– Вот он, тут, – указала Эдди с внезапной вспышкой презрения, – навести его сейчас. Не удивлюсь, если когда-нибудь ты обнаружишь, что его выкопали. Я отдавала дань уважения твоему отцу, как и обещала своей кузине, когда она уезжала отсюда, – поспешила добавить Эдди.
Дэнси подозревала, что старуха лжет, но промолчала.
– Очень мило с вашей стороны, мисс Эдди. А что вы сказали о могиле моего дяди?
– В этой святой земле покоятся храбрые солдаты Конфедерации. Их семьям не нравится, что среди них похоронен солдат Севера. Особенно если он предал Юг.
– И вы думаете, кто-нибудь возьмет грех на душу и выроет его прах? – Дэнси была потрясена.
– Никогда не знаешь, на что способен человек в припадке ярости.
Женщина наклонилась, подняла сумку и зонтик.
– Вам лучше в последнее время?
Эдди повернулась и уставилась на девушку, удивленная искренностью ее тона и все же негодующая.
– Не знаю, почему это должно тебя касаться, но в общем да. Вы с Джорданом можете как угодно планировать избавиться от меня, но я никуда не уеду. И упаси Бог того, кто попытается меня заставить.
Дэнси не сдержала улыбки. Тощая, жилистая Эдди Мак-Кейб вовсе не производила устрашающего впечатления.
– Мисс Эдди, я никогда не причиню вам вреда и хочу, чтобы вы уяснили наконец: я не имею ни малейшего желания выходить за Джордана.
– Ну, у него другое мнение. И он не сам до этого додумался, ты его как-нибудь поощряла.
– Нет, мэм, – серьезно сказала Дэнси, покачав головой, – клянусь, я ничего не делала, фактически я только что уехала из собственного дома, чтобы избавиться от него.
– Что ты сделала? – Эдди выпучила глаза.
– Он не мог смириться с отказом, и я оставила его одного. Надеюсь, Габриель скоро заберет его домой. Я просто не хотела продолжать спорить с вашим сыном.
– Я почему-то начинаю тебе верить, – задумчиво призналась Эдди. Затем холодно добавила: – Но это ничего не меняет. Ты все еще занимаешь участок, который мне нужен. Я хочу купить у тебя эту землю, но ты такая же упрямая, как Клинтон, и все делаешь мне назло.
– Нет, мэм, – снова отрицала Дэнси. – Теперь это мой дом. Я останусь здесь.
– Даже после того как убила невинного человека? Оставила двух малышей без отца?
– Шериф Кокс как раз виновен. Он был членом ку-клукс-клана. Но вы мне не верите. И никто, кроме Клинта, не верит. Джордан хоть и говорит, что верит, но иногда я в этом сомневаюсь.
– Клинтон! Что он понимает? – насмешливо хмыкнула Эдди. – Он тебе что угодно наплетет, лишь бы добиться своего. Он всегда был лжецом и притворщиком.
Дэнси неожиданно поинтересовалась, удивив собеседницу:
– И вы всегда его презирали?
– О чем ты?
– Ему ведь был всего год, когда вы вышли за его отца, так? Совсем младенец. Неужели уже тогда вы его обижали? Не могу поверить, что вы не полюбили беспомощного кроху, потерявшего мать!
Эдди пыталась что-то промямлить. Она не привыкла, чтобы кто-либо расспрашивал ее подобным образом.
– И еще одно, – продолжала Дэнси, искренне, с состраданием улыбнувшись, – я не верю, что вы такая злая и вспыльчивая, как все о вас говорят. Я думаю, вас кто-то сильно обидел много лет назад, и вы ведете себя так, чтобы никто не догадался, что в душе вы плачете.
Эдди побледнела и слегка покачнулась.
– Это… Это немыслимо! Ты дерзкая девчонка, вот ты кто! В тебе нет уважения к старшим.
– Нет, мэм, – возразила Дэнси самым почтительным тоном, – это совсем не так. Я вас очень уважаю, но мне вас жаль.
– Черт тебя подери! Мне не нужна твоя жалость! – воскликнула Эдди.
– И дядя Дули говорил то же самое.
Эдди замерла.
– О чем ты?
