– Так скоро? – поддразнил его Рубен, пользуясь удобным случаем. – Я знаю, что ты не сможешь долго оставаться без этой женщины.
Кейл швырнул на стол ручку. Чернила забрызгали стол.
– Хватит шутить! – выкрикнул он. – Не надоело за долгие годы? – Набычившись, он сунул свой список под нос Рубену. – Позаботься обо всем этом, пока меня не будет.
Поднявшись, он стремительно зашагал к выходу. Но Рубен двинулся следом.
– Когда ты вернешься, ты собираешься оставаться таким же сердитым, как медведь гризли?
Что-то неразборчиво буркнув, Кейл поправил уздечку и сунул ногу в стремя. Он не хотел больше препираться с Рубеном, но старик схватил вожжи раньше, чем Кейл смог тронуть лошадь с места.
– Почему бы тебе просто не сказать, что ты ее любишь, и покончить с этим? – спросил он.
– Я уже говорил ей это, – мрачно произнес Кейл. Густые брови удивленно поднялись.
– И что она на это сказала?
– Она назвала меня лгуном... и еще много чем, – хмуро ответил он.
– А это не так? – храбро спросил Рубен.
Кейл лишь что-то уязвлено буркнул себе под нос. После этого он ударил чалую в бока, и Рубену пришлось посторониться.
Когда стадо двинулось дальше, на лице Рубена было написано удивление. Он был готов поклясться, что Кейл впервые был отвергнут женщиной. Мужская гордость Кейла была уязвлена. Можно было представить, каким это было ударом для человека, к которому женщины сбегались, как котята к блюдечку молока.
Спускаясь на лошади к броду через реку, Кейл тяжело вздохнул. Он собирался оставаться на своем ранчо до весны. К этому времени он смог бы забыть эту светловолосую чертовку, а Морган и Джозеф уже приберут к своим рукам лакомый участок; Мики же отправится к горизонту в поисках своей недостижимой мечты.
Да, именно так все и должно быть! Если он больше не увидит эту женщину, это пойдет ему только на пользу. Однако как бы Кейл ни старался, он не мог стереть из памяти ту магическую ночь, что была у него, когда он собрал свои вещи и покинул ранчо. Перед его глазами все еще стояли соблазнительные сцены, рождая голод, который ничто не могло удовлетворить. Черт бы ее побрал, эта женщина свила гнездо в его мозгу! Забралась в кровь. Она подобна степному пожару – бушующему, свирепому пламени, которое освещает все вокруг и оставляет следы копоти на каждом камне.
– Вздорная особа, – буркнул Кейл. А ведь они с Ки могли бы вполне наслаждаться обществом друг друга. Они могли бы прожить вместе долгие годы в любви. Но нет, Мики была просто помешана на своей мечте. Она не поедет за ним никуда, если только не подпишет брачный контракт.
Этой женщине нужно все аккуратно нарезанное и хорошо высушенное, она видит мир только в черном и белом цветах и хочет жить на тщательно огороженном участке, на который у нее есть все права!
Чертов брак! Кейл не чувствовал себя готовым поставить свою подпись на каком-то клочке бумаги просто для того, чтобы успокоить эту злючку. К тому же ему неособенно хотелось связываться с женщиной, которая имеет свои деловые интересы и неизбежно заставит им служить. Он хотел, чтобы эта не в меру гордая и своевольная дама согласилась на его условия – быть вместе без брачного контракта и без ее финансовых операций. И черт побери, он не собирается идти на компромисс! Он не смог избавить Мики от ее навязчивых стремлений. Если бы он что-то значил для этой своенравной и свободолюбивой особы, она бы приняла его условия. Но она не приняла – и никогда не примет.
Нахмурившись, Кейл повернул лошадь по направлению к Техасу. Справиться с этой задиристой чертовкой может только очень отважный и волевой человек. И даже он неизбежно столкнется с множеством трудностей. Мики Ласситер принадлежала к тем редким созданиям, которые желают жить своей собственной жизнью и так, как они хотят.
