Айрин торопливо рассказала о газетной заметке, о священнике, о последнем разговоре с Брайаном. А еще - о голоде. Она не смогла передать свои чувства словами, но ее глаза лихорадочно заблестели, а в руках появилась нервная дрожь.
- У меня в самом деле был брат - мать рассказала мне об этом перед смертью. Прежде я не знал о том, что меня воспитал неродной отец. Вы правильно сделали, что приехали. Как вас зовут?
- Айрин.
Уильям коротко поклонился.
- Добро пожаловать в Темру!
Сара вцепилась руками в лестничные перила. Она судорожно соображала, что сказать, как остановить это безумие, когда раздался голос Юджина:
- Что происходит?
Сара бросилась к брату и торопливо заговорила. Едва уловив суть, он отстранил ее рукой.
- Погоди, сестра.
Из всех О’Келли один только Юджин унаследовал типичную ирландскую внешность: у него были медно-рыжие волосы и не загорающая кожа, хотя, как все сыновья плантаторов, он проводил много времени на открытом воздухе.
Покрытое веснушками лицо молодого человека могло бы показаться заурядным, если б не пронзительно-яркие карие глаза, унаследованные им от матери.
- Вы пришли за денежной помощью? - обратился он к Айрин. - Вы ее получите. Сколько вам надо, чтобы вы ушли?
Она растерялась.
- Не знаю. Я не думала об этом. Я надеялась найти родню и дом.
Сару затрясло. Эта грязная девка посягает на Темру, она желает сидеть за одним столом с ними, пользоваться всем тем, что принадлежит их семье!
Охваченная яростью, она отчаянно выпалила:
- Нет! Никогда!
- Присядьте и подождите немного, мисс, - примирительно произнес Уильям О’Келли. - Я должен поговорить со своими детьми.
Он прошел в кабинет привычным широким шагом. Сын и дочь проследовали за ним.
- Что вы делаете, отец? - с ходу произнес Юджин. - С Сарой случилась истерика!
- Сара переживет. А я - нет, если выставлю родную племянницу за ворота.
- Откуда она взялась? Никто из нас никогда не слышал о том, что у вас был брат!
- Повторяю: я тоже долго не знал об этом. О том, что моя мать оставила семью ради другого мужчины, который увез ее в Америку и заменил мне отца. О том, что ей пришлось бросить старшего сына, по которому она тосковала до самой смерти. Я рад, что наконец узнал о своем брате, хотя его судьба сложилась совсем не так, как моя, - сказал Уильям и окинул взглядом притихших детей. - Вы выросли в достатке, у вас есть все, а главное - земля, за клочок которой настоящий ирландец готов отдать свою жизнь. Я люблю Америку, и я не помню своей родины, но я не отрекся от нее, как не отрекся от своей веры.
- Она очень грязная, - прошептала дочь, - возможно, у нее есть вши!
- Сара, - голос отца звучал устало и, как ей почудилось, разочарованно, - я знаю, ты добрая девочка. Прикажи слугам, чтобы они приготовили для Айрин комнату, и, пожалуйста, дай ей что-нибудь из своей одежды.
- Нет! - взвилась Сара. - Я скажу Касси - пусть уступит одно из своих платьев.
- Белая девушка может отдать свою одежду негритянке, но никак не наоборот, так же, как ни одна негритянка не посмеет без разрешения прикоснуться к одежде белого. Не мне учить тебя манерам, дочь, - на сей раз Уильям говорил властно и твердо, как истинный хозяин дома.
Касси, подслушивавшая за дверью, ухмыльнулась, ибо давным-давно тайком перемеряла все наряды своей хозяйки.
- А если она больна? Кто знает, чем она могла заразиться на пароходе! - Сара привела последний аргумент.
- Надо пригласить доктора Джейкоба - пусть он ее осмотрит.
- Этот доктор лечит наших рабов, - не без ехидства заметил Юджин.
На сей раз Уильям был готов сделать уступку обстоятельствам:
- Неважно. Главное, чтобы соседи не узнали об этой девушке раньше времени - до тех пор, пока мы не будем готовы представить ее нашему обществу.
