– Я никогда ее не видела и теперь, наверное, никогда не увижу, – сказала Рейчел, печально вздохнув.
– Это звучит довольно категорично. Ты намекаешь на то, что решила здесь остаться?
Девушка не знала, надо ли воспринимать его слова как насмешку, но на всякий случай мгновенно выстроила вокруг себя невидимую защитную стену.
Едва ли можно было надеяться, что он изменил свое мнение о ней, и его вчерашнее поведение служило тому подтверждением. В глазах Эндрю она была просто шлюхой, с которой ему хотелось переспать. Как же так получилось, что сегодня она совершенно забыла об этом и ослабила бдительность? Было глупо и наивно с ее стороны довериться этому человеку. Мало того, она чуть не уступила его домогательствам!
Как же она сразу не догадалась, что его подарок и добрые слова были только уловкой? Подкупом и лаской он хотел добиться того, чего не смог добиться с помощью откровенного нахальства.
Рейчел швырнула мокасины ему в руки. Глаза ее оскорбленно сверкали.
– Спасибо за туфли, мистер Киркленд, но я как-нибудь обойдусь без них.
С этими словами она развернулась и пошла по тропинке прочь.
Эндрю стоял и растерянно смотрел ей вслед, не понимая, что происходит. Его темно-синие глаза помрачнели, а к сердцу подступило острое чувство незаслуженной обиды. Он перевел взгляд на мокасины, которые держал в руках, и мысленно обругал себя за глупость.
Его бронзовое от загара лицо сделалось суровым, а взгляд стал непроницаемым. Он скомкал мокасины, отшвырнул их в сторону и скрылся в густом лесу.
Глава 12
На другое утро Эндрю не показывался в столовой. Уилл и Эдвард пришли без него. Вечером его тоже не было, но Рейчел не стала расспрашивать о нем. Она говорила себе, что без Эндрю намного лучше, и все-таки ее мучило любопытство. Где же он мог быть? На следующее утро он опять не пришел, и к вечеру она потеряла терпение.
– Он у Найта Риза, в заведении напротив, – объяснил ей Эдвард. – Сейчас там Уилл, пытается увести его. – Юное лицо Эдварда встревоженно нахмурилось. – Уилл сказал, что он много пьет и пребывает в мрачном настроении. Когда Энди пьет, да еще в плохом настроении, лучше держаться от него подальше. Зря Уилл туда полез, ненормальный!
– И давно он там? – спросила Рейчел, ощущая легкий укол совести.
– Он отправился в гостиницу позавчера вечером и с тех пор оттуда не вылезал.
Ей стало совсем нехорошо. Интересно, его визит к Ризу связан с их ссорой в лесу или это просто совпадение? Следующие слова Эдварда послужили ответом на ее невысказанный вопрос:
– Уилл говорит, что на Энди это непохоже. Он не любит проводить время в гостинице и развлекаться со шлюхами. – Устыдясь чрезмерной откровенности, юноша сконфуженно покраснел.
– Он уже взрослый, Эдвард. Не понимаю, почему вы с Уиллом так всполошились.
– Он наш брат, Рейчел. Разве ты не всполошилась бы на нашем месте?
В столовую вошел Уилл и тяжело опустился на стул. Было видно, что он расстроен. Рейчел и Эдвард терпеливо ждали, что он скажет.
– Он вышвырнул меня за дверь. Этот проклятый болван не хочет ничего слушать! – сердито выкрикнул Уилл. – Все два дня он кутил с двумя девочками – mеnage а trois.
– Mеnage а trois? – растерянно повторил Эдвард.
– Они спали втроем, – с горечью прорычал Уилл.
Рейчел потрясенно охнула, и Уилл виновато покосился на нее.
– Прости, Рейчел, я забыл о приличии.
Он запустил пальцы в свою густую черную шевелюру, и девушка поняла, как сильно он встревожен.
– Я видел его в таком состоянии всего один раз. Это было дома несколько лет назад. Энди было восемнадцать, и он по уши влюбился в одну юную блондинку, с которой познакомился в Уильямсберге. Он даже купил ей кольцо, потому что хотел на ней жениться. Но она посмеялась над ним и сказала, что никогда не выйдет замуж за полукровку. – Уилл грустно покачал головой. – Энди пил две недели. Отец нашел его в грязном кабаке Уильямсберга. Хозяин кабака уже собирался отправить пьяного Энди матросом в плавание, и отцу стоило немалых трудов вытащить его оттуда. Когда брат наконец протрезвел, он отправился к вампануа – соплеменникам своей матери, прожил с индейцами больше года и только потом вернулся домой.
Рейчел мучилась сознанием вины. Ей казалось, что она не имеет права слушать рассказ Уилла. У нее было такое чувство, будто Эндрю раздевали догола прямо у нее на глазах. Она быстро встала из-за стола, собравшись уйти.
– Все это меня не касается.
Уилл посмотрел на нее в упор. В его синих глазах, опушенных длинными густыми ресницами, сквозило осуждение. Только сейчас Рейчел заметила, как похожи они на глаза Эндрю, и ее бросило в дрожь.
– Ты в этом уверена? – загадочно спросил он.
Всю ночь девушка размышляла над словами Уилла. Была ли она виновата в поведении Эндрю? И с какой стати ей терзаться угрызениями совести, если сам он не выказывал к ней ничего, кроме надменного презрения?
На другое утро Кейт опять уехала в Уильямсберг. Погода была солнечной и ясной, и Рейчел решила, что денек вполне подходит для приготовления свечей, ибо их запасы уже подходили к концу. Она вынесла на задний двор столовой два больших котла, которые обычно использовались для этой цели, и подвесила их на длинный шест с крюками, протянутый между деревьями. Налив в котлы немного воды, девушка развела под ними огонь в земляной яме.
Пока вода в котлах нагревалась, она принялась делать фитильки: нарезала на ровные части несколько дюжин стеблей молочая и опустила их в селитру – дорогой раствор, пропитавшись которым, фитильки потом горели медленно.
Когда вода закипела, Рейчел добавила в один котел специально припасенное сало, а в другой – ягоды восковницы. Ей нравился их аромат, и она предпочитала пользоваться свечами из воска, а не из животного сала.
Вынося во двор металлические рамы для приготовления свечей, Рейчел жалела, что взялась за такую работу в отсутствие Кейт: без ее помощи было трудно передвигать эти тяжелые штуки. На каждой раме крепилось восемь стержней. Она вставляла в каждый стержень по фитильку и макала его в расплавленный воск, а потом вешала застывать на раму. Эта процедура повторялась до тех пор, пока котлы не опустели. Это был изнурительный труд. Приходилось работать на жарком солнце, да еще нагнувшись над дымящими котлами.
Дожидаясь, пока застынет последняя партия свечей, Рейчел в изнеможении села в тень под деревом. Бессонная ночь и знойный день взяли свое, и девушка задремала. Краем сознания она еще воспринимала отдаленные звуки – поскрипывание фургона на дороге, глухой собачий лай. Время от времени слышались слабые переливы женского смеха – точно весело позванивал колокольчик, тронутый ветерком.
Рейчел не знала, когда окончательно заснула и сколько времени спала, а когда проснулась, то не поняла, что ее разбудило.
Какое-то смутное чувство тревоги проникло в ее сознание. Ее длинные густые ресницы затрепетали, и она часто заморгала.
Солнце переместилось по небу и теперь светило прямо над ней, но девушка обнаружила, что лежит в тени чьей-то фигуры. В страхе она широко распахнула глаза и натолкнулась на задумчивый взгляд Эндрю Киркленда.
Он смотрел на нее сверху в оглушительном молчании, которое буквально душило Рейчел. Одежда его была в беспорядке, небритое лицо осунулось. Девушка не могла вымолвить ни слова, разрываясь между страхом и жалостью. Наконец все так же молча Эндрю отвернулся и зашагал прочь. Она провожала взглядом его широкие плечи, и глаза ей жгли невыплаканные слезы.
Рейчел снова увидела Эндрю только на следующей неделе, на дне рождения Эдварда Эллиота. Она надеялась сшить Эдди в подарок рубашку, но не успела. Пришлось связать ему шарф – будет носить, когда похолодает.
