Аристократ Макс Россмара и дочь бедного фермера. Керсти Мерсер в детстве были неразлучны. Повзрослев, Макс едет в Лондон.
Проводит много лет, и, пресыщенный жизнью в высшем свете, он возвращается в свое поместье. Что сулит ему новая встреча с Керсти?
Сумеет ли блестящий повеса покорить сердце неприступной красавицы? Сможет ли детская дружба превратиться в безумную, страстную любовь?
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 6
Глава 3 7
Глава 4 9
Глава 5 10
Глава 6 13
Глава 7 16
Глава 8 18
Глава 9 20
Глава 10 22
Глава 11 24
Глава 12 25
Глава 13 26
Глава 14 29
Глава 15 31
Глава 16 33
Глава 17 37
Глава 18 38
Глава 19 39
Глава 20 41
Глава 21 44
Глава 22 46
Глава 23 48
Глава 24 50
Глава 25 50
Глава 26 52
Глава 27 54
Глава 28 56
Глава 29 57
Глава 30 58
Глава 31 60
Эпилог 62
Примечания 64
Стелла Камерон
Во власти желания
Пролог
Шотландия, весна 1834 г ., поместье Кирколди
Макс - так его звали с детства. Просто Макс Но он стал Максом Россмара, потому что один хороший человек спас несчастною мальчика, которого ждал лондонский работным дом - это еще в лучшем случае, - и дал ему свое имя. Он был никем, и в то же время его воспитывали как отпрыска знатного рода, воспитывали в надежде на то, что он с честью понесет родовой штандарт.
Хотел ли он назвать этот штандарт своим?
Могли искренне, всем сердцем принять тяготы ответственности? Мог ли заплатить та полученные привилегии?
Да.
И собирался ли это сделать?
Если он снова ответа г "да", то это может стоить ему самого дорогого на снеге.
Макс окинул взглядом окрестности - этот пейзаж он успел полюбить всей душой. На холме возвышался замок Кирколди - массивный, со множеством башен и зубчатым бастионом, необычайно мрачный на фоне хрустально-голубого весеннего неба.
Поместьем Кирколди владели несколько поколений рода Россмара. Теперь здесь жил Арран, маркиз Стоунхейвен, старшин брат его отца.
И Максу - мальчишке, когда-то запускавшему руку в чужие карманы в Ковент-Гардене , - разрешалось гулять по этому замку совершенно свободно, словно он был здесь рожден.
Холодный воздух, насыщенный запахом дрока, напоминал о зиме. От резкого ветра, растрепавшего волосы, слезились глаза. Он повернулся спиной к холму Кирколди и окинул взглядом скромную ферму, где жили Роберт и Гейл Мерсер с дочерью Керсти и сыном Ниллом. Керсти была там, в доме.
Он знал. Он всегда чувствовал, когда она рядом. Она тоже скоро почувствует его присутствие, если уже не почувствовала.
Роберт Мерсер тоже был рядом. Он стоял возле курятника и украдкой наблюдал за Максом - беспокоился за любимую дочку, которую мог обидеть знатный мужчина.
Макс никогда бы не обидел свою милую Керсти, даже если бы у него была такая возможность. А возможность была.
Стараясь ступать как можно осторожнее, он вошел в домик фермера.
Каждый раз, когда он на нее смотрел, на него обрушивался шквал чувств. Он был не так глуп, чтобы искать природу этих чувств исключительно в высоких сферах, - мальчик вырос и превратился в мужчину.
Керсти, склонившаяся над кухонным столом, стояла спиной к нему и что-то тихонько напевала.
Макс пересек кухню н остановился за спиной девушки.
Солнечный свет, струившийся в открытую дверь, создавал ореол вокруг ее светло-русых волос; она заплетала их в косы и укладывала на макушке короной. Несколько колечек-локонов падало сзади на ее изящную шею. Макс, смотревший на девушку как завороженный, внезапно ощутил прилив желания.
