Росс подготовил себя к известию об уходе отца, однако, пробежав письмо глазами, мгновенно уяснил, что ошибся. Ознакомившись с посланием, он тихо вздохнул и, прикрыв глаза, принялся потирать рукой висок, размышляя о том, каким образом сия новость повлияет на его жизнь.
- Может, налить вам что-нибудь, лорд Росс? - тихо спросил Каннинг. - Немного коньяка?
Росс открыл глаза.
- Нет, благодарю вас. Со мной все в порядке.
- Это ваш отец? - нерешительно продолжил посол. - Несколько лет назад я встречался с герцогом. В высшей степени достойный человек.
- Нет, не отец. - Росс вздохнул. - Это мой брат, точнее, сводный брат - маркиз Килбурн. Он неожиданно скончался в прошлом месяце.
- Мне очень жаль. Я не был знаком с лордом Килбурном, но уверен, для вас это огромная потеря.
- Да, но не личная. - Росс посмотрел на письмо, смутно сожалея о том, что его единственный брат уже умер, так и оставшись фактически незнакомцем для него. - Килбурн был значительно старше меня, и мы никогда не были близки. - В сущности, они едва разговаривали друг с другом, а теперь уже не осталось никакой надежды, что они когда-нибудь преодолеют разрыв, который породили между ними гордость и злость. Килбурн не одобрял второго брака отца, не жаловал и ребенка от этого брака. И герцог Уиндермеер глубоко переживал, что свадьба, которая принесла ему столько счастья, в то же время провела полосу отчуждения между ним и его старшим сыном и наследником.
В глазах посла появился задумчивый блеск.
- Я не знаю о ваших семейных обстоятельствах. У маркиза остался сын?
Каннинг, похоже, уловил суть дела.
- У Килбурна дочь от первого брака, - ответил Росс. - Года два назад, после смерти жены, он женился вторично, и когда я уезжал из Англии, его новая супруга была в положении. Младенец родился через несколько дней после смерти Килбурна, но, к сожалению, опять девочка.
- Значит, теперь вы маркиз Килбурн. - Каннинг пристально разглядывал гостя. - Вы считаете, что это невезение? Простите меня, лорд Килбурн, но большинство людей не стали бы печалиться, если бы им пришлось унаследовать герцогский титул. Вряд ли вы виновны в том, что после вашего брата не осталось сыновей, которые продолжили бы его род.
- Никогда не жаждал стать герцогом Уиндермеерским. - Нахмурившись, Росс пытался смириться с тем фактом, что теперь он обладает титулом брата, который всю жизнь презирал его. - То, что я становлюсь наследником, означает, что моему путешествию пришел конец. Родители пожелают, чтобы я немедленно возвратился в Англию, ибо отец не позволит себе потерять последнего сына. Кроме того, теперь надо разобраться с множеством семейных дел.
Каннинг раздумчиво кивнул.
- Понимаю. Мне очень жаль. Надеюсь, вас несколько утешит то, что вы уже побывали во многих местах, о которых иные могут лишь мечтать.
- Я знаю. - Росс попытался взять себя в руки. - Я был совершенно свободен, и это являлось несомненной моей привилегией. А теперь пришло время платить по векселям, и наряду с привилегиями придется возложить на себя и вытекающие из них обязанности.
В этот момент подоспел слуга с чаем, и в последующие полчаса собеседники не заговаривали о личном.
Росс наконец поднялся, вознамерившись удалиться, но посол на секунду удержал его.
- Надеюсь, вы отобедаете с нами, прежде чем покинуть Константинополь. Леди Каннинг весьма жаждет с вами познакомиться. - Он встал, чтобы проводить гостя. - Может быть, завтра вечером?
- Я с удовольствием приду.
Они уже почти дошли до вестибюля, как объявили еще об одном посетителе. Каннинг выругался про себя и нахмурился, едва завидев посетителя, но быстро разгладил морщины, придав лицу выражение дипломатической бесстрастности.
- Простите меня, лорд Килбурн. Я отвлекусь всего на мгновение.
