– Это было настоящим шоком, – прошептала Сюзанна дрожащим голосом, – иначе я сразу же сожгла бы письмо. Я даже начала его жечь, а потом увидела, о чем там говорится, и... Я подумала, что это, должно быть, ошибка, поэтому показала письмо папеньке, чтобы он рассмеялся и все мне объяснил. Ты и представить себе не можешь, сколько раз я хотела повернуть время вспять, Макс, и увидеть, как письмо превращается в пепел. Если бы я только позволила ему сгореть!
– Довольно, Сюзанна, не стоит так расстраивать себя, – резко проговорил Гарольд. – Что сделано, то сделано, и нам надо жить дальше. Я уверен, Макс тоже не хочет, чтобы ты так себя корила.
Макс почувствовал, что тоже обязан что-то сказать.
– Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо.
На самом деле он отлично знал, что это полная ерунда, и временами ему тоже хотелось, чтобы Сюзанна сожгла письмо.
Тем не менее желаемый эффект был произведен.
– Мы о тебе позаботимся, – пообещала сестра, кладя голову ему на плечо. – Мы с Гарольдом не допустим, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое, обещаю.
Весеннее утро было ясным, оно никак не походило на обычную туманную дымку, висевшую над Лондоном из-за дыма угольных каминов и фабрик. Когда Мариэтта и Лил добрались до Воксхолл-Бридж, воздух показался им немного свежее. Темза, протекавшая под железными арками моста, выглядела широкой, коричневой и оживленной – повсюду владельцы лодок и больших барж занимались торговлей.
Лил, торопившаяся за Мариэттой и беспрестанно жаловавшаяся, что Вивиан не следовало отсылать ее с Беркли-сквер, остановилась и восхищенно уставилась на происходящее.
– Ой, как красиво!
– Идем, Лил, я хочу добраться в Воксхолл-Гарденз до темноты.
Улыбка мгновенно исчезла с лица девушки.
– А почему бы нам не нанять карету, мисс? Меня уже ноги не держат.
– Это потому, что у тебя на ногах полуботинки, купленные в универмаге на Риджент-стрит. Ты же знала, что они тебе малы.
Лил независимо вскинула голову:
– Я хочу выглядеть самым лучшим образом, мисс, так что в этом плохого?
Мариэтта улыбнулась:
– Тогда прекрати жаловаться. Думаю, ты слишком разленилась в Лондоне и забыла, каково это – жить в Гринтри-Мэноре, где можно шагать милю за милей и не встретить ни души.
– Я родилась в Лондоне, – возразила Лил и потянула за перчатки, убирая складки на пальцах.
Они продолжали двигаться по направлению к садам на другой стороне моста, и наконец Мариэтта увидела над деревьями блестящие павильоны. Ее сердце воспрянуло – Воксхолл, немного поистершийся с годами, недавно был подновлен и выглядел отнюдь не плохо.
– Давай спустимся по Гранд-Уок. Или лучше по Дарк-Уок? Знаешь, одно время это был самый короткий путь вниз, потому что именно там множество дам утратили свое достоинство.
Мариэтте давно приходила на ум мысль о встрече с загадочным джентльменом на одной из укромных дорожек, на которых эхом отдавались вздохи и шепот любовников прошлых столетий, однако Лил едва взглянула в указанном направлении.
– Лондон не был добр ко мне, – хмуро произнесла она и плотно сжала губы, давая понять, что не собирается больше обсуждать эту тему.
Мариэтта мало что знала о прошлом Лил. Вивиан нашла ее в Йорке и настояла на том, чтобы девушку приютили в Гринтри-Мэноре, а леди Гринтри согласилась с этим. После этого Лил прочно обосновалась в доме и, по-видимому, считала, что, если она не будет благоразумна, с ней никогда не произойдет ничего плохого.
Может, ничего плохого и не произойдет, но Мариэтте такая жизнь казалась ужасно скучной и утомительной. Удовольствия этого мира появляются, если иногда рисковать, даже в мелочах. А вот Лил явно усматривала в посещении Воксхолл-Гарденз выход за допустимые рамки.
Когда перед ними возникло нечто большое и шаровидное, Мариэтта сразу узнала газовый шар мистера Кита. Увидев округлившиеся глаза Лил, она рассмеялась.