На ней было простенькое платье в сине-белую клетку, но даже в нем Керсти казалась необыкновенно красивой. Стройная и изящная, она не унаследовала от матери золотисто-рыжие волосы, однако в ней ощущалось та же внутренняя сила, которой обладала и симпатичная хрупкая Гейл.
Макс невольно сжал кулаки - он вспомнил слова Роберта Мерсера, сказанные десять минут назад.
- Мастер Макс… - проговорил отец Керсти, снимая свою старую шерстяную шляпу, - Мастер Макс, я, конечно же, не вправе это говорить, но вы сделаете мне одолжение, если оставите мою девочку в покое. Вы уже не мальчик, которому надо поиграть и поребячиться. Вы джентльмен. К тому же родственник хозяев этого огромного поместья. Моя девочка… она не для таких, как вы.
Мысль Роберта Мерсера была ясна: он боялся, что Макс, воспользовавшись своим положением, обесчестит его дочь.
Кроме того, он, очевидно, догадывался, что детская дружба Макса и Керсти переросла в нечто большее, и не одобрял этого. Да и отец Макса едва ли это одобрил бы. Что ж, Роберт Мерсер прав. Нынешние отношения Керсти и Макса трудно было бы назвать детской дружбой, но молодому человеку все-таки хотелось большего.
Да и какой он джентльмен? Он незаконнорожденный, приемный сын Струана Россмара, виконта Хансингора.
- Не подкрадывайся, Макс Россмара, - сказала Керсти, не глядя на него. - Я чувствую, что ты стоишь здесь и смотришь на меня.
Еще бы! Они часто признавались, что чувствуют друг друга даже на расстоянии. Вот только он не говорил Керсти о том, что иногда просыпается ночью и тянет руки в темноту, чтобы. заключить ее в объятия.
- Ты чем-то расстроен? - Она вытащила руки из тазика, наполненного мыльной пеной, и повернулась к нему лицом.
Макс улыбнулся - он часто улыбался, когда смотрел в ее. поразительно яркие голубые глаза.
- Нисколько, мисс Мерсер. Я ничем не расстроен. Только озадачен. Почему это вдруг разумная шестнадцатилетняя девушка без всякого толку возится в тазике с водой?
Керсти слегка порозовела и откинула с лица прядь волос..
- Толк есть во всем, мистер Россмара. Если бы у вас были. глаза, вы бы поняли, что я занята важным делом.
Ее чуть хрипловатый голос звучал так, словно она с трудом удерживалась от смеха.
- Вот как? - Макс подошел ближе и склонился над тазом.. - Там что, злые водяные? Ты купаешь водяных?
- Нет, - хихикнула девушка. - Я пускаю мыльные пузыри. Только не смейся, а то я заплачу.
Он выпрямился и внимательно посмотрел в ее светившиеся умом глаза. Макс был старше Керсти, и он, по настойчивой просьбе девушки, научил ее читать, считать и обучал всему, что знал сам. При этом она поразительно быстро все усваивала. Керсти училась в местной школе, но ей было мало школьных знаний, она хотела знать больше.
Макс никогда не целовал Керсти. Ему часто хотелось поцеловать ее, но, глядя в доверчивые глаза девушки, он всякий раз удерживался от этого. Неужели они так никогда и не поцелуются? Неужели никогда не познают даже та кую маленькую интимную радеть.
- Ну что? - спросила она, чуть нахмурившись, - Ты будешь надо мной смеяться?
Макс склонил голову к плечу, любуясь ее прекрасным лицом.
- Я никогда не буду над тобой смеяться.
Он взглянул на губы девушки и понял, что не должен ее целовать, ибо, сделав это, утратит право принимать решения, направляющие их обоих.
Не сводя с него глаз, Керсти подняла руку и, сделав пальцы колечком, легонько дунула на них. Из мыльной пены вылупился подрагивающий пузырек, радужно окрашенный лучами солнца.
