– Я уже видела подобный фокус. С помощью него мадам Селина сберегла хорошее вино. Его перелили в дешевые фляги с ярлыками, свидетельствующими о том, что это кислое молодое вино. Когда фляги осматривали сначала республиканцы, а затем солдаты армии Наполеона, они признали, что вино сгодится разве что для причастия.
– Вы получили удивительное образование, – задумчиво произнес Себастьян. – Но теперь, убедившись, насколько вы опытны в искусстве лжи, я не знаю, верить ли вам. Может, это вы подменили бутылки, чтобы несправедливо обвинить мою прислугу?
Мадлен удивленно уставилась на него.
– Но с какой целью, месье?
– Чтобы произвести впечатление на меня, – мягко предположил Себастьян, – завоевать мое доверие.
Лицо Мадлен мгновенно стало бесстрастным.
– Зачем мне это, месье?
Себастьян недоуменно вскинул бровь. Женщины, красотой и утонченностью превосходящие эту монастырскую мышку, изобретали сложные и запутанные планы, лишь бы завладеть его вниманием.
Внезапно он встал и взял Мадлен за руки. Казалось, все ее тело вибрирует, окруженное ореолом серебристого сияния.
– Вы бесподобны, Миньон. Сколько мужчин говорили вам об этом?
– Ни одного, месье, – покачала головой Мадлен.
– Значит, вы прибыли из страны слепых и немых людей.
Себастьян нежно заключил ее в объятия, и Мадлен не отстранилась. Склонив голову, он уткнулся лицом в ее шею. Его завораживала каждая мелочь: опьяняющий аромат лимона и мяты, тепло тела, проникающее сквозь одежду, даже биение ее сердца. Желание охватило его. Оно было простым и бесхитростным, не требовало лжи или притворных заверений.
Мадлен затаила дыхание. Именно этой минуты она и ждала, надеясь, что он не сумеет сдержать желание. Несомненно, к утру она станет любовницей маркиза. Ей следовало бы испытать облегчение, радость, чувство триумфа, но где-то в глубине живота образовался страх, словно она проглотила льдинку. Когда Себастьян поднял голову, в его ярких синих глазах Мадлен прочла свою судьбу. Вздрогнув, она задумалась о том, что станет с ней, когда все будет кончено.
Себастьян смотрел на нее с обезоруживающе ласковой улыбкой. Мадлен замерла, как завороженная. Ее грудь высоко вздымалась над низким вырезом лифа. Себастьян был не настолько тщеславен, чтобы расценивать каждый женский взгляд как похвалу своим достоинствам, однако он замечал, как часто Мадлен наблюдает за ним, уверенная, что он ничего не видит. Кровь стремительно заструилась в его жилах. С мыслью о Мадлен он засыпал и пробуждался. Утром, в лаборатории, ее прикосновения были такими нежными… она поцеловала его. Сегодня он намеревался лечь с ней в постель и проснуться рядом завтра утром.
Будь Мадлен посговорчивее, он овладел бы ею прямо здесь, прижав ее к обеденному столу. Но для столь грубой игры еще слишком рано. Себастьян жаждал насладиться неспешной и продолжительной близостью, которая наверняка окажется в новинку для его партнерши.
Минута нерешимости миновала. Кончиками пальцев он медленно провел по ее зардевшейся щеке и коснулся нижней губы.
– Ведь ты не робкого десятка, верно? – Он прижал палец к ее губам, мешая ответить. – Молчи. Сейчас сама все поймешь.
Медленно и уверенно его ладонь проскользила по шее Мадлен к вырезу лифа и смело нырнула под него, прижимаясь к полной округлости левой груди. Мадлен вздрогнула.
– Видишь, как все просто? Тебе нравятся мои прикосновения, а мне – твои. Это естественно, не правда ли?
Он подхватил ладонью ее грудь, большим пальцем лаская под тонким муслином выпятившийся сосок.
– Вот и доказательство! Как он набух! – Под опущенными ресницами, на которых играли блики, глаза Себастьяна вспыхнули синим пламенем. – Ты чересчур чувствительна, милая. Это приятно нам обоим.
Очарованная и перепуганная, Мадлен позволила ему обводить сосок круговыми движениями пальца, пока он не достиг центра и не сжал затвердевший бутон. Сладкий взрыв наслаждения охватил ее, вызвав тихий стон.
– Да, тебе понравилось. – Себастьян наблюдал, как затрепетали и закрылись веки Мадлен, и коснулся ее лица, приложив ладонь к щеке. Он легко перебирал пальцами завитки волос над левым виском. – Миньон, я обещаю доставить удовольствие нам обоим.
Мадлен понадобилась минута, чтобы понять: Себастьян прижимает ее к себе не только для того, чтобы поддержать. Он осторожно касался губами ее шеи.