– Я за что-то на вас рассердилась, не помню за что. Кажется, это было в тот день, когда Клинт отнял мою куклу, бросил в ручей и сказал, что утопит, – она улыбнулась, вспоминая тот случай из детства, который так ее разъярил. – И тогда я стукнула его кулаком в глаз. В общем, вы отругали меня, и я сказала дяде Дули, что ненавижу вас. А он объяснил, что злиться не нужно, так как иногда люди бывают сильно расстроены, обижены жизнью и вымещают это на других. Нужно заглянуть им в душу, чтобы увидеть, какие они на самом деле добрые. Именно так я и пытаюсь поступать по отношению к вам, мисс Эдди.
Дэнси протянула руку, чтобы прикоснуться к плечу старухи.
Та отшатнулась.
– Ты сама не знаешь, что говоришь, и…
– Ой, смотрите, – вдруг воскликнула девушка, поспешив к тому месту, где пышно цвели кустики маргариток. Она опустилась на колени и любовно дотронулась пальцами до белых цветов.
– Здесь похоронен мой братик.
– Мир праху его, – раздраженно обронила Эдди, – откуда ты знаешь? Тут ведь нет надгробия! Карлин так и не поставил его после того, как твоя мать забрала тебя и сбежала. Не сомневаюсь, он просто хотел забыть все, что было связано с нею.
– Их, должно быть, посадил мой дядя.
– Не смеши меня!
Дэнси не собиралась делиться с Эдди нежными воспоминаниями о том дне, когда хоронили ее братика и когда дядя Дули рассказал ей милую историю о цветах, которые никогда не отцветают. Но она была уверена, что это он посадил их. И поклялась скоро вернуться и посадить такие же на его могиле.
Девушка выпрямилась и повернулась, собираясь еще раз убедить мисс Эдди, что хочет быть ей другом, но старуха уже удалялась к своему экипажу, чуть согнувшись и опираясь на зонтик, как на трость.
К тому времени, как Дэнси вернулась в хижину, уже совсем стемнело. Джордана не было видно, и она с облегчением вошла в дом. Потом быстро поужинала кукурузными лепешками с пахтой, легла в постель и моментально заснула.
Откуда-то издалека она услышала, как кто-то отчаянно зовет ее. Дэнси с трудом проснулась, вырываясь из туманной паутины сна.
– Мисс Дэнси, скорее идите сюда, пожалуйста!
Она подскочила и инстинктивно схватилась за оружие.
– Мисс Дэнси…
Это был Роско, чем-то страшно напуганный. Дэнси вскочила, подбежала к двери и распахнула ее. Она с трудом различала его лицо в темноте, когда он запричитал:
– О, мисс Дэнси, это ужасно. Они его так сильно избили! Вы должны ему помочь!
– Кому, Роско? Кого избили?
Она вернулась, накинула платье и снова схватила пистолет, стараясь оставаться спокойной, несмотря на иголками колющий ужас.
Скажи, что случилось.
– Скорее, скорее, – истерично торопил Роско, уже сбежав со ступеней и спеша к конюшне. Дэнси бросилась за ним.
– Роско, ради Бога, скажи мне!
– Это Билли, – крикнул он через плечо, – ку-клукс-клан, они сильно его избили.
Дэнси продолжала бежать, несмотря на охвативший ее ужас.
21
Билли принесли в конюшню и положили на подстилку из соломы в один из загонов. Он был еще в сознании. Остальные работники столпились вокруг, некоторые держали в руках фонари. Когда подошла Дэнси, негры расступились, давая ей пройти.
Опустившись на колени и осмотрев Билли, она не заметила на его лице видимых следов увечий. Он посмотрел на нее глазами, затуманенными болью, и Дэнси сжала его руку.
– Где болит, Билли? – спросила она. – Что они с тобой сделали?
Негр простонал что-то невнятное и закрыл глаза, не в силах говорить.
– Они били его ногами. Наверно, сломали несколько ребер, – выпалил Роско.
– Мы не могли помочь, – подал голос кто-то другой. – Видит Бог, мы хотели вмешаться, но у них были ружья, мисс Дэнси.
