– Да, ваша светлость, со мной все хорошо. Но вот ваза… Сама не знаю, как это произошло… Клянусь, я всегда очень осторожно обращаюсь с хрупкими предметами. Я вытирала пыль и полировала мебель. Когда очередь дошла до фортепиано, мне пришлось убрать с него вазу, чтобы вода не попала на инструмент. А потом я хотела поставить ее на место, взяла в руки, но ваза тут же выскользнула и оказалась на полу. – Тина всхлипнула и прикрыла рот ладонью. – Мне очень жаль, ваша светлость…
Вайолет еще раз посмотрела на лужу, в которой валялись цветы и осколки ее любимой бело-синей фарфоровой вазы. На одном черепке уцелело изображение половины лица пастушки; она как будто подмигивала Вайолет одним-единственным глазом.
– Да, Тина, мне тоже очень жаль, – сказала Вайолет. – Но теперь нам остается только одно…
– Боже всемилостивый, что здесь стряслось?! – раздался с порога зычный голос экономки.
Миссис Хардвик решительно вошла в комнату. Она была, как всегда, одета в похожее на панцирь накрахмаленное платье из черного бомбазина. Окинув комнату суровым взглядом, она уставилась на молодую служанку, которая тут же побледнела от страха.
– Это ты разбила вазу, Тина? – строго спросила миссис Хардвик.
– Да, мэм, – пролепетала девушка, потупив взор.
Экономка кивнула и обратилась к господам:
– Ваша светлость, лорд Кристофер, мне жаль, что вас побеспокоил шум, устроенный нерадивой горничной. Я разберусь с ней и приму меры.
– Тина объяснила нам, что произошло, миссис Хардвик, – вмешалась Вайолет, чувствуя себя напроказившей школьницей, стоящей перед суровой учительницей. – Девушка споткнулась на неровном ковре. Возможно, нам следует заменить его, на нем слишком много потертостей.
Взглянув на ковер, миссис Хардвик кивнула.
– Я как раз хотела распорядиться, – продолжала Вайолет, – чтобы Тина убрала мусор.
– О, конечно, она сначала уберет мусор, а затем отправится на все четыре стороны, – заявила экономка.
Тина начала громко всхлипывать.
– О нет, мэм, умоляю вас… – пролепетала она.
– Ни слова, мисс! – оборвала ее экономка. – Я не желаю вас слушать.
– Миссис Хардвик, мне кажется, что не стоит… – начала было Вайолет, но экономка не дала ей договорить.
– Ваша светлость, прошу вас, ни о чем не беспокойтесь. Я сама все улажу, – заявила она.
Скрестив руки на груди, миссис Хардвик взглянула на Тину, давая ей понять, что она должна удалиться из комнаты.
– Не понимаю… – невольно робея перед грозной экономкой, пробормотала Вайолет. – Что вы имеете в виду, миссис Хардвик? Вы сказали, что Тина должна отправиться на все четыре стороны…
– Я имела в виду, что эта служанка будет уволена. Тина заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.
– Уволена? – растерянно переспросила Вайолет. – Но в столь строгой мере наказания нет никакой необходимости. Тина разбила вазу по чистой случайности.
Миссис Хардвик, рост которой составлял не менее пяти футов и шести дюймов, свысока посмотрела на молодую герцогиню.
– Это была ваза второй герцогини Рейберн, прапрабабушки его светлости, – заявила она. – Она привезла ее с собой из Австрии, когда приехала в Англию, чтобы сочетаться браком с герцогом. Это невосполнимая потеря. Его светлость будет очень недоволен.
Вайолет бросила взгляд на Кита, ища у него поддержки, однако по выражению его лица поняла, что ему было не по себе точно так же, как и ей. О, как она ненавидела споры и распри!
