Глава 8
– Какое платье погладить для сегодняшнего празднества, мисс?
Элиза отложила книгу, которую читала, и взглянула на Люси. Стоя перед большим ореховым гардеробом, двойные дверцы которого были распахнуты настежь, ее горничная держала в руках два вечерних платья, каждое из которых было по-своему красивым.
Нахмурившись, Элиза задумчиво оглядела платья.
– Не знаю. А ты как думаешь, Люси?
– Гм-м? По мне, так я бы надела розовое. Хотя, с другой стороны, это нефритово-зеленое ужасно красивое и уж точно будет привлекать взгляды. Опять же розовое просто загляденье и добавит румянца вашим щекам. Ужасно трудно выбрать, правда?
– Люси, ты еще безнадежнее, чем я, и это отнюдь не комплимент нам обеим.
Внимательно разглядывая оба платья, Элиза никак не могла решить, какое лучше.
Какая, собственно, разница? Особенно если большую часть гостей Рейберн-Хауса будут составлять родственники. Правда, не все, и именно это ее и беспокоило.
На сегодняшнем званом вечере, посвященном дню рождения Вайолет и Джанет, Элиза должна будет говорить, вести внятную светскую беседу с гостями.
Но несмотря на усвоенные уроки, готова ли она? Что, если она растеряется и у нее вылетит из головы все, чему учил ее Кит? Что, если она запутается в словах и предложениях и вернется к своей старой дурной привычке мямлить, заикаться и надолго замолкать? Если сегодня она потерпит неудачу, то не только сама опозорится, но и опозорит Кита, что гораздо ужаснее.
Последние три недели Кит тратил на нее по нескольку часов каждый день, пытаясь помочь ей овладеть тонкостями легкой светской беседы и общего разговора, и в то же время, продолжая обучать ее верховой езде.
Теперь почти каждое утро они вдвоем пораньше отправлялись в парк, чтобы размять Кассиопею и Марса и поработать над навыками верховой езды. После их первой прогулки она обнаружила, что Кит гораздо более требовательный инструктор, чем она ожидала. Он отнюдь не щадил и не жалел ее, заставляя ездить разным аллюром, постоянно напоминая, что надо держать спину прямо и не дергать поводья, чтобы не поранить чувствительный рот лошади.
Когда урок верховой езды заканчивался, они обычно возвращались домой, чтобы вместе позавтракать, прежде чем посвятить остаток утра ее светским урокам, в начале каждого из которых она неизменно ощущала вставший в горле ком.
Поначалу ей казалось, что все их усилия тщетны. Все эти словесные игры, на которых он настаивал, заставляли ее так же часто погружаться в молчание, как и поощряли говорить. И все же Кит оставался оптимистично настойчивым, ни за что не позволяя ей сдаться или пасть духом, предлагая использовать различные приемы, чтобы овладеть языком светского общения.
На второй неделе он попросил Вайолет и Джанет присоединиться к ним во время нескольких занятий, чтобы Элиза могла попрактиковаться в беседе не только с джентльменами, но и с леди. Болтать с Вайолет было не особенно трудно, но что касается Джанет – Элиза до сих пор с дрожью вспоминала об этом. Тем не менее, несмотря на все ее строгие пристальные взгляды и бойкие замечания, Джанет оказалась на удивление добра, она терпеливо поправляла промахи Элизы, советуя ей попробовать еще раз, когда она запиналась. Во время их последнего урока Элиза и в самом деле расслабилась настолько, что забыла о том, что это репетиция, и несколько минут наслаждалась беседой.
Сегодняшний вечер будет ее первым настоящим испытанием, "пробой сил". Если бы только она могла решить, какое платье надеть.
– Зеленое, – сказала она служанке. – Нет, розовое. Нет, определенно зеленое. Да, зеленое, и убери скорее другое, пока я снова не передумала.
Люси улыбнулась и сделала быстрый книксен:
– Да, мисс. Я буду гладить на половине прислуги, если нам что-то понадобится. О, уже почти час! Вы просили меня напомнить вам, чтобы вы не опоздали на ленч с герцогиней и ее сестрой.