Снова повернувшись к пострадавшему, Дэнси еще раз тщательно его осмотрела. Бедняга был жестоко избит. С него содрали рубашку, крови, однако, не было видно, – вероятно, нападавшие действовали только кулаками и ногами. Но переломы или по крайней мере трещины в костях, вне всякого сомнения, были. Это еще долго будет болеть, но сейчас ему необходим покой – это главное. Может, помогла бы мягкая повязка, поэтому Дэнси велела одному из работников сходить в дом и принести простыню, чтобы разорвать ее на бинты.
Затем, ни к кому конкретно не обращаясь, она попросила рассказать о случившемся. Работники подробно описали, как возвращались домой, сменив ведра под живицу в сосновой роще по ту сторону остроконечного гребня горы. Смеркалось, поэтому никто не увидел "привидений", как они выразились, до тех пор, пока те не выскользнули из леса с ружьями в руках. Они потребовали указать, кого из рабочих зовут Билли.
– Вначале он молчал, и мы тоже, – говорил один из работников, – а они сказали, что, если Билли не назовется, они повесят нас всех. Тогда Билли выступил вперед.
Дэнси, восхищенная этим человеком, нежно коснулась кончиками пальцев его лба в знак уважения.
– Просто чудо, что они его не убили!
Веки Билли дрогнули и приоткрылись, и слабая улыбка появилась на измученном лице.
– Они сказали, это всего лишь предупреждение, чтобы Билли держался подальше от белых, когда те разбираются между собой, да и всем нам лучше седлать коней и убираться подобру-поздорову искать другую работу, потому что вы еще за все поплатитесь – за все, что делаете, – гневно продолжал Роско сквозь стиснутые зубы.
Дэнси не испугали угрозы, касающиеся ее лично. Если ее и волновало что-то, так это то, что клан возложил ответственность за таинственное появление костюма Фрэнка Кокса на Билли.
– Но как они могли узнать об этом? – размышляла она вслух.
Роско предложил свою версию:
– Может, они все еще были поблизости и видели, как Билли вышел из лесу, а вы назвали его по имени.
– Возможно, – согласилась девушка, но какая-то мысль кольнула ее, нужно было уловить, какая именно. Она поднялась на ноги.
– Я хочу, чтобы вы все выслушали меня, – начала Дэнси медленно и четко, стараясь выделить каждое слово. – Не бойтесь этих хулиганов. Не позволяйте им выжить вас отсюда. У вас здесь есть работа, есть жилье. Обещаю, что буду заботиться о вас, как только смогу. С сегодняшнего дня вы будете заканчивать работу на полях рано и возвращаться домой до наступления темноты и не будете выходить до восхода солнца. Не думаю, чтобы они появились днем, – продолжала она горячо. – Не посмеют. Они боятся, что кто-нибудь сможет опознать их по какому-то признаку и донести, потому что, клянусь вам, закон их преследует! И они знают, что я буду стрелять. Я не хотела убивать шерифа Кокса, но обещаю, что, не моргнув глазом, отправлю каждого из них прямо в ад, если они посмеют напасть на эту ферму снова.
Она потрясла кулаком для большей убедительности.
Негры обменялись взглядами, согласно кивая друг другу: если мисс Дэнси сказала – она сделает!
– Я побуду немного с Билли, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, – сказала Дэнси, – а вы идите спать. Если вы собираетесь заканчивать работу засветло, вам нужно начинать ее с восходом солнца.
Дэнси старалась не уснуть, но усталость брала свое. Билли тихонько посапывал во сне, и она вскоре закрыла глаза и начала клевать носом, прислонившись к загородке стойла.
Спустя некоторое время кто-то легонько потряс ее рукой. Она в испуге вскочила и сразу же почувствовала огромное облегчение при виде Клинта.
– Слава Богу, ты вернулся, – прошептала она.
– Роско рассказал мне, что случилось, – мрачно сказал Клинт, – я уже осмотрел Билли. Серьезных повреждений нет. Через несколько дней с ним все будет в порядке. Но они могли его убить… Давай пройдем в дом, нам нужно поговорить.
Дэнси дождалась, пока они уселись за стол с чашками дымящегося кофе, прежде чем спросить:
– Ты смог что-нибудь узнать? Хоть что-нибудь.
