Жара тем карибским летом стояла невыносимая, дышать было совершенно нечем, лишь тяжкий, застоявшийся запах смерти наполнял его легкие. Куски плоти, обломки костей... разложенные по серебряным тарелкам и пришпиленные серебряными приборами к стене. Голова без лица, свешивающаяся с большой люстры в столовой... Голова его отца. Он споткнулся, и его стошнило...
Эйден вырвал себя из когтей сна и уселся на матрасе; его сердце готово было вырваться из груди, он судорожно ловил ртом воздух. Потянувшись к своему чемодану, молодой человек рывком поднял крышку и стал шарить внутри обеими руками. Чендлер должен был догадаться... Вот его пальцы нащупали серебряную фляжку, и с его уст сорвался стон облегчения. Открыв флягу, Террел тут же приложил ее к губам – виски обожгло ему рот и горло, и он вновь – как и всегда – притворился перед собой, что именно из-за огненного напитка на его глаза навернулись слезы. Эйден закашлялся, а потом сделал еще один большой глоток, который должен был помочь ему прогнать чудовищные воспоминания.
– Террел! С вами все в порядке?
Только теперь он вспомнил, что Дарси О'Киф устроила его на ночлег в уголке гостиной. Даже не посмотрев на нее, он еще раз приложился к фляжке.
– Со мной все хорошо, – проворчал Эйден. – Спи.
– Хочешь поговорить? Иногда это помогает понять, что кошмар не был настоящим.
– Нет! – резко бросил он.
Никакой разговор не поможет ему и не сделает тот ужас ненастоящим. Увы, все это было на самом деле. Его отец был безжалостно убит. Как и глуповатый доктор-француз. И его глупая жена. Эйдена не было там, чтобы предотвратить или остановить кровопролитие. Он приехал домой и... увидел этот ужас... С тех пор его обуяло желание поймать безумца, который все это сотворил. Он надеялся, что кошмары прекратятся, когда правосудие свершится, а до тех пор ему оставалось лишь пить, чтобы прогнать их. Террел поболтал остатками виски в фляге, а затем плеснул солидный глоток себе в рот, подумав о том, что завтра надо не забыть снова наполнить ее.
Дарси наблюдала за ним с другого конца комнаты. Наконец он сел, прижавшись спиной к стене, откинул назад голову и подтянул колени к груди. Его волосы взъерошились и взмокли от пота, помятая одежда была в беспорядке, но казалось, он не замечает этого. Взор Террела был устремлен куда-то вдаль. Его губы сжались в узкую полоску, его челюсть судорожно напряглась. Дарси пришло в голову, что если он сейчас выпрямит ноги, то непременно ударится ими о чемодан. Она все еще сердилась на Эйдена, но ей захотелось помочь ему: она чувствовала, как сильно страдает этот человек, а потому у нее появилось желание облегчить его боль. Впрочем, она опасалась того, что демоны, терзающие Эйдена Террела во сне, были уж слишком злобными и что, если она приблизится к нему, они начнут преследовать и ее. Поежившись, Дарси натянула одеяло до подбородка. Она не могла заснуть до тех пор, пока голова Эйдена не упала ему на колени, а фляга не выпала из обессилевших рук и не откатилась в сторону от его тюфяка.
Глава 6
Господи, как же у него болела голова! Подумав о том, что боль, возможно, станет чуть меньше, если он попытается сосредоточиться на чем-нибудь другом, Эйден вытер рот льняной салфеткой и только сейчас обратил внимание на то, что миссис О'Киф отвлеклась от еды и внимательно смотрит на свою дочь. Было непонятно, заметила ли это Дарси, во всяком случае, вид у нее был совершенно равнодушный.
– Дарси... – начала миссис О'Киф. Дарси подняла голову от яиц с хлебом:
– Да, мама?
– Что с твоей губой?
Дотронувшись до небольшой царапины на нижней губе, Дарси с улыбкой пожала плечами:
– У Эллен вчера была вспышка гнева, после того как ей пришлось переписывать буквы. Она бросила один из деревянных кирпичиков Сэмюэла, а я случайно наклонилась как раз в этот момент, и кирпичик попал в меня. Но ранка заживет, к тому же мне совсем не больно.
