- Сэйра поедет с вами, - тут же откликнулась тетя Марта. - Она с удовольствием покажет вам лес. Она его очень любит, правда, Сэйра? Она обожает кататься в нем верхом или гулять пешком.
- Я обожаю тишину и уединение, - многозначительно ответила я.
- Что ж, насладимся тишиной и уединением вместе, - кивнул Клинтон Шоу.
Я не могла отказаться от прогулки, не поднимая шума и не привлекая к себе внимания. В конце концов, он был нашим гостем.
Вместе с отцом я поднялась в его комнату, сняла с него ботинки и помогла освободиться от сюртука. Когда он лег на кровать, я заметила, что он очень устал.
Отец не оспаривал этот факт, а лишь кивнул:
- Мне хорошо с тобой, Сэйра, - сказал он. - Я знал, что так и будет. И я больше никогда не хочу с тобой расставаться.
Я наклонилась и поцеловала его в лоб.
- Мы никогда не расстанемся, - заверила я его.
Спустившись к себе, я переоделась в амазонку. Она мне очень шла, поскольку плотно облегала фигуру, подчеркивая стройность. Впрочем, иногда моя фигура казалась мне чересчур стройной. Завязав волосы в узел, я спрятала их под серый котелок. Теперь я стала похожа на мальчика, хотя (и это доставило мне особое удовлетворение) и довольно симпатичного.
Я вынуждена была признаться самой себе, что думаю о предстоящей прогулке с волнением и удовольствием. Моя жизнь в последнее время была ужасно скучной, я чувствовала себя на задворках. Другим актерам достались главные роли, а меня удостоили только хора. С появлением Клинтона Шоу это незаметно изменилось. Я вышла на авансцену, и от собственного успеха у меня даже дух захватило.
Итак, мои чувства пребывали в полном смятении. Я была настороже, но ощущала, как мной овладевает какая-то бесшабашность. Я была не прочь сразиться с ним. Наверное, именно так чувствует себя генерал накануне битвы, когда ему точно неизвестны силы противника, но он подозревает, что они весьма внушительны.
Он ожидал меня в конюшне. При виде меня его темное лицо озарила улыбка.
- Как мило, что вы пришли. Я подозревал, что вы можете уклониться от прогулки со мной.
- Если бы я решила не ехать, я бы так и сказала, - отрезала я.
Он хотел помочь мне взобраться на лошадь.
- Вообще-то, я не нуждаюсь в помощи, - заметила я.
- Но галантный кавалер всегда предлагает даме помощь.
- Вы меня удивляете. Ни за что не подумала бы, что вы хотите прослыть галантным кавалером.
- После вчерашнего проступка я хотел реабилитироваться и произвести на вас хорошее впечатление, - сказал мне Клинтон, когда мы выехали из конюшни. - Я полностью согласен с вами в том, что вторжение в спальню девушки, с которой ты знаком всего лишь несколько часов, абсолютно недопустимо.
- Так, значит, вы все-таки это поняли. Неплохое начало.
- Видите ли, там, откуда я приехал, мы почти не имеем дела с благовоспитанными английскими мисс. Это приводит к огрубению нравов. Иногда мы встречаемся с английскими дамами - женами плантаторов и чиновников. У нас даже клубы есть - один в Канди, а второй в Коломбо, где мы время от времени вращаемся в хорошем обществе. Однако работа не позволяет нам бывать в городе часто. Кроме того, даже в городе наблюдается явный недостаток юных английских леди. Вот поэтому те из нас, кто нуждается в их обществе, вынуждены ехать в Англию, где означенных леди вполне достаточно.
- Учитывая, что вы находитесь в поиске, то вы относитесь к числу нуждающихся.
- Я подозреваю, что мой поиск близится к концу.
- Ого! А я-то думала, что он начался только вчера.
- Он мог начаться и значительно раньше. Видите ли, когда корабль покидает Коломбо, на его борту находится множество англичан, в том числе и дам, которые возвращаются на родину. Плавание в тропических широтах весьма приятное занятие… к тому же еще и романтичное.
- Понятно. Вы нашли себе жену по пути сюда.
