Снег шел целую неделю, а потом наступила оттепель. Клинтон был в Лондоне уже несколько дней, но плохая погода не позволяла мне навещать отца.
- Нам хватит и прошлого раза, - угрюмо заявила тетя Марта.
По тому, как украдкой поглядывают на меня слуги, я знала, что они напропалую обсуждают мое приключение. Сестры Кэннон были избыточно приветливы, но ни словом не обмолвились о том, что им что-то известно. Мне нестерпимо хотелось утереть им всем нос, и я вдруг поняла, что провести всю жизнь в этой атмосфере ханжества и условностей было бы невыносимо скучно. Со временем я бы превратилась в точную копию своих теток. Но ведь у них никогда не было такого приключения, как у меня. А с чего я, собственно, это взяла? Что, если тетя Марта и ее возлюбленный, который позднее решил жениться на ее сестре…
Я точно знала, что меня ожидает, останься я здесь. Мне представят трех джентльменов брачного возраста из прекрасной семьи, переживающей временные финансовые затруднения… настолько серьезные затруднения, что один из них согласится жениться на мне и взять фамилию Ашингтон, и это позволило бы мне родить сына с этой фамилией.
Это все так смехотворно, так глупо и так невозможно!
Мой отец умирал. Мои мечты о жизни вместе с ним испарились. Но появилась альтернатива, настолько волнующая, что при одной мысли о ней сердце выпрыгивало у меня из груди.
Мне его не хватало. Дни без него казались длинными и пустыми. Когда он ночевал в доме, я запирала дверь своей спальни, опасаясь вторжения. Но он не предпринял ни единой попытки, и я подметила, что у него в глазах проскакивают насмешливые искорки. Я чувствовала, что он давно обнаружил во мне нечто, о чем я сама не имела ни малейшего понятия. Вынудив меня к близости, он познакомил меня с самой собой.
Я высматривала его, ждала его…
В глубине души я понимала, куда меня несет течение жизни. Неужели я соглашусь выйти замуж за человека, которого не люблю? Неужели возможно испытывать всепоглощающее физическое влечение к человеку сомнительной репутации, к беспринципному человеку, привыкшему добиваться цели любыми средствами? Я не сомневалась в том, что у него было множество любовниц.
Как только сошел снег, я отправилась проведать отца. Он очень по мне скучал, а я увидела, что он заметно сдал. После долгой разлуки его слабость бросалась в глаза.
Он сказал, что его навещал Клинтон. Он говорил с ним о своих чувствах ко мне.
- Я так счастлив, Сэйра. Он уверен в том, что ты тоже его любишь. Он сказал, что ты дала ему это понять.
Я промолчала, но внутри у меня все кипело. Как он посмел!
- Милая моя Сэйра, - продолжал отец, - я умру спокойно, если буду знать, что вы с Клинтоном поженитесь.
- Ты хотел бы видеть его своим зятем?
- Он силен. И умен. С тех пор как к нему отошла чайная плантация семьи Шоу, он сделал ее лучшей на Цейлоне. Когда у меня возникли трудности, он очень мне помог. Мне повезло с соседом. Я многим ему обязан. Я часто спрашивал себя, почему он не женится. Мне казалось, что ему просто не нравятся англичанки. Хотя женщины находят его привлекательным, да и он к ним неравнодушен. Тем не менее я догадывался, что он едет в Англию, рассчитывая найти здесь себе жену.
- Это кажется мне чересчур прагматичным, отец.
- О, конечно же, жену выбирают иначе, чем дом или костюм. Он просто надеялся, что с кем-нибудь познакомится. Я очень много рассказывал ему о тебе. Я даже показывал некоторые твои письма. Однажды он сказал мне: "Мне нравится Сэйра. Мне не терпится с ней познакомиться". Он влюбился в тебя задолго до вашей встречи. Сэйра, у тебя очень привлекательная и довольно необычная внешность. Я был бы искренне рад вашему союзу. Я ведь всегда чувствовал себя виноватым перед тобой. Маленькой ты была очень забавной. А потом твоя мать увезла тебя в Англию, и наше общение прервалось. И я был просто счастлив вновь тебя увидеть.