Кейт до сих пор не вернулась из Уильямсберга, и Рейчел хозяйничала в столовой одна. Девушка не имела понятия, почему задерживаются фургоны, но такая нагрузка начала ее утомлять, хоть она и сократила обслуживание посетителей до одного раза в день.
Когда Эдвард доедал обед, Рейчел принесла пирог, испеченный специально для такого случая, поставила его перед ним на стол и, нагнувшись, поцеловала в щеку виновника торжества. Юноша покраснел.
– С днем рождения, Эдвард! – сказала она. Глаза ее светились приветливым теплом.
– Ох, Рейчел, ну зачем ты пекла пирог? – пролепетал Эдвард, польщенный и смущенный.
– Ну раз уж она все-таки испекла, режь его, и мы съедим! – вмешался Уилл, в нетерпении глядя на пирог.
Эндрю слушал их разговор с рассеянным видом. По его лицу невозможно было понять, праздничное ли у него настроение. Правда, он улыбался, но улыбка была такой тусклой, что ее вообще трудно было назвать улыбкой.
Когда Эдвард разрезал пирог, Рейчел налила в маленькие деревянные кружки кофе для мужчин, а себе с Эдвардом принесла стаканы с холодным молоком.
– Чудесный пирог, Рейчел, – заявил Уилл, уплетая второй кусок. Он озорно подмигнул. – Не будь я уже влюблен, я бы немедленно на тебе женился.
В глазах Рейчел вспыхнули веселые огоньки.
– Ты разбиваешь мое сердце, Уилл! В кого же ты, интересно, влюблен?
– В свое зеркальное отражение, – подал голос Эндрю.
Все засмеялись, и Рейчел, воспользовавшись моментом, вручила Эдварду связанный шарф. Несмотря на то что вечер был теплым, Эдвард с гордостью намотал его себе на шею.
– Мне кажется, что вещь, которую сделали специально для кого-то, потратив на это время, стоит гораздо больше, чем покупной подарок, – сказал он с благодарностью.
– Чудесная мысль, Эдвард. Надеюсь, ты сохранишь это на всю жизнь, – растроганно сказала Рейчел.
Она увидела угрюмое лицо Эндрю и поняла, что он думает о мокасинах, которые он сделал для нее и которые она так жестоко отвергла.
– Шарф или мысль? – осведомился Уилл.
– Что ты сказал, Уилл? – рассеянно спросила она.
Уилл нагнулся к ней, подкупающе ухмыляясь:
– Я спрашиваю, что он должен сохранить на всю жизнь – шарф или мысль?
– Не верю, что ты на самом деле такой насмешник, каким хочешь казаться, Уилл Киркленд, – с вызовом бросила девушка.
Ей было трудно поддерживать этот шутливый разговор, потому что она чувствовала на себе мрачно задумчивый взгляд Эндрю.
Уилл встал:
– Пойдем, Эдди, теперь я сделаю тебе подарок на день рождения.
Поднявшись из-за стола, Эндрю ушел вместе с братьями, и Рейчел смогла облегченно вздохнуть.
Среди ночи Рейчел проснулась от громкого смеха, доносившегося с той стороны улицы, из публичного дома. Она с отвращением встала с постели и подошла к открытому окну. Из борделя вышли трое мужчин и начали переходить дорогу. Она уже хотела отойти от окна, но тут уловила в мужчинах что-то смутно знакомое и стала внимательно вглядываться в темноту.
Ее самые худшие опасения подтвердились, когда она узнала Эндрю, Уилла и Эдварда. Уилл и Эдвард шли, обняв друг друга за плечи. Они шатались и орали во все горло.
– Я думаю, нам надо вернуться и хлопнуть еще по рюмочке, – громогласно заявил Уилл. – Как ты считаешь, Эдди?
– Хорошая мысль, – проговорил Эдвард Эллиот заплетающимся языком, и оба попытались развернуться.
– Стойте! – скомандовал Эндрю и схватил за шиворот обоих. – По-моему, вы уже достаточно выпили.
– Вечно ты все портишь, Энди, – пробормотал Уилл. Он накренился, пытаясь удержать равновесие, и уставился в лицо Эдварду. – Скажи ему, что он вечно все портит, Эдди.
Эдвард наставил дрожащий палец в лицо Эндрю.
