет секретов друг от друга, мама. Знала Хлоя и о нашей договоренности, и, откровенно говоря, именно она побуждала меня задавать папе неприятные вопросы.
- Вот даже как! - Эрик изумленно поднял брови. - Значит, ты попросила Хлою убедить тебя действовать решительно?
- Не совсем так, - улыбнулась Ноэль. - Если честно, то я намеревалась провести собственное расследование. Хлоя убедила обратиться к тебе. Даже в семь лет она была практичнее меня.
- Благодарю Бога за это, - заметил Эрик - Будь Хлоя такой, как ты, я бы давно сидел в сумасшедшем доме. Ноэль с трудом подавила смех:
- Мне остается только радоваться, что мы такие разные и твой рассудок вне опасности.
С этими словами Ноэль закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и стояла, пожирая родителей глазами.
Эрик отвернулся от дочери и уставился в окно.
- Мне не хочется говорить об этом.
- Но мы обещали, Эрик, - мягко напомнила Бриджит. Ноэль ждала продолжения разговора. - Я хочу знать все, - сказала девушка, решительно тряхнув головой. - Пожалуйста, будьте честными со мной. Скажите мне правду, я я все забуду и никогда не заговорю об этом. Я слишком люблю вас, чтобы причинить вам боль.
- Дорогая, речь идет не о том, что ты причиняешь боль нам, - начала Бриджит. - Больно станет тебе. Мы не сомневаемся в твоей любви, как, надеюсь, и ты не сомневаешься в нашей. Но именно наша любовь и тревога за тебя вызывают у нас стремление защитить тебя от малейших страданий.
Ноэль нежно положила руку отцу на плечо:
- Нет нужды защищать меня. Во всяком случае, теперь. Он не может причинить мне боль, папа - Я для этого слишком сильна, мы вместе слишком сильны. Но я долгие годы думала об этом. Возможно, у меня есть кузены и кузины, тетки или дядья, о чьем существовании я ничего не знаю.
- У тебя их нет, - огрызнулся Эрик. - У этого сукина сына не было ни сестер, ни братьев. К тому же он бездетный, если не считать тебя. Мои люди после долгих розысков
подтвердили этот факт.
- Понимаю, - ответила Ноэль после долгой паузы. - Так скажи мне все, папа… пожалуйста!
Коротко кивнув, Эрик молча повернулся, подошел к письменному столу и, открыв ключом нижний ящик, извлек из него тонкую папку. Затем, не раскрывая ее, повертел в руках. Наконец открыл и, глядя на страницы, которые уже выучил наизусть, начал:
- Его имя Франко Бариччи… - Он сделал паузу, все еще не отрывая взгляда от исписанной страницы. - Ему сейчас пятьдесят четыре года. У него есть дома и земельные владения в Италии, Франции, Испании и Англии и соответственно вымышленные имена для каждой страны. Он сделал своей профессией обольщение юных девушек, соблазнив которых присваивал себе их состояние, и это объясняет его богатство и наличие недвижимости во всех этих странах… Лиз встретила его, когда он был на вершине успеха, но эта встреча не принесла ему прибыли, и с ней у него возникли непредвиденные осложнения. Она не только не имела состояния, что было для него уже достаточно печально. Если ты помнишь, это было как раз а тог период. когда удача в делах временно изменила мне, а у нее хватило .наглости зачать от него ребенка и сообщить ему об этом. Нет нужды говорить, что он не пожелал ждать, пока дела у ее брата пойдут на лад. В тот день, , когда Лиз сообщила ему о ребенке, она видела его в последний раз. Глаза Ноэль округлились от изумления:
- Но ведь Лиз говорила тебе, что он оставил ее из-за своей жены и семьи…
- У него не было ни жены, ни семьи. Он все это придумал, чтобы не отягчать себя нежеланным отцовством. - Эрик швырнул папку на стол. - Можешь сама прочитать все, что удалось разузнать моим доверенным лицам. Для того чтобы установить все эти грязные подробности жизни Бариччи, потребовалось именно пять с половиной лет - срок, на который мы с тобой договаривались. Да, он продолжает свою, с позволения сказать, деятельность.
- Где он сейчас?
Наступило молчание - нежелание Эрика говорить было почти физически ощутимым; стало трудно дышать. Наконец он выдавил из себя:
- В Англии. Он владеет картинной галереей в Лондоне. Кажется, он проводит там по нескольку месяцев в году. Включая и этот месяц.
Ноэль взяла папку и склонилась над бумагами.
- Право же, он был настоящей гадиной, верно? - ска - зала она, прочитав внимательно все. . - .
- Не только был, но и остался, - поправил Эрик, - Он ведь не умер, Ноэль. - Он многозначительно посмотрел на дочь. - И я хочу, чтобы ты держалась от него подальше.
Ноэль подняла голову и взглянула на отца, отметив про себя непривычную жесткость его тона.
- Я настаиваю на этом, Ноэль, - повторил Эрик. - Он самый гнусный негодяй из всех, кого я знаю. И более того, он потерял право на тебя в тот самый день, когда бросил Лиз да и судя па всему, он ничуть не раскаивается. За все восемнадцать лет он ведь не сделал ни одной попытки разыскать тебя. - Эрик внезапно замолчал, подошел к Ноэль и приподнял ее лицо за подбородок; - Я не хочу сделать тебе больно, девочка. Но обещай мне, что не будешь пытаться отыскать его.
Ноэль даже высунула кончик языка, обдумывая свой ответ. Разумеется, ей было очень любопытно повидать этрго человека… Медленно она перевела взгляд на папку, потом снова подняла глаза на отца, взгляд которого выражал мольбу, и в глубине ее сапфировых глаз он прочел согласие, которое далось ей нелегко
- Обещаю, папа, не искать е ним встречи.
- В любом случае в глазах лапы это будет значить, что ваша встреча все же возможна. И папа придет в ярость.
Хлоя заправила прядь выбившихся из прически блестящих каштановых волос за ухо. Она была мила и изящна, светясь чистой красотой тринадцатилетней девочки-подростка. Сидя на краю постели старшей сестры, Хлоя с беспокойством поглядывала на нее.
- Папа ничего не узнает, если ты мне поможешь, Хлоя, ну пожалуйста! Я не нарушу обещания, данного папе. Право, не нарушу. Ты же знаешь, я всегда держу свое слово.
- Нет, ты просто ищешь лазейку, чтобы достигнуть своей иели.
Ноэль не могла спорить с сестрой - ее правота была очевидна. Ее взгляд задумчиво блуждал по покрывалу.
- Я бы предпочла сказать папе все прямо. И попросила бы его свозить меня в Лондон, хотя бы взглянуть на этого Бариччи. Но если я это сделаю, он взорвется. Они с мамой и так не спускают с меня глаз уже целую неделю после нашего разговора. - Она упрямо вздернула подбородок. - Хлоя, мне нужно его увидеть. Я не буду с ним разговаривать, я просто хочу увидеть его, чтобы все те пороки, о которых я услышала, обрели плоть А сегодня единственный день, когда я могу это сделать. Ведь - мама и папа уедут из Фаррингтон-Мэнор довольно надолго.. Хлоя нахмурилась: - Только в том случае, если тебе удастся убедить их, что тебе нездоровится, а иначе придется ехать с нами, выслушивать. проповедь прадедушки и раздавать еду беднякам его прихода.
- Вот это-то и заставляет меня чувствовать себя виноватой. - Лицо Ноэль выразило раскаяние. - Надо будет солгать маме, но я еще и не смогу помочь прадедушке.