Завершив свою речь, Уильям О’Келли покинул кабинет. Его детям стало ясно, что он не изменит свое решение.
- Боюсь, такие времена никогда не наступят, - сказала Сара Юджину, когда они остались одни.
- Какая муха его укусила? - произнес ее брат и предположил: - Возможно, от этой девчонки не будет вреда?
Сара сжала губы. Взгляд ее голубых глаз был непроницаем, как гранитная стена.
- Поверь на слово, Юджин: она навлечет на нас такие беды и такой позор, о каких мы не смели и думать!
Касси сообщила госпоже, что девушку отвели в одно из помещений, предназначенных для гостей, а также послали негритенка за доктором Джейкобом.
Когда Сара вошла в комнату, Айрин сидела, уткнув лицо в колени. Услышав шаги, она подняла голову и убрала с глаз нечесаные грязные волосы.
Совсем недавно перед ней лежало будущее, то светлое и хорошее, чего она ждала от жизни и ради чего жила последние месяцы. Теперь, когда оно наконец превратилось в настоящее, Айрин не испытывала радости, не испытывала потому, что в Темре ей не были рады. Она проиграла, ибо отныне не знала, о чем мечтать, и вместе с тем ей не хотелось вспоминать о прошлом, потому что все, что в нем случилось и что было выстрадано, оказалось напрасным.
В руках Сара держала платье, выгоревшее и вылинявшее, но чистое. Не удержавшись, она швырнула его в Айрин.
- Возьми! Как у тебя хватило наглости явиться сюда такой грязной!
- Простите, - подавленно произнесла та, - я так спешила, что у меня не было времени привести себя в порядок.
- Давно ты приехала в Америку?
- Несколько месяцев назад. Чтобы добраться до Темры, мне пришлось долго копить деньги на билет.
- И чем ты занималась?
Сперва Айрин решила солгать, но потом передумала:
- Собирала кости и тряпки на свалке.
- Зачем?!
- На продажу.
На лице Сары было написано отвращение. Она не знала, о чем говорить с девкой, которая жила на помойке. Она повернулась к дверям, намереваясь уйти, и столкнулась с Джейком.
- Доброго дня, мисс Сара. Что-то случилось?
Его ясный, сочувственный взгляд и спокойный, уверенный голос подействовали на нее, как глоток свежего воздуха.
- Пожалуйста, осмотрите эту девушку. Возможно, она больна чем-то заразным.
Саре почудилось, будто Джейк посмотрел на нее с недоумением, а возможно, и с осуждением. Она отступила в сторону, пропуская его в комнату, и тут же закрыла дверь.
Они с Юджином прождали не дольше четверти часа, после чего Джейк сообщил:
- Девушка здорова. Правда, она сильно истощена и ослаблена, но это поправимо. Ее надо хорошо накормить и, простите, что я это говорю, позволить ей как следует вымыться. Она ирландка?
- Да, ирландка.
- Я видел и лечил многих ирландцев. Они точно такие же люди, как мы, им просто не повезло.
- Нам известны ваши взгляды, мистер Китинг, - нетерпеливо произнес Юджин. - Для вас и негры "точно такие же люди".
Джейк возвращался обратно с тяжелым чувством. Душа этой девушки выла от отчаяния и одиночества, но этот звук не долетал до ушей Сары. Что могло лишить ее способности к состраданию? Жизнь в бесконечно длящемся настоящем, где ничто не меняется, где все настолько устойчиво, что людей не посещает даже тень мысли о возможных горестях?
На площадке, где рабы собирались по утрам перед началом работы, гарцевал Барт на породистом, явно хозяйском коне. Его правая и левая рука, Джеф и Пит, держали в поводу оседланных мулов.
- Куда собрался? - спросил Джейк.
- За новыми неграми. Хозяева приказали приобрести партию рабов для полевых работ. Фоер велел покупать по дешевке, но я-то знаю: самый плохой негр - негр, за которого просят мало денег!