Засмеявшись, она уперлась ладонями в грудь Себастьяна.
– Вы пьяны, месье.
– Я опьянен тобой, – пробормотал он. – Ты одурманила меня. – Он отстранился, держа Мадлен за талию и не давая ей высвободиться. – Не тревожься, даже будучи мертвецки пьяным, я не разочарую тебя. – Он перебирал завитки ее волос. – Они мягкие, будто волосы ребенка. Ты такая нежная, от тебя исходит восхитительный аромат. Я готов съесть тебя целиком.
Не дожидаясь реакции Мадлен на двусмысленный комплимент, он наклонился и нашел ее губы.
Прежде его губы никогда не были такими горячими, жар его дыхания обжег лицо Мадлен, словно она оказалась возле пылающей печи. Странно, но ею вдруг овладело напряжение, быстро распространившееся от макушки до пят. Не слова восхищения, а страстный поцелуй заставил Мадлен вцепиться обеими руками в ткань его рубашки. Значит, это не так страшно. Слава Богу!
Когда Себастьян наконец поднял голову, они долго и молча смотрели друг другу в глаза. В конце концов Себастьян отвел затуманенный вином и страстью взгляд и усмехнулся.
– Пойдем в спальню, Миньон.
Мадлен услышала собственный шепот, донесшийся словно откуда-то издалека:
– Да, месье.
Глава 10
– Месье! – неуверенным шепотом позвала Мадлен спустя несколько минут, не понимая, почему Себастьян стоит неподвижно, прижавшись щекой к ее голове. – Я согласна, месье.
Себастьян беззвучно рассмеялся.
– Знаю, но спешить нам некуда. – Он поднял голову. – Ты вся дрожишь. Неужели ты настолько взволнована?
Мадлен посерьезнела.
– Я хотела бы угодить вам.
Его улыбка сумела бы растопить сердца мраморных статуй.
– Ты уже сумела мне угодить. Причем столько раз, что я не в силах сосчитать.
Мадлен не отстранилась, когда его ладонь с вполне определенной целью спустилась ниже талии к ее округлым бедрам. Терпеть ожидание и неизвестность было тяжелее, чем любые поступки Себастьяна.
– Тебе нравятся такие ласки? – спросил он небрежно.
– Да.
Ладонь коснулась ее упругих ягодиц, тепло проникло сквозь тонкую ткань платья. Себастьян прижал Мадлен к себе.
– А вот такие? Ты довольна?
– Да. – Ответ Мадлен прозвучал менее уверенно. Так вот каково на ощупь мужское тело, в удивлении думала она. Оно оказалось плотнее, тверже, жестче, чем тело самой Мадлен. Странная выпуклость, упирающаяся в низ живота Мадлен, по размеру даже отдаленно не напоминала анатомические подробности на рисунках из папки. Впрочем, о мужской анатомии она по-прежнему имела смутное представление. Но оно постепенно прояснялось…
Он дотронулся губами до щеки Мадлен, до век, легчайшими, словно перышко, движениями вызвав у нее улыбку.
– От тебя пахнет мятой и лимоном, мой маленький шеф-повар. Ты уверена, что выросла не на грядке?
Мадлен смущенно рассмеялась, подняла голову, и он приник к ее губам. Приоткрыв их губами, он коснулся языка Мадлен движением, от которого у нее перехватило дыхание.
Он отстранился.
– Почему ты так вздрагиваешь, едва я касаюсь тебя языком? Неужели прежде ты никогда не целовалась, Миньон?
Этот вопрос ошеломил ее. Должно быть, она допустила ошибку. Но врожденная честность не позволила ей солгать.
– Нет, никогда.
– Жаль. – Он провел кончиками пальцев по ее мягким, полным губам. – Ты заслуживаешь тысяч поцелуев, Миньон.
Слыша лихорадочное биение собственного сердца, Себастьян вновь нежно поцеловал девушку. Страсть исчезла, уступив место ласке и вниманию. Но самым ярким стал миг, когда Мадлен подняла руки, чтобы обнять его.
Она невинна, думал Себастьян. Поразительно! Разумеется, он знал, что неумение целоваться еще не свидетельствует о добродетели. Во время своих исследований он не раз поражался тому, как умело мужчины отучают своих жен от пылких поцелуев. Одни считали поцелуи никчемным или чрезмерно интимным развлечением, другие воспринимали их с отвращением. Потаскухам платили лишь затем, чтобы проникнуть между их ног. Только любовницам доставались более разнообразные знаки внимания, но большинство мужей не желали возбуждать жен столь непристойным способом, как поцелуи. В этом была своя логика.
Какая досада, рассеянно размышлял Себастьян. Ни разу не поцеловать такую женщину, как Миньон, – все равно что предаваться с ней любви сквозь дыру в одеяле: цели при этом можно достигнуть, но истинного блаженства – никогда! Он продолжал исследовать ее рот, убеждаясь в своей правоте. Он улыбнулся, видя, что Мадлен так и не разжала губы.