Так стоит ли дальше думать об этой злючке? Есть много женщин, которые жаждут его поцелуев, которые хотят быть с ним всегда, как только он пожелает. Достаточно щелкнуть пальцами, и они тут же к нему прибегут. Кроме одной, чья гордость заставит ее держаться в стороне.
Кейл натянул вожжи, останавливая лошадь, и посмотрел в сторону Техаса. Потом повернулся в седле, чтобы взглянуть на пейзаж Оклахомы. Так он сидел несколько минут, борясь с разноречивыми желаниями. Он знал, что должен уехать от Ки дальше, как только это возможно. И тем не менее сердце у него щемило.
Что он должен слушать – доводы разума или собственное сердце? В голове теснились самые разные соображения относительно женщины, которая могла накликать беду быстрее, чем кипятила воду. Хочет ли он и впрямь того, чтобы она столкнулась с жестокой реальностью и затем уехала из этих мест к заходящему солнцу, потерпевшая поражение, лишенная иллюзий и розовых надежд? Может он бросить ее как добычу для Моргана Хагерти, зная, как опасен Морган, когда стремится к своей цели?
Когда Рубен увидел, как Кейл переправляется через реку обратно, его челюсть отвисла так низко, что голубь вполне смог бы свить в его рту гнездо. С изумлением Рубен молча наблюдал, как Кейл спрыгнул на землю и, сняв седельный вьюк, перебросил его через плечо.
– Вы пустите в дом человека, который не в силах расстаться с Оклахомой? – нерешительно спросил Кейл.
Рубен сделал шаг назад, чтобы дать Кейлу пройти.
– Я рад, что снова у меня есть компания, – восторженно ответил он. – Здесь чертовски скучно. Нужно постоянно наводить переправу через реку – и все для того, чтобы новый разлив ее смыл...
Пока Рубен говорил, Кейл положил свои вещи у второй койки, что была в помещении. Хотя Мики сказала ему "скатертью дорога", Кейл не мог просто так повернуться к ней спиной. Конечно, она нуждалась в его поддержке, хотя и была слишком горда и независима, чтобы это признать. Но Кейл счел, что он должен быть рядом с ней, когда ее мечты начнут распадаться на куски. Это было самое меньшее, что он мог сделать для единственной женщины, которая не захотела подчиниться его воле.
Когда Мики поймет несбыточность своей мечты, ей покажется, что весь мир вокруг нее рушится, – и тогда он придет ей на помощь. А ее мечта в жизнь никогда не воплотится, был твердо убежден Кейл. Морган Хагерти сделает все, чтобы было именно так. Очень скоро Мики предстоит увидеть лицо безжалостного и беспощадного Хагерти, которое тот тщательно скрывал за учтивыми манерами. Как только Морган увидит, что ему не уступают, он пойдет на крайние меры. При упорстве Мики дело может дойти до смертельной схватки. Именно это вернуло Кейла – желание не допустить, чтобы такая схватка произошла.
Мики устало опустилась на землю, чтобы в одиночестве съесть свой обед. Ее спина болела, руки были покрыты волдырями, а перед самым обедом она уронила два столба для ограды на ногу, и теперь у нее болел большой палец на ноге. Тем не менее она могла гордиться тем, что успела сделать. Она вырыла все ямы для столбов и протянула проволоку вдоль северной границы своих владений. Используя моток проволоки и столбы, которые остались после войны с Кейлом в качестве трофеев, Мики смогла протянуть полмили ограды.
Эта работа позволила ей забыть о своем недавнем столкновении с Морганом и Джозефом. Пришлось прогонять их со своей земли с помощью "винчестера", хотя Джозеф изрыгал при этом злобные угрозы, а Морган задумчиво смотрел на нее с какой-то странной улыбкой. Ей невольно вспомнились предупреждения Кейла. Было видно, как меняет свое отношение к ней Морган. С каждым новым посещением в компании Джозефа он становился все менее любезен.
Мики уже надоели эти постоянные преследования, однако еще больше ее раздражало отсутствие этого несносного Кейла Броулина. Каждый день на протяжении прошедших после его отъезда двух недель она подолгу смотрела на запад, надеясь, что увидит его фигуру. Но Кейл словно испарился, и Мики не знала о нем ничего.
