– Местное ополчение уже готовится выступить, – сообщил Тайлер. – Нам обещают помощь из Вашингтона. Но мы хотим заручиться поддержкой таких, как ты, Джаррет, людей, знающих не хуже семинолов эти болота, торфяники, заросли. Если бы ты согласился возглавить борьбу с одним из самых сильных и опасных отрядов индейцев… Борьбу и переговоры… Сначала переговоры.
– Я не могу, Тайлер.
Капитан вздохнул.
– Понимаю, однако командование просило поговорить с тобой и объяснить…
– Что тут объяснять? Я готов помочь чем сумею, но не стану встречаться ни с одним индейским вождем, ибо не желаю лгать им. Только честные переговоры принесут положительные результаты. Хватит вранья!
Тайлер наклонил голову.
– Я передам, что… через какое-то время… ты присоединишься к нам. Так? Не на поле сражения, а в процессе переговоров. А ведь многие белые люди осудят тебя. Ты рискуешь нажить уйму врагов.
– Многие индейцы тоже ненавидят меня, Тайлер. Ничего не поделаешь. Я прислушиваюсь лишь к голосу своей совести.
– Это не всегда просто и безопасно, мой друг.
– Ненавижу бессмысленное убийство… И обман. – Джаррет помолчал. – По-другому я жить не смогу.
– Отправишься к себе?
– Да. Надеюсь, там спокойно. Я не занимаю чужие земли.
– Дай Бог, чтобы ты оказался прав, Джаррет.
– Оцеола сейчас у них самый главный, так, Тайлер? Нас с ним раньше связывали неплохие отношения. Я никогда не оскорблял его. Кроме того, мои работники – индейцы, негры, белые – люди честные. Я им верю, и они мне тоже. И я не нарушал обещаний, если давал их.
– Но ты, Джаррет, принимал участие в большой войне с индейцами двадцать лет назад, хотя был почти мальчишкой.
– Тогда были другие времена. Другие обстоятельства. Я защищал то, что принадлежало мне и моему отцу.
– Возможно, и в этот раз тебе придется вступить в войну.
– Думаешь, мне все это легко, Тайлер?
Тот пожал плечами:
– Я знал заранее твой ответ. Обещаю, что никогда не предложу тебе участвовать в нечестных переговорах.
– От тебя я и не ждал другого, Тайлер.
– Везешь женщину к себе в дом? Новая жена?
– Да.
Тайлер улыбнулся.
– Полагаю, многие женщины мечтали бы удостоиться такой чести. Она очень красивая. Наверняка боится индейцев. А вот тебе следует опасаться соперников. Где ты отыскал такое сокровище?
– В Новом Орлеане.
– Девушка с Юга? Из хорошей семьи?
– Да. – Джаррет протянул руку Тайлеру. – Отправляюсь к себе. Приезжай, если нужно: всегда рад помочь тебе.
– Ладно. Прими мои поздравления с женитьбой.
– Спасибо, дружище.
Когда Джаррет вошел в таверну миссис Конолли, Нэнси, Джош и Роберт сидели за столом. Тары с ними не было.
Солнце уже опускалось. В комнате было сумрачно и дымно, но в очаге пылал яркий огонь, а ароматы, доносившиеся из кухни, заставляли забыть об убогой обстановке. Подойдя к столу, Джаррет спросил, где Тара. Упрекая себя за излишнюю подозрительность, он тем не менее встревожился не на шутку, ибо считал эту женщину способной на все. А что, если она решила скрыться, отплыв на другом корабле?
Нэнси взглянула на Джаррета удивленно и чуть насмешливо. Ого, молодой супруг всерьез беспокоится о новобрачной! Не очень-то это похоже на Джаррета.
– Тара пошла умыться и привести себя в порядок. Она скоро вернется.
Джаррет едва подавил желание подняться наверх и убедиться, что жена его там.
В этот момент он увидел, что Тара легко и грациозно спускается по лестнице. Даже не взглянув на него, она подошла к столу и хотела сесть рядом с Робертом, но Джаррет быстро выдвинул для нее другой стул. Она заняла место возле мужа.
– Джаррет Маккензи! – воскликнула миссис Конолли. – Как приятно видеть вас снова, сэр! Да еще с такой милой женой! Наши девушки умрут от зависти. – Внезапно она нахмурилась. – В недобрый час вы вернулись домой, сэр.