– Как бы то ни было, но служанка разбила вазу непреднамеренно, – сказала Вайолет, глядя прямо в глаза миссис Хардвик и стараясь говорить так, чтобы не обидеть ее. – Ее, безусловно, нужно наказать, но не так сурово. Можно удержать небольшую сумму из ее зарплаты…
– Простите, ваша светлость, – снова перебила ее экономка, – но этой девушке не хватит всей жизни, чтобы возместить даже небольшую часть стоимости разбитой вазы. Я бы посоветовала вам вернуться к делам, которыми вы занимались до того, как услышали шум. Я сама во всем разберусь. Решение подобных вопросов входит в мою компетенцию.
Тина снова расплакалась. Миссис Хардвик повернулась к ней:
– Перестань хныкать. Нам надоело твое нытье.
– Мне не нравится тон, которым вы разговариваете со служанкой и с герцогиней, – заявил Кит.
Миссис Хардвик пронзила его испепеляющим взглядом. И молодой человек тут же замолчал.
– Вы что-то сказали, мистер Кристофер? – спросила экономка, продолжая стоять перед ними со скрещенными на плоской груди руками.
Кит понурил голову и опустил глаза.
– Да так, ничего… – пробормотал он и шепотом обратился к Вайолет: – Если хотите, я схожу за Адрианом.
Вайолет чувствовала, что ее бьет нервная дрожь.
– Нет, не надо, я сама улажу этот конфликт, – сказала она.
Вайолет решила настоять на своем. Если она сейчас смалодушничает и не осадит эту отвратительную женщину, то навсегда утратит уважение прислуги, а миссис Хардвик вообще перестанет с ней считаться.
Она давно уже заметила, что миссис Хардвик была грубым и резким человеком. Но экономка на протяжении многих лет занимала высокий пост в штате слуг и прекрасно справлялась с обязанностями.
Да и что могла знать Вайолет о том, как надо управлять штатом прислуги? Она была герцогиней без малого три месяца. Может быть, обращаться со слугами нужно именно так, как это делала миссис Хардвик? В доме родителей Вайолет они сменялись пестрой чередой. И все же Вайолет казалось, что такой проступок, как разбитая ваза, пусть даже и очень дорогая, не мог служить причиной для увольнения.
Вспомнив Джанет, она подумала, что ее сестра вряд ли стала бы спорить с экономкой по такому пустяковому поводу. Но Джанет и не потерпела бы возражений со стороны обслуживающего персонала, настояв на любом своем желании или капризе. Подражая сестре, Вайолет приосанилась и надменно вскинула голову.
"Я – герцогиня Рейберн, – повторила она про себя, – и здесь нет мне равных. Я – герцогиня Рейберн…"
– Занимайтесь своими делами, ваша светлость, – сказала экономка. – А с горничной я сама разберусь.
– Вы слишком много берете на себя, миссис Хардвик, – со стальными нотками в голосе возразила Вайолет. – Очевидно, вы забыли, с кем разговариваете.
Экономка на мгновение лишилась дара речи.
– Нет, ваша светлость, я вовсе не… – наконец снова заговорила она.
– Если это так, то почему вы постоянно перебиваете меня? Может, вы думаете, что ваш возраст дает вам такое право?
Миссис Хардвик поджала губы.
– Нет, ваша светлость, я знаю свое место.
– Да? В таком случае, надеюсь, вы извинитесь передо мной. И перед лордом Кристофером тоже. Он уже давно вышел из детского возраста и заслуживает уважительного отношения к себе.
Получив этот выговор, миссис Хардвик взяла себя в руки.
– Прошу прощения, ваша светлость. И вас, милорд, прошу извинить меня, – сдержанно произнесла она.
– Хорошо, – кивнула Вайолет. – А теперь я требую, чтобы вы прекратили все разговоры об увольнении этой девушки…
– Но, ваша светлость…
– Ну вот! – недовольно воскликнула Вайолет. – Вы опять перебиваете меня. Ни слова больше об этом, или вы добьетесь того, что я уволю вас!
Глаза экономки злобно блеснули.
– У вас нет ни причин, ни права увольнять меня, – заявила она. – Только его светлость может сделать это.
– Его светлость, мой муж, полагается на меня во всем, что касается домашнего хозяйства, – сказала Вайолет. – Ваши жалобы не помогут, он не примет их в расчет.
Экономку охватила нервная дрожь.
