Стивен приподнял ее и усадил на обитый сукном стол. Ее губы померкли, краска с них стерлась. Как только она позволит ему, он непременно освежит ее рот своим языком.
- Верность в вопросах брака - весьма похвальное качество, но мы с Хелен не давали друг другу обещаний. Мы просто друзья.
Глаза Беаты недоверчиво прищурились.
- Друзья? Но разве не вы хотели взять в любовницы женщину неискушенную, не обладающую большим опытом?
Стивен растерянно смотрел на нее, проклиная собственную глупость.
- Это было ошибкой, - наконец признался он. - Могу только сказать в свое оправдание, что безумно хочу вас, хочу прямо сейчас…
- Я приму это к сведению, - чопорно произнесла Беата, осторожно сползая со стола.
По телу Стивена прошла волна желания, заставив его дрожать с головы до ног. Пытаясь мыслить трезво, он безуспешно гадал: что с ним такое приключилось и почему эта маленькая неблагоразумная особа с более чем сомнительной репутацией ввергает его в лихорадку похоти?
- Мы еще не закончили партию, - хрипло бросил он. При этих словах Беата насмешливо улыбнулась, и от вида ее изогнувшихся розовых губ у Стивена затрепетало сердце. Ему казалось, что все ее тело охвачено радостью.
- Нам нет необходимости заканчивать. - Она кивнула в сторону стола. - После моего последнего удара вы уже не сможете выиграть.
Он грубо притянул ее к себе и проглотил ее грудной смех, снова и снова впиваясь в ее рот и работая языком в том ритме, по которому изнывало его тело.
- Я хочу, - пробормотал он, - я безумно хочу тебя, Беата.
Ее глаза медленно открылись; теперь в них светился тот же интерес, который он уже наблюдал однажды. Она растаяла в его объятиях и заставила его замолчать своим ртом, своей трепещущей сладостью, говорящим молчанием.
- Может, мне соблазнить тебя поэзией? Помнится, ты рекомендовала этот метод.
Его голос звучал приглушенно и лениво, пока руки ласкали ее спину. Беата посмотрела на него, и теперь ее глаза казались скорее зелеными, чем карими. Экзотическая красавица с ямочкой на щеке. К тому же что-то было в ее лице… Она ждала от него такой реакции, точно ждала. То, что он увидел теперь, было не томительным сладострастием, а слабым отсветом удовлетворения. Определенно Беата не желала поддаваться ему. Она получила удовольствие, но не впала в неистовство. Стивен же хотел довести ее до исступления.
- После некоторых раздумий я решил подождать, пока вы сами начнете за мной бегать.
- Напрасно. Учтите, я никогда ни за кем не бегаю. - Беата независимо вздернула носик.
Стивен нагнулся и поцеловал ее руку.
- Желаю вам доброй ночи, леди. - Небрежно произнеся эти слова, он взял сюртук и перекинул его через плечо, а затем направился к двери независимой походкой, столь нехарактерной для него. При этом он чуть ли не смеялся.
- Стивен? - Ее голос прозвучал, как шорох в ночном воздухе.
Стивен остановился. Все-таки она была сиреной, следовать за которой он был готов хоть на край света.
- По-вашему, вы действительно стоите того, чтобы две женщины соперничали между собой за ваше внимание?
У него на губах заиграла горделивая улыбка.
- Ничуть не сомневаюсь в этом. Единственный вопрос, который для меня пока неясен, - кто из вас двоих завоюет меня первой.
Беата пожала плечами:
- Вряд ли это буду я.
- А жаль. - Стивен повернулся и покинул бильярдную.
Беата уставилась на закрывшуюся дверь в полном удивлении. Ни один мужчина со времен Неда ни разу не ушел от нее. На самом деле роль в мужском обществе представлялась ей довольно простой: она благосклонно соглашалась - они приходили. И если этот Фэрфакс-Лейси ждет от нее проявления вульгарного вожделения, он определенно обречен на разочарование.
Глава 18
В КОТОРОЙ ЛЮБОПЫТСТВО БЕРЕТ ВЕРХ
Рис Холланд, граф Годуин, пребывал в гнуснейшем из настроений, как выразился дворецкий в помещении для слуг.