- Точнее будет сказать, я нашел устраивающую меня кандидатуру.
- В таком случае позвольте вас поздравить. Я нисколько не сомневаюсь в том, что стоит ей узнать о своем фантастическом везении, она тут же упадет в обморок от благодарности.
- Это, разумеется, фигура речи, но, конечно же, она будет мне благодарна. В обморок? Вряд ли. Она не из тех, кто только и делает, что падает в обмороки. Но это и к лучшему. Думаю, постоянные обмороки мне быстро наскучили бы.
- Лучшее средство от обмороков - нашатырь. Я подарю вам пузырек этого чудодейственного лекарства в качестве свадебного подарка.
- Мне понадобится нечто большее… во всяком случае, от вас.
Тут я слегка пришпорила лошадь и ускакала вперед. Я почувствовала, что мне нужен краткий отдых от него самого и от его недомолвок и намеков.
Однако вскоре он опять был рядом со мной.
- Что вы делаете в этом древнем доме?
- Как "что я там делаю"? Я там живу.
- И как вы находите жизнь бок о бок с уважаемыми тетушками?
- Думаю, она ничем не отличается от жизни в других поместьях, разбросанных по всей стране. Любое поместье требует внимания. Тетя Марта отлично справляется со всеми делами. Кроме того, у нас есть управляющий и отличные работники из числа местных жителей. Еще в поселке имеется церковь, которая, как и все церкви, постоянно нуждается в ремонте. В задачу деревни входит содержание этой церкви.
- Все это мне близко и понятно. Я и сам вырос в точно таком же доме. У меня было три старших брата. Так что вряд ли вы можете рассказать мне что-то новое о жизни в английской глубинке.
- Мне кажется, вряд ли вам можно рассказать что-то новое о чем бы-то ни было… во всяком случае, вы так считаете. А значит, нет смысла вам вообще что-либо рассказывать.
- Существуют темы, в которых я разбираюсь довольно плохо, и, конечно же, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь заполнил эти пробелы в моих познаниях. Возьмем к примеру вас. Конечно же, мне известно, кто вы такая. Я даже смутно помню вашу матушку. Я встретил ее, приехав к дяде в гости, на плантацию, которая позже досталась мне в наследство. Когда ваша матушка уехала, слуги очень много сплетничали на ее счет. Мне тогда было лет двенадцать. В этом возрасте дети, как правило, уже довольно осведомлены о происходящем вокруг.
- Мне кажется, что вы и родились таким… осведомленным.
- Не совсем, но я довольно быстро достиг этого состояния. Я подслушивал у замочных скважин, расспрашивал слуг…
- И тем самым демонстрировали весьма неприятные качества.
- А что еще мне оставалось?
Я промолчала, и он продолжил свой рассказ:
- Можете представить все эти сплетни. "А я вам говорила!" Это было лейтмотивом всех пересудов. Это говорили все, от секретаря клуба до последнего сборщика чая. Ваш отец был очень опечален ее отъездом и махнул рукой на плантацию. С чаем так нельзя. Ему повезло, что рядом с ним оказался мой дядя, а потом я. А впрочем, это дела давно минувших дней. Что толку их сейчас вспоминать? Мы должны думать о грядущем.
- Расскажите мне о его болезни.
- Да вы ведь и сами все видели. Там эту болезнь лечить не умеют. Поэтому он и приехал домой. Я не знаю, какой приговор вынесет ему врач, но в любом случае он будет тяжелым. Это я понял еще на Цейлоне, из разговора с нашим местным доктором.
- Поживем - увидим, - пробормотала я. - Спасибо, что проявили участие.
- Мы ведь соседи. Кроме того… - он пожал плечами и замолчал. Я ждала продолжения, но его не последовало.
Несколько минут мы просто молча ехали рядом. К этому времени мы уже довольно далеко углубились в чащу. Все вокруг было окутано туманом, придававшим лесу какой-то загадочный вид. Как будто пушистое облако опустилось на верхушки деревьев, в отсутствие листьев обретших странный и фантастический облик. Я всегда считала, что зимой деревья намного живописнее, чем летом. Загадочные очертания их крон порождали в моем воображении самые невероятные истории.
