Мы шли по опушке леса, стараясь не удаляться от дороги, чтобы не заблудиться, потом присели отдохнуть на толстом бревне. Я пыталась отвлечь ее внимание своей болтовней, но она меня не слушала. Мне было знакомо это ее настроение, и я знала, что оно скоро пройдет. В эти каникулы сестра была обделена вниманием молодых людей. Хельмут был слишком занят хлопотами по хозяйству и, как я поняла, не интересовал ее. Зато корнуоллец Дермот Трегарленд смутил ее покой. Он, как по волшебству, явился перед нами под конец каникул, но, должно быть, исчез навсегда. Бедняжка Дорабелла!
Становилось прохладно, и нам пора было возвращаться в замок. Мы собирались идти дальше, как вдруг обнаружили, что нас окружает плотная пелена тумана. В эту пору туманы, здесь - обычное явление, нас предупреждали об этом. Нельзя сказать, что этот туман явился для нас полной неожиданностью.
- Идем, - сказала я. - Надо выбираться к дороге.
Но сделать это оказалось непросто. Иногда мне чудилось, что я вижу дорогу. Но это была не дорога, а желтые стволы сосен.
Я взяла Дорабеллу за руку.
- Нас предупреждали о туманах, - сказала я. - Какие же мы с тобой глупые! - Она молчала. Я постаралась успокоить ее:- Дорога совсем рядом. Нам надо идти в ту сторону. - Но я не была уверена в этом. Нас окружал туман. Я испугалась, но старалась не показать вида. Мне хотелось защитить Дорабеллу, как это случалось в детстве. Она смотрела на меня так доверчиво.
- Нам надо выйти из леса, - сказала я. - Мы поступили очень неосмотрительно. Ведь нас предупреждали…
Сестра согласно кивнула. Тогда я взяла ее за руку и повела за собой. Мы пошли дальше. Меня охватило беспокойство. Лес снова напомнил мне сказки братьев Гримм. Вместо стволов мне мерещились страшные морды, которые пялились на меня со злорадной усмешкой.
Мне стало не по себе. Казалось, мы не приближались к дороге, а все больше углублялись в лес.
- В чем дело? - забеспокоилась Дорабелла.
- Я подумала: может, нам стоит подождать, пока не рассеется туман, - ответила я.
- Что?! Торчать здесь до утра?!
Она была права. Но как узнать, на правильном ли мы пути? Меня охватило отчаяние. И все это из-за того красавчика, которого мы встретили вчера в городке. Если бы я не сочувствовала так Дорабелле, то не позволила бы ей завлечь меня на прогулку по лесу.
А сколько беспокойства мы причиним обитателям замка, если не вернемся домой дотемна. Так что же делать? Оставаться и ждать или пытаться выйти к дороге?
Мне показалось, что я слышу невдалеке чьи-то голоса. - Помогите! - закричала я. - Есть там кто-нибудь?
Мы умолкли и прислушались. К нашей радости, мы услышали по-английски:
- Где вы? Отзовитесь!
Я взглянула на Дорабеллу и поняла, что она, как и я, узнала голос. Это был Дермот Трегарленд.
- Мы заблудились! - крикнула я.
- Сейчас я приду к вам! - отозвался он. - Стойте на месте.
- Мы здесь, мы здесь! - закричали мы с Дорабеллой.
- Я иду к вам! - снова откликнулся он.
- Мы здесь, мы здесь! - не переставали звать мы. И очень обрадовались, когда увидели его.
- Вот здорово! - воскликнула Дорабелла. - Мы уже начали паниковать.
Дермот улыбнулся:
- Я знал, что встречу вас, потому что видел, как вы свернули в лес.
- Где же вы были?
- Зашел в кафе, надеясь увидеть вас, но официант сказал мне, что вы только что ушли. Я вышел на дорогу и увидел, что вы сворачиваете в лес. Я поспешил следом, хотел догнать вас и решил, что если мне не удастся вас найти, то я отправлюсь в замок, в гостиницу, и подожду вас там, сидя за кружкой пива.
На лице Дорабеллы отразились удивление и восторг. Ведь наше приключение закончилось таким счастливым образом! Дермот Трегарленд должен был вывести нас из леса.