– Ты вечно все портишь, Энди, – пролепетал он, громко икнул и начал хохотать.
Уилл присоединился к его хохоту. Они смеялись, как полоумные, не в силах остановиться. В конце концов Уилл плюхнулся посреди дороги, гогоча на всю улицу.
Эндрю начал его поднимать, стараясь сохранить строгое лицо, но было трудно оставаться серьезным, глядя на их веселье. После продолжительных усилий ему наконец удалось удержать Уилла на ногах.
Он поставил братьев по бокам от себя, обнял их за талии и повел через дорогу, неуклюже спотыкаясь и стараясь держаться прямо под тяжестью двоих крупных мужчин.
– Рейчел! – тихо позвал он у нее под окном.
Это было явной ошибкой, ибо вскоре к нему присоединились Уилл с Эдвардом и принялись во все горло выкрикивать ее имя.
Рейчел в ужасе высунулась из окна.
– Что вам надо? – прошипела она, пытаясь говорить как можно тише.
– Привет, Рейчел! – радостно возопил Эдвард. – Смотри, Уилл, это же Рейчел!
– Потише, пожалуйста, – резко сказала она. – Вы разбудите весь городок. Что вам нужно?
– Отопри дверь, я уложу этих ребят в кровать, – попросил Эндрю.
– Нечего им здесь делать! Они пьяны.
– Но мне не дотащить их до фабрики. Ты хочешь, чтобы они спали на улице?
– Открой дверь, Рейчел! – закричал Уилл что есть мочи.
– О Господи, – простонала девушка, набросила пеньюар и сбежала по лестнице вниз. Она быстро отодвинула засов двери, и трое мужчин буквально ввалились в столовую.
Эдвард привстал на четвереньки и посмотрел на нее с глупой ухмылкой.
– Что вы с ним сотворили? – Она осуждающе взглянула на Уилла и Эндрю.
– Мы сделали ему подарок на день рождения, – пробормотал Уилл, едва ворочая языком. Шарф, который она вручила Эдварду за обедом, теперь красовался на шее Уилла.
– Это было самое сильное впечатление моей жизни, Рейчел, – сказал Эдвард. Глаза его восторженно сияли.
Уилл громко икнул.
– Сегодня вечером мой маленький братик стал мужчиной. – Он с гордостью похлопал Эдварда по спине.
Рейчел уперлась руками в бока и сердито притопнула ножкой.
– Что ты имеешь в виду? То, о чем я подумала, или что-то другое?
Несколько мгновений Уилл сидел на полу, совершенно озадаченный. Он сосредоточенно хмурил лоб, пытаясь постигнуть смысл вопроса.
– Ага, если ты подумала именно о том, что я имел в виду, значит, как раз это я и имел в виду.
Рейчел рассерженно всплеснула руками.
– Распутники! Как вы могли сделать такое с этим ребенком?
– Нет, Рейчел, – серьезно заявил Эдвард, покачивая головой, – это не они сделали, а хорошенькая рыжая девушка.
– Надо полагать, это твоя затея? – с укором спросила она, обращаясь к Эндрю, который уже встал.
Тот лишь невинно пожал плечами и начал поднимать с пола Эдварда.
– Давай отведем их наверх, в один из гостиничных номеров. Они проспят там до утра. – Она закинула руку Эдварда себе на плечо, а сама обняла его за талию. – Обопрись на меня, Эдвард, я помогу тебе подняться на второй этаж.
Эндрю проделал то же с Уиллом.
Рейчел еле шла под тяжестью Эдварда, но в конце концов сумела довести его до номера и уложить на кровать.
– Забери из-под него одеяло. Я не хочу, чтобы его испортили еще до того, как мы откроем гостиницу.
Эндрю сбросил Уилла на кровать рядом с Эдвардом и начал трясти обоих, вытягивая из-под них одеяло. Его он положил в изножье кровати. Когда Рейчел стянула с Эдварда сапоги, тот уже крепко спал.
Она обошла кровать и разула Уилла, потом нагнулась и сняла с его шеи вязаный шарф.
Он посмотрел на нее с ласковой усмешкой.
– Спасибо, милая леди.
Рейчел не могла на него долго сердиться. Наклонившись, она легко чмокнула его в щеку.