Росс остался в сумрачном вестибюле, на миг оцепенев при виде только что вошедшей высокой европейки с золотисто-каштановыми волосами. Впрочем, он тотчас овладел собой, ибо рыжеватые волосы были подернуты сединой, а волевое привлекательное лицо хранило следы былой красоты. Однако он узнал эту женщину, и ее присутствие поразило его столь же сильно, как потрясло бы появление ее дочери.
Каннинг сделал шаг вперед и поздоровался с вновь прибывшей:
- Добрый день, леди Камерон. К сожалению, никаких новостей со времени вашего прошлого визита.
- Зато я узнала кое-что от персидского купца, который только что приехал в Константинополь. Несколько месяцев он провел в Бухаре и клянется, что ни одного англичанина там не казнили. - Леди Камерон испытующе взглянула на посла. - Мой сын жив, сэр Стрэтфорд! Неужели британское правительство не собирается спасать человека, который оказался в плену, выполняя задание королевы?
- Леди Камерон, - терпеливо увещевал ее Каннинг, - ходят сотни слухов относительно судьбы вашего сына, но почти все они сходятся в одном: его приговорили к смерти. Макнил, британский посол в Тегеране, уверен, что приговор приведен в исполнение, а он к Бухаре ближе всех. - Он немного смягчился:
- Мне очень жаль. Я понимаю, что вы отказываетесь верить, но сына вашего уже не вернуть, даже если за дело возьмется правительство ее величества.
Росс, не выдержав, шагнул к беседующим:
- Леди Камерон, Бог мой! Что случилось?
Услышав знакомый голос, женщина обернулась.
- Росс! - Она двинулась к нему навстречу, простирая руки. Лицо ее прояснилось. - Тебя мне сам Бог послал.
- Вы знаете друг друга? - удивленно спросил Каннинг.
- Вполне. - Росс поймал руки женщины, а потом, наклонившись, поцеловал ее в щеку. - Леди Камерон - моя теща.
Каннинг состроил гримасу.
- В таком случае сегодня для вас - вдвойне неудачный день. Я так понимаю, известие о трагической судьбе майора Камерона еще не достигло Англии, когда вы покидали страну?
- Я ничего не слышал. - Прошло несколько лет с тех пор, как Росс видел Джин Камерон, но он всегда был к ней привязан и благодарен ей за то, что она не обвиняла его в бегстве Джулиет. Нахмурившись, лорд Карлайл вглядывался в опечаленное лицо и отметил, что ее обычная рассеянность сменилась непоколебимой решимостью, куда более свойственной ее грозной дочери. - Что-то случилось с Ианом?
- Боюсь, что так. Он всегда славился своим особым талантом попадать во всяческие переделки, не то что Джулиет. Боже, и зачем только я позволила ей убежать с братьями?! - Леди Камерон попыталась улыбнуться, но только сжала кулачки в руках зятя. - Ты ведь знаешь, Иан служил в Индии. А в начале прошлого года его направили с миссией в Бухару. Он должен был просить эмира освободить всех русских рабов, которые там томились. Идея состояла в том, чтобы предотвратить любую возможную провокацию, которая дала бы России право вторгнуться в ханство, поскольку Британия предпочитает видеть Бухару независимой. Эмир не только отказал в просьбе, но и бросил Иана в тюрьму. - Она искоса посмотрела на посла. - И теперь правительство, которое отрядило туда моего сына, оставило его в беде.
Каннинг с тоской посмотрел на нее.
- Если бы что-то можно было предпринять, мы непременно сделали бы. Но, леди Камерон, согласитесь, теперь уже слишком поздно. Бухарский эмир опасен и непредсказуем, к тому же он ненавидит европейцев. Ваш сын был смелым человеком и понимал, чем рискует, когда направлялся туда.
Слова эти прозвучали эпитафией. Леди Камерон хотела было что-то сказать, но тут появилась новая группа посетителей - на сей раз пышно разодетые официальные представители Оттоманской империи. Бросив быстрый взгляд на гостей, Каннинг обратился к Россу:
- Мне надо идти, но если вы с леди Камерон желаете еще побеседовать, то можете воспользоваться комнатой с той стороны вестибюля.
- Да, Росс, хорошо бы нам поговорить, - честно призналась леди Камерон.
Росс последовал за тещей в небольшую приемную, на которую им указал Каннинг. Какой-то невнятный внутренний голос нашептывал ему, что надвигается беда.
Как только за ними закрылась дверь, Джин Камерон беспокойно заходила по комнате.
- Вы не представляете, как я рада хоть в ком-то найти участие. - Она грустно улыбнулась. - Каннинг и его люди очень вежливы, однако все они относятся ко мне как к вздорной, неуравновешенной женщине, которая отказывается верить фактам. Они вздрагивают при моем приближении.
- Им просто неуютно, ибо никто из них ничем не может помочь, - тихо откликнулся Росс. - Каннинг, похоже, считает, что слишком уж многое свидетельствует о смерти Иана.
- Но он жив! Я почувствовала бы, если бы его не стало. - Она искоса взглянула на Росса. - Это материнский инстинкт, вы ведь понимаете. Я страшно соскучилась по Джулиет и тем не менее не беспокоюсь о ней, потому что знаю, что с ней все в порядке, по крайней мере физически. А Иану плохо, но он жив - я абсолютно уверена в этом.
Росс с минуту поколебался, а затем, тщательно подбирая слова, произнес:
- Принимая во внимание то, как обращаются в этих краях с пленниками, Иану здорово повезло, если его настигла быстрая смерть.
Леди Камерон недоуменно уставилась на зятя.
- Вам легко говорить! А вас вообще-то волнует, жив Иан или нет?
- Сегодня я узнал о смерти брата. - Росс на секунду прикрыл глаза, вспомнив о своем рыжеволосом шурине, таком же буйном и полном жизни, как его младшая сестра Джулиет. Открыв глаза, Росс мрачно произнес:
- Я даже вряд ли вполовину так сожалею о его кончине, как скорблю о потере Иана.
Это потрясающее заявление заставило леди Камерон оставить свой раздражительный тон. Она едва дотронулась до лица и выдохнула:
- Верно, сэр Стрэтфорд сказал, что для вас сегодня вдвойне несчастливый день. Простите, Росс, мне не надо было выплескивать на вас все это. - Будучи знакомой с семейством Карлайл, она продолжила:
- Удалось ли Килбурну произвести на свет наследника с новой женой?
Росс покачал головой, и леди Камерон задумчиво сощурилась.
- Значит, вы станете герцогом. Полагаю, мне уже сейчас следует называть вас Килбурном.
- Вы слишком давно меня знаете, чтобы теперь становиться официальной. - Лорд скривил рот в улыбке. - Так хлопотно становиться герцогом! Через несколько дней я отплываю в Лондон.
- Завидую вашей матери. Жаль, что моим детям не хватило ума сидеть себе спокойно в Шотландии. Рассыпались на все четыре стороны. И вот я здесь в одиночестве. - Леди Камерон, присев на диван, с неосознанной грацией расправила свои пышные юбки и возвратилась к теме, наиболее близкой ее сердцу:
- Сэр Стрэтфорд говорит так, словно у него есть явное доказательство смерти Иана. Но это не тот случай. Вы же знаете, что представляет собой сия часть света: от Константинополя до Бухары свыше двух тысяч миль, и нет никакого надежного способа узнать, что там происходит. Ближе всех к Бухаре британский консул в Тегеране сэр Джон Макнил, но и оттуда до Бухары тысяча миль.
- А что за слухи дошли до Каннинга и Макнила?
Она красноречиво пожала плечами.
- О том, что в течение многих лет в Бухару из Англии никто не приезжал, что там живет один англичанин, который принял ислам и теперь является шефом артиллерии, и что в прошлом году приехал еще какой-то англичанин, но его застрелили, или обезглавили, или посадили в эмирскую тюрьму под названием "Черный колодец". Говорят, что там у эмира в заключении еще дюжина пленников-европейцев, но все они русские. Слишком много домыслов - но они ничего не проясняют. Персидский купец, с которым я разговаривала сегодня утром, недавно побывал в Бухаре. Он клянется, что ничего не слышал о казни кого-либо из европейцев. Однако посольство предпочитает считать Иана мертвым, поскольку так для них удобнее.