– Вы только посмотрите, мисс! Это просто чудовище!
– А ты что, никогда раньше не видела воздушного шара?
Не отрывая взгляда от покачивающегося на канатах шара, Лил помотала головой.
– Надеюсь, он не упадет?
– Нет. Наоборот, он может подниматься гораздо выше.
– И насколько высоко?
– Пока Лондон не станет казаться тебе булавочной головкой.
Лил подозрительно посмотрела в ее сторону. Ничего удивительного: она ведь не знала, что Мариэтта уже летала на шаре.
– Почему бы тебе не пойти и не познакомиться с пилотом? Он очень приятный человек, – проговорила Мариэтта, чтобы ее отвлечь.
Лил прищурилась.
– С пилотом? – фыркнула она. – Я не общаюсь с представителями богемы или эксцентричными личностями, мисс. Кстати, откуда вам известно, какой он человек, позвольте узнать?
Мариэтта неопределенно улыбнулась и заторопилась вперед. Несмотря на неудобную обувь, Лил без труда нагнала ее, но потом, увлекшись разглядыванием ротонды, где в это время играл оркестр, забыла про свои вопросы.
Скоро они подошли к тому месту, где находился шар. Когда они приблизились, Лил замедлила шаг, но Мариэтта взяла ее за руку и нетерпеливо потянула вперед.
– Идем же, Лил. Обещаю, он не укусит!
Лил нерешительно позволила увлечь себя вперед.
– Только не оставляйте меня рядом с этой штукой, – испуганно попросила она.
Мариэтта рассмеялась:
– Какой же ты пугливый крольчонок, Лил!
Подняв голову, она поняла, что мистер Кит уже увидел их. Он возился в корзине, занимаясь какими-то приготовлениями, но вдруг в один момент перенес длинную ногу через борт и спрыгнул на землю.
– Мисс Гринтри! А это ваша подруга, как я погляжу.
– Да, это Лил, – проговорила Мариэтта, заметив в глазах пилота искру интереса.
– Полагаю, вы планируете сегодня новый полет? Если позволит ветер, я надеюсь пролететь прямо над Букингемским дворцом.
– Над Букингемским дворцом? – выдохнула Лил. – Но тогда ее величество прикажет вас арестовать!
Мистер Кит громко рассмеялся:
– Не беспокойтесь, мисс. Кстати, Лил – сокращенное от "Лилиан"?
Лил покраснела.
– Это вас не касается, – важно заявила она, осторожно перешагнув через один из канатов, удерживавших шар. – Как странно. Я никогда раньше не видела воздушного шара.
– А разве не ты по дороге сказала, что не знаешь ничего более захватывающего, чем полет высоко в небе? – с наигранной наивностью проговорила Мариэтта.
Лил уже собралась осадить Мариэтту, но тут вмешался мистер Кит:
– Пожалуйста, будьте моей гостьей. Я могу прокатить вас в субботу, если, конечно, погода позволит. С удовольствием покажу вам Лондон с воздуха, мисс Лил. И вы, мисс Мариэтта, вы ведь говорили, что хотели бы полетать еще... День обещает быть прекрасным для воздухоплавания.
– Еще? – пискнула Лил и укоризненно посмотрела на Мариэтту, но та даже не обратила на нее внимания.
– Спасибо, мистер Кит, но сегодня я пришла, чтобы поговорить с вами о лорде Роузби.
– О Максе? Неужели? Могу я надеяться, что вы понравились моему несчастному другу? Признаюсь, я сразу решил, что вы поладите.
Пилот-сваха? Мариэтта покраснела. В ее голове вспыхнуло воспоминание: губы Макса, прикасающиеся к ее губам. Афродита назначила ей первое задание – получить от Макса поцелуй или, скорее, попросить Макса показать, как следует целоваться. В следующий раз придется это сделать как следует...
Она улыбнулась. В следующий раз.
– Вообще-то мы встречались с Максом после полета. Он был ранен рядом с "Клубом Афродиты" и сейчас выздоравливает...