- Ты выздоровеешь, - твердо заявила я, - и я отвезу тебя назад, на Цейлон. Я буду ухаживать за тобой, и мне некогда будет и думать о замужестве…
Он покачал головой.
- Факты - вещь упрямая, Сэйра. Давай смотреть им в лицо. Я никогда не вернусь на Цейлон. Но ты должна туда поехать… с Клинтоном.
Клинтон тоже приехал в лечебницу. Он собирался на пару дней в Грейндж и радовался возможности уединиться в загородном поместье после утомительных встреч с торговыми агентами.
- Думаю, они так же невыносимы, как и всегда, - вздохнул отец.
- Хуже. Они стремятся заграбастать себе всю прибыль от продажи чая.
Когда мы вошли в купе и остались наедине, он сел рядом со мной и обнял меня за плечи.
- Я скучал по тебе, - произнес он. - Может, когда приедем в Грейндж, объявим о нашей помолвке?
Я не ответила. Это было совершенно невозможно, потому что он прижал меня к себе и покрыл мое лицо поцелуями, лишив меня дара речи.
- Это будет чудесно, - наконец вымолвил он. - Это я тебе обещаю, к тому же совершенно легально… Ты только представь себе!
- Я еще не дала вам своего согласия.
- Значит, дашь… сегодня вечером.
- Брак должен заключаться по любви.
- А что ты понимаешь под словом "любовь"?
- Мне кажется, это понятие не нуждается в определении.
- Любовь, - задумчиво произнес он. - Самое заманчивое, что есть в жизни. Мы любим телом… и любим душой, и это называется любовью нечестивой и любовью священной. Любовь моего тела ты уже познала, милая Сэйра. Моя душа - это загадка, которую ты будешь познавать постепенно. Нет ничего увлекательнее путешествия, в котором нас на каждом шагу ожидают открытия… Разве что любовь, такая, какую познали мы с тобой.
- Вы воспользовались необычной ситуацией.
- Это закон, Сэйра. Всегда стремись использовать необычную ситуацию. Что ты выберешь для себя - увлекательную жизнь со мной, путешествие в волнующую неизвестность… или предсказуемую жизнь здесь? Всем трем мисс Кэннон наверняка хотелось бы, чтобы ты осталась. Уж они найдут тебе применение. Я не сомневаюсь, что церковная крыша от этого только выиграет. Возможно, ты даже выйдешь замуж. Только тебе придется всю жизнь хранить в секрете то, что самую незабываемую ночь своей жизни ты провела в Попугаячьей хижине с единственным в мире мужчиной, которого ты могла бы любить.
- Я не желаю слушать этот бред.
- А я скажу тете Марте, что мы собираемся пожениться, и сегодня же попрошу преподобного Кэннона сделать в церкви соответствующее объявление.
Я не ответила. Отодвинувшись от него подальше, я сцепила на коленях руки. Я дрожала от волнения, и мне казалось, что даже колеса вагона выстукивают: собираемся пожениться, собираемся пожениться… да, да, собираемся пожениться.
И я подумала: я это сделаю. Да, я это сделаю. Я знаю, что это неправильно, но я выйду за него замуж.
Мне показалось, что с плеч тети Марты свалился тяжелый груз. Тетя Мабель вздохнула с облегчением. По ее мнению, это было единственным правильным решением, а тетя Марта тешила себя надеждой на то, что Клинтон согласится сменить фамилию. Еще до конца года у нас родится сын, а значит, тетки успеют увидеть жену этого самого сына, и ее портрет в фамильных жемчугах пополнит собрание на галерее. И тогда тетки смогут сказать Nunc dimittis и упокоиться с миром. Они игнорировали тот факт, что у старшей дочери моего отца, Клитии, тоже есть сын. Но поскольку он не носил фамилию Ашингтон, тетя Марта отказывалась рассматривать это как препятствие.
Я задумалась над этим легендарным наследством. Я напрочь о нем забыла и не задала отцу ни одного вопроса о фамильном ожерелье. Я полагала, что поскольку портрет мамы был написан на Цейлоне, то там находится и ожерелье.