В этот миг на горизонте появился несущийся во всю прыть негритенок. Подбежав к Барту, мальчишка сообщил:
- На заднем дворе запрягают коляску. Мистер Фоер велел передать, что поедет с вами.
- Только этого не хватало! - вскричал Барт, и на его лице появилось выражение неописуемой злобы.
- Он сказал, - мальчишка радостно сверкнул зубами, - что вы, сэр, потратите много денег, но при этом купите дрянных негров!
- Тогда я умываю руки! Палец о палец не ударю, чтобы ему помочь. Лучше потрачу силы на прогулку по местным салунам, - заявил надсмотрщик и, завидев отъезжавшую от ворот коляску, заметил: - Ненавижу Фоера! Хромой дьявол! Клянусь, от него стоит ждать больших неприятностей.
Глава 4
По утрам на Айрин всегда накатывало чувство горького одиночества. Ее не радовал солнечный свет, рассыпавший по комнате яркие блики, не радовала чистая и мягкая постель, обилие вкусной еды.
Она знала, что через несколько минут в комнату войдет чернокожая служанка и с нарочитым стуком поставит на столик поднос с едой, после чего скользнет по лицу незваной гостьи небрежным взглядом, словно мазнет липкой рукой, и с достоинством удалится. Рабыня не считала нужным скрывать свое презрение к Айрин, поскольку знала, что та не станет жаловаться.
В первый же день своего пребывания в Темре Айрин спросила Сару, не нужно ли ей заняться какой-либо работой, и получила холодный ответ:
- На это есть слуги.
Таким образом молодая хозяйка Темры желала подчеркнуть никчемность и ненужность Айрин, поскольку сама работала: отдавала распоряжения неграм, следила за порядком; по сути вела весь дом.
После первой же трапезы в кругу новой "семьи" Айрин отказалась выходить к общему столу, ибо Юджин провожал каждое ее движение подчеркнуто изумленным взглядом, а черный слуга за его стулом не мог скрыть улыбки.
Единственным, кто проявил к ней добрые чувства, был молодой врач, которого пригласили ее осмотреть. На самом деле он даже не прикоснулся к Айрин, зато немного поговорил с ней, и она сразу почувствовала, что он понимает и разделяет ее беды. Мистер Уильям тоже был добр, он расспрашивал племянницу об отце, о жизни в Ирландии, однако Айрин видела, что им движет долг, а не подлинный интерес.
Днем она обычно бродила по усадьбе, стараясь не попадаться на глаза ни хозяевам, ни слугам. Айрин понимала, что это на руку не только ей самой, но и Саре, которая делала вид, что ее просто не существует.
Гуляя вдоль хлопковых полей, на которых трудились рабы, Айрин вспоминала Ирландию: истерзанный волнами берег, пенящееся море, серые выступы скал, яркий зеленый покров, из-за которого остров прозвали "изумрудным". И ей становилось жутко от того, что она никогда не увидит родины.
Незаметно для себя Айрин подошла к негритянскому жилью. Она увидела утоптанную площадку, на которой стояли связанный, обнаженный до пояса раб, какой-то человек с жестоким выражением лица и с плеткой в руках, еще один, хорошо одетый, средних лет мужчина с холодным, как у змеи, взглядом, и - доктор Джейк.
Айрин остановилась и укрылась за деревьями, решив послушать, о чем они говорят.
- Этот мулат - самое бесполезное приобретение на свете. Хозяева не знали, что с ним делать, потому и уступили по дешевке. У него даже прозвище Беглец. Он сбегает всегда и отовсюду. Прикажете сутками держать его в карцере или всякий раз платить задержавшему его патрулю двадцать долларов штрафа?! - говорил человек с плеткой, при этом в его голосе звучали не только нотки тревоги, но и нескрываемое торжество.
- Для начала дайте ему штук двадцать плетей и заприте без воды и еды на несколько суток. Надо довести его до такого состояния, чтобы он и думать не мог о побеге! - заявил мужчина с рыбьими глазами.