- Он получил какую-то записку от жены. - Как только Лик произнес это, его племянница Роузи, горничная с первого этажа, ахнула.
- В свой последний выходной я видела пантомиму, в которой муж пропитал ядом любовное письмо, и когда жена поцеловала его, то сразу умерла. Что, если графиня тоже видела эту пантомиму и отравила его!
- Ну, значит, так ему и надо, - буркнул Лик, которому не нравилась постоянная смена персонала в доме графа Годуина. С одной стороны, его хозяин был графом, что Лика вполне устраивало, но с другой - он обладал мерзким характером, не говоря уже о том, что поселил на половине графини свою очередную пассию. - А тебе лучше пойти и заняться делом.
- Только не говори, что он снова разлил кофе на свои листки. - Роузи вздохнула. - Я поищу себе другое место, если он не соберет наконец эти бумаги. И потом, как можно наводить порядок, стоя по колено в грязи?
- Не смей прикасаться к его бумагам, - предупредил Лик, - они дороже всей твоей жизни. На этот раз кофе ни при чем; все дело в вазе с цветами, которую потаскуха сдуру поставила на его пианино.
- Какой все же у него паскудный характер, - заметила Роузи не без желчи. - Не знаю уж, как она с ним мирится.
"Потаскухой" они называли Алину Маккенну, бывшую оперную диву и возлюбленную сварливого графа, которую, можно сказать, почти любили, если, конечно, можно любить женщину такого сорта. А все потому, что служить ей было не так трудно, как другим дамам, прежде занимавшим это место.
- Ладно, пойду приведу в порядок гостиную, раз хозяин уехал, - вздохнув, сказала Роузи и вышла; однако уже мгновение спустя она сбежала вниз по лестнице и разыскала дядюшку, прилежно полировавшего серебро.
- Я нашла записку, - победно объявила она. - Ту самую, от его жены; он скомкал ее и бросил на пианино. - Она протянула руку с листком.
Лик колебался.
- Ну же, дядя Джон! Ты непременно должен прочитать ее!
- Ничего я не должен.
- Мама убьет тебя, если ты не прочитаешь, - пригрозила Роузи.
Это было правдой: матушка Роузи, единственная сестра Лика, сидя дома и воспитывая младших сестер Роузи, жить не могла без рассказов о том, что происходит в графском доме.
Недовольно поморщившись, Лик расправил листок.
- Да, это и в самом деле писала графиня, - подтвердил он. - Похоже, что она гостит сейчас у кого-то в Уилтшире. - Он вгляделся в адрес. - Не могу разобрать, Шембли-Хаус, кажется? Но такого не может быть.
- Не важно, где она! - Роузи пританцовывала на месте от нетерпения. - Лучше скажи, что она пишет.
- "Рис, - начал читать Лик, - я подхватила плеврит. Если хочешь застать меня живой, пожалуйста, приезжай так скоро, как только сможешь".
- Не может быть! - ахнула Роузи. Лик снова перечитал записку.
- Так здесь написано, хотя все это несколько странно. И потом, что такое плеврит?
- Это какая-то ужасная, ужасная болезнь. - Роузи всплеснула руками. - Бедная графиня! Надеюсь, болезнь ее не покалечила…
- Брось, ты с ней даже не знакома. Так чего тебе плакать?
Роузи вытерла слезы.
- Все равно, это так печально! Бедняжка, наверное, тосковала по мужу и теперь хочет, чтобы он приехал к ней, но уже слишком поздно!
- Подумай головой, девочка. Если бы ты была женой графа, стала бы ты тосковать по нему и мечтать о его возвращении?
Роузи задумалась.
- Ну, разве только если бы он был очень красивый. Тогда почему бы нет?
Лик фыркнул:
- Наш граф красивый, как дикий вепрь. Ты бы вряд ли захотела выйти замуж за такого, как он, правда?
- Конечно, за такого ужасно старого и к тому же страшно неопрятного ни одна дура не пойдет.
- Вот и я про то же. Без него графине жилось куда лучше. А теперь вот еще этот плеврит.
- Матушка должна знать, что это такое, - рискнула предположить Роузи.