Услышав о нашей помолвке, приход также вздохнул с облегчением. Довольно деликатная проблема ночи, проведенной мной в лесу, была исчерпана ко всеобщему удовлетворению. Моей подружкой на свадьбе предстояло стать Эффи Кэннон, которая сама собиралась в скором будущем под венец. Доктор должен был передать меня жениху. Мы решили, что церемония бракосочетания будет совсем простой, и все же по мере приближения рокового дня меня все чаще охватывали тревожные предчувствия. Иногда я спрашивала себя, в своем ли я уме. Мне казалось, что мои чувства ведут непримиримую борьбу со здравым смыслом. В ночь накануне свадьбы мне стало по-настоящему страшно.
"Что ты о нем знаешь?" - спрашивала я себя. Ответ был - почти ничего. Тогда почему? Почему?
Я знала только то, что он пробудил во мне страсть, затмившую все остальное. Но я ощущала ее, только когда он был рядом. Когда его не было, я переставала себя понимать. Замуж из-за одной ночи в хижине! Впрочем, она кое-чему меня научила, а именно - если он уедет на Цейлон без меня, я до конца жизни буду терзаться сожалениями. Неужели я хочу остаться и превратиться в подобие сестер Кэннон? Возможно, я унаследовала предрассудки своих теток и в глубине души считала, будто из-за того, что произошло между нами в Попугаячьей хижине, он имеет на меня какие-то права? Но он тоже внушал мне эту мысль. Это было частью его игры.
И вот настал день моей свадьбы. Даже стоя у алтаря, я слышала внутренний голос, который предостерегал меня от этого непоправимого шага.
- Согласна ли ты взять в мужья этого человека? - спросил преподобный Питер Кэннон.
Я хотела крикнуть: "Нет! Это ошибка. Выпустите меня отсюда, я хочу подумать!"
И тем не менее я ни за что на свете не остановила бы церемонию.
Мы расписались в журнале, а затем под руку прошли по проходу, и я видела обращенные к нам лица. Вся округа собралась в церкви на мое венчание. Слуги сидели в конце, недалеко от дверей. Я заметила миссис Лэмб, а рядом с ней Эллен, и мне казалось, я слышу, как они перешептываются: "А что ей оставалось делать после того, что случилось?.."
Где-то на задворках моего сознания крутилась та же мысль: А что мне оставалось делать?
За венчанием последовал прием в Грейндже. Его оплатил Клинтон.
- Вы и так слишком добры к нам, - заявил он тете Марте. - Позвольте мне самому все организовать.
Тетя Марта пыталась протестовать, ссылаясь на то, что прием всегда являлся обязанностью родственников невесты.
- Я уверен, что такая мудрая леди, как вы, выше подобных предрассудков, - ответил он.
Она не стала спорить, и лишь уже знакомое мне подрагивание уголков губ указывало на то, как приятен был ей этот комплимент.
Когда гости разъехались, мы с Клинтоном отправились прогуляться в лесу. Я молчала, а он был немногословен. Он очень переменился и был со мной нежен и ласков. Он заверил меня в том, что я никогда не пожалею, что вышла за него замуж. Он говорил так убежденно, что на какое-то время я ему поверила.
Затем мы вернулись в Грейндж. Тетя Марта выделила нам комнату, высокопарно именовавшуюся "покоями молодоженов". На протяжении двухсот лет невесты и женихи Ашингтонов проводили здесь свою брачную ночь.
Я вспомнила, что слышала об этих покоях от мамы. "Это огромная и мрачная комната, - говорила она. - И в ней обитают привидения. Скорее всего, это невесты, которых вынудили выйти замуж. Там даже существует легенда о невесте, выпрыгнувшей из окна в тот момент, когда в дверях появился ее супруг".
Клинтон закрыл дверь и обернулся ко мне. Подхватив на руки, он понес меня к постели.
- Тут тебе будет удобнее, моя любовь, чем на жестком полу Попугаячьей хижины.