– Надеюсь, ее наказали за это? Кивнув, Дарси вернулась к еде.
– Ей пришлось дважды переписывать алфавит, – добавила она.
Эйден мысленно поздравил ее. Если бы он не знал правды, то ему бы и в голову не пришло усомниться в том, что девушка целые дни напролет учит невоспитанных детей уму-разуму. Да, лгала она замечательно.
– Прошу прощения, мистер Террел, но у вас такой вид, словно вы не очень-то хорошо выспались. Может, вас тревожили мысли о грядущих обязанностях?
Эйден понял, что внимание Мэри О'Киф переключилось на него. Что ж, если Дарси без запинки выдумывает всевозможные истории для своей матери, то почему бы и ему не сделать того же?
– Думаю, все из-за того, что вчера я так много времени провел в дороге, к тому же тут все новое и незнакомое... – ответил он. Не обращая внимания на понимающий взгляд Дарси, Эйден улыбнулся ее матери и добавил: – Уверен, что завтра я буду хорошо спать.
– Не сомневаюсь в этом, – кивнула миссис О'Киф. – Джон, мой любимый покойный муж – упокой Господь его добрую душу, – всегда говорил, что человек может отдохнуть как следует только в собственной кровати и в собственном доме. Однако я надеюсь, что и у нас вы почувствуете себя дома.
Эйден надеялся, что ему не придется так долго задерживаться в Чарлстауне, чтобы почувствовать дом Дарси своим. Впрочем, он дипломатично ответил Мэри:
– Уверен, что так оно и будет, миссис О'Киф. Вы такая радушная хозяйка.
– Думаю, нам пора отправляться на работу, мистер Террел, – вмешалась в их разговор Дарси. – Не годится опаздывать в первый же день.
Мэри О'Киф улыбнулась.
– С кем же из мальчиков вы будете заниматься, мистер Террел? – спросила она.
– Большую часть дня он будет обучать Джозефа и Джеймса, – быстро пришла ему на помощь Дарси. – Но я хочу убедить миссис Синклер, что Каролина тоже нуждается в серьезном образовании. Правда, пока что миссис Синклер и слышать об этом не хочет.
– Без сомнения, это одно из ужасных социальных последствий ее собственной учености, – заметил Эйден, радуясь тому, что и он может без труда принять участие в плетении замысловатой паутины, которую Дарси уже давно запутала при помощи своих подруг. Девушка закатила глаза, показывая ему, что оценила его усилия.
Мэри ничего не заметила.
– А как же вы относитесь к образованным женщинам, мистер Террел? – поинтересовалась она.
Выйдя из-за стола, Дарси подошла к двери и сняла с крюка свой плащ, а Эйден ответил миссис О'Киф:
– Мне кажется, что любая женщина, желающая учиться и проявляющая к учебе интерес, непременно должна совершенствовать свои знания. Нельзя оставлять ее во тьме неучености лишь из-за ее принадлежности к женскому полу.
– Но что бы вы возразили тем людям, мистер Террел, которые утверждают, что образование делает женщину совершенно непригодной к семейной жизни? – Откинувшись на спинку стула, Мэри ждала от Эйдена ответа.
Внезапно Террелу пришло в голову, что у нее наступил один из тех редких моментов просветления, о которых Дарси предупреждала его. Он покосился на девушку, надеясь, что она придет ему на помощь, но та, казалось, была полностью поглощена своей одеждой.
– Думаю, мужчина должен только радоваться тому, что у него появился умный собеседник – его собственная жена, которая к тому же и хозяйство умеет вести.
– Стало быть, вы сами в один прекрасный день женитесь на образованной женщине?
Его сердце забилось быстрее, как случалось всякий раз, когда кто-то в одном предложении упоминал его и женитьбу. Надеясь, что улыбка не выдает его напряжения, Террел ответил:
– Знаете, мне как-то в голову не приходило, что речь может идти обо мне. Я рассуждал отвлеченно.