- Да, только нам с тобой еще две недели нельзя будет отлучаться из дома. - Голос Лика звучал почти безнадежно.
- Ты мог бы уйти сегодня после обеда, дядя. - Роузи смотрела на него умоляюще. - Хозяин уехал в Уилтшир, к постели умирающей жены, и вряд ли скоро вернется.
Лик нерешительно взглянул на письмо.
- Пожалуй, мы должны знать, отчего наша хозяйка умирает. Что, если хозяин сочтет нужным устроить траур по поводу ее смерти? Хотя, скорее, он продолжит жить со своей потаскухой как ни в чем не бывало.
- О, только не это! - Роузи заломила руки. - Возможно, ее смерть все же его образумит…
- Размечталась, девочка. Марш наверх, в гостиную, а я пока займусь серебром, и если успею все почистить, то, так и быть, слетаю к твоей матушке.
Вечером того же дня Роузи снова встретилась с дядюшкой. Из-за нетрадиционных привычек графа и нежелания приличных слуг работать в этом доме порока за ужином в столовой собрались лишь кухарка, Роузи, Лик и три лакея, тогда как судомойка и чистильщик обуви по привычке ели на кухне.
Роузи уже просветила кухарку во всех деталях по поводу событий прошедшего дня и теперь с нетерпением ждала, когда же Лик закончит короткую молитву.
- Ну что, дядя? Что такое плеврит? Матушка, уж конечно, тебе все рассказала…
- Я думаю, что плеврит - это такая болезнь, которой болеют дети, - неожиданно вмешалась кухарка, дородная женщина с красными щеками и мягкой улыбкой. Однажды она готовила еду для принца Уэльского и запомнила это на всю жизнь. Графу Годуину приходилось платить ей сто гиней в год, чтобы только она работала у него на кухне.
- Верно, - Лик кивнул, - это хворь, которой болеют дети. Моя сестра никогда не слышала, чтобы плевритом болели взрослые.
- Но графиня и есть дитя, - заметила Роузи.
- Верно, - согласилась кухарка. - Люди вообще мрут при самых странных обстоятельствах. Никогда не угадаешь, что может с тобой случиться. - Она протянула руку и элегантным жестом взяла кусок пирога с мясом ягненка…
Глава 19
ПОУХАЖИВАЙТЕ ЗА МНОЙ
Потребовалось целых два дня, чтобы сердце Эсме обросло твердой скорлупой, позволившей ей перестать мучить себя бесполезными мыслями о маркизе. Все рарно он уехал и история закончилась. Правда, в доме оставалась его мать, постоянно участвовавшая в перепалках с Арабеллой и время от времени бросавшая оскорбления в адрес Эсме, но ее присутствие ничего не меняло. Себастьян ушел, как ушел Майлз, как неизменно уходили все мужчины, - ушел навеки. И все равно это не мешало Эсме, вставая с первыми лучами солнца, предаваться невеселым размышлениям. Себастьян уехал во Францию, просто взял и уехал. Может, он решил, что она будет терпеливо ждать, когда он возвратится, вволю насладившись дарами французских виноградников? Ну уж нет!
Может, ей выйти замуж за Фэрфакса-Лейси, тем более что тетушка любезно пригласила его в дом специально с этой целью? Ничто не могло помешать ей обзавестись столь достойным мужем, поскольку ее мать, безусловно, одобрила бы подобный брак - брак с человеком с безукоризненной репутацией. А вот Себастьян в эту категорию никак не вписывался; правда, и замуж за него она не собиралась.
К тому времени, когда Эсме вечером спустилась вниз, она сумела слить океан ярости и скорби в один-единственный вопрос: на самом ли деле Стивен Фэрфакс-Лейси является подходящим кандидатом в супруги? Она очень сомневалась, что он обладает способностью Себастьяна не замечать ее разбухший живот, но могла хотя бы определить, годится ли он в качестве непринужденного собеседника за столом.
