Глаза у калфы стали как у бешеной трески, когда я продемонстрировала ей спрятанную у ревущей девки за пазухой удавку.
-К султану меня звала.
-Понятно…
-Повелитель у себя? - мое напускное спокойствие всех пугает, как я смотрю. Что ж, отлично, будем создавать себе славу страшной ведьмы, которой на лопату лучше не попадаться - сразу в печь посадит! Иные здесь и не выживут, по всей видимости.
Лохов нигде не любят, это логично. В чем еще раз убеждаюсь.
-Идем, стража скажет, у себя он или нет.
Наша скорбная процессия двинулась дальше по извилистым коридорам. Путь лежал через ташлык рабынь, куда я вошла с моментально надетой на лицо масочкой злобной ведьмы.
Глядя мне в лицо, наложницы даже перешептываться побоялись. Я внимательно посмотрела в глаза каждой особо подозрительной и демонстративно подергала предательницу за косу. С намеком так. Мол, на ее месте может быть каждая из вас, кто хоть слово лишнее квакнет в мой адрес!
Намек мой поняли правильно, особенно уписывалась Нигяр, старательно скрывающая улыбку.
-Ох и сурова ты, Хюррем-хатун, -когда мы вышли из ташлыка, сказала калфа мне на на ушко.
-А как с ними иначе? - пожала плечами я. - Можно, конечно, сетовать на времена и нравы, но толку с этого, Нигяр?
Нигяр не поняла и половины, но умно покивала. Философские беседы мне лучше вести с кем-то более образованным, как мне кажется.
В покоях султана не оказалось, но стражи любезно предложили подождать его в коридоре. От такой "любезности" я слегка опешила, и попросила стул. На меня воззрились шесть пар удивленных глаз.
-Хюррем, у нас нет …стульев, - вздохнув, просвятила меня Нигяр.
-Поняла, - грустно отозвалась я, представив себе многочасовое сидение под дверью с намотанными на кулаки волосами неудавшейся убийцы. А она еще вырываться пытается, и орет, как ослица в период спаривания!
В общем, можете мне посочувствовать.
Но тут из-за поворота показался султан, при виде меня удивленно заморгавший.
-Это что? Хюррем!
А что - чуть что, сразу я?
-Повелитель…- низенько поклонилась ему Нигяр, подметая шапочкой пол. - На Хюррем-хатун покушались…
Девка заревела еще пронзительнее. Я согласно дернула ее за волосы, чтобы сильно не ерзала. Султан слегка ошалело предложил нам войти.
В покоях султана
Хюррем вызывала некий страх даже у повидавшего виды султана. Обычных истеричных женщин в своей жизни он насмотрелся предостаточно. А эта.. Как будто и не на нее покушались. Ведет себя, словно опытный воин - вон какими пинками загнала служанку в покои, с размаху добавив кулаком по шее, чтобы та упала на колени перед султаном.
Ее, конечно, можно понять - покушение все-таки. Явно без участия валидэ не обошлось - служанка-то ее. Феридэ-хатун. Сам не раз ее у матери видел, вроде как даже любимая. Сама удавку взяла и пошла к неизвестной ей наложнице в темницу?
В такой бред султан бы никогда не поверил.
Но поведение Хюррем его откровенно смущало. Откуда она, эта наложница, которая так хладнокровна и расчетлива? Которая, видимо, привыкла драться за свою жизнь?
Слишком умна, слишком… опасна.
Ум свой Хюррем подтвердила еще раз, ни словом о валидэ и ее участии в этой истории не обмолвившись. Только служанку попросила наказать по всей строгости закона.
Султан пообещал. Подумал и предложил располагаться на ночь в соседних покоях под охраной немых стражей.
И она целее будет, и он - спокойнее.
Хюррем подумала с минуту и милостиво согласилась.
В покоях валидэ
-Хатидже!!!!! ДУРА!!! –ревела раненным бизоном валидэ, нервно бегая по комнатам. –Зачем?!!!
-Мама!!! - рыдала нежная дева, заламывая руки. - Не подумала!
-ДУРА!!!!!!!!!!
Все эти крики были связаны с одной небольшой проблемкой, о которой валидэ узнала буквально полчаса назад, не дозвавшись своей верной служанки Феридэ-хатун. Ее напарница Айбигэ слила конкурентку, сообщив, что та ушла к Хатидже-султан по ее персональному приглашению и до сих пор не вернулась. Айше Хафса моментально вызвала в свои покои доченьку, где и выяснилось, что служанка была отправлена на "мокрое дело" с целью зарезать или удавить нахальную рыжую невольницу.
-Чем тебе помешала эта славянка?!
Хатидже сжала губки в куриную попку. Говорить о том, что к Ибрагиму приревновала? Мама не то что не поймет, а устроит ад на земле и сладкого лишит на месяц! А сладости Хати очень уважала, от того и прыщики многочисленные на лбу старалась скрывать при помощи разных украшений на голову.