- Ах, как чудесно! - неожиданно произнес он. - Знаете ли, когда я изнываю от жары, а за окном ни на секунду не прекращается тропический ливень, я мечтаю об Англии. Хотя в основном мне грезится английская весна. Но сейчас мне кажется, что на свете нет ничего лучше верховой прогулки по осеннему лесу.
- Мне приятно это слышать.
- И еще нет никого, кого я предпочел бы видеть на вашем месте. Это вам тоже приятно слышать?
- Я скорее удивлена, чем обрадована.
- Бросьте, Сэйра. Вы напрашиваетесь на комплименты.
- Я удивлена тем, что вы опускаетесь до лести. Вы успели убедить меня, что это вам чуждо.
- Разумеется, чуждо. Поэтому я говорил искренне. Я очень рад, Сэйра, что вы именно такая, какая есть.
Мы выехали на хорошо знакомую мне просеку, и я пустила лошадь в легкий галоп. Он быстро меня догнал. У меня было перед ним преимущество: я хорошо знала этот лес и решила этим воспользоваться. Мне страстно захотелось оторваться от него. Как было бы забавно, если бы он заблудился! Я резко свернула на одну из тропинок, зная, что вскоре меня ожидает обширная вырубка, где мне предоставится возможность пустить лошадь в галоп.
Этот лес возник здесь во времена Вильгельма Завоевателя. Местами он сохранил свой первозданный облик, но кое-где его вырубили, и на вырубках, как грибы после дождя, выросли крошечные деревушки. Лес протянулся на пятьдесят миль, и, по мнению тети Марты, заблудиться в нем было "легче легкого". Когда я впервые приехала в Грейндж, она сразу же предупредила меня о необходимости быть настороже. С тех пор я хорошо изучила часть леса, прилегающую к нашему поместью, но знала, что, когда на него опускается туман, все вокруг преображается и становится незнакомым. Людям, плохо знающим местность, все деревья кажутся похожими друг на друга, и они начинают бродить кругами, сами того не замечая.
Если бы он заблудился, это послужило бы ему хорошим уроком в смирении гордыни.
Я поскакала быстрее. На пути лежала деревушка - лабиринт улочек и переулков. Я свернула в один из переулков. Впереди показалась опушка леса, густо поросшая раскидистыми елями, способными скрыть всадника. Я скользнула за деревья раньше, чем он показался из-за угла. Не успела я остановиться, как услышала топот копыт его лошади, проскакавшей мимо.
Я беззвучно расхохоталась.
- Ну что, Херувим, - обратилась я к коню, - кажется, нам удалось от него избавиться, как ты думаешь?
Выехав из леса, я направилась обратно.
Однако моя радость оказалась несколько преждевременной. Я могла бы и предположить, что обмануть его будет нелегко. Он быстро раскусил мою хитрость и повернул обратно. Я не успела спрятаться еще раз, потому что он уже оказался рядом.
- Мне всегда нравилось играть в прятки, - сообщил он.
- Я разглядывала ели, - пояснила я. - В этом году они особенно зеленые и блестящие. Мне кажется, это предвещает суровую зиму.
Он не ответил, но я поняла, что еще раз провести его мне не удастся.
Мы ехали через лес около часа, после чего я заметила, что нам следует поворачивать обратно. В это время года темнело рано, а туман означал, что сумерки спустятся раньше обычного.
Когда мы выехали к станции, от которой до нашего дома по прямой было всего-то около мили, я предложила сократить путь и кратчайшей дорогой вернуться домой.
- Стемнеет не раньше, чем через час, так что время у нас еще есть, - ответил Клинтон. - Давайте еще ненадолго углубимся в лес.
Мне было немного не по себе после неудавшейся попытки побега, стыдно за подобное обращение с гостем, и чтобы хоть немного искупить свою вину, я согласилась.
Проехав совсем немного, мы наткнулись на небольшую хижину, со всех сторон окруженную лесом. Выглядела она очаровательно.
- Кто здесь живет? - спросил Клинтон.