Тут Дарси сурово напомнила ему:
– Мы должны немедленно идти на работу, Террел! Словно не слыша дочери, Мэри сказала:
– А вот моя Дарси – очень образованная девушка, знаете ли. Мы с ее отцом считали, что ей необходимо дать образование, и не жалели денег на учителей. Помимо прочих своих достоинств, Дарси умеет читать, писать и говорит на шести языках.
– В самом деле? – удивился Эйден, внезапно поняв, отчего это Дарси пыталась поскорее увести его из дома.
– Я ухожу, – заявила девушка, подходя к матери и целуя ее на прощание. – Надеюсь, день пройдет хорошо, мама.
Мэри похлопала ее по руке, не замечая, , что девушка морщится при этом от боли.
– Так оно и будет, моя дорогая. Утром мы с Бриди помолимся за здоровье генерала Джексона, а потом я снова возьмусь за вязание. Насколько я понимаю, зимы в районе Нового Орлеана весьма суровые.
Направившись к двери, Дарси бросила через плечо:
– Так вы собираетесь сегодня работать или нет, Террел? Или, по вашему мнению, Синклеры будут платить вам за то, что вы беседуете с моей мамой?
Тихо усмехнувшись, Эйден встал со своего места. Дарси уже выскользнула в коридор, а Террел снял куртку с крюка и вежливо попрощался с миссис О'Киф. Дарси уже была в крохотном вестибюле здания, когда Эйден догнал ее. Скинув туфельки на каблуках с ног, девушка бросила их в каморку. Молодой человек подошел к ней.
– Значит, шесть языков? – спросил он, прислонившись к стене.
– Не обращайте внимания на попытки мамы сосватать меня, Террел. Кстати, насчет языков – это правда.
– Мне стоит остерегаться ее намеков?
– Давайте сразу поставим точки над i в этом вопросе, – предложила Дарси, стягивая с рук белые перчатки. – У меня вообще нет ни малейшего желания выходить замуж. Моя жизнь вполне меня устраивает. – Она принялась торопливо расстегивать пуговицы на коротком жакете. – Никак не могу понять, почему многие женщины только и ищут возможности оказаться прикованными к плитам на кухне или отчего они хотят возиться с детьми и беспокоиться о том, что задержало их мужей по дороге к дому. Я не собираюсь подчиняться мужчине и не хочу попадать к кому-то в зависимость. – Ее жакет упал на валявшиеся на полу перчатки и плащ.
– Довольно мрачный взгляд на замужество, – заметил Эйден, спрашивая себя, не собирается ли она раздеться донага перед ним. Впрочем, он бы не стал возражать: у нее были изумительные формы, и он был бы не прочь получше разглядеть их. – Насколько я понял, твои родители были счастливой парой?
– Каждый из них был целой вселенной для другого, – ответила она, заводя руки за спину, чтобы расстегнуть пуговицы на юбке. – Но когда отца не стало, что-то в маме сломалось. Я не хочу идти той дорогой, какую она выбрала для себя. Цена за это слишком высока. – Фыркнув, девушка повернулась к нему спиной. – Мы опаздываем, а Мейзи должна была уйти на рынок. Но рука все еще болит, и я не могу справиться с пуговицами, поэтому вынуждена попросить вас помочь мне.
Сквозь тонкий лен ее сорочки он ощутил тепло ее тела и почувствовал нестерпимое желание провести руками по ее стройным бедрам. Пуговицы легко расстегнулись, и Эйден тут же торопливо отступил назад, пытаясь вспомнить, о чем они говорили до того, как она попросила помочь ей.
– Это совсем не обязательно, – наконец промолвил он. – Я заметил, что, по сути, большинство браков совершаются во имя взаимной выгоды.
– Финансовой? – спросила она, входя в каморку и там прячась за дверью.
– В основном, да. – Террел увидел, как в воздухе мелькнула белая сорочка, а потом – длинная и стройная голая нога. Его пульс участился. Разозлившись за это на самого себя, он отвернулся и снял камзол.