- Проклятый туман, - сказал он, - пугает, не правда ли? Не знаешь, куда идти. К вечеру он станет совсем густым. Надо побыстрей выбираться отсюда. Я запомнил, как шел сюда. Неподалеку обгорелое дерево, должно быть, в него попала молния. Как только мы его увидим, то можно считать, что мы у дороги. Итак - в путь!
Дорабелла радостно рассмеялась. Ужасный кошмар обернулся удивительным приключением: прекрасный рыцарь явился, чтобы спасти нас. Ради одного этого приключения стоило приехать сюда на каникулы.
Дермоту Трегарленду и в самом деле можно было довериться. Он без труда вывел нас к обгорелому дереву, и мы закричали "ура" от радости.
- Мы на правильном пути, - сказал он и повел нас за собой. Вскоре мы вышли на дорогу.
Дорабелла обняла меня и, глядя на юношу через мое плечо, воскликнула:
- Вы просто чудо!
- Кажется, нам не повредит выпить чего-нибудь согревающего, - сказал он. - Как насчет стаканчика вина? Или вы пристрастились к пиву? Пиво в Германии чудесное.
Фрау Брандт с озабоченным видом ждала нас у ворот замка. - Туман сгустился очень быстро, и я забеспокоилась, что вы еще не вернулись, - сказала она.
Дорабелла объяснила, что мы заблудились в лесу, и мистер Трегарленд помог нам выбраться на дорогу.
Неожиданно фрау Брандт быстро сказала что-то по-немецки. Должно быть, выражая свою радость по поводу нашего благополучного возвращения. И поторопила нас в замок. Не та погода, чтобы торчать во дворе, сказала она. И спросила, не хотим ли мы выпить чего-нибудь.
Мы сели за стол, и фрау Брандт принесла нам вина. Дорабелла блаженствовала. "Кажется, она влюбилась", - подумала я. Молодой человек, в свою очередь, сосредоточил все внимание только на ней. Мужское внимание избавляло Дорабеллу от любой депрессии, она становилась обворожительной. Иногда я даже ревновала. Но сейчас со мной этого не произошло, потому что, во-первых, я знала, что проигрываю ей в привлекательности, а во-вторых, я никогда не стремилась завоевать внимание кого-нибудь из мужчин, привлекавших ее.
Безусловно, молодой человек был весьма мил. Но, кроме внешнего шарма, обладал ли он еще какими-нибудь достоинствами? Дорабелла слишком легко поддавалась чувствам, и ее могло постичь разочарование, как это уже случалось с ней.
Дермот поднял стакан вина и сказал:
- За наше благополучное возвращение из леса!
Дорабелла чокнулась с ним, и они улыбнулись друг другу.
- Нам посчастливилось, что вы увидели нас на дороге, - сказала Дорабелла.
- Это не просто счастливая случайность. Я был уверен, что увижу вас в кафе, и очень расстроился, когда не застал вас там. Официант сказал мне, что вы только что ушли. Я бегом бросился к дороге и увидел, как вы входите в лес. Мне подумалось, что в лесу уже сгустился туман.
- И вы решили, что нас надо спасать, - сказала Дорабелла. - И, как в сказке, вы пришли и вывели нас из леса.
Они снова улыбнулись друг другу.
- Англичане должны держаться на чужбине вместе, - ответил Дермот. - Даже если один из них корнуоллец.
Дорабелла весело рассмеялась, будто его шутка была такой уж остроумной. Я решила, что поговорю с ней, когда мы останемся наедине. Нельзя быть такой вульгарно влюбчивой.
Затем мы заговорили о нас и об Эдварде. Мы рассказали нашему новому знакомому о том, как наша мать вывезла Эдварда из Бельгии накануне войны. Молодой человек слушал нас с интересом.
- И теперь он для вас - как добрый старший брат. Так ведь? - промолвил Дермот Трегарленд.
- О да, - сказала я. - Он знает, когда за нами надо присмотреть.
- Почему же он не предостерег вас от прогулок по лесу в тумане?