– Да будет вам известно, что я верой и правдой более двадцати пяти лет служила в этом доме, – с обидой заявила она. – И я умею эффективно управлять хозяйством в таком огромном доме. А тут приходит какая-то девчонка, ничего не смыслящая в ведении домашнего хозяйства, и начинает командовать мной. Не думайте, что я не замечаю, как вы балуете слуг, как развращаете их своим неосмотрительным поведением. Это все оскорбительно для меня. Вы должны быть благодарны мне за то, что я вмешиваюсь и даю разумные советы.
Несмотря на то что при одном взгляде на грозную экономку сердце Вайолет уходило в пятки, она снова вскинула голову и гордо посмотрела на миссис Хардвик. Это она начала войну, и Вайолет не могла позволить себе проиграть решающий бой. Чувствуя, что в горле у нее все пересохло от волнения, она сглотнула слюну и заговорила высокомерно:
– Я выслушала вас, а теперь хочу высказать вам свои претензии. Вы мне никогда не нравились, миссис Хардвик. Вы кажетесь мне холодной и упрямой женщиной, у вас отсутствует чувство юмора, и – что более важно – вы не знаете сострадания. Возможно, вы очень опытны в ведении домашнего хозяйства, но вы не умеете обращаться с людьми. Мы не сошлись характерами, именно поэтому вы не желаете признавать во мне свою госпожу. Учитывая, что вы двадцать пять лет служили в этом доме, я дам вам хорошие рекомендации. Завтра утром перед отъездом вы получите их вместе с расчетом.
Лицо экономки побагровело от гнева.
– Я должна поговорить с герцогом, – сжав кулаки, заявила она.
Вайолет знала, что Джанет в этой ситуации не упустила бы случая пригрозить экономке, и последовала примеру сестры.
– Ну что ж, побеседуйте с ним, если вам так этого хочется, – сказала она. – Но знайте, что это ни к чему не приведет, вы все равно будете уволены. Однако в этом случае вы не получите никаких рекомендаций.
Миссис Хардвик побледнела, а затем ее снова бросило в жар. Казалось, что она вот-вот взорвется от кипевшего в ее душе гнева. Однако она сдержала себя и, резко повернувшись, зашагала к двери.
Как только она ушла, Вайолет сразу сникла.
– О Боже, – растерянно пробормотала она и только тут вспомнила, что в комнате, кроме нее, находятся Кит и молодая горничная.
Тина во все глаза смотрела на нее, разинув рот от изумления. Кит тоже, по-видимому, был ошеломлен всем, что услышал.
– Браво, – наконец придя немного в себя, произнес он. Тина фыркнула. Ее глаза все еще были влажными от слез, но она уже больше не плакала.
– О, ваша светлость, – сделав книксен, пролепетала девушка, – благодарю вас. Я даже не знаю, как выразить вам свою признательность. Не сомневайтесь, я отдам вам все до последнего пенни за причиненный ущерб. Пусть даже мне придется расплачиваться за разбитую вазу всю оставшуюся жизнь.
– Хорошо, хорошо, Тина, успокойтесь. Сходите лучше за шваброй и совком и уберите осколки. А позже мы обсудим все остальные вопросы.
Сделав снова книксен, Тина поспешно вышла из комнаты.
– Это было просто замечательно, – заявил Кит. – Никто никогда прежде не разговаривал таким тоном с этой старой задницей. О, простите, пожалуйста, – тут же извинился он, увидев, что Вайолет не понравилось, как он назвал миссис Хардвик.
– Значит, не только мне она кажется неприятной женщиной с тяжелым характером? – спросила Вайолет.
– Конечно, нет. Я и мои сестры в детстве до смерти боялись ее. А Адриан, когда приезжал на каникулы домой из университета, всегда старался держаться от нее подальше.
– В таком случае почему ее все это время терпели в доме? – удивилась Вайолет.
– Миссис Хардвик нанял наш отец. Думаю, что он сделал это, чтобы позлить маму после одной из их ожесточенных ссор. Как только миссис Хардвик воцарилась в доме, никто уже не мог уволить ее. Родителям на это просто не хватало духу. Даже мама ходит в ее присутствии на цыпочках, хотя она не из тех, кого легко подмять под себя. Должен сказать, Ви, что вы вели себя просто блестяще.
Кит ухмыльнулся.
– Тсс, – испуганно прошептала Вайолет. – Я же просила не называть меня настоящим именем, даже когда мы остаемся наедине. – Она озабоченно нахмурилась. – Как вы думаете, она пойдет к Адриану?
– Сомневаюсь. Ей нужны рекомендации, и она едва ли будет рисковать. Думаю, она соберет вещи и утром явится к вам с протянутой рукой.
– Но надо предупредить Адриана, что я уволила экономку.
– Конечно. Он будет рад услышать эту новость. Я уверен, что брат поддержит вас. Даже, возможно, расцелует на радостях.
– Кит! – одернула его Вайолет, зардевшись от смущения при упоминании о поцелуях.
– Вы – настоящий ураган, сметающий все на своем пути, ваша светлость, – усмехнувшись, заявил молодой человек. – Вы возьмете Лондон штурмом, я в этом не сомневаюсь.
Впервые за все это время притворства и бесконечного маскарада в душе Вайолет шевельнулась надежда. Если она смогла противостоять такой скандалистке, как миссис Хардвик, то, возможно, ей удастся провести и надменных аристократов. Как говорил Кит, человек может одержать победу над миром, если его поведение соответствует положению в обществе и достаточно высокомерно.
Как только карета въехала на улицы Лондона, у Вайолет вспотели руки в перчатках. Устремив рассеянный взор в окно экипажа, за которым царила городская суета, она глубоко задумалась. Поглощенная собственными проблемами, она не обращала внимания на прохожих и проезжающие мимо повозки.
Вот и наступил ее час расплаты. Несмотря на ее боевой дух, который проявился четыре дня назад, в душе Вайолет вновь ожили былые страхи и сомнения. Однако она храбрилась, стараясь унять трепет, который охватывал ее всякий раз, когда она думала о будущем. Она пыталась выдать свой страх за волнение и прятала за улыбками тревогу.
Карета остановилась у городского дома герцога. Огромный особняк занимал целый квартал и был окружен большим садом, за которым располагались конюшни.
Все слуги, за исключением Агнесс, мистера Уилкокса и камердинера Кита, Черри, которые следовали за господами во втором экипаже, прибыли накануне и находились уже в лондонском доме. Как только господа вышли из кареты и поднялись на крыльцо, дверь особняка распахнулась и их приветствовал Марч, на лице которого сияла улыбка.
– Добрый день. Рад приветствовать вас, милорд. Как прошло путешествие? – вежливо спросил он.
– Нормально, – небрежно ответил Адриан.
Войдя в дом, он снял перчатки и шляпу и отдал их дворецкому. Лакеи приняли верхнюю одежду у герцогини и Кита.
– Ваша светлость, – обратился Марч к Вайолет, – мы все рады видеть вас в доме Рейбернов.
– Спасибо, Марч, – с улыбкой поблагодарила его Вайолет.
– Вы наверняка придете в восторг, узнав, что ваше возвращение не осталось незамеченным, – продолжал дворецкий. – Сегодня утром, буквально через десять минут после того, как я установил дверной молоточек, посыльный доставил вам приглашение. А в течение дня пришло еще пять. Как мне сказали, в трех письмах вы приглашены в гости завтра вечером. Я оставил письма с визитными карточками в гостиной на столе.
Вайолет стало дурно, как на корабле во время сильной качки. Однако она овладела собой и натянуто улыбнулась:
– Как мило! Я обязательно просмотрю их, как только перекушу с дороги. Будьте так любезны, велите повару приготовить нам что-нибудь.
Марч поклонился:
– Я тотчас выполню распоряжение вашей светлости. Но у меня к вам есть еще одно срочное дело.
Вайолет бросила на дворецкого удивленный взгляд.
– Я успел связаться здесь в городе с одним из агентств, имеющих самую хорошую репутацию, – продолжал Марч и, видя, что герцогиня не понимает, о чем идет речь, добавил, понизив голос: – Они могут подыскать нам опытную экономку.