Макс в восторге смотрел на сложенные а трубочку пухленькие губки.
- Загадай желание, - прошептала девушка- Ну же, Макс, загадай желание и дунь на пузырь.
- Желание?
- Да. У нас всегда есть какие-нибудь желания. Дунь скорее, пока он не лопнул.
Макс закрыл глаза и дунул. И тотчас же почувствовал на своем лице мелкие брызги.
- Что ты загадал?
- Я думал, это нельзя говорить, Ее губки дрогнули.
- Думаю, ничего страшного не случится, если ты расскажешь мне о своем желании. Это будет наш секрет, согласен?
Макс же думал совсем о другом. О том, что ему двадцать два года, и что он влюблен в шестнадцатилетнюю Керсти, и что это самая сладостная пытка на свете.
- Я тоже думаю, что ничего страшного не случится, - сказал он наконец.
- Тогда скажи, что ты загадал, - улыбнулась Керсти. - Макс скажи, пожалуйста, - упрашивала она.
- Я заедал, чтобы время остановилось. Чтобы остановилось прямо сейчас. Мне хочется вечно стоять здесь, рядом с тобой, хочется вечно смотреть на тебя.
Улыбка девушки померкла. Она судорожно сглотнула.
- Ясно, я поняла. - Она действительно все понимала. - Ты пришел сказать, что опять уезжаешь?
- На несколько месяцев. Отец и дядя Арран хотят, чтобы я поучился в йоркширских поместьях. Там урожаи выше, чем здесь. Мы хотим перенять их опыт.
- Да, понимаю. - Она кивнула и потупилась.
Ему следовало сказать, что им не надо так часто видеться.
Что она должна найти себе мужа.
- Ты будешь читать книги, которые я тебе Принес? Мы поговорим о них, когда я вернусь.
Он, наверное, умрет, если когда-нибудь увидит ее с другим мужчиной - с мужем.
- Я прочту их, - проговорила она с дрожью в голосе.
- А ты загадаешь желание, перед тем как я уйду?
Девушка молча опустила руку в тазик Потом вытянула ее, дунула на пальцы и крепко зажмурилась. Макс увидел, что губы ее шевелятся.
Пузырь отделился от ее пальчиков и лопнул.
- Керсти, что же ты загадала?
Она плотно сомкнула губы и замерла. На глаза ее навернулись слезы.
- О, Керсти! - Не думая о том, что в кухню в любую минуту могли войти. Макс обнял девушку и прижал ее к груди. - Моя милая Керсти, пожалуйста, не плачь.
Она всхлипнула и также обняла его.
- Я загадала то же, что и ты. Я хочу стоять здесь, вот так… и хочу, чтобы это никогда не кончалось.
- Значит, у нас с тобой одни и те же мысли, - сказал Макс. - Нам надо учредить клуб для людей с похожими мыслями.
- Да, клуб для двоих. - Она уткнулась своим остреньким подбородком ему в грудь. - Клуб желаний.
Макс грустно улыбнулся, но девушка не видела его улыбку.
- Это будет клуб "Желание", - сказал он.
Глава 1
Шотландия, лето 1842 г.
Какую выдержку надо иметь, чтобы ежедневно проводить время наедине с женщиной, которой не имеешь права овладеть, хотя безумно этого желаешь! На долю Макса Россмара выпала такая пытка. Его безнадежная любовь длилась больше восьми лет.
И самым мучительным было то, что Керсти его тоже любила - он почти не сомневался в этом, хотя она научилась скрывать свои чувства.