- Уверена, что тебе тоже.
- В ту ночь Попугаячья хижина стала для меня раем.
- Думаю, что ты не впервые вкушал райское наслаждение подобного рода.
Приблизив свое лицо к моему, он рассмеялся.
- Милая Сэйра, уж не собираешься ли ты меня ревновать?
- Я? Тебя? Ни за что!
- Отлично. Ревнивые женщины - это так обременительно.
- Думаю, это касается и мужчин.
Он поцеловал меня.
- Не вздумай измениться, Сэйра. Я хочу, чтобы ты всю жизнь хлестала меня своим язычком. Мне никогда не надоест этот восхитительный коктейль из любви и ненависти.
Он начал расстегивать мое платье.
- Я сама, - отстранилась я.
- Тогда поспеши, иначе мне придется прийти на помощь.
Я не могла сопротивляться своим чувствам…
Позже, лежа в его объятиях, я слушала признания в любви и заверения в том, что ему никогда и ни с кем не было так хорошо, как со мной. Мне подумалось, что негоже жениху в брачную ночь сравнивать свою невесту с другими женщинами. Но я промолчала. Я согласилась с этим сравнением. Я приняла его. Когда мы были вместе, я забывала обо всем на свете.
Мне почти удалось убедить себя в том, что я его люблю.
На следующий день мы поехали к отцу. Он был в восторге от того, что мы поженились.
- Теперь я буду спокоен, Сэйра, - сказал он.
- А что тебя тревожило раньше?
- Я же понимаю, как тебе живется с тетушками, Сэйра. Разве это жизнь для молодой девушки? Клинтон заберет тебя на Цейлон. Как жаль, что я не смогу поехать с вами!
Мы выпили шампанского. Я опасалась, что это может ему повредить, но когда сестра заверила меня в том, что это не так, я опечалилась, поскольку поняла, что это означает. Отцу уже ничто не могло ни повредить, ни помочь.
Мы долго сидели у его постели и беседовали, а потом вернулись в Грейндж.
На следующий день мы отправились кататься верхом, и Клинтону захотелось еще раз взглянуть на Попугаячью хижину.
Мы привязали лошадей, и Клинтон опять влез в окно и открыл мне дверь. Когда я переступила порог, он подхватил меня на руки и закружил по комнате.
- Милая, милая Попугаячья хижина! - воскликнул он. - Это была незабываемая ночь, правда, Сэйра?
- Она, несомненно, изменила наши жизни.
- Ты думаешь, что если бы не она, то ты ни за что не согласилась бы выйти за меня замуж? Она сыграла роль поцелуя, которым принц одарил спящую красавицу. Ты не забыла, что он пробудил ее к жизни? В сказках много символов, знаешь ли.
- Ты обещал рассказать мне историю под названием "Детишки в лесу". Мне кажется, что твои литературные пристрастия несколько инфантильны.
- У меня очень разнообразные пристрастия, - ответил он. - И это касается всех сторон жизни без исключения. - Он подошел к камину. - Уголья все еще тут. Тебе не приходило в голову, что нам необыкновенно повезло? Дрова, свечи, фонарь, одеяла… - Он расхохотался. - Ты выглядишь растерянной, милая. Не правда ли, в ту ночь мы были любимцами богов?
- Обстоятельства и в самом деле сложились благоприятно.
- Есть такая поговорка "На бога надейся, а сам не плошай". Думаю, это касается и бога удачи.
- На что ты намекаешь?
- Ты же сама говорила, что я находчив. Я всегда использую подворачивающиеся возможности. Интересно, отдаешь ли ты себе отчет в степени моей находчивости. Дело в том, что я возможности не просто использую - я их создаю. Не вижу смысла полагаться на судьбу. Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.
- Любишь ты разговаривать какими-то притчами, - усмехнулась я. - Не мог же ты организовать снегопад. Я уверена, что это выходит далеко за пределы даже твоих возможностей.