– Пойдем, – позвал он и осторожно повел Мадлен к стулу. Усевшись, Себастьян привлек ее к себе на колени. – Итак, – начал он, обняв ее за талию, – сейчас я посвящу тебя в тайны искусства поцелуев, Миньон. Ты не против?
Мадлен неотрывно смотрела на его лицо, ставшее еще привлекательнее от игры света и тени. Сердце ее бешено колотилось.
– Я хотела бы научиться всему, что знаете вы.
Ослепительная улыбка Себастьяна показалась Мадлен таким щедрым даром, что она потупилась. Он осторожно взял ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Не бойся, милая. Мы оба стремимся к одной цели – к наслаждению. Я мечтаю доставить его тебе.
Он наклонился так, что его губы оказались на расстоянии всего нескольких дюймов от губ Мадлен.
– Обними меня за шею, Миньон. Не так крепко. Вот так. Прислонись ко мне плечом. Сделай глубокий вздох. Еще один. Медленнее… Еще медленнее… Вот так лучше.
На миг он прижался к ее губам.
– Видишь, как уютно в моих объятиях? А теперь поцелуй меня. Коснись моих губ.
Смущенно закрыв глаза, Мадлен дотронулась дрогнувшими губами до атласного рта Себастьяна. Тепло показалось ей прежним, но что-то было не так. Он не ответил ей. Его губы остались неподвижными. Нахмурившись, Мадлен слегка склонила голову набок, чтобы было удобнее дотянуться до губ Себастьяна, но опять не дождалась ответа. Мадлен попыталась придвинуть его ближе. Себастьян подчинился. Его губы напряглись и спустя секунду приоткрылись.
Мадлен с изумлением поняла, какое огромное значение может иметь ничтожная, казалось бы, почти незаметная разница. Дыхание Себастьяна овеяло ее. От Себастьяна пахло вином, теплом и неповторимым ароматом его кожи.
Спустя мгновение он отстранился, глядя на вспыхнувшие щеки Мадлен и ее затуманившиеся темные глаза.
– А это тебе понравилось?
Она кивнула.
– Что именно тебе понравилось? Не робей, признайся мне.
Некоторое время Мадлен обдумывала ответ.
– Ваш вкус – вкус вина и еще какой-то, тонкий и неуловимый… – Она нахмурила брови в раздумье. – Напоминает вкус имбиря.
Себастьян усмехнулся: маленький шеф-повар не нашел ничего лучше, чем сравнить его с пряностью!
– Это хорошо?
– Разумеется! – Смущенная улыбка тронула губы Мадлен. – С детства люблю имбирные пряники. Я и сейчас без ума от их сочного, сладкого и пряного вкуса.
– А я без ума от тебя, – произнес он и изумился, увидев недоверчивое выражение лица Мадлен. Скорее всего прежний любовник не научил Мадлен искусству выражать свои желания. Себастьян намеревался восполнить этот пробел в ее образовании.
Он провел ладонью вниз по спине Мадлен, одновременно прижимая ее к своей груди.
– Попробуй меня еще раз, Миньон.
Мадлен подалась навстречу ему, неожиданно исполнившись уверенности. На этот раз она не вздрогнула, когда язык Себастьяна проник между ее губами. Объятия Себастьяна стали крепче. Он проник в ее рот языком во второй и в третий раз, нанося плавные влажные удары, от которых у Мадлен что-то вздрагивало внутри и тревожно перестукивало сердце.
Большим пальцем Себастьян слегка оттянул книзу ее нижнюю губу, обнажая чувствительную внутреннюю поверхность рта.
– Вот так, – бормотал он, проводя языком по влажной губе, а затем с величайшей осторожностью прикусывая губами соблазнительную плоть, что слаще любого фрукта.
У Мадлен вырвался прерывистый вздох. Как такое могло прийти в голову Себастьяну?
Довольный ее реакцией, Себастьян продолжал орудовать пальцами и языком, заставляя Мадлен подчиниться его поцелуям. Наконец он добрался до ее робкого языка, коснулся его, и Мадлен снова задрожала. Под его прикосновениями ее страсть пробуждалась в бездумных движениях ладони по груди Себастьяна. Улыбаясь, он втянул в рот ее нижнюю губу, и Мадлен задохнулась от неожиданных ощущений. Но едва Себастьян отпустил ее, он был вознагражден за новый урок. Мадлен игриво лизнула кончик его чувствительного пальца.
Возбуждение охватило его мгновенно и так мощно, что он тихо застонал. Он ни минуты не сомневался в том, что Мадлен – незаурядная женщина, а теперь начинал думать, что таких, как она, больше нет на свете.