– Что ж, Пегги Конолли, дома всегда лучше, чем на чужбине. Особенно если здесь кормят так, как вы.
От похвалы добрая женщина просияла и, забыв о грядущих бедах, начала отдавать команды.
– Шейла, быстрее чайник для дам и хорошего пива для мужчин! Сейчас подадут жаркое с картофельным пюре, зеленью и ямсом. Но это еще не все!..
С этими словами она уплыла на кухню. Шейла, ее служанка, принося тарелки с едой, бросала весьма выразительные взгляды на Джаррета, как, впрочем, всегда, когда тот появлялся в таверне.
Привлекательная, стройная, смуглокожая, Шейла рано осиротела. Миссис Конолли после смерти мужа взяла девочку к себе в дом и отдала в школу. Шейла соблазнила почти всех сверстников и, несмотря на учение, осталась дикаркой, однако честной, прямой и бескорыстной. Познакомившись с Джарретом давно, Шейла никогда не скрывала, что хотела бы включить и его в список своих любовников.
– С приездом, – сказала она Джаррету.
– Благодарю.
– Вас не слишком напугали разговоры насчет индейцев? – поинтересовалась Шейла.
– Хорошего мало, – отозвался Джаррет.
Шейла удовлетворенно кивнула и удалилась на кухню, покачивая бедрами.
Как и на причале, Джаррет заметил настороженный взгляд Тары и испытал тайную радость. Да, она ревнует!
Он поднял кружку с пивом.
– С приездом домой, миссис Маккензи.
– Да-да, с приездом! – подхватила Нэнси.
Джош тоже поднял кружку, а Тара, улыбаясь отхлебнула чай. Сейчас глаза Тары говорили Джаррету, и он не сомневался в этом, что ей хорошо и приятно с его друзьями и что эта таверна ничуть не напоминает ту, где он впервые встретил ее.
– Что тебе сказал капитан Аргоси? – спросила Нэнси у Джаррета.
Но тут снова появилась миссис Конолли. За ней следовал высоченный негр с огромным подносом, на котором дымилось знаменитое жаркое, а также лежали хлеб и овощи. Подоспевшая Шейла помогла обслужить гостей.
Принявшись за еду, Джаррет ответил Нэнси:
– Капитан просит моей помощи и участия.
– Но ты… ты отказался?
– Тебе же известно, я не могу принять участие в войне.
Джош взглянул на приятеля.
– Однако почему бы тебе не участвовать в переговорах?
Джаррет мрачно кивнул:
– Я заверил его, что сделаю все от меня зависящее, лишь бы не пролилось много крови.
– Как ужасно! – выдохнула Нэнси. – Мы тут сидим в тепле и уюте, а люди майора Дейда погибли почти все.
– Нэнси! – оборвал ее Джош.
Джаррет обеспокоенно взглянул на Тару. Та задумчиво вертела в руках вилку.
– Да будет вам, миссис Рейнольдс, – вмешалась Шейла. – Ешьте спокойно. Чего мы только не видели тут, во Флориде, а пока живы-здоровы, слава Богу.
Однако Нэнси не успокоилась.
– Джаррет, как ты не боишься ехать на свою плантацию, где никакой защиты?
Темнокожая Шейла подлила Джаррету пива.
– Мистеру Маккензи нечего опасаться. Он нужен и тем и другим. И на плантации у него верные люди.
– Однако… – Тара бросила быстрый взгляд на Шейлу. – С вашим майором Дейдом тоже были верные люди. А чем все кончилось?..
– Их подстерегли, это совсем другое дело. Верно, мистер Маккензи? – Шейла смотрела на него преданным взглядом, возмутившим Тару.
– Вижу, ты сомневаешься, дорогая жена, что я способен защитить тебя? – шутливо спросил Джаррет.
– Я сомневаюсь лишь в том, что один человек может справиться с ситуацией.
Почуяв неладное, Шейла удалилась с видом оскорбленного достоинства. Нэнси, решив разрядить обстановку, отодвинула тарелку.
– У меня разболелась голова. Может, я…
– Пойдемте наверх, миссис Рейнольдс, – подхватила Тара. – Вам надо отдохнуть.