– Господи! – Йен Кит нахмурился. – Мне это совсем не нравится. Макс вам сказал, что это всего лишь один из многих случаев, когда он был ранен или пострадал? В детстве он чуть было не утонул, причем дважды. Были и другие случаи; два из них – в прошлом году, до того, как он был лишен наследства. И вот теперь это. Очень странно, больше чем странно. Мисс Мариэтта, должен вам сказать, я считаю это чрезвычайно подозрительным!
Мариэтта ощутила легкую дрожь – такую же дрожь она ощущала в тот момент, когда они с Джерардом Джонсом бежали из Гринтри-Мэнора, направляясь к шотландской границе.
– Вы и правда считаете, что кто-то делает все это намеренно, мистер Кит?
Кит кивнул:
– Я мало что знаю о его родственниках: мы познакомились всего несколько лет назад, когда мой шар приземлился в Велланд-Хаусе. Потом он поднимался со мной несколько раз – к неудовольствию герцога, который очень волновался по поводу того, что его единственный сын может пострадать. И вот теперь, лишив Макса наследства, он причиняет ему ужасные страдания. А вы что думаете, мисс Мариэтта? Как вы считаете, Макс знает, что вы занялись его делом? Не знаю, обрадовался бы он, если бы узнал...
– Тогда лучше ему этого не говорить, – тут же предложила Мариэтта.
– Мисс Мариэтта упрямая, – фыркнула Лил. – Она и ее сестры словно три норовистые лошади. Я больше не пытаюсь сдерживать их, сэр, и просто предоставляю им возможность бежать, пока хватит сил.
Кит рассмеялся, его серые глаза засверкали.
– Вы из какой части Лондона, мисс Лил? Я сам лондонский мальчишка.
– Да? А я из Йоркшира, как и мисс Мариэтта.
Вероятно, Лил не хотела обсуждать свое прошлое с мистером Китом и поэтому слегка пожала плечами.
– Расскажите лучше, как вы стали пилотом? – поинтересовалась она.
– Чистое везение. Пилот нанял меня для работы с шаром, а я выказал некоторые умения. Тогда он начал учить меня, а когда решил отойти от дел, я смог купить у него шар.
В этот момент шар подпрыгнул на веревках, подхваченный порывом ветра, и Лил коротко вскрикнула.
– Не бойтесь, мисс Лил, это не опасно. Сейчас я вам все покажу.
– Нет, сэр, не думаю, что я... – запротестовала Лил, но мистер Кит был неумолим.
– Как можно узнать, нравится вам что-то или нет, если вы это что-то даже не попробовали? – продолжал убеждать он. – Подойдите и взгляните сюда, мисс Лил. Видите, это плетеная корзина. Вряд ли вы найдете что-либо более крепкое и гибкое...
На обратном пути из карих глаз Лил не исчезало удивление.
– Знаете, мисс Мариэтта, – наконец проговорила она, – я бы никогда не поверила, что такое возможно. Этот мистер Кит очень умен, хоть и представитель богемы, да к тому же и эксцентрическая личность. – Тут Лил выразительно взглянула на Мариэтту. – А вот вы, мисс, вы летали на воздушном шаре и никому об этом не сказали! Разве это правильно?
– Иногда я считаю, что гораздо умнее промолчать, чем затевать ненужный скандал. – Мариэтта усмехнулась, но постаралась сделать это так, чтобы Лил ничего не заметила.
Глава 8
На следующее утро Мариэтта занялась письмом леди Гринтри. Запечатывая пухлый пакет, она услышала внизу голоса, поэтому, встав, выглянула из окна, и тут же узнала карету тетушки Элен и Тоби Рассела.
Мариэтта поморщилась и расправила юбку. Она нежно любила тетушку Элен, сестру Эми Гринтри, но у Тоби был ужасный характер, и родственники терпели его только ради его супруги. Тоби уговорил Элен сбежать с ним, когда она была слишком молода и глупа, чтобы разглядеть в нем охотника за приданым. В результате Уильям – глава семейства Тремейнов – согласился с требованиями Тоби, чтобы не допустить скандала, и тот скоро добрался до денег Элен. Теперь они оба жили в постоянной бедности.
К тому моменту как Мариэтта вошла в гостиную, Тетя Элен утирала слезы, выступившие на ее глазах при виде сына Вивиан на руках у няньки, а Тоби пытался ее успокоить:
– Дорогая, разве можно так волноваться из-за какой-то ерунды!