– Дай мне язычок, милая. – Улыбаясь, он дразняще коснулся ее губ своим языком. – Откройся, Миньон. Дай мне вкусить первой из твоих тайн.
После краткого замешательства Мадлен исполнила его просьбу и быстро просунула язык между губами Себастьяна.
– Еще, – прошептал он.
На этот раз она обвела влажным горячим кончиком контур его приоткрытых губ.
– Да, милая, не торопись. Открой мои тайны, пока я буду открывать твои. – Его ладонь медленно скользила вверх-вниз по спине Мадлен. – У нас впереди вся ночь.
Да, вся ночь, с облегчением подумала Мадлен, поскольку не вдруг могла свыкнуться с новыми, необычными ощущениями. Искусство любви оказалось более приятным, чем она ожидала. Себастьян был подобен выдержанному вину с насыщенным, пьянящим, но тонким вкусом: от его прикосновений хмель мгновенно ударял в голову. Неужели можно захмелеть от поцелуев Себастьяна? Ее сердце стучало торопливо и испуганно, голову заполнил приятный туман. Если это и есть наслаждение, Мадлен вдруг поняла, почему ради него женщины готовы на все. Или этот секрет ведом только одному-единственному мужчине? С растущим любопытством она села поудобнее, призывно приоткрыв рот.
С трудом сдерживая желание, Себастьян коснулся языка Мадлен. Дрожь удивления, прошедшая по ее телу, достигла его рук. Губы Себастьяна напряглись, уже не дразня, а требуя страстного ответа. Он запустил пальцы в волосы Мадлен, другой ладонью обхватил ее бедро и притянул к себе.
Удивленная внезапным агрессивным жестом, Мадлен вскрикнула и попыталась вырваться, но тут же затихла. Что-то произошло с ней: пока Себастьян касался ее губ и языка, посасывал и покусывал их столь изощренными движениями, губы Мадлен, казалось, обрели особую чувствительность. Что-то вспыхнуло в ней и грозило охватить все тело. По необъяснимой причине разъединенность их тел начала тяготить Мадлен. Вместо того чтобы оттолкнуть Себастьяна, она придвинулась к нему.
Он вопросительно поднял голову.
– Тебе нравится?
– Конечно, месье! – выпалила Мадлен искренне и решительно.
– Себастьян, – поправил он с усмешкой, на миг оторвавшись от ее губ. – Скоро мы станем любовниками, Миньон. С глазу на глаз зови меня по имени.
– Хорошо… – сдержанно отозвалась она и, помедлив, добавила: -…Себастьян.
Благодаря французскому акценту Мадлен его имя прозвучало необыкновенно возбуждающе.
– Повтори еще раз, – шепотом попросил он, не поднимая головы.
– Себастьян… – пробормотала Мадлен, радуясь ласке его губ. Когда он вновь поднял голову, она вопросительно начала: – Себастьян…
– Что, Миньон?
– Мне нравится целоваться с тобой.
– И мне тоже, девочка из монастыря, – подтвердил он.
Звуки, доносящиеся откуда-то снизу, отвлекли их, но Себастьян удержал Мадлен за талию, едва она попыталась встать.
– Никто не осмелится помешать нам, – заверил он.
Но заверения не убедили Мадлен, и она уклонилась от очередного поцелуя.
– Но разве они не догадаются, чем мы заняты? – прошептала она.
Уловив робость девушки, Себастьян решил не оставлять без внимания ее вопрос. Если кто-нибудь из слуг злорадно намекнет Мадлен, что ему известно о ее развлечениях с хозяином дома, это станет для нее жестоким ударом.
– Мои слуги не сплетничают. Они будут относиться к тебе с уважением, какое только возможно в твоем положении.
"В каком положении?" – хотелось спросить Мадлен, но она промолчала. Какое место отведено любовнице среди прислуги джентльмена?
Сколько женщин сидело на коленях Себастьяна до нее, наслаждаясь его искусными поцелуями и ласками? Неужели слуги уже привыкли к постоянной смене женщин в жизни их хозяина?
Понимая, какой оборот приняли мысли Мадлен, Себастьян взял ее за подбородок.
– Ты считаешь, что я способен намеренно причинить тебе боль?
Заглянув в глаза Себастьяна, Мадлен узрела в синих глубинах не только желание, но и поразительную откровенность. Она верила, что Себастьян попытается защитить ее, но не знала, справится ли он с этой задачей. Чего еще она могла ожидать? Любовнице не пристало капризничать.
– Я хочу быть с вами, ме… Себастьян, – если вы, конечно, не против.
– Об этом я мечтаю больше всего на свете, – искренне прошептал он и крепко поцеловал ее.
Удовлетворившись ответами Мадлен на его поцелуи, Себастьян поднял ее с колен и встал.
– Пойдем, милая. Мы удалимся туда, где сможем отгородиться от остального мира.