Работающие тоже часто и с беспокойством смотрели вверх, откуда уже доносились раскаты грома. Наконец Мэтью, староста, обменялся взглядом с управляющим и направился к нему. Остальные ждали результатов этого совещания. Мег, стоя у повозки, не слышала разговора, но видела, что Мэтью явно предпочитает закончить работу и отвезти собранное в укрытие. Несколько раз он мотнул головой в сторону детей, которые тоже трудились на винограднике. Некоторые из них были так истощены, что дрожали от холода, их не могла согреть даже работа.
Управляющий выглядел непреклонно. Он ткнул пальцем в свой свиток, показывая, что доля лорда еще не собрана. Если будет дождь, он может погубить все остатки и без того скудного урожая.
Внезапно наступила странная тишина. Ветер стих. Воздух был так наэлектризован, что у Мег зашевелились волосы. Том Чофтон поднял руку, указывая на горизонт, и закричал:
– Матушка, Пречистая Дева! Она идет прямо на нас!
Мег взглянула в ту сторону и тоже невольно вскрикнула. Черная туча неслась со страшной скоростью. Даже отсюда был виден хлещущий из нее дождь и стрелы молний, но передний край тучи еще не приблизился к дальнему полю под паром.
Вилланы словно по команде бросились заканчивать работу: ссыпали виноград в повозку, собирали вещи. Мег с другими женщинами поспешила к детям, несколько из них уже расплакались. Надо было помочь им отнести корзины. Мужчины пытались увести запряженного в повозку старого мула, но животное, напуганное суетой и надвигающейся бурей, лягалось и вырывалось.
Внезапно налетел ветер. Мег негнущимися пальцами старалась развязать платок и натянуть его себе на голову, но платок вырвался у нее из рук и закружился в бешеном танце с листьями и обломками веток. Начался дождь, сильный, холодный. Он, как тысяча ос, впивался ледяными укусами в голову, плечи, руки.
Начался переполох. Люди кричали, метались. Кто-то позвал Мег по имени. Сквозь потоки воды она поняла, что это был Мэтью. Он махал ей рукой, чтобы она скорее бежала к ближайшим хижинам. Туда же устремились и остальные, продолжая попытки увести с собою и мула. Некоторые толкали повозку сзади.
Мег стиснула зубы и, преодолевая бурю, шагнула к повозке, чтобы помочь крестьянам, но тут вдруг услышала детский крик. Какой-то малыш явственно звал: "Мама!" Мег замерла у забора виноградника, огляделась, пытаясь найти источник крика, и под кучей спутанных побегов увидела ребенка, мальчика двух лет. На земле рядом с ним без чувств лежала женщина. Даже сквозь потоки дождя была видна рана у нее на лбу. Из раны сочилась кровь. Мег подбежала и поняла, что это маленький Натаниэль Пэриш и его мать Сара, еще одна бедная женщина, которая подрабатывала шитьем и плетением кружев.
Мег подхватила мальчика на руки и попыталась привести в чувство его мать, но женщина не реагировала.
– Матушка, Пречистая Дева, помоги нам! – взмолилась Мег и закричала, призывая на помощь.
В роще за виноградником раздался треск. Мег едва успела развернуться, чтобы защитить маленького Ната, но толстая ветвь ударила ее по плечу и оцарапала щеку. Удар был очень силен, и Мег на мгновение задохнулась от боли, но собралась с силами, теснее прижала к себе малыша и снова стала звать на помощь.
Никто не отозвался. Девушку охватила паника. Ее не услышат. Помощи не будет.
Преодолевая отчаяние, Мег поставила мальчика на землю, нагнулась и отчетливо произнесла:
– Пошли, Нат! Ты должен ухватиться за мою юбку и идти рядом, а я потащу твою маму к деревне.
– Нет! Я боюсь… мама, – сморщившись, заверещал ребенок, зажмурился и в отчаянии стал качать головой, словно пытаясь укрыться от происходящего.
– Понимаю, малыш, ты боишься, но надо делать, как и говорю, – пыталась перекричать ветер Мег. – Тебе и твоей маме надо под крышу.
В подтверждение ее слов дождь застучал сильнее, теперь он был смешан со снегом. С каждым мгновением буря крепла.