В молодости Тоби был привлекательным мужчиной, но за последние десять лет разгульный образ жизни разительно изменил его облик. Мариэтте даже показалось, что он носит корсет.
– Как плохо, что Эми еще не смогла приехать! – дрожащим голосом проговорила Элен. – Она так хотела увидеть малыша. Только подумайте, она – бабушка!
– И не единственная, – проговорил Тоби с многозначительной ухмылкой.
Вивиан с отвращением взглянула на него, после чего ненадолго воцарилась тишина. Неожиданно Элен выпрямилась и произнесла с необычной для себя смелостью:
– Я уже сказала Уильяму, что меня это ничуть не беспокоит. Девочки Эми навсегда останутся членами нашей семьи, и я их всех очень люблю!
– О, тетя Элен! – Мариэтта нежно обняла тетушку. – Мы тоже тебя очень любим.
– А вот и Уильям! – провозгласил Тоби, поворачиваясь от окна с невыносимо самодовольной улыбкой.
Вивиан поспешно вышла в холл, чтобы поприветствовать дядюшку Уильяма, в то время как Мариэтта схватила руку тетушки и при этом выразительно посмотрела на Тоби, который ответил насмешливой ухмылкой.
Голос Уильяма эхом раскатился в холле, и тут же он вслед за Вивиан появился в комнате.
– Здравствуй, сестра! – Он крепко пожал руку Элен.
Мариэтту Уильям приветствовал так, словно сожалел о ее присутствии, а когда к нему поднесли сына Вивиан, он с подозрением взглянул на него, затем хмыкнул и уселся в кресло.
– Налей мне в чай чуть-чуть молока, Мариэтта, и дай два пирожных, – ворчливо проговорил он. – Ну что, вы довольны жизнью? Я – нет... Несмотря на то, что ее величество великодушно приняла девочек Эми три года назад, я все еще не могу появиться нигде, чтобы не услышать об их скандальном рождении. Не понимаю, почему это вообще стало известно и о чем вы думали, позволяя правде выплыть наружу?
– Мне никто ни о чем не напоминает, – проговорила Вивиан с легким раздражением. – А вот ее величество прекрасно общается со мной и с Оливером. Думаю, дядя, вам нужно сказать этим болтунам, чтобы они занялись своими делами и прекратили сплетничать.
Уильям возмущенно уставился на нее:
– Без тебя в семействе Тремейнов никогда не было скандалов. Если не считать брак моей бедной сестрицы с Тоби.
– Еще пирожных, дядя? – с отчаянием спросила Мариэтта, протягивая тарелку.
Уильям взглянул на нее так, будто собирался тут же начать перечислять ее проступки, но вдруг уставился на пирожные и передумал.
– Да, Мариэтта, спасибо. Кстати, как у Эми дела с лодыжкой? Надеюсь, все обошлось?
– Скоро она уже будет в состоянии путешествовать, – милым голоском ответила Мариэтта. – И в последнем письме она также спрашивала о вас, дядя.
– Правда? – Казалось, Уильям несколько смягчился. – Ну, я-то здоров, что примечательно, хотя семейные дела меня изрядно нервируют.
Мариэтта сочувственно улыбнулась, и как раз в этот момент слуга, открыв дверь, громко произнес:
– Мадам Афродита!
Когда Афродита, как всегда одетая во все черное, медленно вплыла в гостиную, чашка в руках Уильяма застучала о блюдце, и крошки пирожного просыпались ему на жилет. Тоби же, напротив, ухмыльнулся, выражая свое восхищение, а Элен чуть не застонала от ужаса.
Мариэтта быстро направилась к двери, полная решимости защитить мать любой ценой, а Вивиан, выпрямившись, встала перед Уильямом.
Сделав несколько шагов, Афродита замерла. Ее лицо стало белым как мел.
– Господи, – выдохнула она, словно шептала молитву.
Уильям со стуком поставил чашку на блюдце и встал.
– К сожалению, я не могу оставаться в одной комнате с этой женщиной. Надеюсь, Вивиан, когда я приеду в следующий раз, – проговорил он голосом, дрожащим от ярости, – ты будешь дома одна.