Клинт узнал кое-что, но предпочел промолчать, пока не нашел доказательств. У него были только подозрения.
– Нет, – солгал он, – пока ничего.
– Положение все осложняется. Куда все это приведет? Сколько еще беспомощных людей, вроде Билли, пострадает? Сколько еще негодяев мне придется пристрелить, чтобы они наконец оставили меня в покое?
– Прекрати, Дэнси, – выпалил он сердито, – когда ты наконец поймешь, что этих ублюдков ничем не остановишь?! Неужели после всего ими содеянного ты надеешься, что они позволят женщине противостоять им? Ты только усложнила ситуацию, выстрелив в Кокса. Думаешь, ты надолго их отпугнула?
– Черт возьми, а что же мне оставалось делать? – запальчиво возразила она. – Стоять и смотреть, как они сожгут мою хижину? Нет, Клинт, я не испугаюсь какого-то подлеца, прячущегося под простыней. Будь уверен, я встречу их как следует, если они вернутся.
Клинт раздраженно возразил:
– Да пойми же, ты не сможешь сражаться с ними. Уезжай отсюда, и пусть ими занимается закон.
– Куда мне уезжать? До тех пор пока свирепствует зло, безопасного места нет нигде. А что делает закон, чтобы позаботиться о порядке? Ты сказал, что ничего не смог узнать. Так чем же ты был занят все это время? Впрочем, я слышала, чем ты занимался, – горячо добавила Дэнси, не решаясь передавать ему слова Джордана. Она хотела, чтобы Клинт сам признался и объяснил свое поведение.
– Не знаю, что ты там слышала. Меня это не особенно волнует, – он стиснул зубы, подозревая, что Джордан наврал ей с три короба. – Я делаю свою работу, как умею. Если тебя это не устраивает, мне очень жаль.
Дэнси не могла больше сдерживать обиды.
– Ты был в городе несколько дней назад?
Клинт не собирался сообщать ей, почему он не приехал. Правда состояла в том, что он пытался держаться от Дэнси подальше. Когда она рядом, он мог думать только о том, как сильно он хочет ее, как любит. Теперь ее работники ночевали в конюшне, а она действительно умеет пользоваться оружием. Сам он, хоть и следил за происходящим, держался в отдалении по личным причинам.
– Да, был, – наконец признался он, наперед сознавая, что слова его прозвучат неубедительно, – а не приезжал потому, что был занят.
– Кем? Своими шлюхами? – Дэнси решила, что, раз уж она заговорила об этом, унижая себя, нужно дойти до конца. – Тебя видели в публичных домах, Клинт! Я что, ничего для тебя не значу?
Клинт почувствовал, как злость заползает в душу. Не на Дэнси – в других обстоятельствах ее ревность только польстила бы ему. Его беспокоило, что кто-то его видел. Он просто надеялся, что никто не заподозрит, о чем именно он беседовал с проституткой.
В данный момент Клинт не знал, что ответить Дэнси, чтобы не выдать своих планов. Поэтому с тяжелым сердцем он заставил себя легкомысленным тоном ответить так, как он обычно отвечал женщинам прежде. Правда, те женщины ничего для него не значили.
– Но ведь я ничего тебе не обещал, кроме минутного блаженства, Дэнси.
У него все перевернулось внутри, когда он увидел ее полные боли глаза.
Дэнси почувствовала себя опустошенной, как одуванчик, с которого порыв ветра разом сдул весь пух.
– Я думаю, – выдавила она, глотая слезы, – тебе лучше убраться отсюда. Нам нечего больше сказать друг другу.
Клинту не хотелось оставлять ее, но он знал – сейчас это лучшее, что он может сделать. Он надеялся только, что позже, когда все закончится, она сможет его понять.
– Я снова опрошу Роско и остальных, – может, они вспомнят какие-нибудь подробности.
Он поднялся и вышел.
Дэнси злилась не только на Клинта, но и на себя. Надо же быть такой идиоткой, чтобы влюбиться в него. А он, бабник, не может справиться со своей работой, потому что никак не расстанется с этими шлюхами.
– Видит Бог, придется мне этим заняться, – клялась она яростно, одеваясь и дрожа от гнева и решимости. – Кто-то же должен это сделать.