– Я и сама могу зарабатывать, – продолжала Дарси из-за двери. – Не желаю связываться с мужчиной только для того, чтобы он кормил меня и давал мне ночлег.
– Могу ли я заметить, что ты как раз из-за этого зависишь от Мика?
– Просто обстоятельства сложились таким образом, – отозвалась Дарси, – но это же не навсегда. – Она вышла из-за двери – если и не совсем одетая, то, во всяком случае, в основном прикрытая одеждой.
Полы ее рубашки надо было заправить в штаны, а ее ноги все еще были босые. В руках Дарси держала носки, ботинки, мальчишескую шляпу и куртку. Ее щеки раскраснелись, а рыжеватые волосы буйными кудрями спадали ей на плечи. У нее был вид любовницы, выскочившей из спальни перед приходом жены. Эйдену до боли захотелось запустить пальцы в шелковистые кудри и поцеловать ее.
– Я копила заработанные деньги, – продолжала она, не замечая того, какое действие возымел ее вид на Террела. Заморгав, он направился к каморке, а Дарси добавила: – Но со вчерашними деньгами... Мне больше не придется зависеть от Мика, Террел. Весной я куплю билеты на поезд для себя и мамы. Мы поедем на Запад. Поедем туда, где не важно, что я ирландка, из знатной я семьи или простолюдинка. А найдя такое место, я стану учительницей – мне всегда этого хотелось. Я куплю маме дом с красивой гостиной, большим садом, полным цветов, и изгородью того цвета, какого она захочет.
– Да уж, большие у тебя планы, – заметил он.
Как только Дарси вышла из-за двери, он занял ее место.
– Надеюсь, вы заметили, что в них не входит поиск мужа?
– Ты меня убедила, – сухо произнес он.
Она грубо – совсем не по-женски – хохотнула.
– Будто в этом была необходимость! Слыхала я всю эту чушь, которую вы несли моей маме. Вам не нужна ровня, Террел. Вам нужна женщина, которая будет счастлива оказаться одной из ваших вещей и помогать вам в том, чтобы вы как можно ярче украсили свой драгоценный социальный фасад. Вам нужна особа, которая будет восторженно охать и ахать при виде вас и без звука принимать ваши долгие отлучки.
Она в точности описала именно такую женщину, какую он всегда хотел видеть своей женой, однако Эйден решил не ввязываться в дальнейший спор. Натянув на себя дешевые штаны, купленные накануне, он промолвил:
– Что ж, по крайней мере ты, без сомнения, не подходишь под это описание, так что мы оба можем спать спокойно.
Наступило долгое молчание.
– Подозреваю, что вы вообще никогда спокойно не спите, – наконец сказала Дарси. – Прошлой ночью вам удалось забыться после выпитого?
Эйден тихо выругался.
– Не думаю, что наше деловое сотрудничество предполагает разговоры о моем сне или отношении к выпивке, – твердо произнес он.
– А кто такой Джулс?
Он выпрямился так резко, что ударился головой о притолоку. Несколько мгновений перед его глазами плавали красные и черные круги. Когда зрение Эйдена прояснилось, нечто среднее между отчаянием и паникой заставило его забыть о боли и деланно равнодушным тоном спросить:
– Прошу прощения?
– Вы отлично слышали меня, – спокойно заметила Дарси. – Кто такой Джулс? Вы выкрикнули его имя, а потом проснулись и сели.
– Один человек из моего прошлого, – ответил Эйден, надеясь, что ясный простой ответ угомонит ее.
– Это я и сама поняла, – проговорила она с едва слышным раздражением в голосе. – Почему он снится вам в кошмарных снах?
Схватив свои грубые ботинки, Эйден вышел из-за двери. Дарси стояла, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Молодому человеку отчего-то пришло в голову, что, чуть наклонившись, она могла бы увидеть, как он переодевается. Однако решительный огонь в ее глазах говорил о том, что мысли ее были далеки от таких вещей.
– Ты уже думала, куда сегодня будут направлены наши поиски? – спросил он, желая сменить тему.