- Полагаю, вы несправедливы к посольству. Даже если публичная казнь не имела места, все равно это не доказывает, что Иан жив.
Она бросила на него полунасмешливый взгляд:
- Очень жаль, что вы столь прямодушны, Росс. Этим своим качеством вы вывели бы из себя свободолюбивого шотландца.
Он отвернулся и зашагал по небольшой комнате, затем остановился перед малозначительной картиной с английским пейзажем.
- Совершенно верно. Джулиет среагировала бы так же.
За его спиной раздался подавленный вздох, и он понял, что леди Камерон сожалеет о своем замечании. Несмотря на взаимное расположение, им лучше было не видеться, ибо все их глубокомысленные беседы неминуемо вели к взрыву, хотя они и пытались избегать болезненных тем.
Она поспешно заговорила, чтобы заполнить тишину:
- Я уже оставила все попытки получить помощь от местного посольства и теперь подумываю о том, чтобы поехать в Лондон и вызвать интерес к этому делу среди англичан. Однако время очень дорого, а пока я добьюсь хоть какого-то результата, пройдет несколько месяцев. Я просто в отчаянии!
Повернувшись к ней, Росс отозвался:
- Я понимаю, что вы не хотели бы этого слышать, но самое лучшее для вас сейчас - принять все как есть и смириться. Как сказал Каннинг, Иан знал, чем рискует. И какая разница, как примут европейца в Бухаре: убьют или гостеприимно встретят. Вряд ли офицера - посланца британского правительства ждали там с распростертыми объятиями, вне зависимости от того, сколь дипломатично он бы себя ни вел.
Она открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но не решилась и погрузилась в свои мысли. После долгого молчания леди Камерон наконец вновь заговорила:
- Вы знаете, я пребывала в таком смятении, что забыла про вашу экспедицию с лейтенантом Бернсом. Вы же были в Бухаре несколько лет тому назад. Интересно, почему не опубликованы ваши заметки об этой поездке? Вы ведь всегда писали обо всех своих путешествиях.
- Руководителем экспедиции был Алекс Бернс, он обо всем рассказал в своей книге. И потом в то время меня больше интересовало путешествие в Сахару, нежели возвращение домой и публикации. - Росс встретился взглядом с неуемной женщиной, а затем медленно, подчеркивая каждое слово, добавил:
- Именно потому, что я побывал в Бухаре, ситуация мне видится безнадежной. Эмир - капризный человек, который считает, что пустыня защитит его от ответных мер. И он не станет колебаться, казнить или миловать европейца, если только пожелает избавиться от неугодного пленника.
Он заметил, как сменилось настроение Джин Камерон, она вдруг воодушевилась.
- Росс, вы - один из тех немногих англичан, которые побывали в Бухаре! - пылко воскликнула леди. - Может, вы съездите туда и узнаете, что с Ианом? Если он жив, попросите, чтобы его освободили, а если нет… - Она прерывисто вздохнула. - Лучше знать наверняка, чем провести остаток жизни в неведении.
"Значит, Джин вовсе не уверена, что Иан жив, она притворяется", - подумал Росс. Ему стало по-настоящему жаль ее, однако это не меняло сути дела: слишком часто и во многих местах доводилось лорду видеть случайную смерть, чтобы верить в чудеса.
- Весьма сожалею, но, поскольку умер мой брат, мне необходимо вернуться в Англию. Я только что отложил свою поездку в Аравию и не могу ни с того ни с сего отправляться в Бухару. И хорошо бы этот вояж пошел на пользу, так ведь наверняка нет. Так или иначе, судьба Иана, видимо, уже давно решена.
- Но если туда поедете вы, это обязательно пойдет на пользу! - возразила леди Камерон. - И не только мне. Иан помолвлен с некой англичанкой, дочерью полковника, которая живет в Индии. Что она, по-вашему, должна чувствовать, не зная, жив он или нет?