Мег удалось разогнуть пальчики на руке Ната и заставить его уцепиться за ее юбку. Она подхватила Сару под мышки, нагнулась пониже, чтобы защитить малыша и свое лицо, и потащила женщину в сторону домиков, где укрылись некоторые из работников.
Они продвигались ужасающе медленно. Но когда Мег не преодолела и половину пути, явилась нежданная помощь. Кто-то приблизился, нагнулся и подхватил Сару. Пораженная Мег разогнула затекшую спину и с изумлением увидела Ричарда. Как он тут оказался? Откуда явился? Но сейчас было не до вопросов, Мег просто возблагодарила Бога за то, что он здесь. Следом за Ричардом явился и Мэтью, чтобы помочь донести Сару. Мег подхватила на руки ребенка и бегом последовала за мужчинами.
Вскоре она переступила порог ближайшего дома и опустила малыша на пол. Тот сразу бросился к матери, прижался к ней и как будто даже успокоился. Внутри было почти темно. Когда глаза Мег привыкли к сумраку, она разглядела, что попала в один из самых больших домов в деревне. В противоположном конце, вдали от жилья помещалось несколько свиней, коза, куры. Девушка медленно приходила в себя. Разгул стихии выбил ее из колеи. В ушах звенело, болела спина, саднило поцарапанную щеку. Голоса женщин звучали словно бы в отдалении. Они сгрудились вокруг Сары, показали мужчинам соломенный тюфяк в стороне от сквозняка, куда и уложили несчастную. Сэр Ричард отдавал короткие приказания, Мег чувствовала, что селяне подчиняются неохотно, но признают его право командовать.
Девушка с усилием повернула голову и огляделась. В середине помещения был небольшой очаг. Дождь и ветер из щели прямо над ним могли в любую минуту погасить слабый огонь, от которого шло благословенное тепло. Мег, стуча зубами от холода, протянула к очагу дрожащие руки. Колени у нее подогнулись, она опустилась прямо на грязный пол и попыталась ощупать царапину на щеке. Пальцы остались сухими. Значит, дело не так уж плохо.
– Вы поранились? Как это случилось? – Низкий мужской голос раздался прямо над головой девушки.
Мег удивилась. Она резко обернулась, но тут же сморщилась от боли в плече и шее.
– Ветер сорвал ветку, она упала на меня, когда я хотела помочь Нату и Саре.
Ричард опустился на пол рядом с девушкой и пальцем приподнял ее подбородок, чтобы рассмотреть царапину. Мег замерла от неловкости.
– Очень больно? – участливо спросил он.
– Не очень, – с трудом выговорила Мег. – Плечо болит сильнее. Удар пришелся туда. Теперь трудно поворачивать голову.
– Разрешите мне посмотреть.
Ричард говорил мягким тоном, но все же это был приказ. Мег подчинилась и позволила этому чужаку распустить шнуровку своей туники. Ричард говорил таким серьезным тоном, что не возникало никаких глупых мыслей. Мег постаралась расслабиться. Его прохладные сильные пальцы, скользившие по ее коже, освободили плечо. Если бы ей было не так больно, Мег наверняка смутилась бы, но сейчас она испытывала одно только облегчение.
– Для вас это привычно, – пробормотала она. – Вы изучали медицину?
– Не совсем так, – отвечал Ричард, – но я служил в одном из лучших полков ордена тамплиеров, и там меня учили врачеванию. Такое умение всегда оказывается полезным после битвы.
Больше Мег ничего не успела спросить. В висках застучало от боли. Пальцы Ричарда быстро и умело ощупывали ушиб. Мег не сдержалась и вскрикнула.
– Ну-ну, все хорошо, – бормотал он, склоняясь почти к самому ее уху. – Я постараюсь поскорее закончить, но надо убедиться, что кость цела. Дышите глубже, тогда будет не так больно.
Мег подчинилась, и ей действительно стало легче. Ричард закончил осмотр довольно быстро, но не отстранился, а стал легкими движениями кончиков пальцев поглаживать ее спину сверху вниз. Мег испытала безмерное смущение, она хотела обернуться, но вдруг поняла, что от этих прикосновений боль утихает.
– Что вы делаете? – наконец решилась спросить она.