Пока она не знала, что именно нужно делать, но решила объявить войну ку-клукс-клану.
Когда Дэнси вернулась в конюшню посмотреть, как Билли, она нашла там Молли, стоящую на коленях возле брата. Подняв полные слез глаза, она судорожно прошептала:
– Когда же это кончится? Чем мой брат заслужил такое?
Билли спал. Дэнси опустилась на колени рядом с девушкой.
– Наверно, тем, что защищал меня, Молли. Суд бы никогда не поверил, что Фрэнк Кокс был членом клана, если бы не нашли его маску и балахон.
Молли смущенно заморгала.
– Но Билли-то тут при чем?
Дэнси рассказала ей.
– Боже! Это просто чудо, что они его не убили.
– Да, я знаю, – она похлопала Молли по руке. – Но не беспокойся. С сегодняшнего дня мы будем выставлять охрану, и, если они вернутся, мы будем готовы.
– Но этого мало. Рано или поздно они поймают Билли, или Роско, или кого-то другого поодиночке и тогда высекут кнутами или убьют, если захотят, – вот к чему идет, мисс Дэнси. Это будет продолжаться, пока не вмешается закон и не посадят этих злодеев в тюрьму. А до тех пор будет еще хуже. Вы не сможете их остановить.
– Так и власти не помогут, пока не узнают, кто эти люди, – вздохнула Дэнси, усаживаясь на солому и прислоняясь к столбу. – Шериф Мак-Кейб пытается узнать, но клан так хранит свои тайны, что никто ничего не знает.
– А те, кто знает, ничего ему не скажут. Никто из нас не знает, кому можно доверять. Может, и шериф один из них?
Несмотря на свою обиду, Дэнси сказала:
– Никогда не поверю. И потом, зачем человеку, который отрекся от друзей и семьи ради того, чтобы покончить с рабством, поворачивать вспять и вступать в тайную организацию, которая старается сохранить господство белых? Это же бессмысленно.
Молли не была полностью убеждена.
– Ну, другие думают иначе. Никто больше никому не верит.
– Как ты думаешь, а мне твои друзья верят? Если бы они что-нибудь знали, они бы мне сказали? – Дэнси затаила дыхание в надежде и ожидании. Что-то подсказывало ей – Молли знает больше, чем говорит.
Молли подозрительно глянула на Дэнси.
– А что вы можете сделать, если они скажут?
– Я ничего не могу обещать. Но если я узнаю имена злодеев, я сообщу их властям. В Нэшвилле, – быстро добавила Дэнси, давая понять, что будет действовать через голову Клинта.
Молли молчала. Дэнси не торопила ее, пусть начнет хоть с чего-нибудь. Наконец девушка откашлялась и, оглянувшись по сторонам и убедившись, что они одни, кроме крепко спящего Билли, призналась:
– Я кое-что слышала о том месте, где они собираются.
Дэнси не могла больше сдержаться, она схватила Молли за руки и взмолилась:
– Ты должна мне сказать! Клянусь, я ни одной живой душе не скажу. Никто ничего не узнает о нашем разговоре.
Молли перевела взгляд с рук Дэнси, сжимающих ее ладони, на ее озабоченное лицо.
– А что вы собираетесь делать? Вы ведь не поедете туда, правда?
– Не знаю, – уклончиво сказала Дэнси, прекрасно зная, что именно это она и намерена сделать. – Ты только скажи мне, где это, умоляю!
– Говорят, – медленно начала девушка, переходя на еле слышный шепот, – семья Слокумб убралась из той хижины у ручья, что течет в глубь горы Медовой, из-за привидений, пляшущих в лесу. Привидения плыли между деревьями, и повсюду горели адские огни. Поэтому они убежали в Джорджию. Во всяком случае, так говорят.
Внимательно глядя на Дэнси, Молли следила за ее реакцией.
Дэнси похлопала Молли по плечу и снова прислонилась к столбу, улыбаясь самой себе. Медовая гора. Хребет, разделявший когда-то землю ее отца и дяди Дули. Через нее есть потайной тоннель.
– Если не верить в привидения, – сказала Молли с кривой циничной улыбкой, – я бы сказала, что это то самое место, где они собираются и планируют свои дьявольские нападения.