-Так чем, Хатидже?! Или в тебе проснулись дурные наклонности отца и его родственников по мужской линии?! - злобно схватив дочь за косу, поинтересовалась Хафса. Хатидже снова пронзительно заревела. –Овца! Служанка –моя, подумает Сулейман на меня!
-Мама, простите….- сообразила Хатидже, упав на колени и пытаясь поймать подол платья гневающейся матушки. –Не подумала…
Гнев Хафсы начал понемногу утихать. Хатидже отлично знала, как управлять матушкой при помощи мнимой покорности.
-Чтобы пальцем рыжую не трогала больше! Поняла?
-Поняла, валидэ…
-Она подарит сыну сыновей, продолжит род! Сильная и здоровая, крепкая духом и телом! А наглость … спустя пару месяцев жизни в гареме пройдет. Выучим.
-Но… вы же хотели ее в дар Ибрагиму, валидэ…-не выдержав, чуть не сдала себя с потрохами Хатидже.
-Перебьется Ибрагим. Такие рабыни на дороге не валяются. Тем более сын ею очарован, а она сильна, и сумеет поставить на место Махидевран. Но об этом я с тобой разговаривать не стану.
С этими словами валидэ сделала жест рукой, намекая дочери, что пора на выход. Хатидже понуро поклонилась и удалилась.
-ДУРА…-в последний раз, еле слышно выдохнула уставшая валидэ, массируя грудь в районе сердца. –И в кого она такая?
Глава 12, в которой много пикантных тайн из жизни семьи султана
Глава 12.
Хатидже не спалось. После недолгой встречи с возлюбленным ее нервы были на пределе, и она додумалась отправить к рыжей рабыне убийцу. Но, судя по всему, покушение провалилось, а валидэ обо всем узнала. Хорошо, что еще не догадалась об их отношениях с Ибрагимом!
Чистая и невинная на словах Хатидже чистой и невинной отнюдь не была. Бывший ее муж не выдержал непомерного сексуального аппетита молодой жены и тихо скончался на бедняжке буквально за минуту до ее оргазма. Этого Хатидже ему простить просто не могла.
А тут - Ибрагим. Когда Хатидже увидела его полгода назад во дворце в Манисе, приехав повидаться с братом, она не смогла сдержать голодные слюни. Выглядел грек, как породистый скаковой жеребец. Хотелось кусать его, царапать и визжать, как течной сучке, нашедшей своего кобеля.
И Хатидже решилась на тайный роман. Ну зудело у девы между ног, так и что? Кто в этом виноват? Годами сидеть в гареме и вянуть, как цветок без солнца, опытной женщине нелегко. Здоровье не то станет, и умрет она, никому не нужная.
А Хатидже хотела жить! Желательно - долго и счастливо. С Ибрагимом.
"Ах, Ибрагим…", - томно подумала Хати, укрываясь одеялом до подбородка. Встреча была короткой и должного удовлетворения не принесла, а когда будет следующая - совершенно неизвестно. Шаловливые ручки скользнули между полами дорогого шелкового халатика, добираясь до самых потаенных местечек. –"Ибрагим…"
Эта непомерная сексуальная ненасытность была унаследована всеми детьми Хафсы Султан от нее самой, так как султан Селим был ярым сторонником "иной веры" и последние годы проводил исключительно в объятиях юных мальчиков.
Сама же Хафса страдала без мужской ласки и периодически находила себе умных любовников среди пашей, умевших держать язык за зубами.
Так что виноватой перед кем бы то ни было за свою связь с Ибрагимом из Парги Хатидже себя не чувствовала ни в коей мере.
Вот только рыжая наложница…
Неожиданно Хатидже ощутила при мысли о нахалке жаркий спазм в низу живота. И тут же стыдливо покраснела. Да, иногда ей нравились девушки, пару раз с рабынями они даже ласкали друг друга в хаммаме, но дальше этого дело обычно не заходило. А тут…
-Хюр…рем…- еле слышно выдохнула Хатидже, вконец обессилев от страсти и дав волю рукам. –Хюррем…
***
Ее брат в этот момент шептал примерно то же самое, представляя себе всевозможные сладкие вольности, которые вскоре он позволит себе с русской рабыней. Сама же русская рабыня в этот момент сладко спала и слезно просила ее не беспокоить. Даже дверь отнятой у стражников секирой подперла, сославшись на то, что у нее нечистые дни. Султан повздыхал, но после недавнего свидания с Махидевран силы у него были только на то, чтобы мечтать.
Рыжая покорила его своей дерзостью и огнем, горевшим в ее глазах. Этот огонь был сладостным обещанием греховной страсти, так как только у любвеобильных женщин он горел в глазах. По крайней мере, так считал султан, и в чем-то он не ошибался.
Только вот огонь этот вызван был желанием жить и к его персоне отношения никакого не имел, но о таких банальностях Сулейман предпочитал не задумываться.
В его мыслях Хюррем, обнаженная и покорная, раскинулась перед ним на зеленых шелковых простынях, ожидая, когда до нее снизойдет ее Господин и Повелитель…
Если бы сама "Хюррем" услышала мысли султана - смеялась бы до колик. Но она навыками телепатии, к сожалению, не владела.
***
Сна не было ни в одном глазу, хотя усталость уже накопилась. Но прежде чем отправится на заслуженный отдых, мне было необходимо добраться до одного человека в этом дворце и душевно с ним побеседовать. А вот как это сделать…
Выглянув в плотно зарешеченное окошко, от идеи спуститься по простыням я с содроганием отказалась. Через дверь от меня сладко хрюкает во сне Сулейман, мимо которого явно не проберешься. Еще и стражники за дверью.
Нарезая круги по выделенным мне покоям, я судорожно размышляла, пока взгляд мой не остановился на странной, ни к месту расположенной занавеске на стене.
Занавески. На стенах. Занавески…
Сперва я решила, что это местный дизайнерский изыск, и отмахнулся от подозрений, но затем все-таки решила проверить свои домыслы. И неожиданно обнаружила за занавеской дверь. Запертую.
-Где наша не пропадала…- прошептала я, доставая шпильку из прически. С замком мы сражались часа полтора, под конец я уже хотела отгрызть его зубами, но тут внутри что-то глухо щелкнуло, и дверь открылась.
Победа!
Дверь вела в покои…Ха-ха! И далеко ходить не надо.
Тихонечко притворив за собой дверь в покои, я подошла к кровати, на которой раскинулся обнаженный мужчина с…
Мгм…
Мда-а…
А фигура-то ничего, надо признать.
Одеялом бы прикрылся, что ли, а то лежит тут, смущает целомудренную меня своим видом.
Но вид, надо признать, занимательный…
Присев на краешек кровати, я деликатно потрясла спящего за плечо.
-Хюррем?! - в ужасе воззрился на меня проснувшийся грек. - Что тебе тут нужно?! Как ты сюда попала?! Вы что, сговорились?!
-Молчи уже, крикун, - тихо посоветовала я ему на ушко. –Поговорить мне с тобой надо. А ты что подумал?
Ибрагим внимательно посмотрел на мое неглиже и задумчиво хмыкнул. Видимо, не верилось мачо средневековому, что я к нему ради пятиминутной беседы заглянула.
-Красивое платье, хатун…-неожиданно заметил он, проведя рукой по моему плечу. Я отшатнулась в легком ужасе. –Извини. Я не буду тебя трогать. Но находиться здесь тебе небезопасно.
-Я в курсе. Поэтому времени у нас в обрез, - обрубила я грека и поплотнее запахнулась в халат. А то его хищный взгляд меня как-то начал настораживать. Слишком хорошо я знаю эти взгляды, мне-то, в отличие от Роксоланы, уже давно не пятнадцать и не шестнадцать лет!
Но до чего горяч, сволочь. Попробуй тут удержись от соблазна.
Примечание к части Посвящается всем фикрайтерам группы ВК "Кёсем.Фанфики по ВВ" за вдохновение, подаренное их произведениями:) Глава 13. В которой Хюррем попадает на свинг-пати и пытается вспомнить, что у нее было с Ибрагимом
Глава 13.
Открыв глаза, я ужаснулась. Рядом лежал и сонно посапывал Хранитель Покоев - обнаженный и прекрасный. Рядом с широким, почти султанским ложем, валялось мое платье.
Я осторожно приподнялась на локтях и огляделась. За окном еще было темно, да и шума во дворце никто не поднял - стало быть, меня не ищут. Но как я могла?!
О чем я думала?!
И почему так раскалывается голова… Я ничего не помню…
В ужасе я подхватилась с кровати, ухитрившись каким-то чудом не разбудить Ибрагима, и накинула слегка порванное платьице. Юркой змейкой скользнула к потайной двери между нашими покоями и постаралась надежно ее запереть.
В моих покоях было тихо и темно. Огромные свечи, заменявшие здесь энергосберегающие лампы нашего века, уже давно потухли. Я в изнеможении стянула с себя платье и рухнула в кровать, все еще пребывая в полнейшей прострации.
Что же произошло в покоях Ибрагима?!
Но в памяти была откровенная черная дыра, которую никак не удавалось заполнить образами или воспоминаниями. Да что ж такое. Вроде бы потерей памяти никогда не страдала, амнезия в перечне моих многочисленных болячек точно не значится. И на тебе, пожалуйста.