Летом в Кирколди было необычайно красиво. Но он уже забыл эту красоту - вернее, не замечал с тех пор, как перестал видеться с Керсти, и заметил только сейчас, ожидая встречи с ней. За окнами его просторного кабинета в Ив-Тауэр простирались нежно-зеленые холмы с россыпью пестрых полевых цветов и ухоженные поля, разделенные живыми изгородями из ярких виноградных лоз и невысоких кустарников. Макс живо представлял себе аромат мягкой травы и теплые лучи ласкового послеполуденного солнца - когда-то он бродил по этим лугам вместе с Керсти. Это было давно, однако воспоминания до сих пор жгли его сердце.
Он должен привести Керсти Мерсер сюда и поселить в Кирколди. Это нужно ей, а не ему. Здесь ей представится случай проявить свои блестящие способности Он сделает это совершенно бескорыстно. В конце концов, он ничего не выиграет от ее присутствия.
Каждый день она будет приходить сюда, в этот кабинет, и проводить время с ним, вместо того чтобы помогать молодой домашней учительнице Стоунхейвенов.
По ночам она будет спать в стенах этого замка, вместо того чтобы возвращаться домой, под крышу убогого отцовского домика.
К тому же она многому тут научится.
Керсти слишком умна, чтобы отказаться от такой перспективы. Она не откажется. И увидит, как .
Черт возьми, неужели он не может быть честным даже перед самим собой? Впрочем, это очень трудный вопрос. Вопрос, терзавший его бессонными ночами.
Он знал, что о нем говорили люди. Они избегали Макса Россмара, опасаясь его злого нрава. А родственники тревожились за него, но они по крайней мере знали: не следует беспокоить его, когда он не в душе. Каждый человек иногда бывает не в духе.
В комнатах замка даже летом прохладно. В камине потрескивали поленья, но эти звуки не приносили Максу успокоения.
Он знал, что гнев его не украшает. В минуты гнева на него словно опускалось черное облако. Ярость - вот его несчастье.
Ярость, бушевавшая в нем, иногда - по счастью, редко - выплескивалась на окружающих. В такие минуты он понимал, что должен уединиться.
Гнев рождался в нем оттого, что он был лишен любимой женщины - только ее он по-настоящему желал.
Макс пытался забыть Керсти, но не сумел. Отец советовал избегать ее, и Макс годами следовал его совету, но это привело лишь к ожесточению и глубокому отчаянию. Ему оставалось одно: смотреть на нее по возможности чаще, и от такой малости он не мог отказаться - это был бальзам для его израненной души.
Он сотни раз видел Керсти мельком - возможно, поэтому и не мог забыть. Конечно, Макс ни разу к ней не подошел, но иногда, когда их взгляды встречались, он посылал ей коротенькие мысленные сообщения, которые горели в его душе:
"Только подумай о том, что могло быть! Подумай о том, что мы потеряли! Ты всегда будешь в моем сердце, Керсти". И он читал в ее глазах ответы: "Ты перечеркнул наше прошлое. Ты обещал вернуться ко мне, но, приехав домой, перестал меня замечать".
И вот сейчас она должна была прийти на встречу с ним.
Перед тем как назначить время встречи, он тщательно все продумал. Домашняя учительница и ее ученики на несколько недель уехали из поместья, и в их отсутствие Керсти, вероятно, занималась какими-нибудь мелкими хозяйственными делами. А приемные родители Макса, а также его названые брат и сестра гостили у родственников в Корнуолле; там они временно разместились во Франкот-Касл, у герцога Фрайкота. Предполагалось, что Струан потом вернется домой, а приемные родители Макса жили в нескольких милях от замка Кирколди, - а дядя Арран поедет в Корнуолл, чтобы привезти оттуда всех остальных. Макс тоже должен был отправиться на юг, но остался дома, сославшись на неотложные хозяйственные дела.
Он солгал.
Арран знал это. Макс подозревал, что и отец кое о чем догадывается. Значит, никто не ждал неприятностей от его встречи с Керсти. Отец считал, что она прекрасно воспитана. Арран же с большой симпатией относился к Мерсерам, но еще не известно, как дядя отнесется к дружбе племянника и дочери мелкого фермера.
