– Молли, нам надо поговорить. О твоем отце.
Молли знала, что он хочет сказать, и не желала этого слышать.
– Как-нибудь в другой раз, Малыш. Я устала и хочу вернуться в дом.
Малыш встал между ней и дверью, по-прежнему держа пальцы за портупеей.
– Мы должны поговорить, Молли. Это очень важно.
Молли решила перейти в наступление.
– Ладно, Малыш, давай поговорим. В последние полтора года я хожу в рейды вместе с бандой. Мы грабим банки, кареты и поезда, не причиняя вреда людям. Нас восемь человек, и никто из нас не пострадал. О чем здесь говорить?
Малыш усмехнулся. В его серых глазах появились зловещие искорки, такой же взгляд она видела у него в банке, когда они стояли бок о бок, целясь в служащих из револьверов.
– Нам везет, – сказал он. – Но везение не может длиться вечно.
– Чего ты хочешь, Малыш? Говори. Мне пора возвращаться на асиенду.
– Не ври. Еще рано, и тебе там нечего делать. К тому же полковник наверняка отдыхает.
– Мой отец волен отдыхать когда хочет. Тебя это не касается.
– Да, если только не берет в спальню бутылку.
Молли почувствовала угрызения совести. Малыш прав.
Пьянство отца могло обернуться бедой для всех членов банды. Однако она вскинула подбородок и сказала:
– Мы только вчера вернулись из рейда. Ему можно немножко расслабиться.
– Да, можно. Полковнику вообще пора на покой.
– Не смей так говорить о моем отце!
– Твой отец – старик, Молли. Пришло время посмотреть правде в глаза, иначе мы все погибнем.
– Я… поговорю с ним насчет выпивки, но он будет и дальше возглавлять банду. Ты понял?
Малыш шагнул к ней.
– Я беспокоюсь о тебе.
Молли машинально отступила назад.
– И зря. Может быть, ты не заметил, но я ни разу не струсила во время наших вылазок.
– Я заметил. – Его глаза блеснули. – И мне это нравится. Ты тоже мне очень нравишься, Молли.
– Мне плевать на то, что тебе нравится, а что нет, – пробормотала девушка. По спине у нее побежали мурашки.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
– А особенно мне нравится, когда мы вместе грабим банк. Нравится, когда ты стоишь рядом со мной в облегающих брюках, с поднятым револьвером и твоя грудь от частого дыхания вздымается под рубашкой.
– Я иду спать, – бросила Молли, пытаясь пройти мимо него.
Он схватил ее за руку.
– Я знаю: ты бы понравилась мне в постели.
– Отпусти меня! – Молли впилась в сильные пальцы, которые держали ее предплечье.
Малыш прижал ее к своей широкой груди.
– Я отпущу тебя, если ты меня поцелуешь. – Он запустил пальцы свободной руки в ее короткие белокурые локоны. – Поцелуй меня, Молли.
– Ни за что!
– Ты не хочешь меня поцеловать? – Он усмехнулся. – Тогда покажи мне свое родимое пятно. Полковник говорит, что оно имеет идеальную форму бабочки. Позволь мне взглянуть.
– Нет! – сердито сказала Молли. – Ни один мужчина никогда не увидит мое родимое пятно.
– Я увижу, – заверил ее Джеффри. – И его, и все остальное, когда мы поженимся.
– Поженимся? Черт побери! – крикнула Молли, пытаясь его оттолкнуть. – Ты забываешься!
Малыш продолжал обнимать Молли. Его возбуждало ее яростное сопротивление. Он ощущал ее мягкую теплую грудь, и это распаляло его желание. Коленом он раздвинул ей ноги.
Разгневанная и испуганная, Молли молотила его кулаками по спине и отчаянно ругалась, отвернув голову, чтобы он не завладел ее губами. Джеффри прижался лицом к распахнутому вороту ее рубашки и принялся покрывать поцелуями се шею и плечо. Молли вдруг поняла, как можно его остановить.
– Отпусти меня, иначе я никогда не выйду за тебя замуж! – заявила она.
Малыш нехотя поднял голову и заглянул в ее гневно сверкающие глаза. Надо подождать, решил он, и тогда она будет принадлежать ему до конца жизни.
– Прости, Молли, – сказал он, отпуская девушку. – Я погорячился. Обещаю, это больше не повторится.
– Я тебя прощу, но прежде поклянись, что никогда больше не тронешь меня. И будешь подчиняться моему отцу.
– Клянусь, – отозвался Малыш, предвкушая тот день, когда эта упрямая красавица станет его женой.
– Отлично! А теперь убирайся к черту!
Молли отпихнула его и быстро вышла из конюшни. Сердце ее колотилось от страха и злости. Вернувшись на асиенду, она поспешно поднялась по лестнице, укрылась в своей комнате и принялась мерить ее шагами. Ну почему отец не видит, что за человек этот Малыш?
Джеффри Батлз опасен. Смертельно опасен. И он хочет ею овладеть.
По спине Молли опять побежали мурашки. Она пересекла спальню и закрыла дверь на тяжелую щеколду.
Тем временем Малыш тихо проскользнул в комнату для прислуги. Дверь в эту комнату была нарочно оставлена незапертой. Здесь Малыша ждала его последняя пассия, молодая хорошенькая кухарка Гваделупа. Бородатый любовник затушил единственную лампу и подошел к ожидавшей его девушке.