- Конечно, он ужасно рассердится, когда узнает о том, что мы себе позволили, - сказала Дорабелла. - Но он на весь день уехал куда-то со своим другом Куртом, сыном хозяев замка. Он знаком с ним уже не первый год.
Дермот выразил надежду, что встретится с Эдвардом.
Он рассказал нам о своей обители в Корнуолле, принадлежащей семье Трегарлендов уже несколько веков. Дом построен из серого камня, выходит фасадом к морю и принимает на себя все штормы с юго-запада. Он имеет по обеим сторонам башни, от дома спускается к самому берегу сад, через который проложена тропа к берегу.
- К нам приезжают немногие, да и те только летом.
- А большая у вас семья? - поинтересовалась я.
- Живу с отцом-инвалидом. Вот и вся семья. Мать умерла, когда я был совсем маленьким. Однако нельзя не назвать Гордона Льюита, управляющего в нашем имении. Его мать следит за порядком в доме и вроде бы приходится нам какой-то дальней родственницей. Она появилась у нас вскоре после смерти моей матери и вот уже двадцать три года следит за порядком в имении Трегарлендов.
- Значит, ваша семья - это вы и ваш отец, - уточнила Дорабелла.
- Да, это так. Но, как я уже сказал, Гордон Льюит и его мать - тоже как бы члены нашей семьи.
- Интересно… - заметила Дорабелла.
- А чем вы занимаетесь? - спросила я.
- У нас есть несколько ферм. Мы сдаем их в аренду и имеем с этого небольшой доход. Само собой разумеется, у нас есть и своя собственная земля, на которой работаем мы с Гордоном.
- Почти как у нас в Кэддингтоне, - сказала я. - Мы немного разбираемся в управлении имением, не так ли, Дорабелла?
- Не удивлен, - ответил Дермот. - Но уже поздно, и, пожалуй, я останусь здесь поужинать. А потом пойду к себе в гостиницу. Как-нибудь доберусь.
Так мы болтали, пока не вернулись Курт с Эдвардом. Узнав о нашем приключении, Эдвард ужасно разозлился: он ведь предупреждал нас о туманах в лесу.
И все равно мы весело провели тот вечер. Хозяева пригласили Дермота и нас поужинать с ними, в кругу семьи.
Эдвард был очень признателен Дермоту, ведь он обещал нашей маме присматривать за нами и не предполагал, что мы можем повести себя так легкомысленно. Дорабелла попросила Эдварда не повторять без конца одно и то же. Она-то была рада тому, что мы забрели в лес, иначе мы и не узнали бы, какой Дермот Трегарленд смелый и решительный.
Ганс Брандт сказал, что знает несколько случаев, когда люди навсегда терялись в лесу.
- Об этих местах ходит много легенд, - сказал он. - Люди верят, что в лесах живут тролли, которые позволяют себе всякие шутки с теми, кто заблудился.
Дермот поддержал разговор, рассказав несколько легенд, передававшихся из поколения в поколение в его родном Корнуолле.
Это был удивительный вечер - приятное завершение наших каникул. Через несколько дней нам предстояло возвращаться домой. Я наблюдала за Дорабеллой. Она казалась такой счастливой, что я забеспокоилась. Дорабелла совсем не знала этого молодого человека. Я вспомнила, что это не первый случай такого рода. У нас в Маршландзе гостил друг дедушки Гринхэма, член парламента. Сестра влюбилась в него. Но это случилось два года назад. Потом к нам в школу прибыл учитель музыки. Она влюбилась и в него. Дорабелла была влюбчивой школьницей. Но пора ей было и повзрослеть.
"Дермот Трегарленд - ее очередное увлечение, - подумала я. - Но он не женат, и потому это особый случай. Однако скоро мы уедем отсюда, и, быть может, она видит его в последний раз".
В тот вечер мы тепло попрощались друг с другом и расстались в хорошем настроении.
Дорабелла плохо спала в ту ночь.
На следующий день Эдвард с Куртом опять отправились на прогулку по окрестностям, а поскольку мы с Дорабеллой накануне вели себя очень неразумно, они решили не оставлять нас без присмотра и настояли на том, чтобы мы присоединились к ним. И еще они пригласили на прогулку Гретхен.