– Дядя, пожалуйста... – попыталась спасти положение Мариэтта, но ее никто не услышал.
– Что же касается вас, – Уильям навис над Афродитой так, что их лица оказались на расстоянии двух дюймов, – я не хочу вас видеть и не потерплю новых скандалов. Надеюсь, вы меня хорошо поняли?
Афродита неподвижно смотрела на него и молчала.
– Я прекрасно осведомлен о всех ваших действиях, и у меня есть друзья, которые всегда в курсе всех событий! – Сделав это грозное заявление, Уильям быстро вышел из комнаты, и вскоре все услышали звук закрывающейся двери, а затем грохот отъезжающей кареты.
Когда стук колес затих, Афродита с трудом перевела дыхание.
Вивиан поспешно подошла к ней и взяла за руку, а Мариэтта взяла за другую.
– Иди, присядь, – мягко проговорила она, указывая матери на софу, где неподвижно сидела Элен.
Вивиан после рождения сына легко расстраивалась, и поэтому, достав кружевной платок, промокнула глаза.
– Мне так жаль, мама! Он просто чудовище. Я никогда не видела его таким.
– Да-да, брат иногда становится очень раздражительным. – Тетушка Элен прижала руку к груди, чтобы успокоить сердцебиение.
Одного лишь Тоби не тронула разыгравшаяся сцена.
– Да, у твоего брата действительно есть характер, – спокойно проговорил он. – К тому же теперь у меня наконец появился соперник за титул "Самое вероятное пятно на добром имени семейства Тремейнов".
Афродита невольно рассмеялась.
– Не стоит обращать внимания на причуды старого ворчуна, – надменно проговорила она. – По крайней мере, меня они не пугают.
Однако Мариэтта в этом весьма сомневалась. Афродита разыгрывала из себя Жанну д'Арк, но дядя Уильям, являющийся английским лордом, наверняка ее очень напугал. И как можно быть таким злым!
Теперь, когда Афродита получила наконец возможность выпить чаю и обнять внука, ее лицо смягчилось. Мариэтта чувствовала, что все больше восхищается этой женщиной, потерявшей троих детей и все-таки выжившей.
Вскоре Афродита окончательно пришла в себя и при упоминании поведения Уильяма лишь нетерпеливо пожала плечами.
– От некоторых мужчин всегда только шум и пустые угрозы, поэтому я не принимаю его всерьез.
– Матушка Гринтри всегда говорила, что у дяди Уильяма плохой характер, но, по правде сказать, раньше я в это не верила, – призналась Вивиан, когда они с Мариэттой остались одни. – Полагаю, это из-за пятна на фамилии или из-за того, что он считает пятном. Но что он имел в виду, когда говорил о друзьях, которые держат его в курсе событий?
Мариэтта покачала головой:
– Не знаю. Похоже, он уже встречал Афродиту раньше. Его ненависть была личного свойства, ты этого не заметила? Когда Уильям кричал на нее, он наклонился к самому лицу, будто к знакомой...
– Мне ничего об этом не известно. Не могу себе представить, что дядя Уильям посещает ее клуб. А ты? Неужели этот педант и формалист во всем, что касается пристойности...
– Я этого не говорила. Впрочем, если у него и существует тайное увлечение "Клубом Афродиты", он вполне может по-своему предупреждать его хозяйку, чтобы она никому ничего не рассказывала.
– А у тебя неплохое воображение, Мариэтта. – Вивиан неожиданно вздохнула.
– Ты устала, я понимаю. – Мариэтта ласково дотронулась до ее руки. – Иди наверх и отдохни, предоставь мне волноваться из-за дяди Уильяма. Я здесь для того и нахожусь, чтобы освободить тебя от лишних хлопот, не так ли?
Вивиан благодарно улыбнулась:
– Хотелось бы мне, чтобы ты рассматривала свое пребывание здесь как праздник, сестра; думаю, тебе его очень не хватает. Я всегда жалела о том, что меня не было рядом, когда ты сбежала с тем типом, Джерардом, и я не смогла тебя остановить.
– Не переживай так. Тогда я была полна решимости погубить себя, что и сделала. Только после того, как он меня бросил, я поняла, что вообще не любила его.
Вивиан покачала головой: