– Я согласна, Стюарт.
– Дорогая Хоуп, – он на мгновение растерялся, а затем его лицо расплылось в широкой улыбке, – я так счастлив! Вы любите ездить верхом?
– Я очень мало ездила верхом, Стюарт, но, если вы не потребуете от меня, чтобы я оказалась великолепной наездницей, я с удовольствием попробую.
– Тогда давайте встретимся в субботу утром.
– Хорошо.
– Великолепно! Вы сделали меня счастливейшим человеком, миледи! – Он склонился к ее руке, а затем направился к выходу.
Хоуп провожала его взглядом, пока он не вышел из "Короны".
Она не могла понять, почему согласилась принять его ухаживания, ведь именно это, несомненно, было на уме у молодого человека. Возможно, просто пришло время, чтобы кто-то всерьез ухаживал за ней. Разве и Котти, и Чарити постоянно не подталкивали ее к этому? А Стюарт Уильямс, когда трезв, вполне подходящий кавалер.
– И что же здесь происходит? – раздался позади нее голос Котти. – Это ведь тот человек, который танцевал с тобой на балу?
– Да. – Хоуп обернулась к Котти. – Он просил разрешения пригласить меня на прогулку.
– И что ты ответила?
– Я согласилась.
Хоуп могла поклясться, что заметила, как на долю секунды в глазах Котти промелькнула досада, но тут же исчезла.
– Ты говорила мне, что в тот вечер отказала ему. Что же заставило тебя передумать?
– Разве я не имею права изменить свое решение?
– Конечно, имеешь, но…
– А кроме того, разве вы оба – и ты, и Чарити – не уговариваете меня все время, чтобы я позволила ухаживать за собой?
– Да, возможно, я так говорил, – пробормотал Котти, отводя взгляд.
– Так чем же ты недоволен? Разве ты не этого хотел?
– Но этот человек… – с обидой начал Котти, снова взглянув на нее. – После бала ты заявила, что он тебя не интересует и что он был пьян…
– Какой мужчина в Сиднее не выпивает время от времени? Стюарт за это извинился, и к тому же сделал это очень вежливо. Я уверена: он хороший человек, и, кстати, он один из помощников губернатора Блая.
– Значит, уже "Стюарт"? – с насмешкой переспросил он. – Но конечно, Хоуп, тебе самой решать. – Котти повернулся и быстро зашагал к лестнице.
Поднимаясь в свою комнату, Котти продолжал сердиться на Хоуп, но не мог понять причины своего недовольства. Все верно – она вольна принимать ухаживания мужчины. В своей спальне, раздевшись и побросав одежду как попало, он обратил свой гнев на самого себя. Почему его волнует личная жизнь Хоуп? Ей уже исполнился двадцать один год, по закону Котти ей больше не опекун, она имеет право на собственную жизнь. И тем не менее…
Коротко усмехнувшись, Котти постарался отогнать мысли о Хоуп и представить себе предстоящий вечер и ожидавшую его другую женщину – хорошенькую вдовушку, с которой он недавно познакомился и которая с превеликой готовностью сразу же пригласила его к себе. Со времени дуэли Котти стал меньше интересоваться скучающими женами, хотя прежде предпочитал развлекаться именно с замужними женщинами. У них было то преимущество, что они не стремились заполучить его в мужья. В данный момент Кларис Томпсон была довольна существующим положением вещей, но он не сомневался, что со временем она начнет подумывать о замужестве. Так как в Сиднее и по сей день мужчин вдвое больше, чем женщин, выйти замуж вовсе не трудно. Однако если она представит в роли возможного спутника жизни именно Котти, ему придется спасаться. У него не было никакого желания жениться после того, что случилось с его отцом…
Котти резко тряхнул головой, прерывая цепочку нежелательных воспоминаний, и принялся одеваться. Через несколько минут он вышел из комнаты и спустился в таверну, где в это позднее время уже почти не было посетителей.
– Хоуп, у меня неотложные дела, – отрывисто доложил он, на мгновение задержавшись возле бара, – а ты, прежде чем уйти, проследи, чтобы все как следует заперли.
– Какие могут быть дела почти в полночь? – Хоуп с недоверием посмотрела на Котти. – Или это меня не касается?
– Ты права, это тебя не касается.
В этот вечер, как обычно, Хоуп быстро уснула, несмотря на то что ее потрясло собственное решение принять ухаживания Стюарта Уильямса и она сердилась на Котти из-за его "дел", отлично понимая, что это за дела. У него, конечно, назначено полуночное свидание с какой-то женщиной, по всей вероятности, замужней, и скоро, очевидно, до Котти доберется еще один взбешенный муж, чтобы вызвать его на дуэль.
Но вскоре в ее сон вторгся какой-то отдаленный чужеродный звук. Хоуп села и прислушалась. Вот оно! Странный звук повторился, и на этот раз громче. Откинув одеяло, она потянулась к спинке кровати за одеждой и застыла, услышав раздавшийся внизу треск.
Забыв про одежду, Хоуп вскочила, в одной ночной рубашке, босиком выбежала из комнаты и помчалась дальше по пустому коридору к лестнице. Чарити, спавшая теперь в бывшей комнате Фейс, видимо, даже не проснулась. Чтобы пробудить ее от сладкого сна, следовало произойти чему-то сверхъестественному. Котти еще не вернулся. Добежав до лестницы, Хоуп снова услышала снизу треск, и ей показалось, что там ломают мебель. Поспешив, она споткнулась, чуть не упала и лишь чудом удержалась на ногах. Спустившись наконец, Хоуп увидела отблески желтоватого света, падавшего из зала, а войдя в бар, остановилась как вкопанная при виде открывшегося перед ней зрелища.
Трое мужчин в темных одеждах со спрятанными под платки лицами стояли посреди комнаты вокруг разломанного на куски стола и смотрели, как языки пламени жадно лижут дерево.
Забыв о своем страхе, Хоуп в ярости набросилась на бандитов, понося их на чем свет стоит. В ответ один из мужчин кивком указал на нее своим приятелям, и все они, выстроившись полукругом, угрожающе двинулись к девушке. С опозданием осознав опасность, Хоуп решила спастись бегством, но не успела. Один из бандитов железной хваткой сжал ее руку.
– Эй, друзья, посмотрите, что нам попалось! Ну разве не аппетитная красотка? Это придаст немного остроты нашей забаве!
Глава 17
Недавнее видение все еще жило в сознании Джона и мешало ему погрузиться в глубокий сон. Он только дремал и при первом же необычном звуке, донесшемся со стороны таверны, сразу проснулся.
Хорошо ориентируясь в темноте и не зажигая свечи, он быстро натянул бриджи и рубашку и схватил заряженный мушкет, стоявший рядом с его постелью. Босой, с мушкетом в руке, Джон выбежал из своего чулана и был уже у задней двери таверны, когда изнутри снова раздался оглушительный треск. Впопыхах Джон потратил несколько минут, чтобы вставить в замок латунный ключ, но в конце концов дверь поддалась, он вбежал внутрь и сразу же услышал пронзительный женский крик. Пробежав по коридору, Джон распахнул дверь в главный зал, и перед ним открылась картина, в точности соответствовавшая его видению: куча поломанной мебели была охвачена пламенем, в пляшущем оранжевом свете вырисовывались угловатые мужские фигуры, и один из этих людей сжимал руку Хоуп.
– Отпустите ее! – закричал Джон, поднимая мушкет, и три пары глаз моментально обратились к нему.
– Эй, друзья, только взгляните! – насмешливо воскликнул тот, что держал Хоуп. – Чернокожий указывает нам, что делать!
– Мы не собираемся исполнять приказы черномазых, – отозвался другой. – Лучше убирайся откуда пришел, приятель!
– Если вы не отпустите ее, я выстрелю, – твердо сказал Джон, поднимая дуло мушкета. – Я метко стреляю.
– Чернокожий будет стрелять в белого? Ты не посмеешь! Тебя за это повесят – не сомневайся, черт побери! А кроме того, у тебя есть всего один выстрел, так что ты можешь расправиться только с одним из нас.
– Я дал клятву защищать госпожу Хоуп и буду стрелять.
– Ребята, похоже, он действительно выстрелит! – Мужчина, державший Хоуп, отпустил ее и поднял руки вверх. – Пожалуй, лучше проявить осторожность.
Хоуп моментально бросилась за стойку бара, схватила заряженный пистолет, который всегда там держала, и, опершись локтями на прилавок, направила оружие на бандитов.
– Я тоже хорошо стреляю, так что теперь мы можем уложить двоих. Ну как, хотите рискнуть?
– Не спешите, мэм, – мужчина, прежде державший Хоуп, сделал шаг назад, – мы с друзьями уже уходим.
– Ты еще пожалеешь об этом, парень, – остановившись на пороге и свирепо глядя на Джона, пообещал один из мужчин. – Никто из чернокожих в Сиднее не смеет направлять мушкет на белого человека!
– Не в вашем положении угрожать ему! – Хоуп подняла пистолет. – Уходите, пока я не выстрелила!
Второпях мужчины кинулись к входной двери и попытались одновременно протиснуться в нее. При других обстоятельствах это могло бы показаться забавным, но сейчас Хоуп вряд ли могла оценить комизм положения.
Когда бандиты ушли, Хоуп, опустив пистолет, с облегчением вздохнула – от напряжения у нее разболелись мышцы рук.
– Госпожа Хоуп?
– О Джон! – Вздрогнув, она обернулась к юноше. – Я буду вечно благодарна тебе за то, что ты спас меня. Страшно подумать, что они могли бы со мной сделать! – И Хоуп, обойдя стойку бара, обняла Джона, а он замер, но она этого не заметила. – Тогда у меня не было времени испугаться, – продолжала она, вся дрожа, – но сейчас я понимаю, в какой была опасности. Еще раз спасибо тебе, Джон!..
Затем Хоуп отстранилась и окинула взглядом комнату. Если бы она посмотрела на юношу, то прочла бы в его глазах боль и обожание.
– Пожалуй, нужно вылить на огонь пару ведер воды. Мы должны благодарить Бога, что в зале каменный пол, иначе вся таверна могла бы сгореть дотла.
Быстро взяв два ведра за стойкой бара, Джон побежал к бочкам с водой, стоявшим у задней двери на случай пожара. Вернувшись, он вылил воду в костер. Огонь почти погас, но в зале по-прежнему пахло гарью.
– Ах, милый Котти! – воскликнула Кларис Томпсон, приподнявшись и прильнув к нему. – Мне так хорошо с тобой!
Вдова Томпсон, пышная белокожая дама с круглым лицом, пухлыми губками и блестящими каштановыми волосами, всегда была очень горяча в постели и сейчас сохраняла обычную активность, пока Котти тоже не достиг блаженного пика и не опустился рядом с ней с глухо стучавшим сердцем, совершенно обессилев и учащенно дыша.
– Ах Котти… – Кларис нежно пробежала пальчиками по его груди, когда он, удовлетворенный, в изнеможении лег на спину.
По прошлому опыту Котти знал, что через несколько секунд она будет крепко спать, и хотя ее пышная грудь еще высоко поднималась и опускалась в такт неровному дыханию, глаза у Кларис уже были закрыты. Получив удовлетворение, Котти отдыхал, глядя в потолок, но мозг его продолжал работать, снова вызывая в памяти рассказ Джона. Конечно, верить в какие-то вещие сны было смешно, но беспокойство, мучившее Котти, не проходило.
Чуть слышно вздохнув, Котти выбрался из постели и начал одеваться, стараясь производить как можно меньше шума. Когда он сел, чтобы натянуть сапоги, Кларис зашевелилась и потянулась к тому месту, где он только что лежал. Не найдя своего партнера, она села и, прищурившись, стала вглядываться в темноту.
– Котти? Ты где?
– Я здесь, любовь моя. Прости, но мне необходимо уйти. – Он успел уже надеть сапоги.
– Почему бы тебе не остаться на ночь?
– Не сегодня, любовь моя. – Котти нагнулся и поцеловал ее в лоб. – У меня есть неотложные дела.
– Но, Котти…
– Ш-ш-ш, спи. – Он приложил палец к ее губам. – Я еще приду, не сомневайся.
Покинув дом вдовы, Котти быстрым шагом устремился к "Короне". По мере следования его тревога все возрастала и шаги становились все быстрее, так что к тому времени, когда впереди показалась таверна, он уже почти бежал, а приблизившись и увидев широко распахнутую парадную дверь, припустил что есть мочи.
– Что здесь произошло? – воскликнул он, ворвавшись в таверну и увидев, как Хоуп и Джон заливают водой огонь в середине зала.
– О Котти! – Хоуп, бледная как мел, повернулась к нему. – Трое негодяев вломились через парадную дверь и подожгли один из столов. Услышав шум, я страшно испугалась и… – На мгновение голос отказался повиноваться ей. – Они схватили меня! Не знаю, что могло бы случиться, если бы Джон не подоспел вовремя с мушкетом.
Котти только сейчас заметил, что на Хоуп была лишь ночная рубашка, возбуждающе облегавшая контуры девичьей фигуры, и, смутившись, быстро перевел взгляд на Джона:
– Должен извиниться перед тобой, Джон. Оказалось, что в твоем видении была правда.
– Видение? Что за видение? – быстро спросила Хоуп и, после того как Котти объяснил ей, с любопытством взглянула на Джона: – Эти твои видения… они предсказывают будущее?
– Иногда, – без энтузиазма признался Джон.
– Он предвидел и смерть твоей матери, – добавил Котти. – Когда он рассказал мне, я не принял его слова всерьез, посчитав их фантазией, но поверь мне, Джон, больше я не буду смеяться над тобой.
– Котти, ты действительно считаешь, что вдохновителем всего, что произошло здесь сегодня ночью, был Макартур?
– Сомневаюсь, – медленно покачал головой Котти. – Он жестокий человек, но не опустится до такой низости.
– Но кто же тогда в ответе?
– Вполне вероятно, что он высказал свое недовольство и постарался, чтобы во всем районе Скал стало известно: Котти Старк отказался преклоняться перед господином Макартуром. Кое-кто из подонков решил угодить Макартуру, причинив ущерб "Короне". Уверен, что, если бы им удалось сжечь таверну дотла, Макартур только порадовался бы этому.
– А не попытаются ли они еще раз? – встревожилась Хоуп.
– Вполне возможно, – кивнул Котти.
– Как же мы можем защититься?
– Не знаю, но, конечно, нужно быть очень осторожными. Я найму несколько человек для охраны "Короны" и других своих заведений. Это довольно дорогое удовольствие, но, очевидно, без этого не обойтись. – Он вздохнул и пристально посмотрел на Хоуп. – А теперь, дорогая Хоуп, по-моему, тебе лучше уйти. Не дай Бог кто-нибудь вдруг увидит тебя в таком одеянии!
Хоуп быстро взглянула на себя и, вспыхнув до корней волос, бегом устремилась вверх по лестнице. Котти, задумчиво улыбаясь, провожал ее взглядом, неожиданно обнаружив, что она действительно выросла и превратилась в привлекательную женщину. И как это он раньше не замечал?
– Джон, уже поздно, и тебе тоже лучше пойти спать. Но ты должен знать, как я тебе благодарен за то, что ты пришел на выручку Хоуп. Если бы после твоего предупреждения с ней что-нибудь случилось, я никогда не простил бы себе, что не поверил твоим словам.
– Спасибо, Котти, – улыбнулся Джон.
Стюарт Уильямс в элегантном костюме для верховой езды и в начищенных до зеркального блеска сапогах, легко управляя гарцевавшим под ним черным жеребцом, вел рядом бурую кобылу для Хоуп.
– Не бойтесь, Хоуп, – улыбнулся Стюарт, заметив, что девушка с подозрением смотрит на кобылу, – Пушинка нежна, как ее имя. – И, спешившись, он помог Хоуп забраться в седло. – Может быть, нам поехать за город? Ведь сегодня такой чудесный день для верховой прогулки! Как вы считаете?
В ответ Хоуп только кивнула: она была занята тем, что искала, за что бы уцепиться, чтобы не свалиться с лошади. При этом она досадовала, что Котти нет поблизости и он не видит, как она едет верхом, да притом со Стюартом.
День в самом деле был прекрасный, и солнце уже хорошо припекало. Вскоре, выехав из города, они оказались в дикой, но необыкновенно красивой роще вековых эвкалиптов. Неожиданно вспорхнувшая стайка зеленых волнистых попугаев напугала Хоуп, и она чуть не потеряла равновесие, а через несколько секунд над путешественниками захлопали крыльями и пронзительно закричали белые какаду, перелетавшие с одного дерева на другое.
По дороге Стюарт почти все время молчал, и Хоуп это вполне устраивало. Все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы удержаться на лошади, и ей было не до беседы. Однако по прошествии некоторого времени она успокоилась и позволила себе посмотреть по сторонам – кое-где между деревьями проглядывал залив, и солнечные лучи отражались от воды слепящими вспышками.
Выехав на поляну, Хоуп заметила справа в некотором отдалении какое-то движение под огромным каучуковым деревом. Присмотревшись, она разглядела сидевшего на корточках под деревом обнаженного туземца, разрисованного белыми полосами. С такого расстояния она могла и ошибиться, но он показался ей похожим на Джона Майерса. Возможно ли это? И если это Джон, то нужно ли ей подъехать и заговорить с ним?
– Абориген в своем провидческом трансе, – неожиданно усмехнулся Стюарт. – Вы, наверное, слышали о чернокожих и их видениях?
– Да, я слышала об их вещих снах, – ответила она Стюарту и, остановив лошадь, чтобы получше разглядеть съежившегося под деревом человека, решила, что, если это действительно Джон, он сейчас не обрадуется встрече.
– Они говорят, что умеют видеть прошлое и предсказывать будущее, – насмешливо добавил Стюарт. – Языческие бредни!
– Стюарт, мы все видим сны.
– Но это – другое дело, дорогая Хоуп, совершенно другое! Поймите, я не насмехаюсь над чернокожими, они занимают свое место в мироздании, но они не станут цивилизованными, пока не покончат с язычеством.
Хоуп хотела было возразить, поспорить с ним, но передумала.
– Зачем портить нашу прогулку такими разговорами? – Стюарт махнул рукой и улыбнулся. – Не стоит забивать этим голову такой симпатичной леди, как вы.
Он пришпорил лошадь, и они двинулись дальше, оставив Джона и его древо видений позади. Вскоре они оказались на поросшем травой берегу небольшого ручья, впадавшего в залив.
– Я прихватил кое-какую еду, – обратился к девушке Стюарт, придержав лошадь, – холодную куропатку и бутылку хорошего вина. Скоро полдень. Мне кажется, что это вполне подходящее место, чтобы перекусить.
Спрыгнув с лошади, он подошел и помог Хоуп спешиться. Пока Стюарт снимал с лошади сумки, Хоуп старалась размять руки и ноги, одеревеневшие после скачки. Место, где они остановились, действительно было славное, тихое, и молодая весенняя трава густо покрывала берег. Но затем в душу Хоуп закралось легкое беспокойство: не слишком ли оно тихое и уединенное, ведь поблизости нет ни души? Хоуп с нарастающей тревогой украдкой взглянула на молодого человека. Хотя у нее было мало опыта общения с мужчинами, но те, кого она знала, включая и Котти, были достаточно похотливы. Неужели Стюарт привез ее в это уединенное место с тайным умыслом? Естественно, Хоуп не сомневалась, что сумеет постоять за себя, но никогда прежде она не попадала в такую ситуацию.
Джон видел Хоуп и узнал ее, когда она и какой-то молодой человек остановили лошадей на некотором расстоянии от него. В это время Джон безуспешно пытался погрузиться в транс, но стук копыт помешал ему. Когда он открыл глаза и увидел госпожу Хоуп, его первым порывом было подойти и поздороваться с ней, но он сразу же понял, что не сделает этого, – обнаженный туземец не должен приближаться к девушке. И он замер, боясь пошевелиться и надеясь, что она проедет мимо.
На сей раз причиной его визита к древу видений была сама госпожа Хоуп. Джона мучил страх за нее, и, не в силах разобраться в своих ощущениях и понять источник этих опасений, он надеялся, что видение облегчит ему задачу.