– Ах, верно. Благодарю, Люси, иначе я бы и в самом деле забыла.
Элиза отметила страницу в книге, затем встала и прошла к умывальнику, пока служанка вешала отвергнутое платье в гардероб. Налив чуть теплой воды в фарфоровый тазик, Элиза вымыла руки и вытерла их мягким полотенцем, затем повернулась, чтобы посоветоваться с Люси насчет волос.
– Они выглядят просто прелестно, мисс, – заявила Люси. – Мистер Гринлиф отлично подровнял и уложил их, когда приходил вчера. Это не человек, а тиран, скажу я вам, но тиран талантливый, поэтому, полагаю, мы можем простить ему его высокомерные замашки.
– Ему, похоже, доставляет удовольствие хлопать в ладоши и раздавать всем вокруг приказания, – согласилась Элиза.
Вскоре горничная ушла с аккуратно повешенным на руку зеленым платьем Элизы. Сама она тоже пошла, только в сторону семейной столовой.
Джанет сделала паузу в разговоре со своей сестрой, когда Элиза вошла. Взгляд графини оценивающе пробежал по ее дневному бежевому платью в бронзовую полоску и такого же цвета ленте в волосах.
Глаза Джанет одобрительно засияли.
– О, как прелестно вы выглядите в этом платье! Я поняла это сразу, как только увидела ткань в магазине. А эти вандейковские рукава с кружевом, я от них просто в восторге, а вы? Это последний крик моды, вы знаете?
– Я ужасно довольна своим новым гардеробом. Благодарю вас.
– Ну разумеется, и не стоит благодарности. Магазины и покупки доставляют мне огромное удовольствие, как Дарраг может, безусловно, подтвердить. Только этим утром он сетовал по поводу слишком большого счета от сапожника. Когда же я спросила, предпочитает ли он видеть меня босой, он сказал, что это его ничуть не волнует. Завтра утром первым делом я планирую поехать и купить еще шесть пар только для того, чтобы его проучить. У женщин страсть к обуви, чего мужчине никогда не понять. Кроме того, этот несносный человек приобрел для себя три пары новых сапог и еще имел дерзость ворчать на меня. Право слово, просто не знаю, за что я так люблю его. – Исчерпав тему, Джанет широко улыбнулась Элизе с Вайолет: – Ну что? Поедим? Невежливо с моей стороны признаваться, но я умираю с голоду.
– Это хорошо, значит, ты не разочаруешь Франсуа, – заявила Вайолет, жестом приглашая занять места за столом. – В честь нашего дня рождения он приготовил твою любимую говяжью вырезку и пирожки с грибами и мой любимый десерт – шоколадный торт.
– Кстати, о дне рождения, – сказала Джанет сестре с забавным озорным блеском в глазах. – У меня есть кое-что интересное для тебя, дорогая сестричка. Но я приберегу это на потом, после того, как мы поедим. – Она перевела взгляд на Элизу: – А теперь расскажите мне, какое из ваших платьев вы наденете на сегодняшний вечер.
Трапеза прошла в приятной дружеской обстановке. Они втроем отдали дань восхищения изысканным блюдам Франсуа. Доев последний кусочек сдобного и рассыпчатого шоколадного торта, Вайолет распорядилась, чтобы чай принесли в семейную гостиную.
Когда напиток был подан и разлит по чашкам, Джанет отправилась за своей сумочкой, после чего снова уселась на свое место на диване. С легкой улыбкой, играющей на губах, она раскрыла шелковый ридикюль и вытащила плоский четырехугольный предмет, завернутый в красивую цветную бумагу и перевязанный яркой розовой лентой.
– Позже у меня будет для тебя еще один подарок, – объяснила Джанет, – но я подумала, что вот это должна вручить тебе сейчас, пока мы, девушки, одни.
Элиза наблюдала, как Вайолет протянула руку и взяла подарок.
– Что ж, спасибо, у меня для тебя тоже два подарка. Может, мне сходить…
Джанет отмахнулась:
– Нет-нет, я приберегу удовольствие до вечера. Давай же, открывай.