- Сейчас дом пустует, - ответила я. - Но он принадлежит нам. Мы сдаем его на лето отдыхающим. Он находится слишком далеко, чтобы пустить сюда кого-то из слуг. Тетки планируют опять сдавать его следующим летом.
- Он очень мил. Давайте его осмотрим.
Дикий виноград со всех сторон оплел стены этой хорошенькой хижины. Листья покраснели, и домишко смотрелся чрезвычайно живописно.
- Как здесь тихо! - прошептал Клинтон. - Вот послушайте!
Мы замерли, и я почувствовала, что меня опять охватывает волнение. Я наслаждалась нашей прогулкой. В то же время меня тревожило то, что я не имею ни малейшего представления о том, чего мне следует от него ожидать.
- Давайте посмотрим, быть может, здесь кто-то живет, - опять предложил он.
- Говорю вам, здесь никого нет. Я помню, как мне об этом говорила тетя Марта. Этот дом называется Попугаячья хижина. Когда-то очень давно у одного из жильцов был попугай. Хозяин попугая был старым моряком, и этот попугай выкрикивал очень странные слова, которые разносились по всему лесу.
Клинтон уже заглядывал в окно.
- Да, тут и в самом деле никого нет, - кивнул он и начал обходить дом. - Сэйра, - позвал он меня откуда-то из-за дома, - я нашел открытое окно и хочу залезть внутрь. Идите сюда.
К своему удивлению, я послушно направилась на зов, одновременно возмущаясь его безапелляционным тоном.
- Быть может, я отворю дверь изнутри, моя благовоспитанная юная леди, и тогда вы сможете соблюсти приличия, войдя в дом, как подобает порядочной девушке?
- Да, - кивнула я. - Откройте дверь.
- Ваше желание - закон! - насмешливо воскликнул он.
Я снова обошла дом, подойдя к входной двери, и через несколько мгновений уже оказалась внутри. Дом был очень мал: на первом этаже - две комнаты и крохотная кухонька, из которой лестница вела наверх, в единственную комнату, занимавшую весь второй этаж. Комната располагалась под двускатной крышей, поэтому потолок понижался по краям, где также были два небольших окошка в свинцовых переплетах.
- Мне кажется, морской волк был очень счастлив здесь со своим попугаем, - заметил Клинтон Шоу.
Я вдруг почувствовала, что не хочу оставаться с ним наедине и начала спускаться по лестнице. Хижина была чересчур уединенной, и я остро ощутила его близость.
- Осторожнее, - окликнул он. - Эти ступеньки бывают очень коварны.
Он подхватил меня под руку, и мое чувство неловкости усилилось. Коснувшись ногой нижней ступеньки, я поспешила высвободиться.
- Все-таки это достаточно надежная лестница, - заметила я. - Как бы то ни было, наверняка домик отремонтируют, прежде чем сдавать его следующим временным хозяевам.
- Само собой, - отозвался он. - Сэйра, мне здесь нравится. А вам? Настоящее приключение, вы не находите?
- Я бы не сказала. Приключение подразумевает какие-то волнующие события.
- А вас разве не волнуют мысли обо всем, что происходило в этих стенах? Сколько лет эта хижина стоит здесь, окруженная лесом? Лет двести, не меньше. - Он подошел поближе. - А теперь представьте себе, что здесь будет происходить.
- То же самое можно сказать о любом доме.
- Но в этом есть нечто особенное, я это чувствую. А вы?
- Нет.
- Это неправда. Я все вижу по вашим глазам. И я знаю, в чем тут дело. Мы с вами вместе осматриваем дом. Это должно что-то означать.
- Вздор. Для меня это означает только то, что мы с вами катались верхом, увидели пустующий дом и решили на него взглянуть.
Я развернулась и сделала шаг к двери.
- Одну секунду, - окликнул он меня. - Во дворе есть сарай. Я только взгляну на него и вернусь.
Он отодвинул засов на задней двери и зашагал к сараю. Там лежали поленья, очевидно, запасенные последним жильцом.
- Предусмотрительные люди, - заметил Клинтон Шоу. - Не хотели мерзнуть. А впрочем, тут очень уютно. Со всех сторон лес, ветру тут не разгуляться. Но сыро… определенно сыро…
Я расхохоталась.
- Уж не собираетесь ли вы снимать этот дом?
Он рассмеялся вместе со мной.
- Знаете ли, мне этот домишко чем-то очень приглянулся.
- Уже темнеет, - напомнила я. - Мне вдруг захотелось поскорее уехать отсюда. Внезапно хижина обрела зловещие очертания. Он стоял между мной и дверью, пристально глядя на меня. Я чуть было не поддалась панике.
И тут же упрекнула себя за глупость, потому что, когда я направилась к двери, он даже не попытался меня остановить. Я вышла из дома, а он закрыл задвижку изнутри и выбрался наружу так же, как и вошел, через окно.
- Мы оставляем все в точности так, как нашли, - отметил он.
- Быть может, стоило бы и окно закрыть.
- Щеколда сломалась, поэтому оно и было открыто. Кроме того, возможно, мне еще раз захочется взглянуть на это местечко. Кто знает?
- Я смотрю, эта хижина вас очаровала.
- У нее есть определенный потенциал. Да, мне тут понравилось… Хотя сад зарос, - продолжал рассуждать он.
Он как будто никуда не спешил и медленно зашагал вокруг дома. К нему примыкал небольшой садик, который отделяла от леса живая изгородь.
- Повсюду наперстянки, - заметил он. - Взгляните. - Остановившись, он сорвал пучок каких-то листьев. У этого растения такие прелестные цветы. Прелестные и смертельные. Вам известно, что наперстянку также называют "колокольчиками мертвеца"?
- Нет, я такого не слышала. Но я знаю, что она ядовита.
- Да, она неплохо послужила лекарям прошлого. Странно, не правда ли, что одно и то же растение дарит и отнимает жизнь. Хотя, моя милая Сэйра, думаю, вы не станете спорить с тем, что в жизни нет ничего абсолютно плохого… или абсолютно хорошего, если уж на то пошло. Взгляните вон на те тисы. Они растут здесь не одну сотню лет. И они прекрасны, вы не находите? И все же, я спрашиваю себя, сколько смертей на их совести? Вам известно, что их листья и семена содержат смертельный яд, токсин?
- Да вы, похоже, специально изучали яды и все, что с ними связано.
- Можно сказать и так. Когда я был маленьким, у меня был гувернер, страстно любивший растения. Ботаникой мы занимались больше, чем всеми остальными науками, вместе взятыми. От него я узнал, что самые прекрасные растения, как правило, и наиболее ядовиты. Возьмем, к примеру, дельфиниум. Что за прелестный цветок! Но его семена и листья способны убить. Они также содержат смертельный яд.
- Очень полезные сведения.
- Чрезвычайно. На Цейлоне, конечно же, имеются другие, не менее губительные растения. Там их, пожалуй, даже больше, чем здесь. Древние правители Канди умели готовить смертельные снадобья. Ядами пропитывали перчатки, обувь… другие предметы одежды. Небольшой укол кожи, и все, конец. Смею вас заверить, это необычайно увлекательная тема.
- Но эти знания не относятся к числу полезных, во всяком случае, если вы ведете добропорядочный образ жизни. Разве что…
Мы стояли в саду, и я остро ощущала окружающую нас тишину. Внезапно меня опять охватила тревога. Позже я истолковала ее как предчувствие.
Я содрогнулась, едва заметно, но он это заметил.
- Вы замерзли, - произнес он, и я поразилась, как изменился его голос. Он звучал почти нежно, и меня это глубоко тронуло. Я смотрела на него, как зачарованная.
- Поехали, - опять заговорил он. - Скоро стемнеет. Или вы хотите заблудиться в этом лесу?
- Со мной этого случиться не может, - возразила я. - Я отлично знаю дорогу.
- Как прекрасно всегда знать дорогу, - эхом отозвался он.
Он обнял меня одной рукой, а когда я отодвинулась, негромко рассмеялся.
Мы направились к лошадям, вскочили на них и поскакали домой.