– Таким способом снимают боль.
Теперь, когда боль действительно улеглась, Мег ощутила тепло его дыхания, и по спине у нее прошла абсолютно неуместная дрожь. Она не решилась обернуться и лишь надеялась, что жар, заливавший ее лицо, не распространится на плечо, которое он поглаживал.
– У вас глубокая и, видимо, очень болезненная царапина, но переломов, к счастью, нет. Дома у меня есть особые масла. Они вам помогут. Я привез их с Кипра. Эти снадобья известны в Святой земле своими целительными свойствами. Но до дома ждать нельзя. Я должен прямо сейчас наложить обычную мазь.
– Неужели вы носите мазь с собой? – спросила Мег, пораженная такой предусмотрительностью.
– Конечно, нет, – с улыбкой отвечал Ричард. – Даже я не настолько подготовлен. Мазь, о которой я говорю, сделать очень легко. Думаю, у здешней хозяйки найдется все необходимое.
Ричард выпрямился, направился к сгрудившимся в дальнем конце дома крестьянам и обменялся несколькими словами с Кэтрин, женой виллана, который арендовал это строение у лорда, владельца Хоксли. Кэтрин явно не обрадовалась этой беседе, другие тоже выглядели недовольными и тайком бросали на рыцаря злобные взгляды. Женщины, собравшиеся вокруг Сары, чья рана была уже перевязана, перешептывались.
Однако Кэтрин все же отправилась в угол, погремела горшками и вернулась с пригоршней каких-то сухих трав, маленьким каменным пестиком, ступкой и куском ткани. При этом она что-то бормотала, указывая подбородком в темный угол, но Мег не разобрала слов.
Вскоре жесты хозяйки разъяснились. Ричард взял принесенные снадобья и инструменты, ободряюще улыбнулся Мег и подошел к загородке, которая отделяла хлев от жилья.
Снаружи все еще ревела буря, и животные испытывали беспокойство, но Ричард стал уговаривать их уверенным, твердым тоном, и они успокоились. Он нырнул в хлев. Коза слабо мекнула, но тут же затихла. Вскоре Ричард появился над загородкой, растирая какую-то зеленовато-желтую массу.
– Тысячелистник с козьим молоком? – спросила Мег, ощутив знакомый резкий запах. – Я видела, что им лечат сломанные кости или вешают в проходе, чтобы отгонять мух. У меня же нет перелома, зачем же мне эта мазь?
– Я добавил сюда окопник. Тысячелистник не повредит, а с окопником ваша царапина заживет быстрее, – продолжая работать пестиком, объяснил Ричард.
– Я никогда не слышала об окопнике, – нахмурилась Мег, поворачиваясь к Ричарду ушибленным плечом. – Откуда же о нем знает простая крестьянка да еще держит его наготове?
– Его еще называют сабельником. Слышали такое название? – Ричард поставил ступку.
– Да-да, слышала. Почему вы оказались у виноградника, когда началась буря?
– Возвращался из приората. Мы с братом Томасом проверяли счета.
Ричард приготовился намазать больное плечо, Мег опять напряглась, но вдруг почувствовала, что он медлит. Ричард присел на корточки у нее за спиной и явно что-то рассматривал.
– Что случилось? – спросила Мег, оборачиваясь, насколько ей позволяла боль в шее.
– Должен признаться, что я никогда прежде не обрабатывал ран у женщин, – смущенно проговорил Ричард. – Мазь наложить нетрудно, для этого не придется снимать одежду, но нужна еще и повязка, чтобы удерживать лекарство на месте.
Мег бросила на него быстрый взгляд, пытаясь понять, не шутит ли он. Золотисто-зеленые глаза смотрели спокойно, рот слегка скривился, но было ясно, что Ричард говорит абсолютно серьезно.
– И что вы предлагаете? – вспыхнув, спросила Мег. – Я не могу раздеться при этих людях, и будь мы наедине, тоже не стала бы, – добавила она, чувствуя, как по спине побежали мурашки. – Вы не настоящий врач, а я не так уж тяжело ранена, чтобы смириться с такой необходимостью.
– Все же мне не хочется откладывать лечение до тех пор, пока утихнет непогода. Надо позвать на помощь кого-нибудь из женщин.