Склонив голову в молчаливом согласии, Вайолет развязала ленточку. Развернула бумагу, и взору предстала тонкая потертая книжица в простом зеленом переплете.
– Ой, книга! Как мило! Это поэзия?
Джанет усмехнулась, слегка подавшись вперед с нескрываемым энтузиазмом.
– В некотором роде.
Вайолет открыла книгу на первой странице.
– "Позы Альбанино". Какое забавное название! – проговорила она.
Вайолет перелистала еще несколько страниц, но потом резко остановилась, при этом ее сине-зеленые глаза широко раскрылись.
– Ой! – воскликнула она, с громким шлепком захлопнув книгу. Ее щеки вспыхнули, словно поле алых маков.
Явно наслаждаясь потрясением сестры, Джанет весело хихикнула.
– Где, скажи на милость, ты такое взяла? – спросила Вайолет, понизив голос до шипящего шепота.
Элиза переводила взгляд с одной женщины на другую, недоумевая, что же такого в этой книге. Что бы там ни было, содержание было явно скандальным, вызвав шоку Вайолет.
– Я нашла это греховное маленькое сокровище в сундуке с вещами Даррага дома в Ирландии, – охотно пояснила Джанет. – Несколько месяцев назад я решила заняться уборкой замкового чердака, вот тогда-то совершенно случайно и наткнулась на это. Когда я показала книгу Даррагу, он сказал, что какой-то приятель подарил ее ему, когда он ездил в Италию. Похоже, он заложил ее другими вещами и напрочь забыл о ней. – Она коснулась ладонями коленей. – Ну, авантюры меня всегда привлекают, поэтому я убедила его испробовать на практике несколько наиболее интересных поз. Есть там одна, где-то в середине, которую стоило бы проверить, какой бы неправдоподобной она ни выглядела. – Выгнув дугой тонкие брови, Джанет заключила свою маленькую речь смешком.
У Вайолет отвисла челюсть.
– Ты просто невозможна, ты знаешь это? – Она замолчала, бросив извиняющийся взгляд в сторону Элизы. – И мы ни в коем случае не должны обсуждать такие вещи.
– Почему? А, ты хочешь сказать, что беспокоишься о чувствительности ее тонкой натуры? Но ведь если Элиза всерьез собирается замуж, тогда немного знаний на эту тему ей не повредит.
– Я не собираюсь показывать ей эту книгу!
– У меня и в мыслях не было предлагать это, но я не думаю, что присутствие при нашем разговоре нанесет ей непоправимый вред. – Джанет сосредоточила взгляд на Элизе. – А вы что думаете, Элиза? Хотите убежать из комнаты, как стыдливая скромница, или остаться и послушать?
С разыгравшимся не на шутку воображением Элиза сидела, неподвижная и онемевшая, ожидая развертывания следующего акта этой весьма интересной пьесы. Она просто умирала от желания узнать, что же такого в этой книге.
– Видишь, – констатировала Джанет, – она не хочет уходить.
– Вот, забери ее обратно. – Вайолет пододвинула книгу к сестре. – Я знаю, ты хотела как лучше, но я никак не могу ее оставить.
– О, но она твоя. Оригинал по-прежнему у меня дома. Это копия, которую я попросила изготовить одного очень тактичного книготорговца здесь, в Лондоне. Я подумала, что это будет чудесный подарок, которым вы оба – ты и Адриан – сможете наслаждаться.
Вайолет снова вспыхнула:
– Мы с Адрианом не нуждаемся в книгах. В этой сфере мы прекрасно обходимся без всякого руководства.
Джанет усмехнулась, отказываясь забрать назад книгу, которую Вайолет упорно пыталась всучить ей.
– Уверена, что не нуждаетесь, но немного разнообразия никому не повредит. Представь только, как будет весело.
– Нам и так весело. Очень весело. Так что спасибо, но нет. – Она бросила книгу на колени Джанет. – Отдай ее своей подруге Кристабель. Вот кому, судя по всему, может понадобиться небольшая помощь в спальне.