- Нет, снег пошел сам по себе, - засмеялся он. - Вот это ночка выдалась! В тот день погода с самого утра не заладилась, а к вечеру ухудшилась еще больше. И еще я с первого взгляда влюбился в Попугаячью хижину. И подумал: а мы с тобой могли бы весьма недурно провести здесь время.
Я не верила своим ушам.
- Я хочу, чтобы ты поняла, что тебе достался необычайно изобретательный и находчивый муж. Помнишь, когда мы впервые сюда приехали, на лес опустился густой туман? И мне тогда подумалось, что было бы совершенно несложно в этом лесу заблудиться. Ты и я, мы бродили бы кругами, взявшись за руки… Вот мы подходим к Попугаячьей хижине. Мы устали. Мы решаем немного передохнуть. Однако внутри темно и холодно. Но в сарае есть дрова и… о чудо из чудес!.. теплые пледы. Теперь ты понимаешь, какие романтические идеи крутились у меня в мозгу с самого начала?
- Отлично понимаю. Но дрова в сарае уже были.
- Да, и они навели меня на мысль.
- Пледы, фонарь?
- Заботливо запасенные мною на всякий непредвиденный случай.
- Но как ты мог предвидеть непредвиденное?
- Ничего я не предвидел. Все мои приготовления могли оказаться совершенно напрасными. Это первый урок на пути к успеху. Ты сам создаешь себе возможности, а когда наступает удобный момент… если, конечно, он наступает… ты его не упускаешь. Имей в виду, зачастую этот момент так и не наступает. В данном случае шансов на успех у меня было крайне мало. И вдруг… благословенный снегопад… твой приезд в Лондон… отсутствие экипажа на станции. Как видишь, это редкая удача. И она доказала, что Бог помогает тем, кто сам себе помогает.
- Так ты это все… подстроил!
- Могу только сказать, что лично я не заблудился. Милая Сэйра, пойми, что я по тебе истосковался. Я знал, что эта язвительная оболочка скрывает страстную молодую женщину, женщину, которая жаждет любить и быть любимой. Я видел свой долг в том, чтобы доказать тебе самой, что ты вовсе не такова, какой привыкла себя считать. Я был обязан спасти тебя от участи, постигшей тетушек или сестер Кэннон… О, это замечательные женщины, но ведь ты, Сэйра, совершенно другая! Ты создана для любви, и ты это знаешь. И когда боги смилостивились надо мной и ниспослали мне снег, когда поезд опоздал, когда экипаж не прибыл… все, что мне оставалось, это исполнить свою роль. Я изучил дорогу к хижине так, что мог найти ее с завязанными глазами. Вот видишь, Сэйра, я обвел тебя вокруг пальца в твоем собственном лесу. Вот какой я человек.
- Ты - исчадие ада! - воскликнула я.
- Признайся, что именно за это ты меня и полюбила.
Я промолчала. Я думала о проделанной им подготовке… принесенных сюда одеялах… фонаре и спичках. И не удержалась, расхохоталась вместе с ним.
- Этот лес мне сразу показался зачарованным, - продолжал он. - С наступлением темноты деревья принимают причудливые очертания. Тут обитают древние боги - Один, Тор и вся остальная компания. Ты чувствуешь их присутствие? Они помогают предприимчивым искателям приключений. Они помогают тем, кто смел и любит риск.
- В таком случае они, вне всякого сомнения, на твоей стороне.
- И как ты находишь мою небольшую инсценировку?
- Я тебе уже сказала, что я об этом думаю. Ты - чудовище. Но ты сыграл свою роль безупречно. Мне и в голову не пришло…
- Если бы пришло, моя игра была бы сорвана. А я слишком серьезный игрок, чтобы допустить подобное фиаско.
- Я спрашиваю себя, насколько ты хорош как актер, и кто передо мной предстанет, когда ты не будешь играть и станешь самим собой.
- Эта загадка не позволит тебе скучать на протяжении ближайших нескольких лет.
- Откуда я буду знать, когда тебе можно доверять?
Он нежно меня поцеловал.
- Твое сердце тебе подскажет, - шепнул он.
Я резко от него отстранилась.
- Когда ты романтичен и сентиментален, я знаю, что ты играешь.