Когда Стивен Фэрфакс-Лейси вошел в гостиную, Эсме посадила его по правую руку от себя и тут же доверчиво наклонилась к нему. На ее губах играла улыбка, способная заставить каждого мужчину моложе семидесяти лет мечтать о постели. Однако Стивен взбодрился только после того, как леди Беатрикс заняла место напротив него. Пока Беата усаживалась, Эсме, как она сама велела себя называть, показывала ему замысловатый рисунок на своем веере. При этом Стивен заметил, как по лицу Беаты проскользнула тень. Этого оказалось достаточно, чтобы он придвинулся ближе к Эсме и склонил голову над веером; в конце концов, он был старым ловеласом и имел кое-какой опыт в подобных делах.
- Кажется, это Ромео и Джульетта? - осведомился он, разглядывая миниатюрные фигурки, тонко прорисованные на складках веера.
- Верно. Видите, - один из локонов Эсме защекотал его щеку, - вот Ромео стоит под балконом и смотрит вверх на Джульетту. Беата, хочешь взглянуть? Мастерство художника не вызывает сомнений.
Маркиза Боннингтон с трудом втиснулась с правой стороны от Стивена.
- Боже, что за курятник! - посетовала она. - А все Арабелла - эта клуша не посчитала нужным вести счет, когда рассылала приглашения. Так что там, Ромео и Джульетта, вы сказали?
- Сцена с балконом, - пояснила Беата и, призвав на помощь все свое самообладание, передала ей веер.
- Ромео стоит внизу и ждет Джульетту, пуская слюни, как подросток, - подал голос Стивен, и его брови чуть приподнялись.
- Ну зачем же так грубо? Он влюблен.
- В женщину, которую встретил всего двадцать минут назад? Впрочем, вы правы, он и в самом деле думал, что влюблен. Самое смешное, на мой взгляд, что Джульетта тут же у него спрашивает: "Ты собираешься на мне жениться? Если да, то где?"
Эсме улыбнулась:
- Весьма оригинально. Я, конечно, читала пьесу, но никогда не обращала внимание на то, что предложение сделала Джульетта.
- "Если в этом признании в любви ты честен, - процитировала Беата, - и намерен жениться, пришли мне завтра слово". Джульетта без обиняков просит его жениться на ней, хотя до этого он ни разу на эту тему не обмолвился.
Эсме многозначительно взглянула на Стивена, и от этого взгляда внутри у Беаты все перевернулось: Эсме была просто нестерпимо красивой! Беата могла бы раскрасить щеки во все цвета радуги, но все равно не добилась бы этого сияния откровенной чувственности, которым Эсме только что обдала своего соседа по столу.
- Однажды я видела смешную пародию на сцену с балконом, - весело сказала Эсме.
- Правда? - Стивен еще ближе наклонился к ней. - Пожалуйста, поделитесь с нами.
Если он еще чуть-чуть придвинется к ее плечу, то начнет жевать ее кудри, мстительно подумала Беата. Совсем как тот козел.
- Я помню только строчку или две. - Алые губы Эсме сложились в обольстительную улыбку.
- Ромео стоит под балконом, взывая к Джульетте, а потом Джульетта спрашивает: "Кто там, Ромео? Да ты и вправду ранний петушок! Ах, надо же, и кто бы мог подумать, что ты у нас столь редкий баламут!" - произнесла Эсме и мелодично засмеялась.
На секунду воцарилось молчание, а потом и Стивен разразился смехом:
- Ручаюсь, ваш Ромео вскарабкался вверх по дереву с проворством, на какое только был способен!
- Нет-нет, она вовсе не собиралась позволить ему это, - возразила Эсме; ее глаза светились озорством, тонкая ладонь покоилась на руке Стивена. Следующая строка звучит примерно так: "Клянусь, я удержу тебя внизу, ибо вас, рыцарей, отлично знаю. Вы все становитесь опасными сверх меры, едва лишь оказавшись наверху" .
Стивен снова рассмеялся, потом склонил голову к Эсме и прошептал что-то ей на ухо, в то время как Беата, делая вид, что ее это ничуть не интересует, продолжала уныло жевать кусок говядины. Может, Арабелла позволит ей завтра утром уехать в Лондон? Не то чтобы она ревновала, но ей вдруг стало обидно, что ни один мужчина не в силах устоять против Эсме. К тому же Стивен откровенно признавался, что ищет жену.