Джанет стиснула маленькую книжицу в руках и расхохоталась:
– Ах, Вайолет, должна сказать, ты стала остра на язык. Вот что значит месяцами притворяться мною. Но все-таки я настаиваю, чтобы ты взяла книгу. Попробуйте хотя бы одну из шестнадцати. Если не понравится, обещаю, что заберу книгу и больше никогда не упомяну о ней.
Вайолет покачала головой и вскочила на ноги.
– Мы с Адрианом и так вполне счастливы, и наша личная жизнь… это, в общем, личное. А теперь тебе лучше вернуться к себе домой, чтобы успеть подготовиться к сегодняшнему вечеру. Там и увидимся.
Джанет встала и открыла было рот, чтобы еще поспорить, но потом, видимо, передумала и вздохнула:
– Ну ладно, но дай мне знать, если передумаешь – насчет книги, я имею в виду.
– Я не передумаю, но спасибо еще раз за… заботу. – Вайолет направилась к двери и вышла в коридор.
Элиза встала и пошла вслед за подругой. У дверей она обернулась и увидела, что Джанет подбежала к маленькому дамскому секретеру у дальней стены гостиной, которым Вайолет изредка пользовалась. Выдвинув верхний ящик, Джанет сунула книгу внутрь и повернулась с заговорщической улыбкой.
– Ш-ш, – приложила она палец к губам. – Пусть найдет ее. Я знаю, она будет рада. – Подойдя к Элизе, она взяла ее под руку. – Нам лучше поспешить, пока она не задалась вопросом, что нас задержало.
Элиза бросила последний взгляд на секретер и вышла следом за Джанет из комнаты.
Дружеский смех и улыбки наполняли музыкальную комнату, когда собравшиеся гости наблюдали, как Джанет и Вайолет открывают свои подарки. Сидя рядышком на обитой атласом софе, они представляли восхитительную картину, склонив светлые головки и увлеченно разворачивая подарок за подарком.
Как более нетерпеливая из них двоих, Джанет поспешно разрывала обертки, бросая бумагу и ленточки куда попало. Вайолет действовала аккуратнее, уделяя этому процессу больше времени, но тем не менее тоже насобирала у ног небольшую горку оберточной бумаги.
Сидя на диване напротив, Элиза потягивала послеобеденный миндальный ликер из тонкого бокала и наслаждалась выражением явного удовольствия на лицах близнецов. Джанет взвизгнула, словно школьница, когда открыла подарок Даррага. Вскочив на ноги, она подбежала к мужу и стала восторженно обнимать и целовать его, прежде чем он застегнул у нее на шее свой подарок – рубиновое ожерелье. Вайолет, в свою очередь, пришла в такой же восторг от очень редкого изящного тома древней истории, полученного от Адриана, – у нее даже слезы выступили на глазах, когда она открыла книгу.
Уникальная книга была, без сомнения, не чета той, что Джанет презентовала Вайолет днем. Элиза размышляла о пикантной книжице, которая лежала наверху в ящике секретера, гадая, на самом ли деле она настолько шокирующая, как можно было судить по реакции Вайолет. И что Вайолет сделает, когда обнаружит книгу? Пошлет обратно Джанет? Или решит оставить ее в конце концов и, может быть, даже надумает воспользоваться ее рекомендациями?
Элиза почувствовала, что щекам стало жарко, и понадеялась, что если кто-то на нее смотрит, то подумает, что она разрумянилась от ликера.
Как только все подарки были открыты, а слуги убрали оберточную бумагу, Дарраг поднялся на ноги.
– Может, послушаем музыку? – предложил он. – Что скажешь, Мойра? Сыграешь нам? – Он повернулся к сестре, которая в ответ застенчиво улыбнулась. – Будь умницей, доставь нам удовольствие своей игрой.
– Да, Мойра, сыграй, – подхватили его братья, Финн и Майкл.
Мойре едва исполнилось шестнадцать, и она еще не выезжала в свет. Во время ленча Джанет рассказывала Элизе и Вайолет, в какой восторг пришла Мойра оттого, что ей позволили присутствовать на сегодняшнем празднике, поскольку девушек ее возраста обычно не приглашают на взрослые вечера. Но, учитывая то, что это был неофициальный вечер и присутствовали только родственники и избранные друзья, Джанет и Дарраг посчитали это возможным.