Пропади пропадом тот день, когда они встретились! До его появления Мики было вполне достаточно ее мечты о собственном доме. Хотя владение собственным участком по-прежнему радовало ее, все же теперь, когда Кейл уехал, ее не покидало чувство потери. День шел за днем, и все они были серыми и унылыми. Ей не хватало даже споров с этим властным человеком. Теперь она могла разговаривать только с Сандансом...
Приближающийся шум заставил Мики поднять голову. Она увидела, как с севера к костру направляется фургон с Гретой Эриксон.
– Вот наконец я тебя и разыскала! – радостно объявила та.
Мики уже почти забыла этот голос с сильным акцентом. С того времени, как они виделись в последний раз, произошло столько событий, что теперь казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда они сидели рядом в лагере Бумер.
– Надеюсь, что ты и Даг нашли плодородное место для вашей фермы, – пробормотала Мики, отвечая на энергичное рукопожатие.
– Да, спасибо той быстрой лошади, которую продал нам мистер Броулин, – радостно произнесла Грета с лучезарной улыбкой. – И поскольку мистер Броулин взял с нас всего пятьдесят долларов, осталось достаточно денег, чтобы купить лес и все прочее для нашего дома.
Пятьдесят долларов? Мики не верила своим ушам. Она-то была уверена, что Кейл буквально сдирает скальп с переселенцев, зная, как им нужны резвые скакуны. Однако оказывается, что он был более чем щедр, поскольку продавал хороших лошадей в десять раз дешевле, чем они стоили.
– Я организовала наше первое общественное мероприятие, – гордо объявила Грета. – У нас прошла вечеринка для молодых леди и джентльменов, чтобы они получше познакомились. – Ее глаза озорно сверкнули. – Я встретила несколько приятных молодых людей, которые горят желанием тебя повидать.
Похоже, Грета снова занялась сватовством, поняла Мики. Но это было не для Мики. Она никак не могла перестать думать о Кейле и сомневалась, что кто-нибудь смог бы сравниться с ним.
– У меня много дел, – буркнула Мики. – Да и, думаю, мне там не надо появляться.
– Чепуха! – фыркнула Грета, не принимая отказа. – Для строительства и натягивания проволоки у тебя будет время. Ты должна прийти на сегодняшнюю вечеринку. Все уже организовано.
Поскольку Мики явно собиралась что-то возразить, Грета положила ладонь на ее руку.
– Ты придешь к нам домой в семь часов. Если ты хоть немного опоздаешь, я пошлю за тобой несколько молодых джентльменов.
Объяснив, как добраться до владений Эриксонов, Грета забралась обратно на сиденье фургона и поехала прочь. Мики горестно опустила плечи. Не хватало еще связываться с рьяными холостяками, которые и в подметки не годятся Кейлу. Но Грета была решительной женщиной. Мики не сомневалась, что она не позволит ей пропустить это общественное мероприятие, на которое каждый холостяк обязан принести фунт сладостей, печенья, яблок или прохладительных напитков, чтобы поделиться этим с юными леди. Через каждые пятнадцать минут хозяйка объявляла, что мужчины должны поменять своих собеседниц. Мики могла бы вспомнить несколько дюжин игр, в которые она бы поиграла куда охотнее, чем в эту детскую смену партнеров.
Смирившись с тем, что ей придется стать гостьей у Эриксонов, Мики снова вернулась к работе. Ладно, утешила она себя. В конце концов, не помешает отвлечься от постоянных раздумий о Кейле Броулине.
Облаченная в сшитое дома платье и шляпку с широкими полями, Мики подошла к ферме Эриксонов и обнаружила, что количество мужчин в три раза превышает число дам. Когда Грета высмотрела Мики в ее неказистом платье и чрезмерно большой шляпе, она неодобрительно нахмурилась.
– Я знала, что тебя трудно сюда заманить, но совсем не ожидала, что ты явишься, чтобы отпугивать кавалеров, – фыркнула она, пробежав глазами по скромному наряду Мики.
Мики спокойно пожала плечами:
– Я согласилась прийти, но не обещала стать королевой бала.