– Пожалуй, вы правы, дорогая…
У Тары тоже разболелась голова. Она слишком много увидела и услышала после прибытия в Тампу. Любезно улыбнувшись Роберту и Джошу, Тара поднялась с Нэнси на второй этаж, где убедила ее прилечь.
Нэнси почти сразу заговорила с ней:
– Итак, наш красавчик решил снова жениться! Кто бы мог подумать? – Она добродушно рассмеялась. – Нет, он, конечно, не дал обет безбрачия после того, как бедная Лайза… Но они так подходили друг другу.
– В каком смысле, Нэнси?
– Ну… оба без памяти любили свой дом, свою землю, реку… Джаррет служил в армии, пока не повредил себе спину, упав с лошади. Но уехать отсюда не захотел. Я советовала ему отправиться на Север, а он ни в какую. Здесь так много женщин… Ну, таких… понимаете? Нехороших…
– Проституток? – спросила Тара.
Нэнси покраснела до корней волос.
– Да. – Она опустила глаза. – Но Джош говорит, что их надо жалеть. А вы как думаете? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Слава Богу, Джош не обращает на них внимания, у нас ведь дети. Но солдаты!.. Ох, что здесь творилось еще несколько лет назад! Сейчас чуть потише. Многие остепенились, завели семьи. И знаете… Чем дольше я тут живу, тем больше привыкаю. Разумеется, здесь нет приличного общества, как в крупных городах, но зато… такой простор кругом. Так – красиво! Даже солнце светит ярче. Сами увидите. А какие пляжи! Индейцы тоже все разные. Бывают такие любезные, вежливые семинолы. Не хуже, чем белые. А какие они несчастные! Многие умирают от голода… Или в тюрьме… Я много чего повидала. – Она содрогнулась. – Конечно, когда они нападают… это ужас! Бедный майор Дейд и его солдаты!.. Нет, все-таки они настоящие дикари!
Слушая этот бессвязный рассказ, Тара думала, что попала из огня да в полымя. В Тампе, возможно, не так опасно, но там, куда они едут… О Боже… Что еще говорит эта женщина?
– Бедный Джаррет! Он в таком трудном положении. Особенно теперь, когда бедная Лайза погибла из-за индейцев… В джунглях…
– Индейцев?.. – ужаснулась Тара.
Нэнси села на постели.
– Ох, простите, я не хотела причинять вам… пугать… Джаррет разве ничего не рассказал? Он не любит говорить об этом… Но я думала… Ведь вы его жена… Ох, как…
Она умолкла, когда раздался резкий стук в дверь. На пороге стояли Джаррет и Джош.
– Пора домой, Нэнси, – сказал муж. – Тебе уже лучше?
– Да-да. – Она поспешно поднялась, пожала руку Таре. – У нас двое детей. Надеюсь, вы скоро их увидите. Прежде чем…
– Конечно.
Тара предпочла бы, чтобы мужчины ушли. Ей хотелось побольше узнать от словоохотливой собеседницы о прошлом Джаррета и о многом вообще. Интересно, что Нэнси хотела сказать этим "прежде чем"? Прежде чем они с Джарретом уедут из Тампы? Или прежде чем нагрянут индейцы?
Джаррет закрыл дверь за Рейнольдсами.
– Что нам теперь делать? – Тара отошла подальше от Джаррета.
Только сейчас он осознала всю неуместность своего вопроса.
– Что ты имеешь в виду, дорогая? – Джаррет нахмурился.
Она беспомощно, развела руками.
– Нельзя же отправляться на вашу плантацию после всего, о чем мы услышали!
– Почему бы и нет?
– Индейцы только что зверски убили целый отряд солдат. Уже идет война. Вам этого мало?
– Это прискорбно. Опасность действительно возросла. И для белых, и для индейцев. Но беды начались давно. С тех пор, как здесь появились европейцы.
– Почему вы жалеете индейцев больше, чем белых, Маккензи?
– Мы пришли к ним, а не они к нам. Их много обманывали. Тот же Уайли Томпсон постоянно нарушал мирные соглашения. И я видел сам, как наши войска совершали рейды по индейским деревням, убивали детей и женщин. Индейцы теперь делают то же, что и мы.