Гретхен пришла в восторг от приглашения. Я подозревала, что она неравнодушна к Эдварду, как и он к ней. Но они никак не проявляли своих чувств - не то что Дорабелла.
Дорабелла была в плохом настроении. Она бы с большим удовольствием отправилась бы в Вальденбург, посидеть там за чашечкой кофе в ожидании Дермота. Но Эдвард был непреклонен, и ей пришлось присоединиться к нашей компании.
Денек выдался приятным, за ночь погода изменилась, и небо было голубым, как летом. Курт хорошо знал дороги, проходившие через лес, он намеревался показать нам несколько красивых деревенек. В самом деле, деревеньки, с их кирпичными домиками, мощенными булыжником улицами и старыми церквушками, были обворожительны.
В них жили очень приветливые люди. Мы зашли перекусить в старую гостиницу, над входом в которую висела на кронштейне железная русалка, а под ней, на дощатом щите было начертано: "Ди Лорелей". Мы сразу вспомнили стихотворение, которому нас учили в школе, и Гретхен взялась прочесть его нам целиком. У нее был приятный, чуть дрожащий голосок, мы выслушали ее с удовольствием, и Эдвард первым захлопал в ладоши.
Хозяева гостиницы провели нас вниз и показали старые винные погреба, поведав о том, что когда-то давно гостиница была частью монастыря и в этих погребах монахи готовили свое вино.
Прогулка доставляла мне удовольствие, но Дорабелле не терпелось вернуться в замок: Дермот Трегарленд собирался пожаловать к нам на обед.
Я никогда не забуду тот вечер и то ужасное бесчинство, которое разразилось в замке совершенно неожиданно для всех нас.
Вернувшись в замок с прогулки, мы с Дорабеллой поднялись в нашу комнату, чтобы переодеться. Дорабелла оделась в свое самое лучшее платье. Она находилась в приподнятом настроении, предвкушая встречу с Дермотом Трегарлендом.
Пока мы переодевались, она оживленно щебетала о том, как ей хотелось бы побывать у него в Корнуолле. Она решила, что уговорит нашу маму пригласить Дермота в Кэддингтон.
Дермот появился в замке за пару минут до того, как мы спустились вниз. Мы собирались поужинать в столовой. К нам захотели присоединиться Курт и Гретхен.
Мы приятно провели время за ужином и затем пошли в общую залу, где было больше посетителей, чем обычно. Все же нам удалось найти свободный столик.
Было около девяти часов, когда в залу вошли несколько молодых людей. Мне показалось, что одного из них я уже где-то видела. Наверняка это был приятель Эльзы.
Меня удивили униформа и красная повязка на рукаве. Сначала я подумала, что молодой человек пришел на свидание к Эльзе. Но, когда он с друзьями сел за столик и Эльза принесла им пива, они расшумелись. И ее дружок позволил себе грубо схватить девушку за руку, будто это была его собственность. Его приятели рассмеялись и начали распевать гимн, который я уже не раз слышала в Германии.
В залу вошел Хельмут с отцом. И тут началось нечто невообразимое.
Эльзин кавалер, который, по всей видимости, возглавлял эту компанию, неожиданно встал и выкрикнул что-то оскорбительное в адрес евреев. Его дружки тоже начали кричать, топать ногами и швырять в стену кружки. Одну кружку запустили в Хельмута, и он едва увернулся от нее.
Дермот обнял Дорабеллу, и она уткнулась лицом в его плечо. Эдвард взял меня и Гретхен за руки и заставил нас встать.
- Идемте отсюда, - сказал он. - Они собираются устроить здесь бучу.
- А как же Хельмут? - прошептала Гретхен. Курт бросился на выручку брату. Он был очень бледен. Они стояли рядом, лицом к лицу с Эльзиным дружком. Присутствующие в зале продолжали сидеть на своих местах с испуганными лицами.
Молодой человек вскочил на стол и начал ораторствовать перед публикой. Он несколько раз упомянуло фюрере и перешел на крик. Я не могла разобрать его слов, но было ясно, что он призывал людей устроить в замке погром.
- Нам лучше уйти отсюда, - сказал Дермот.
В этот момент один из столов перевернули, и раздался звон разбитой посуды.