Макс стоял у окна, упершись локтем в высокий подоконник. Он снова думал о Керсти Что же, слава Богу, что он еще не утратил чувства юмора и способен посмеяться над собой, пусть даже этот смех полон горечи. Наконец-то он поддался своей слабости. Но видеть Керсти Мерсер, слышать ее голос, иногда ощущать случайное прикосновение ее руки - этого было недостаточно. Он хотел большего, хотя по-прежнему пытался скрыть от себя это желание.
Однако сегодня Макс решил предпринять… нечто очень важное. Если бы он отступился от своего решения, то еще больше запутал бы девушку.
Надежды у них нет - и никогда не было.
Макс тяжко вздохнул. Он не имел права домогаться Керсти, это было бы жестоко по отношению к ней и губительно для него самого.
Счастливчик Макс! Когда он был маленьким оборванцем, его избавили от жизни обитателя лондонских трущоб. Ему вручили серебряную ложку, на которую он не имел права. И теперь эта ложка встала у него поперек горла.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился старик дворецкий.
- Пришла мисс Мерсер, сэр, - доложил Шанкс, шмыгнув своим длинным носом. - Я пригласил ее в дом, как вы велели Макс внимательно посмотрел на старика. С тех пор как Макс впервые появился в Кирколди, дворецкий совсем не изменился - разве что стал еще более сутулым и ворчал теперь по любому поводу.
- Спасибо, Шанкс, - сказал он наконец. - Я бы хотел, чтобы нас не беспокоили.
Дворецкий опустил глаза и отступил в сторону, пропуская девушку в комнату.
Как только дверь закрылась, Макс понял, что совершил ужасную ошибку. Несколько лет назад он дал себе клятву, что никогда не станет уединяться с Керсти.
Девушка молча смотрела на Макса. Смотрела с подобающим почтением и вместе с тем вопросительно.
Он попытался улыбнуться, однако не сумел. Эти первые мгновения встречи доставляли ему мучительное наслаждение. Дальше будут слова. Они уведут их… Интересно - куда?
Слова же вертелись на языке. Но это были не те слова.
"Ты все! да была частью этих прекрасных холмов. Керсти Мерсер. Я старался не смотреть на тебя. Но когда я на тебя не смотрел, я не видел и этих холмов. Сними шляпку, я хочу любоваться твоими чудесными волосами. Можно мне их потрогать? Твои глаза не изменились. Они все такие же удивительно ясные и ослепительно голубые. Раньше я спрашивал себя, поцелую ля я когда-нибудь твои губы. Я до сих пор мучаюсь над этим вопросом. Они такие мягкие… А твоя кожа с россыпью блестящих веснушек - как будто щеки твои присыпали серебряной пылью…"
Макс сделал глубокий вдох и придал своему липу строгое выражение. У него возникло ощущение, что она прикоснулась к нему. Все его тело пылало огнем.
Девушка присела в реверансе, и Макс уставился на нее в изумлении.
Керсти поклонилась так грациозно и непринужденно.
Она была очаровательна.
Макс откашлялся, обошел письменный стол и выдвинул небольшое кожаное кресло.
- Присаживайся, пожалуйста, Керсти, - проговорил он официальным тоном. - Я рад, что ты пришла;
- Спасибо. - Она села в кресло и сложила на коленях тонкие, изящные руки.
Крести была в сером хлопковом платье, и лишь белый кружевной воротничок и такие же манжеты немного оживляли его.
Без обычного женского жеманства, не расправляя юбок, она откинулась на спинку кресла и посмотрела ему прямо в глаза.
Клуб для двоих. Клуб "Желание". Как давно это было!
Осталось лишь воспоминание. Она совсем не изменилась. У нее было все то же очаровательное личико. А на скромной соломенной шляпке отсутствовали украшения.
Керсти Мерсер не нуждалась в украшениях.