Похоже, ее не убеждали его слова. Возможно, скажи об этом кто-то другой, Тара прислушалась бы, но она встречала в штыки все, что говорил Джаррет.
– Странные рассуждения, мистер Маккензи! Я в жизни не встречала ни семинола, ни микасуки, так неужели же справедливо, если они снимут с меня скальп только потому, что их обидел какой-то мистер Смит? Они просто дикари, им все равно кого убивать, лишь бы убить! Но я не хочу, как…
Она замолчала. Хотя Джаррет стоял довольно далеко, Таре показалось, что он сейчас ударит ее.
Он действительно шагнул к ней, но не прикоснулся и пальцем. Губы у него побелели, Джаррет непроизвольно сжал кулаки.
– Тебя никто не убьет, – холодно заверил он.
– Вы правы, Маккензи, – в тон ему ответила Тара. – Потому что я не поеду с вами.
– Что?
– Не поеду.
Джаррет подскочил к Таре, схватил ее за плечи и притянул к себе. В его глазах сверкнула ярость.
Ах, отчего она не бросилась в мутные воды Миссисипи? Тогда бы ее не пугали ни дикий нрав Маккензи, ни смерть от рук дикарей. А теперь…
– Я не намерена отправляться туда, где меня растерзают дикари.
– Замолчи! Тебя не убьют.
– Конечно, они…
– Ты моя жена! – заорал он.
– Вы очень помогли мне. И я искренне благодарна вам. Но вы не должны и не можете чувствовать себя в ответе за…
– А ты? – Джаррет вцепился ей в плечо и встряхнул ее так, что волосы рассыпались по спине. – А ты чувствуешь ответственность?
Слезы выступили на глазах у Тары.
– Я вовсе… не думайте… не собираюсь убегать. Да здесь и некуда.
– Чего же ты хочешь тогда? Несколько дней назад мечтала покинуть Новый Орлеан. Твоя мечта сбылась. Что теперь?
– Пустите! Мне больно!
– Будет еще больнее, если не скажешь, чего хочешь!
– Черт, я же прошу: перестаньте заботиться обо мне! Спасибо за все, что вы сделали для меня, но теперь я хочу освободить вас… И себя также… Вы привыкли к этой жизни… любите ее… Зачем вам?..
"Господи, что же еще сказать? Чем убедить его… и себя… в справедливости этих слов, дающихся мне с таким трудом?"
– Вы здесь совсем другие люди… Я поняла это… Вы все – словно родня… К тому же я поняла, хотя почти ничего не знаю… что вы похоронили сердце с вашей первой женой.
– Ты моя жена! – резко бросил он.
Для кого сказал это Джаррет – для Тары или для себя?
– Но не та, какая вам нужна! – горячо возразила она и снова заметила в его глазах неукротимую злость. Джаррет еще больнее стиснул ее плечо. – Да отпустите же меня!
Внезапно он отступил к двери. Уж не собирается ли сам Джаррет сбежать, сначала задушив ее?
Тара видела его спину, широкие плечи, темные как вороново крыло волосы. В нем ощущалась такая сила и уверенность…
Он обернулся. Его лицо исказила ярость или боль?.. Тара боялась его, но ее влекло к нему. Хотелось убежать, а вместе с тем кинуться ему на грудь… Бить кулаками… и замереть в его объятиях.
Джаррет мечтает об одном: добраться до своего дома. До своей, дурацкой плантации, расположенной на самой границе с землями индейцев… И там спокойно жить… Но разве это возможно?.. Кажется, он опять что-то говорит?
– Если тебе интересно узнать о моей первой жене, скажу одно: она не была трусихой. Не боялась людей только потому, что те отличаются от нас цветом кожи. Ее не пугали новые места.
– Но я совсем другая!
– Знаю. Однако ты вышла замуж за меня. И у тебя есть обязательства – в частности, следовать за мужем. Куда он, туда и ты… Из одного места ты убежала. Но от меня тебе не скрыться. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило. Ты сама избрала свою судьбу. Никто тебя не принуждал. Так исполняй честно свои клятвы!
– А что же вы?
В ней снова проснулась воля к сопротивлению. Разве он не должен тоже выполнять то, в чем поклялся?
– О чем ты?
– О том, что вы поклялись заботиться о своей жене! Но при этом готовы отдать ее на растерзание дикарям!