Грета горестно подняла взор к небесам.
– Как мы выдадим тебя замуж за хорошего молодого человека, если ты не проявляешь к ним ни малейшего интереса?
Мики невольно улыбнулась, следуя за хозяйкой, которая не могла начать мероприятия, пока не явится последний гость.
– Спасибо за интерес ко мне, Грета, но я не готова к тому, чтобы выйти замуж, и я не сделаю этого, пока не воплощу в жизнь свою мечту.
Но Грета не собиралась сдаваться. Она считала, что поскольку Мики больше не может надеяться на отца, то у нее должен быть какой-то мужчина, который бы ее поддержал. Эмет был тяжелым бременем для дочери, а Мики заслуживает счастья. Красивым девушкам не пристало возиться с загородками ранчо. Пусть Мики лучше выйдет замуж, начнет новую жизнь и будет счастлива. Но как ее познакомить с кем-нибудь из этих трудолюбивых молодых людей, если Мики явилась в нелепом наряде, который подошел бы скорее ее бабушке? Не все же молодые люди способны разглядеть Золушку в чумазой падчерице.
Пока Грета раздумывала, как ей добиться осуществления своих планов, Мики трудилась над разнообразными сладостями, время от времени кивая, когда очередной молодой человек хвастал по поводу успехов на своем участке. Слушала она это без интереса, только чтобы поддержать разговор.
Когда Грета решила, что настало время сменить партнеров, Мики чуть не подавилась печеньем, так что пришлось спешно запивать его глотком лимонада. Когда на стул рядом с ней опустился новый молодой человек, она приподняла голову, поскольку ничего не видела из-за широкополой шляпы – и встретилась взглядом с прищуренными серебристыми глазами, в которых застыло изумление. В ее груди словно что-то сдавило, а по телу прошла странная волна. То, что она увидела, показалось ей чудом, словно внезапное появление давно потерянного сокровища. Перед ней сидел Кейл Броулин.
Видя, насколько она поражена, Кейл чуть хлопнул Мики по спине, чтобы она пришла в себя.
– Ты так жадно глотаешь все, что на этих тарелках. Можно подумать, что ты голодала, – насмешливо произнес он.
– Что ты здесь делаешь? – сдавленно пискнула Мики; ее голос на целую октаву был выше, чем обычно.
– Вращаюсь в обществе, – сообщил Кейл, отправляя в рот конфету. – А также наблюдаю, как ты уродуешь себя древними платьями. – Загорелыми пальцами он поднял ее голову за подбородок, поскольку не видел ее лица за смешной шляпкой из миткали, покрывающей ее серебристо-золотые волосы. Спутанные волосы выглядели еще более ужасно, чем в тот день, когда Мики унеслась на лошади от лавки Рубена. – Как ты еще не заболела от всех этих яств?
– Я уже чувствую себя плохо, – призналась Мики.
– Тогда почему ты делаешь это? – поинтересовался Кейл.
От его прикосновения волна прошла по ее коже. Мики не сразу собралась с мыслями для ответа.
– Надо же что-то делать на вечеринке.
Кейл рассмеялся.
– Ты неправильно поняла цель этого мероприятия. Люди собрались не для того, чтобы обожраться. Если ты будешь продолжать такими же темпами, тебя придется отвозить домой в фургоне.
– Какая тебе разница, вернусь я домой верхом или в фургоне? – фыркнула Мики, прицеливаясь к еще одной конфетке.
Кейл только хмыкнул, когда она утянула еще пару конфет и затем, не заботясь о правилах хорошего тона, облизала пальцы. Он понял, что нелепый наряд и нелепое поведение не случайны – эта неприветливая барышня умышленно старается отогнать от себя кавалеров. Кейл наблюдал за тем, как она общается с молодыми людьми, с самого начала вечеринки – и каждый раз молодые люди отскакивали от нее, словно она была натерта средством против насекомых.
Все оставшееся время, пока они сидели вместе, Мики продолжала усердно пичкать себя сладостями. Кейл молча удивлялся ее аппетиту. Когда Грета дала сигнал гостям поменять партнеров, Кейл приподнял край шляпы Мики, чтобы посмотреть на ее чарующее лицо.