– Так мы охотимся за человеком по имени Джулс?
Не глядя на нее, Эйден сел на ступеньку, чтобы обуться.
– Джулс – мой брат. Сын моего отца от второго брака.
– Он и есть тот человек, которого мы ищем? Я жду честного ответа, Террел, и не сдвинусь с места, пока не получу его.
Мало того, что ее спокойный тон и настойчивость сводили его с ума, так еще и его голова раскалывалась с самого утра, а потому Эйден не смог больше сопротивляться.
– Да, черт возьми! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Мы ищем Джулса. Но больше тебе ничего не следует знать. Ты удовлетворена моим ответом, О'Киф?
– Ты хочешь убить собственного брата?
– Я ни разу не говорил о том, что замышляю убийство, – бросил он, выходя на улицу.
– Этого можно было и не говорить, – сказала у него за спиной Дарси. Поймав Эйдена за рукав, девушка заставила его повернуться к ней, не обращая внимания ни на то, что он был вдвое больше ее, ни на то, что они стояли посреди людной улицы. – Я вижу это в ваших глазах, Террел. Очевидно, что когда вы думаете о нем, ваши губы крепко сжимаются. Так вы хотите убить его?
– Боже мой, О'Киф! Если я буду вынужден сделать это, то изволь – да!
Она отступила на шаг назад.
– Вы безумны, Террел. Абсолютно безумны. Даже если вас не поймают и не повесят за это, ваша душа будет гореть в аду.
Что-то внутри Эйдена надорвалось. Он приблизился вплотную к Дарси.
– Я и так все знаю об адовом пламени, О'Киф! – тихо прорычал он. – Последние восемнадцать месяцев я жарюсь в адовом пламени, зажженном для меня Джулсом, и лишь его смерть позволит мне выбраться из этого кошмара.
– Я не хочу участвовать в этом, – промолвила Дарси, качая головой и пятясь назад. – Мик не знал, что вы на самом деле задумали, но если бы это было ему известно, он бы никогда не впутал меня в ваше дело.
– Насколько я понимаю, ты идешь к нему?
– Мне наплевать, какое объяснение вы придумаете, но немедленно уносите свои вещи из моего дома. Нашему сотрудничеству конец, Террел. – Резко повернувшись, она быстро зашагала прочь. – Все кончено! – крикнула она.
Глядя, как Дарси уходит от него, Эйден почувствовал полное опустошение. Интересно, Мик будет удивлен новостью, которую она с минуты на минуту принесет ему? Патрик был в Ливерпуле, и ему было известно, что там произошло, поэтому логично было предположить, что Патрик давно поведал Мику правду. Да, Эйден готов был поспорить, что О'Шонесси уже знал его историю, когда приказал Дарси помогать ему. Террел нахмурился. Мик утверждал, что травма Дарси не позволит ей работать на него по крайней мере несколько дней. Тогда это показалось ему резонным, но сейчас, на другой день, обдумав все как следует, Эйден стал придерживаться иного мнения...
Опасения Дарси, что его поймают и повесят за хладнокровное убийство, были вполне обоснованны. Разумеется, Мик знал о возможной опасности и тем не менее решился подвергнуть девушку риску. Почему? Если бы О'Шонесси хоть отчасти осознавал, до какой степени порочен Джулс, он бы понял, что подставляет Дарси под удар. Черт! Так почему же все-таки он захотел сделать это?
Голова Террела гудела все сильнее. Недовольно заворчав, молодой человек качнулся на каблуках. Сейчас у него не было ни малейшего желания решать такие запутанные загадки. Жизнь Дарси О'Киф не интересовала его ни с какой стороны. Ему надо было выпить.
Ей пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы остановиться в полудюжине шагов от стола Мика и подождать, пока он позволит ей приблизиться.
– Где Террел? – спросил Мик, даже не взглянув на Дарси.
– Я оставила его посреди дороги напротив дома Мейзи, а уж куда он пойдет оттуда, меня, черт возьми, не касается.
Мик поднял голову, и их глаза встретились.