– О да, конечно. – На этот раз Вайолет искренне улыбнулась. – Спасибо, Марч. Скажите, слуги, наверное, много говорят о том, что произошло?
– Да, прислуга об этом только и судачит. И все одобряют ваши действия. – Дворецкий с довольным видом усмехнулся. – А теперь разрешите, я схожу за чаем для вашей светлости.
– Слава Богу, Рейберн соблаговолил наконец привезти тебя в Лондон! – воскликнула Кристабел Морган, обмахиваясь веером. В бальном зале было довольно душно. – Без тебя здесь было ужасно тоскливо. Я уверена, что ты тоже скучала в этой Богом забытой глуши.
Перед Вайолет стояла приятельница ее сестры, живая, общительная брюнетка. Кристабел устремилась к Вайолет, как только герцогиня в сопровождении мужа и деверя в сильном волнении переступила порог зала. Накануне Кит порекомендовал Вайолет принять приглашение виконтессы Брейверли, устраивавшей бал, на котором будет около пятисот гостей. Чем больше народу, тем меньше опасность, что кто-нибудь заведет с ней продолжительную беседу один на один.
Вайолет подняла лорнет на Кристабел. Это было еще одной блестящей идеей Кита. Лорнет Вайолет купила по его совету сегодня утром. Этот модный аксессуар позволял ей лучше видеть гостей и обстановку, тем более что Вайолет попросила оптика заменить в нем стекла на точно такие же, какие были у нее в очках.
Несколько мгновений она рассматривала Кристабел через линзы лорнета.
– Я могла бы многое рассказать о жизни на лоне замечательной природы, которая окружает прекрасное имение Уинтерли, – проронила она. – Таких чудесных мест не найти во всей Англии!
– Я ни минуты не сомневаюсь, что это именно так, – поспешно согласилась Кристабел.
– Теперь, когда я стала герцогиней, у меня нет времени для безделья и скуки, – продолжала Вайолет. – На моих плечах лежит ведение хозяйства в огромном усадебном доме. Если бы ты была замужем, ты поняла бы меня.
Этой фразе Вайолет тоже научил хитроумный Кит. Она сразу же снимала все вопросы и не оставляла места для критики.
Кристабел надула губки. Вайолет была уверена, что эту гримасу недовольства она долго репетировала перед зеркалом дома.
– У меня множество поклонников, – заявила девушка.
– Я знаю об этом. Расскажи, кто сейчас у тебя в любимчиках.
Кристабел с готовностью начала повествовать о своих нынешних кавалерах и перспективах замужества. Вайолет слушала ее вполуха. Ее совершенно не интересовала тема разговора. Однако она понимала, что находится в безопасности, пока ее собеседница увлечена рассказом. А у Вайолет тем временем появилась возможность спокойно оглядеться.
Она сожалела о том, что Кита сейчас не было рядом. Ей нужна была его поддержка. Присутствие Адриана тоже помогало ей справляться с трудностями в общении. Она с удовольствием провела бы весь вечер, держа его под руку. Но Кит строго-настрого запретил ей прятаться за спину мужа.
К молодым дамам подошли трое джентльменов и, записавшись на танец в их бальных карточках, немного поболтали с ними о наплыве гостей и о прекрасных закусках, которые можно отведать в буфете. Вайолет слушала их, кивая и улыбаясь.
Внезапно рядом с ней как из-под земли возник Адриан и тронул ее за локоть, приглашая на первый танец. Они все еще считались новобрачными, поэтому могли немного побыть вместе, прежде чем разойтись в разные стороны, чтобы провести вечер, общаясь с другими людьми. Вайолет с облегчением покинула хихикающую Кристабел, которая была счастлива, что ее обступили кавалеры.
Вайолет кружилась в вальсе, тая в крепких объятиях Адриана. На какое-то время она забыла о тревоге и расслабилась.
Но идиллия закончилась очень быстро. Музыка смолкла, и Адриан подвел ее к одному из своих приятелей.