Очень привлекательная, с золотисто-каштановыми волосами, Мойра послала братьям еще одну милую улыбку, затем поднялась и направилась к инструменту.
"Эта девушка смелее меня", – подумала Элиза, радуясь тому, что ее не попросили сыграть. Элиза играла исключительно для собственного удовольствия.
Когда Мойра грациозно уселась на табурет возле арфы, Элиза почувствовала, что Кит подошел и встал позади нее, за спинкой дивана.
Он коснулся ладонью ее руки:
– Хотите еще бокал вина? Она покачала головой:
– Нет, кажется, я и так выпила больше, чем следовало. Он наклонился и приблизил губы к ее уху:
– Кстати, сегодня у вас все хорошо получается. Я хотел вас похвалить.
Трепет наслаждения пробежал по ее спине; его голос был загадочно пьянящим, как и исходящий от него аромат бренди.
Она повернула голову и встретилась с его взглядом. Неземные звуки арфы плыли по воздуху, словно мерцающие бриллианты.
– Я пыталась помнить все ваши уроки.
– Это заметно. Браво. – Он легко сжал ее плечо, затем выпрямился, резко убрав руку, и от его прикосновения осталось лишь слабое пульсирующее покалывание на коже. Тем не менее он не отошел, а остался стоять за спиной, словно ангел-хранитель, и его присутствие отвлекало и в то же время успокаивало.
На протяжении всего обеда ей хотелось, чтобы он сидел рядом с ней, а не через дюжину стульев, но даже она должна была признать, что вечер отнюдь не был бы для нее пробой сил, если бы Кит все время находился рядом.
Ее посадили между вдовствующей герцогиней Рейберн и Майклом О'Брайеном. Самой себе на удивление, она сумела вести приятную светскую беседу с ними обоими, найдя свекровь-француженку Вайолет любезной и доброй, а Майкла забавным рассказчиком историй из своей практики деревенского ветеринара.
Полчаса после обеда оказались для Элизы более напряженными. Дамы оставили джентльменов за бренди, а сами удалились в гостиную, чтобы поболтать и выпить чаю с ликером. Элиза чуть не поперхнулась чаем, когда старая подруга Джанет Кристабель Морган – теперь леди Кловерли – села в кресло прямо напротив нее.
Так странно было сознавать, что они одного возраста – обеим по двадцать три. В сравнении с Кристабель, манеры которой отличались утонченностью, которая была ее второй кожей, Элиза чувствовала себя зеленой, как свежескошенная трава.
Кристабель уставилась на нее своими черными глазами, которые Элиза всегда находила холодно-прекрасными.
– Слышала, вы в этом году снова принялись за поиски мужа, – протянула Кристабель.
Элиза заставила себя не поежиться и слегка вздернула подбородок.
– Это так, миледи.
Кристабель ощупала ее взглядом с ног до головы.
– Ну, по крайней мере на этот раз вы действительно пытаетесь. Это платье вам очень идет.
Элизе потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, поскольку ни разу прежде Кристабель не произносила ни одного доброго слова в ее адрес.
– Его выбрала для меня леди Малхолленд.
– У Джанет всегда был исключительный вкус. Следуйте ее советам, и вы и в самом деле можете получить предложение. В том случае, если откажетесь от этих своих книг. Джентльмены не любят слишком образованных женщин.
Элиза прикусила язык и проглотила свои возражения. Возможно, она часто не знает, что сказать, но как раз на эту тему могла бы быть довольно красноречивой. Как легко было обратить внимание на тот факт, что мнение о Вайолет как "слишком образованной женщине" не повредило ее репутации. Хотя, с другой стороны, Вайолет – герцогиня Рейберн, а это титул, за который свет прощает многое. Однако, памятуя совет Кита никогда не спорить в обществе, каким бы сильным ни было искушение, Элиза ограничилась уклончивым кивком.
Вскоре после этого джентльмены присоединились к дамам, и все перешли в музыкальную комнату, чтобы продолжить праздник.