– Если тебе понадобится кто-нибудь, чтобы доставить тебя назад, только дай мне знать. – Это прозвучало так мягко и двусмысленно, что Мики почувствовала, как у нее слабеют коленки.
Она терялась в догадках: по какой причине Кейл попал на эту вечеринку и почему он не отправился в Техас? Единственной зацепкой было его предложение отвезти ее. Только не хватало ей еще послушать голос своего сердца и позволить Кейлу сопровождать ее домой. Они неизбежно после этого...
От этих мыслей ее бросило в жар. Да, она хотела бы ощутить его нежные прикосновения, почувствовать его мягкие губы, легко скользящие по ее коже. Но к чему это может привести?
– Я... – Внезапно Мики громко икнула. Поспешно закрыв рот, она воровато оглянулась, заметив несколько удивленных взглядов. Желудок у нее был как кипящий котел.
Черт побери, зачем она вообще сидит здесь? Куда лучше она чувствовала себя в своей палатке! Все, что принесла эта вечеринка, – это больной желудок и грустное сознание, что ни один из мужчин в округе не в состоянии сравниться с Кейлом Броулином.
Когда Кейл повернулся, чтобы уйти, Мики вскочила со стула и ринулась во тьму, отчего ее благодетельница изумленно разинула рот. Мики хотела домой. Если бы она знала, что здесь появится Кейл, она бы не появилась на вечеринке ни за какие сладости. Прошло всего две недели, после того как он покинул ее лагерь. Память о нем была слишком свежа, а раны еще не зарубцевались.
Когда Мики бродила в темноте, разыскивая Санданса, рядом с ней вдруг материализовался Кейл. Увидев его, Мики от неожиданности еще раз икнула.
– Не будете ли вы так любезны удалиться? – буркнула она, с трудом пытаясь забраться в седло.
Но Кейл не оказался столь любезен. Он внезапно привлек Мики к себе. Его влажное дыхание коснулось ее щеки.
– Никакие сладости на свете не заменят моих поцелуев, – безжалостно начал он ее искушать.
Ощущение близости его твердой, как камень, груди наполнило ее тело сладостной мукой.
– Меня больше интересуют сладости, – заявила она, пытаясь освободиться.
– В самом деле? – промурлыкал Кейл, поворачивая ее к себе. – Наверное, ты просто их забыла, Ки. Ты вспомни, как в нас загоралась кровь...
– Моя кровь не горит даже от искр, – смело ответила Мики.
На его губах появилась коварная улыбка.
– Тогда дай мне доказательства, что я тебе совершенно безразличен...
Он повернул к ней голову и пристально вгляделся в лицо, на котором были написаны самые разнообразные чувства. А потом мягко коснулся ее губ своими. Его руки скользнули по ее бокам и остановились на бедрах, а потом с силой притянули, так что ее тело полностью прижалось к его. После этого пальцы Кейла двинулись по неровностям ее тела. Положив руки ей на грудь, Кейл начал ритмично двигать большими пальцами вперед и назад, возбуждая и дразня. Когда ее тело стало слабеть, а в голове не осталось ничего, кроме могучего желания, Кейл подхватил ее под колени и посадил в седло. Ей было досадно, что Кейл знал, как сильно он на нее действует. Достаточно было ему дотронуться до нее, и вся ее сдержанность превращалась в ничто.
– Меня по возвращении ожидает очень стройная брюнетка, – спокойно сообщил он. – Она, конечно, не такая, как ты, но я ее интересую больше, чем конфеты.
Мики гневно взглянула на него – словно для того, чтобы он не забыл, какими сердитыми могут быть ее синие глаза, как твердо сжимаются ее чувственные губы и как гордо может подниматься ее подбородок.
– Надеюсь, ты, твоя брюнетка и твои конфеты хорошо поладите, – процедила она сквозь зубы. – У меня есть более важные дела, чем пустые разговоры и бессмысленные занятия. Мне нужно защищать свою собственность, и я не могу это делать на большом расстоянии.