Осторожно приподнявшись, оглядела себя. Бедра были чистыми, без признаков насилия, укусов и компрометирующих царапин. Кровавых потеков, которые должны были быть после нарушения девственности, тоже не наблюдалось. Ничего не болело, не ныло и не тянуло, смазки (пардон!) и следов мужского семени так же не было. Либо он меня чистенько помыл после, либо… он меня не трогал.
Но что же тогда произошло?!
Дверь в мои покои неожиданно распахнулась, и на пороге показалась…
Ого-го!
-Русская рабыня, - покривив губы, позвала меня Махидевран Султан. - Султан ждет тебя на ложе.
Я забыла добавить, что Махи была абсолютно обнаженной?!
Мои глаза медленно вылезали из орбит. Слов я тоже никаких найти не могла. Все кончились. Это еще что за свинг-пати по-османски?!
-Хюррем! - донесся до меня зычный голос Сулика из покоев. –Иди же!
С трудом поднялась и на негнущихся ногах поплелась следом за Махидевран. Султан, одетый и спокойный, сидел в своем любимом кресле за столом. Одетый?
События развивались как-то совершенно не по плану.
-Я хочу, чтобы вы любили друг друга у меня на глазах! - деспотично приказал он. Наши с Махи глаза стали одинаково круглыми. - Валидэ сказала, что Хюррем пока нельзя трогать, она не проверена (Вот коза старая! Вилы ей в бочину!), а Махидевран…
-Мой Повелитель, - проскрипела баш-кадина, - сегодня уже оросил мою жемчужину любви своим божественным нектаром.
Как я не загнулась на месте от хохота - я не знаю. Мигом забыто было все, кроме этого перла!
Ж-жемчужину, мать ее! НЕКТАРОМ!!! БОЖЕСТВЕННЫМ!! Ну у Сулика и самомнение, как я погляжу…
-И поэтому, чтобы не огорчать и не обделять тебя, Хюррем, я наслажусь вами, а вы - друг другом.
С этими словами он откинулся на спинку и потянулся губами к мундштуку кальяна. О как.
Запашок, висевший в воздухе, был приторно-сладким и почему-то знакомым. Так пахло обычно в самых разудалых ночных клубах, которые я наскоками посещала в бытность свою in Moscow.
О как. Да султанчик тут плюшками балуется…
То бишь гашиком. Или анашой.
-Сулейман…- ласковой обнаженной кошечкой притерлась я к нему, не обращая внимания на возмущенное сопение Махидевран. –Дай курнуть?
И нежно, эротично вытянула у него мундштук кальяна из пальцев.
Пару затяжек. Иначе этого бреда я просто не переживу.
-Что за самосад ты куришь? - раскашлявшись, отдала я ему кальян. Султан ничего не понял и нежно спихнул меня с колен, навстречу рычащей отнюдь не от страсти Махи.
Маха. Обнаженная Маха.
Просто Маха. Очень приятно, Маха. Нет, ей определенно идет так зваться…
С этими словами я дурацки хихикнула и отправилась в глубокий обморок.
Хе-хе, Сулик, ты же не в курсе, что у меня полная и абсолютная непереносимость любых наркотических веществ! А вот на тебе, каской!
С этими коварными мыслями сознание окончательно меня покинуло.
…И я проснулась. В своей постели в выделенных мне покоях. Рядом сидел обеспокоенный Сулейман.
-Что тебе снилось, Хюррем? Ты так кричала… Потом смеялась…И снова кричала. И говорила про какой-то "самосад".
Я хихикнула, но пересказывать сюжет своего сна наотрез отказалась. Это ж надо было такому пригрезиться. Надеюсь, что сон - не пророческий!
Глава 14, в которой очень много нежданчиков
Москва. Наши дни.
Я - Александра. Роксолана. Преданная своей Родине и своему народу. Я - Александра, потерявшая своих мать и отца в жестокой сече, устроенной напавшими на родную деревню татарами. Своими глазами видевшая гибель возлюбленного, сестры, теток и дядьев, собравшихся отпраздновать мою свадьбу с Лукой.
Меня захватили в плен, сочтя красивой и пригодной для служения крымским господам. Неверные любили таких, как я - целомудренных невест, еще не знавших мужского тела.
Я - Александра…
Наш корабль, полный русинок-невольниц, плыл в далекий Стамбул, где нас ждал гарем старого Повелителя турок-осман, Селима Явуза, но по пути мы узнали, что он отправился в ад, и на его место пришел молодой сын.
Это вселило в меня надежду.
Пока длилось плавание, мы с девушками дурачились и хихикали, когда нас не видели грозные стражи, в остальное же время я или пела жалобным голосом песни на родном языке, или плакала. Лука всегда говорил, что я настоящая красавица, когда плачу.
Лука… Сердце сжимается от боли, а душа стонет, просит помощи и защиты у Господа, Отца Небесного.