- Это бессмысленно, потому что в таком случае он не сможет работать, - заметил доктор Джейк.
Связанный раб молчал и не двигался. Он стоял спиной к Айрин, и она видела бесчисленные шрамы, тянувшиеся вдоль его мускулистого стройного тела.
Чтобы разглядеть лицо мулата, она обошла площадку и, посмотрев на него спереди, вздрогнула. Это был тот самый человек, который встретился ей на дороге, когда она шла к Темре!
Странная трагическая отрешенность, трогающая сердце, тень иронии в уголках губ, матовая кожа поразительной гладкости и красоты, а глаза - темные и вместе с тем сверкающие, словно ночная вода, в которую упал лунный свет.
Его о чем-то спросили, и он ответил. Айрин не расслышала слов, но уловила тон. Так плененные, но не покоренные воины говорят со своими врагами.
Когда человек с плеткой замахнулся, Айрин охватило что-то такое, чего не могло вместить ее сердце. Она бросилась вперед с криком:
- Не делайте этого!
Все оглянулись на нее. Мужчина с глазами рептилии злобно нахмурился. Рука человека в высоких сапогах замерла на полпути. Во взгляде доктора Джейка появилось выражение облегчения и любопытства.
- Кто это? - вполголоса произнес Фоер.
- Племянница мистера Уильяма, - сказал Джейк и кивнул Айрин.
В свою очередь Барт коротко поклонился ей и вопросительно посмотрел на Фоера.
- Доброго дня, мисс, - нетерпеливо произнес тот. - Вы кого-то ищете?
- Я желаю узнать, почему вы хотите ударить этого человека! - Айрин говорила взволнованно, торопливо, переводя взгляд с одного лица на другое.
Управляющий шагнул вперед. Его кожа плотно обтягивала череп, редкие волосы были тщательно расчесаны и приглажены. А взгляд… Взгляд лишал внутренней опоры, внушал страх.
- Этого мулата, мисс, купили для дома. Однако он не желает работать ни в доме, ни в поле, вдобавок норовит убежать, да к тому же дерзит. За это его нужно наказать.
Айрин сделала глубокий вдох, силясь справиться с собой, отогнать лишние эмоции и мысли.
- А вы спрашивали его, почему он хочет сбежать? - сказала она и, подойдя к связанному юноше, мягко промолвила: - Как вас зовут?
Барт не удержался и хмыкнул, а во взгляде мулата появился проблеск удивления и интереса. Айрин почувствовала, как между ними протянулась невидимая ниточка.
- Это один из рабов вашего дяди, мисс, - с трудом сдерживая презрение, проговорил Фоер. - С ними так не разговаривают.
- Я не понимаю этого! В той стране, откуда я приехала, нет рабов!
Ее удивление, возмущение, боль казались такими искренними, что - пусть на одно мгновение - мужчины невольно прониклись ими.
- Меня зовут Алан, мисс, - ответил мулат, глядя ей в глаза.
В этот миг Джейк взял Айрин за руку и твердо сказал:
- Вам лучше уйти отсюда. Давайте я вас провожу. Заодно поговорим.
- Вы можете что-нибудь сделать? - спросила она, когда они отошли от площадки и побрели по тропинке, протоптанной в густых зарослях.
Джейк вздохнул.
- Не могу.
- Эти люди жестоки!
- Это их работа, за которую им платят деньги. Мулата приказано привести к покорности, и они обязаны это сделать.
- Кто отдал такой приказ?
Джейк смотрел непонимающе.
- Наверное, ваш дядя. А возможно, мистер Юджин. Это их раб.
Айрин остановилась. Ее соломенные волосы были скручены на затылке небрежным узлом, голубое ситцевое платье подошло бы служанке, но никак не племяннице хозяина Темры (Айрин наотрез отказалась носить кринолин и корсет, что стало бесконечной темой кухонных пересудов), но, похоже, она не задумывалась об этом.
- Почему белые люди считают, что они вправе так поступать?