В это время к Эсме подошел Слоуп и тихо шепнул:
- Миледи, у нас нежданный гость.
- В самом деле? - обронила Эсме, слушая вполуха. Она уже и забыла, как это весело - флиртовать, и теперь наконец могла позволить себе это удовольствие. Вот уже по крайней мере полчаса, как она перестала думать об этом злосчастном Себастьяне. Арабелла права. Мало того что Стивен Фэрфакс-Лейси - само очарование, он еще обладает быстрым умом и к тому же довольно хорош собой. Она даже почти решила, что выйдет за него замуж, но сначала, разумеется, ей следовало убедиться, что его не выбрала для себя Хелен.
В это время Слоуп вытянулся в струнку и громко объявил:
- Маркиз Боннингтон!
Голова Эсме дернулась, и сама она вмиг распрямилась, словно пружина.
Себастьян выглядел аристократом до мозга костей, от макушки элегантно растрепанных волос до кончиков носков его блестящих ботфортов. Еще ни один садовник не носил жемчужно-серый сюртук из тонкого сукна в рубчик и изящно повязанный галстук светло-льдистой голубизны.
Среди гостей пробежал оживленный шепоток. Скандальный маркиз вернулся с континента - и прямо сюда, к их столу.
Когда Эсме встретилась с Себастьяном глазами и увидела в них сияние радости, ее жгучая ярость взорвалась пламенем. Неужели он решил, что может просто так взять и вернуться к ней в спальню?
- А, Боннингтон. - Маркиза неодобрительно взглянула на сына. - Вот и ты. - По ее тону можно было подумать, что Себастьян ездил на скачки, а не вернулся из ссылки на континент.
Руки Эсме сжались в кулаки. Как смеет он думать, что она вот так просто примет его?
- Лорд Боннингтон, - произнесла она, наклоняя голову, - можно ли испытывать что-либо еще, кроме радости, при виде вас через столько месяцев? - И тут же положила руку на плечо Стивена. Это было широкое плечо, и Эсме не сомневалась, что любовник он столь же отменный.
Стивен удивленно поднял глаза, и Эсме обворожительно улыбнулась ему.
- Маркиз Боннингтон прибыл как раз в тот момент, когда я собиралась сделать важное объявление. Позвольте мне представить моего жениха мистера Фэрфакса-Лейси.
На мгновение в столовой воцарилась мертвая тишина, которую нарушил голос Себастьяна.
- Похоже, я поспел как раз вовремя, - произнес он с плохо скрываемой яростью.
Эсме проглотила вставший в горле ком. Она всегда отличалась склонностью к безрассудству, но эта ее выходка, несомненно, побила все предыдущие рекорды.
- Да уж, весьма приятный сюрприз! - поспешно воскликнула маркиза Боннингтон, видимо, усмотрев в этом событии долгожданное освобождение сына.
- В самом деле. - Хелен бросила на Эсме укоризненный взгляд, ясно говоривший: "У меня на него свои виды, если ты не забыла".
Даже крошка Беата и та казалась потрясенной, хотя так ничего и не сказала. Лишь новоиспеченный жених, к бесконечному облегчению Эсме, остался нем - похоже, он никак не мог прийти в себя от пережитого потрясения.
Глава 20
ДВАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ… ЖЕЛАННОЕ УЕДИНЕНИЕ
- Вам вовсе нет нужды на мне жениться. В конце концов, вы ведь меня об этом не просили.
- Вот именно, и мы даже не обручены!
- Но вас хотя бы не затруднит сделать вид, что мы обручены?
Стивен Фэрфакс-Лейси был откровенно озадачен. Оказывается, после двадцати лет пребывания в статусе престижного холостяка он неожиданно для себя достиг пика невиданной популярности.
- Леди Ролингс…
- О, пожалуйста, вы должны называть меня Эсме! Мы ведь все-таки…
- …обручены. - Он не сдержал улыбки. - В таком случае зовите меня Стивен.
- Благодарю вас. - В голосе Эсме прозвучало явное облегчение.
- И все же я настаиваю, любимая, чтобы вы объяснили мне, почему мы обручены.