Мег кивнула, а Ричард снова отправился к большому очагу, где собрались жители деревни, и позвал Кэтрин. Та подошла, опустилась на колени рядом с Мег и нахмурилась, но девушка не поняла, сочувствует ей крестьянка или нет.
– Мег, мне велено перевязать вам плечо.
– Да, если можно. Сэру Ричарду не пристало делать это.
Кэтрин фыркнула и принялась за дело. Мег не видела ее лица, но чувствовала, что женщина недовольна.
– Удивляюсь, что он вообще захотел марать руки, – бормотала она. – Мы все удивляемся.
Мег бросила взгляд в сторону кучки работников. Ричард по-прежнему стоял рядом, и все разговоры смолкли. Ричард попытался завязать беседу, задал какой-то вопрос Мэтью, но получил весьма краткий ответ и оглянулся на Мег, но та отвела глаза, чувствуя, что он продолжает на нее смотреть.
– Вы поранились, когда помогали Саре и ее мальчишке?
Мег молча кивнула, борясь с желанием еще раз взглянуть на Ричарда, но тут перед ней встала Кэтрин и заслонила предмет наблюдений.
– Вы добрая душа, хорошо сделали, – продолжала Кэтрин. – По-христиански, вот я как думаю. Только вот зачем Всемогущий позволяет брату Томасу выжимать из нас все соки?
– Кэтрин, сэр Ричард только что вернулся домой, его не было пять лет, – негромко возразила Мег, удивляясь, что защищает человека, которого совсем недавно мысленно порицала. – Мы даже не знаем, известно ли сэру Ричарду о злодействах брата Томаса.
– Оно так. Только если он такой же, как остальные благородные лорды и леди, то разница невелика. Брата Томаса не накажут за то, что он натворил. Знатные все заодно.
Слова Кэтрин, произнесенные с глубокой убежденностью, больно ранили Мег. Но не успела она справиться с обидой, как Кэтрин сама вспомнила об истинном происхождении Мег.
– Простите, Мег, – торопливо зашептала она, взяв девушку за руку. – Я не хотела… То есть я знаю, что вы настоящая леди, но я не думаю – и никто из наших не думает, что вы такая, как они. Мы считаем вас за свою. – Голос Кэтрин задрожал.
Мег попробовала улыбнуться, не желая еще больше расстраивать Кэтрин.
– Успокойся. Я все понимаю и не обижаюсь. И я очень благодарна тебе за заботу, – проговорила Мег, натягивая тунику на плечо.
– Сэр Ричард… Он… – запинаясь, бормотала Кэтрин, – ну, я просто боюсь, что он будет таким же, как все богатые и знатные. Им нет никакого дела, что мы гробимся на земле, которую они считают своей. – Она вдруг замолчала.
На лицо Мег упала чья-то тень, она почувствовала, как вспыхнули у нее щеки. Ричард подошел и кивнул Кэтрин, которая на коленях собирала обрывки полотна. Мег тут же себя одернула. Какое право она имеет что-либо чувствовать к этому мужчине? Он муж Элинор, пусть даже эти двое и не живут в счастливом супружестве. Подобные чувства ни к чему не приведут. Она упрямо вздернула подбородок.
– Благодарю, хозяюшка, что помогла с перевязкой. – Ричард слегка поклонился Кэтрин.
Женщина ничего не ответила, только плотнее сжала губы, но щеки ее слегка порозовели. Она поклонилась в ответ и поспешила вернуться к очагу.
Ричард опять опустился на пол рядом с Мег, осмотрел ту часть повязки, которая виднелась из-под туники, потом издал одобрительный звук.
– Как вы?
– Благодарю, лучше, – ответила Мег, затягивая шнуровку одной рукой и пытаясь помогать себе второй, пораненной. – Скоро она будет как новенькая.
– Ну, не так быстро. Рука должна быть в покое по крайней мере неделю. Дома вы дважды в день должны будете накладывать масло, о котором я говорил, и только потом я признаю ваше плечо годным к работе.
– Вы признаете? – Мег бросила на Ричарда острый взгляд. – Простите, милорд, но, думаю, это зависит не от нас. Мои ежедневные обязанности не будут ждать.