Тара не сомневалась в своей правоте, однако, увидев, что Джаррет едва сдерживает гнев, догадалась: после гибели любимой жены ему безразлично все на свете. У него осталась любовь лишь к своей земле.
Джаррет считает их встречу случайной. Он заключил с ней сделку. Так покупают землю, дом, корабль, лошадей… Это обошлось ему всего в триста долларов. Но тут она вспомнила его слова, сказанные шепотом в первую ночь: "Ты – бесценна…" Эти слова и прикосновения опалили жаром ее душу…
Впрочем, не все ли равно, кто из них прав, кто виноват. Лишь бы скорее окончилось противостояние, просветлело его лицо, исчезло ожесточение. Таре захотелось сказать ему…
Но она не успела.
– Мне жаль бедных дикарей, – говорил Джаррет. – Ты совсем не знаешь их, но судишь об этих людях.
С этими словами он вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Тара упала на постель и разрыдалась.
Почему он так жесток с ней? Что она ему сделала?.. И что теперь с ней будет?
Тара страшилась будущего, но еще больше девушку пугало, что Джаррет разочаровался в ней. Обманулся в своих надеждах… Если он связывал их с ней…
Опять Тару охватили мучительные противоречия: хотелось бежать от него… и бежать за ним…
"Подумай, подумай, Тара! Ты убежала уже так далеко… Ты настоящая беглянка… Изгнанница… Так беги еще дальше. Или не посмеешь?.. Думай, Тара!.."
Но думать она не могла… Просто лежала, заливаясь слезами, и силы покидали ее.
Нет, никуда она не убежит, как бы страшно ей ни было. Тара выполнит свой обет, свой долг. И узнает всю правду о Лайзе и о самом Маккензи, о его странном, непонятном отношении к туземцам. Но ни за что на свете она не станет его рабыней. Не растворится без остатка в его объятиях, таких сладостных для нее, таких пугающих, но желанных, несмотря ни на что…
Куда ушел Джаррет? К друзьям? У него полон город друзей. Или, может, к Шейле? К этой темнокожей развязной женщине? Как она смотрела на него! Как норовила прикоснуться, подавая еду… Нет, Джаррет не сделает этого. Ведь у него есть жена. И он поклялся ей в верности.
Шли часы. Или, может, минуты казались часами.
Он не возвращался.
До самого рассвета Тара не сомкнула глаз и все ждала, ждала.
Глава 7
Тара, вздрогнув, проснулась. Ей показалось, будто только минуту назад она сомкнула глаза, но тут поняла, что уже утро и яркий свет льется в окна большой и уютной комнаты в таверне миссис Конолли. Здесь же находился кто-то еще.
Тара повернула голову. Да, это Джаррет. Из-под полуприкрытых ресниц она внимательно наблюдала за ним. Стоя у окна в узких, облегающих ноги штанах, в походных ботинках, он надевал белую сорочку. Внезапно обернувшись, Джаррет взглянул на нее. Тара закрыла глаза и притворилась, что спит. Она и в самом деле хотела бы уснуть и никогда не просыпаться.
Интересно, где он провел ночь? Снова приоткрыв глаза, Тара заметила, что вторая подушка даже не смята, и почувствовала укол ревности. Неужели он провел ночь с этой… как ее?..
Он бесшумно приблизился к постели, и Тара затаила дыхание, но сразу поняла, что он разгадал ее маленькую хитрость. Она села на кровати. Черт бы его побрал! Даже ходит тихо, как привидение!
– Вижу, ты проснулась, – насмешливо проговорил Джаррет. – Рад этому. Я собираюсь в путь через два часа.
Так скоро! Сердце у нее забилось быстрее. Может, он внял голосу разума и ее просьбам и решил изменить свои планы?
– На Север? – взволнованно спросила Тара.
– Домой, – бесстрастно ответил он. – Сначала я полагал задержаться тут, чтобы ты получше познакомилась с местными, купила что-нибудь в лавках, но в нынешних обстоятельствах лучше поторопиться домой.
– Если ваш дом сохранился, – с вызовом сказала она.
– С ним все в порядке, ручаюсь.
– А я уверена, что все владельцы плантаций из тех мест мчатся сейчас сюда за помощью. Так не лучше ли подождать и посмотреть, чем все это кончится?