До этого момента Росс еще держал себя в руках, но последние слова Джин глубоко задели его.
- Не сомневаюсь, она сейчас словно в аду! - резко бросил он. - Кому, как не мне, знать это. Однако обязательства по отношению к своей семье для меня превыше всего.
Джин покраснела и тем не менее не отступилась.
- Пожалуйста, Росс, - тихо попросила она. - Умоляю! Я не переживу утраты еще одного ребенка.
Ее настойчивость на миг воскресила в памяти Джулиет. Лорд резко отвернулся и сердито зашагал по комнате. В течение долгих лет, размышляя о своем несостоявшемся браке, он испытывал самые разнообразные чувства - от печали до ярости, его мучили бесконечные вопросы. И когда Росс спрашивал себя, что же это за преступление без названия, из-за которого сбежала от него и заживо похоронила себя в далекой стране его молодая жена, он неизбежно чувствовал себя виноватым. Если бы они не поженились, ей не нужно было бы заявлять о своем праве на независимость в такой катастрофически причудливой форме.
Он никогда не обсуждал эту тему со своей тещей, но, впрочем, ничуть не сомневался, что она знает, как глубоко Росс винит себя за случившееся. И вот теперь Джин пользуется его порядочностью для того, чтобы заставить предпринять опасное и бесполезное путешествие.
Он остановился и уставился в окно. Косые лучи вечернего солнца освещали экзотический, совершенно неанглийский пейзаж - купола и минареты. Он намеренно изучал конструкцию окна, пытаясь вновь совладать с собою. В отличие от турецких домов в окне были вставлены стеклянные панели, чтобы не пропускать в дом холодный зимний воздух. А в нескольких дюймах от стекла изящная металлическая решетка в качестве украшения одновременно служила и защитой на тот случай, если местная толпа вдруг решит излить свой гнев на не правоверных.
Хрупкое импортное стекло являлось веским символом британского присутствия в Азии. Иностранца здесь могла настичь смерть от тысячи причин: от болезни, от сильной жары или холода, от жажды, от рук грабителей или разъяренной толпы. Росс уже не раз переживал подобное, но теперь у него есть долг перед родителями и ему следует заботиться о своей безопасности.
Злость его поутихла, он тяжело вздохнул. По правде говоря, он покинул Англию, и у него не было ни малейшего желания так быстро возвращаться. И как бы Росс ни старался выполнить свои обязательства перед семьей, в конечном итоге он все равно потерпит поражение из-за своей дурацкой, скоропалительной свадьбы в двадцать один год. И сколько бы ни жила на свете Джулиет, у него так и не появится наследник, маленький Карлайл. И тем не менее он не желал ей смерти, равно как и не мог жениться снова, чтобы исполнять свой безрадостный супружеский долг. Как жаль, что у старшего брата рождались одни только девочки! Ему не повезло ни с женой, ни с семьей. "Может быть, - вяло размышлял он, - я смогу найти хоть какое-то утешение в том, что выполню просьбу Джин Камерон. Всего две реальные причины удерживают меня от поездки в Бухару. Если я погибну, родителям придется очень нелегко, а если за это время умрет мой отец, переживать буду я. Впрочем, мне уже не привыкать жить с чувством вины".
Он повернулся и, скрестив руки на груди, прислонился к оконной раме.
- Вы безжалостная женщина, Джин! - гневно и в то же время печально произнес он. - Вы знаете, что я не могу вам отказать, когда вы так просите.
Она тотчас закрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы облегчения.
- Я все понимаю, и мне не делает чести то, что я пытаюсь воспользоваться любым доступным ныне средством, - срывающимся голосом заговорила она. - Но я бы не стала просить, если бы знала, что это может стоить вам жизни.
- Хотел бы я разделить ваш оптимизм, - сухо заметил лорд Карлайл. - Я уже имел счастье побывать однажды в Бухаре и выжить, чтобы рассказать об этом. Отправиться туда второй раз - значит просто-напросто испытывать судьбу.