– И все же таков мой приказ. – Ричард нахмурился. – Если вы возьметесь за работу слишком рано, рука заживет неправильно.
– А как же работа, которую нужно делать? – Мег откинула голову, насколько позволил ушиб, и с испугом посмотрела на Ричарда. – У Уиллы и так множество дел. У Агнес и Мэри тоже. К тому же им платят всего за несколько часов работы в неделю. В большом доме мы экономим как можем.
– Тогда, может быть, одна из деревенских женщин поможет? – предложил Ричард и оглянулся на группу крестьян, которые тихонько переговаривались. – Неужели никто не сочтет выгодным прийти в большой дом и недельку поработать?
– Конечно, если только они сумеют разорваться пополам, – с ядом в голосе возразила Мег. – Почему, вы думаете, я оказалась сегодня на уборке винограда? Нет ни одного лишнего человека. Многие семьи не в состоянии даже сделать свою собственную работу после того, как они выполнят барщину в поместье.
Ричард выглядел удивленным. Он покачал головой и подкинул в маленький очаг немного торфяного мха.
– Значит, дела хуже, чем я подозревал, – помолчав, заметил он.
– Что вы имеете в виду?
– Просматривая счета имения с братом Томасом, я заметил некоторые необычные… тенденции. Он, как главный управляющий поместьем Хоксли, явно в выигрыше. Вступая в орден, я отписал братству половину, и с тех пор приорат процветает, получая ежегодный доход. Однако хозяйственные книги показывают, что я, как владелец Хоксли, тоже получаю больше дохода. Таким образом, либо мое не слишком прибыльное поместье волшебным образом стало самым выгодным в королевстве, либо, чтобы извлечь максимум дохода, использовались какие-то особо жестокие методы.
– Уверена, что брат Томас смотрит на принимавшиеся им решения совсем иначе. – Мег опустила глаза и стиснула зубы, как всегда, когда думала о священнике-тамплиере и его безжалостных методах.
Ричард вздохнул:
– Вернувшись, я, разумеется, замечал мрачные взгляды крестьян, которые они на меня бросали, но думал, что меня осуждают как безответственного мужа. Оказалось, что у меня куда больше провинностей перед здешней округой, чем я предполагал.
Мег долго молчала, потом кивнула:
– Вам будет нелегко снискать прощение у этих людей. Придется отказаться от многих удобств, возможно, от очень многих. Лишь тогда снова наступит равновесие.
– Сейчас я не об этом, – проговорил он, поднимаясь на ноги. – Позже будет видно, как решить эту проблему. Я думаю, как поступить в связи с вашей травмой. Пока я не решу, что с вашим плечом все в порядке, я сам буду помогать вам в той работе, которую надо делать в замке.
– Вы?! – воскликнула Мег.
На голос обернулись все крестьяне и уставились на нее. Мэтью нахмурился и что-то прошептал Тому. Он явно полагал, что Мег требуется защита, и собирался ее оказать, пусть даже против хозяина.
– Надеюсь, вы не всерьез, – более спокойным голосом продолжала Мег, тоже поднимаясь на ноги.
– Как раз всерьез. Я закончил просматривать счета поместья и теперь могу помогать вам, пока вы не выздоровеете.
– Но… но работа, которую я выполняю, не предназначена для мужчины, тем более для рыцаря. В основном это черная работа, а вы, как владелец поместья, не можете…
– Скажите мне, леди Маргарет… – Ричард намеренно четко произнес ее титул, – вы полагаете, я не способен выполнять простую работу только потому, что перед моим именем стоит титул "сэр"? Видимо, вы забыли, что по рождению я не так знатен, как вы. Я младший сын в семье, чье единственное отличие состояло в том, что мы служили нашему королю в качестве судей. Тем не менее я с гордостью выполнял эту скромную миссию задолго до того, как стал известным рыцарем при дворе короля Эдуарда. А будучи тамплиером, я еще больше научился смирять гордыню, выполняя самую черную работу. Никакой труд не способен меня унизить. Надеюсь, вы все поняли, ибо я намерен в обоих вопросах действовать по-своему.
Мег с усилием сглотнула. Она поняла, что Ричард говорит искренне, и не стала произносить готовые сорваться с губ возражения.