– Спокойной ночи, Уилл, – тихо произнесла она.
Эндрю наблюдал за ней, стоя в дверях. Когда она задула свечу и прошла мимо него в коридор, он закрыл дверь.
– Ты можешь лечь в той комнате, – сказала она, показав дверь напротив. – Там есть кровать, но пока ничего больше.
В этот вечер Эндрю был пьян, но не до такой степени, как Уилл и Эдвард. Правда, выпитого хватило, чтобы сделать его безрассудным. Он подался вперед и уперся руками в стену по обе стороны от головы девушки, поймав ее таким образом в ловушку, потом нагнул голову, приблизив к ней свое лицо.
– Ты и меня уложишь в постельку, милая леди? – хрипло прошептал он, раздувая теплым дыханием волосы у нее над ушком.
– Пожалуйста, отпусти меня, Эндрю, – просто отозвалась Рейчел. Взгляды их встретились, и она невольно затрепетала, увидев в глубине его темно-синих глаз неприкрытую страсть.
Он подошел к ней вплотную. Девушка отвернула голову в сторону, и его губы заскользили по нежному контуру ее щеки и дальше, к чувствительной жилке возле уха.
– Уложи меня в постель, милая леди. Мы оба этого хотим, – прошептал он, и по спине ее пробежала восторженная дрожь.
Сердце Рейчел так отчаянно колотилось, что она боялась, как бы оно не выскочило из груди. Одна лишь его близость лишала ее сил. Ноги сделались ватными, колени предательски подгибались.
– Не делай этого со мной, Эндрю, – взмолилась Рейчел. В ушах у нее так сильно шумела кровь, что она почти ничего не слышала.
– А что я с тобой делаю? – хрипло спросил он, прокладывая дорожку из поцелуев по ее шее.
Рейчел знала, что должна остановить его, но не могла справиться с блаженной слабостью. Она закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя горло его поцелуям. Эндрю тут же воспользовался приглашением. Его жадные губы спустились ниже, к началу ее груди.
Она почувствовала, как пеньюар и ночная рубашка соскальзывают с плеч, а соски твердеют от желания. Он припал поцелуем к ложбинке между пышными грудями, потом принялся дразнить языком упругие бугорки сосков. Рейчел задышала часто и прерывисто.
Когда он опустился на колени, она схватила его за плечи, а затем погрузила пальцы в густую темную шевелюру. Его руки спустили рубашку по стройным бедрам, и девушка прижала его голову к своему молочно-белому телу. Теплые влажные губы прокладывали путь к лону, и все ее трепещущее тело вздрагивало от его поцелуев. Несколько мгновений его язык ласкал ее нежный живот, но вскоре Эндрю услышал слабые всхлипы и поднял голову.
Блестящие сапфировые глаза встретились с затуманенным взглядом. Рейчел поняла, что он дает ей право выбора – прекратить или продолжить, но была не в силах мыслить разумно. Она чувствовала, как пульсирует в ней желание, настоятельно требуя разрядки. Точно в полусне, она смотрела, как он медленно опускает голову и прижимается губами к ее истомившейся плоти.
Как только его язык коснулся самого сокровенного, Рейчел задохнулась от острого восторга, и через несколько мгновений тело ее охватили ритмичные волны дрожи.
Эндрю почувствовал ее облегчение и поднялся на ноги. Обхватив щеки девушки ладонями, он приник к ее губам в глубоком и властном поцелуе. Мягкие груди Рейчел прижались к крепкому мускулистому торсу, и она ощутила давление возбужденного мужского органа.
– А теперь уложи меня в постель, милая леди! – произнес он, и в голосе его звучал скорее приказ, чем просьба.
Рейчел открыла глаза. Она постепенно возвращалась к реальности, с ужасом постигая смысл происходящего. "Нет, это безумие должно кончиться! – сказала она себе. – Если я допущу дальнейшее, значит, я в самом деле такая, какой он меня считает".
Тело девушки напряглось, и в следующее мгновение Эндрю увидел ее испуганные глаза. Мгновенно поменявшись с ней ролями, он взмолился:
– Нет? Опять нет? Не делай этого со мной, Рейчел! – В его глазах светилась мука отчаяния.