- Не знаю. Чернокожим пришлось разделить участь менее удачливой половины человечества, и мне трудно ответить, кто в этом повинен.
- Они очень несчастны?
Джейк вспомнил спиричуэлы, когда музыка и голоса людей сливались в удивительно гармоничный хор, яркое пламя костра, озарявшее контуры темных тел, полные детской радости улыбки и ответил:
- Я так не думаю.
- Что станет с этим мулатом?
- Будет лучше, если кому-то удастся убедить его смириться со своей участью.
- Кто сможет это сделать?
- Я попробую, - пообещал Джейк и спросил: - Простите, мисс, у вас есть горничная?
- Нет. Да и зачем она мне?
- Я бы мог посоветовать вам одну девушку, - промолвил он, оставив без внимания замечание Айрин. - Она умна, скромна и красива, хотя и работает в поле. Главное, в ней нет того притворства, какое свойственно некоторым черным слугам. Мне кажется, вам удалось бы найти общий язык.
Айрин пожала плечами.
- Наверное, мисс Сара не позволит.
- Я с ней поговорю.
Когда они вышли на открытое пространство, Айрин окинула взглядом окрестности и заметила:
- Казалось бы, в этих краях, где ветки свешиваются до земли и плоды сами просятся в руки, где круглый год светит солнце, где жизнь кажется бесконечной, люди должны быть понимающими и добрыми, а на самом деле…
- Они просто привыкли жить так, как им удобно.
Джейка искренне занимала эта девушка. Несколько дней назад она казалась жалким существом, подобным бездомной и голодной собаке, а сейчас в ней проснулась непримиримость. Она думала уже не о себе и не о еде, а о других людях.
Доктору Китингу было известно, что обостренное чувство справедливости свойственно многим обездоленным, и ему было жаль, что в данном случае мисс Сара О’Келли явно проигрывала своей кузине.
Вечерние прогулки и беседы с Сарой вошли в привычку. Ему нравилось в ней то, что, по-видимому, отпугивало и приводило в замешательство других мужчин: отсутствие кокетства, самостоятельность, прямота суждений.
Ни Джейк, ни Сара никогда не договаривались о свидании, просто он знал, где ее искать.
Удушливый летний день подошел к концу, небо на горизонте приобрело цвет розового мрамора, а перистые облака над головой напоминали пуховое одеяло. В воздухе была разлита тишина, в которой было что-то от вечного покоя недосягаемых мировых пространств, и аромат зелени, пронзительный, острый, как ощущение жизни.
Под ногами шуршала трава; Джейк осторожно отводил ветки деревьев, чтобы они не задели лицо Сары. Сегодня на ней было платье из сливочно-желтой тафты, отделанное несколькими рядами черной бархатной ленты, в руках она держала маленький кружевной зонтик.
- Я хотел предложить горничную для вашей родственницы, мулатку с плантации. У мисс Айрин нет личной служанки?
Сара передернула плечом.
- Я не возьму в дом полевую рабыню. Она наверняка глупа, невоспитанна и грязна.
- Вовсе нет. Поговорите с ней и убедитесь сами.
Сара принужденно рассмеялась.
- Вы как обычно не думаете ни о ком, кроме негров!
- Такова моя работа, - кротко промолвил Джейк.
- Впрочем, вы правы, - продолжила Сара, - для этой неопрятной девчонки как раз подойдет рабыня с плантации. Пришлите ее ко мне.
- За что вы не любите мисс Айрин? - осмелился спросить Джейк.
Сара не помедлила ни секунды.
- Она разрушительница.
- Не сказал бы.
- Хотя вы умеете лечить людей, вероятно, плохо разбираетесь в их натурах, - заметила Сара. - Ей неведомы никакие правила, она вносит в нашу жизнь хаос. Мы с Юджином с первого дня ломаем голову над тем, как от нее избавиться!
- Едва ли вам удастся это сделать. Ей некуда идти.
- Полагаю, единственный способ отделаться от нее - найти ей мужа.
- Мужа? Какого именно? - в тоне Джейка прозвучало искреннее удивление.