Хельмут повернулся к Эдварду:
- Уведите отсюда девушек и Гретхен. Вас это не должно касаться.
Я увидела на его лице выражение безнадежного отчаяния. Я не могла понять, что происходит. Эдвард потянул меня и Гретхен к двери в конце залы. Дермот вел Дорабеллу. Один из молодых людей пристально посмотрел на нас, но позволил нам беспрепятственно уйти. Наверное, он знал, что мы иностранцы, и был доволен, что мы уходим.
В комнате за залой стояла испуганная фрау Брандт. Она держалась руками за голову и раскачивалась из стороны в сторону. Я еще не видела человека, испуганного до такой степени. Ее трясло.
Я обняла фрау Брандт за плечи, чтобы как-то успокоить.
- Они явились сюда, - прошептала она. - Они явились сюда…
- Кто они?
- Они собираются уничтожить нас…
- Вы знаете их?
- Не мы первые. Но как они узнали? Мы никому не мешали…
За стеной слышался грохот, молодчики громили залу.
Фрау Брандт села и закрыла лицо руками. Гретхен опустилась на колени рядом с ней.
- Мама… - прошептала она дрожа. - Мамочка… Фрау Брандт погладила дочь по голове:
- Они пришли. А я так надеялась, что нас не тронут.
Мне стало страшно.
- Надо что-то делать, - сказал Дермот. - Может, вызвать полицию?
- Это бесполезно, - ответила Гретхен. - Мы не первые. Мы думали, что нас не тронут… Понимаете - мы евреи, теперь это необходимо скрывать от всех.
- Надо помочь твоим братьям и выставить отсюда этих негодяев! - возмутился Эдвард.
- Да, - согласился Дермот. - Идемте. Гретхен схватила Эдварда за руку.
- Не надо… - сказала она. - Не надо с ними связываться. Они разгромят залу и уйдут.
- Но там - Курт… Хельмут… твой отец… Гретхен не отпускала Эдварда.
- Я пойду к ним, - сказал Дермот. - Вы оставайтесь здесь.
Эдвард вызвался пойти вместе с ним. Я по-прежнему не понимала, что происходит. Стояла и слушала, как погромщики поют песню, которую знала уже почти наизусть.
Неожиданно стало тихо.
"А ведь там Эдвард, он в опасности", - подумала я. Я осторожно приоткрыла дверь, выглянула в залу и увидела там страшный беспорядок. Несколько столов перевернуто. Пол усеян битыми стаканами и кружками. Молодые люди стояли по стойке смирно, вытянув руку в салюте, и пели все ту же песню. Посетители сидели тихо, будто онемев, и нервно крутили в руках свои кружки. Никто из них не попытался воспротивиться действиям этих молодчиков. Они позволили разбойникам чинить разгром. Пение прекратилось. Эльзин ухажер подошел к Хельмуту и плюнул ему в лицо.
- Жид, - сказал он и отвернулся.
Хельмут сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, но Курт вцепился в него мертвой хваткой и удержал его. Один из компании хулиганов увидел, что я смотрю на него через приоткрытую дверь, щелкнул каблуками и поклонился. Затем повернулся к своим дружкам, и они, следуя один за другим, вышли из залы. Мы услышали, как они завели машину и уехали.
Посетители начали потихоньку расходиться, испытывая чувство неловкости. Мы стояли посреди залы, стараясь оценить нанесенный ущерб.
Но угнетенное чувство вызывал не сам разгром, а его скрытый смысл.
- Что теперь делать? - прошептала фрау Брандт. - Что с нами будет?
Было уже довольно поздно, когда Дермот Трегарленд отправился к себе в гостиницу. Он пообещал вернуться рано утром и помочь нам навести порядок. Он не мог понять, почему Брандты не попытались вызвать полицию.
Поведение фрау Брандт говорило о том, что она смирилась с неизбежностью зла.
Когда мы с Дорабеллой отправились в нашу комнату, было уже далеко за полночь. Настроение у нас было подавленное. Дорабелла посчитала, что Дермот вел себя безукоризненно и был очень внимателен к ней. Мне же не хотелось говорить о Дермоте, я думала о Брандтах.