Возбужденный после встречи с Молли, Малыш быстро снял с кухарки платье и за считанные секунды раздел ее догола. Пока он раздевался, она послушно легла на кровать. Распаленный, Малыш жадно набросился на любовницу.
Глава 9
– Вот здесь мы нападем на карету. – Малыш похлопал по развернутой карте Нью-Мексико. – Деньги – причем немалые – повезут из Санта-Фе в Форт-Уиппл…
Он объяснил Молли и ее отцу, что в карете будут только кучер и один солдат.
– На первом отрезке пути – от Санта-Фе до Альбукерке – другой охраны не будет, – закончил Малыш.
– Когда? – спросил Корделл Роджерс.
– Груз отправится из Санта-Фе утром двадцатого октября.
– Через восемь дней, – сказал Роджерс, от души глотнув виски. – Нам лучше выехать завтра.
Корделл Роджерс надеялся, что слабость, одолевавшая его в последнее время, о чем он не говорил ни Молли, ни Малышу, к завтрашнему дню пройдет.
– Как скажешь, полковник, – бросил Малыш.
К утру Корделл Роджерс почувствовал себя еще хуже. Он не мог отправиться в путь, а Молли отказалась ехать без него. Она вызвала доктора и осталась на асиенде, чтобы ухаживать за больным отцом.
Врач сообщил, что у Корделла Роджерса тяжелая форма гриппа. Отец сказал Молли, что, если с ним что-то случится, она должна сразу же отправиться к его старому другу Нейпиру Диксону в Мейю, штат Аризона.
– С тобой ничего не случится, – тихо произнесла Молли.
– Обещай мне, девочка, если когда-нибудь попадешь в беду или тебе понадобится помощь, ты поедешь к Нейпиру, – сказал отец. – Поспрашивай горожан, и тебе подскажут, где его найти. Он владеет половиной Мейи.
Утром двадцатого октября на севере штата Нью-Мексико было холодно и ясно. В роскошном особняке Кастильо в двух милях к востоку от Санта-Фе взволнованная Тереза Кастильо проверяла, все ли вещи уложила ее дуэнья Кончита.
Убедившись, что все в порядке, Тереза в последний раз взглянула на себя в зеркало, улыбнулась и подняла с высокой груди свой бесценный золотой крестик. Этот крестик подарил ей Лу во время помолвки.
– Тереза, мое сокровище, – тихо сказал он и показал ей слова "Mi tesoro" ("Мое сокровище"), выгравированные на гладкой задней поверхности крестика.
Лу нежно поцеловал девушку и надел ей на шею крестик. С тех пор она его не снимала.
– Этот крестик будет висеть у меня на груди до тех пор, пока бьется мое сердце, – сказала она своему красавцу жениху.
Опустив крестик, Тереза мысленно поблагодарила Бога за то, что Лу в конце концов отпустил ее в Пасо-дель-Норте. Он не хотел, чтобы она уезжала, и предупреждал, что молодой даме рискованно путешествовать в одиночку. Она заверила его, что с ней будет Кончита. К тому же ей придется проехать в карете без надлежащего сопровождения всего каких-то шестьдесят миль, отделяющие Санта-Фе от Альбукерке. В Альбукерке ее встретят родственники, Серхио и Рамон Чагра. Они обеспечат ее безопасность, когда она будет пересекать границу.
– Если ты все же поедешь, – сказал Лу, встревоженно глядя на невесту, – я отправлю с тобой до Альбукерке Дэна Найтхорса.
Тереза схватила свою теплую дорожную накидку из лисьего меха, фетровую шляпу и поспешила на первый этаж.
У подножия лестницы девушку встретил ее брат Паскуаль.
– Мне очень жаль, Тереза, – виновато сказал он, – но ты никуда не поедешь. Сегодня утром Кончита растянула лодыжку.
– Нет! Я должна ехать. О, Паскуаль, ты же знаешь, как я хочу навестить наших родителей! – Ее губа задрожала, а карие глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, отпусти меня! Я… я не видела маму больше трех лет, и… – Она задохнулась от волнения.
– Моя маленькая Тереза, – вздохнул Паскуаль, обнимая сестру, – иногда я забываю, что ты еще ребенок. Тебе еще нет и двадцати. Конечно, ты хочешь повидаться с мамой.
– Пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась она. – Я поеду с Дэном Найтхорсом…
– Но ты не можешь путешествовать без компаньонки.
Тереза оттолкнула брата и заглянула ему в глаза.
– Неужели хотя бы однажды мы не можем нарушить этот старый обычай?
Паскуаль наконец улыбнулся.
– Пожалуй, не будет ничего страшного, если…
– О, gracias, gracias! – Она крепко обняла брата и призналась: – Я так рада, что простилась с Лу вчера вечером! Если бы он узнал, что Кончита со мной не поедет… – Она передернула тонким плечиком, поцеловала Паскуаля в щеку и радостно устремилась к парадной двери.
В полдень почтовая карста достигла плоскогорий к северу от Берналильо. Тереза Кастильо, сидевшая в пыльном салоне, сонно зевала. Кучер с седыми усами ловко управлялся с упряжкой из шести лошадей. Рядом с ним на деревянном сиденье мирно дремал молодой лейтенант в форме. На полу возле его ног лежал заряженный карабин. За каретой скакал Дэн Найтхорс на массивном гнедом мерине. На бедре у него висел "кольт-драгун" с рукояткой из орехового дерева, а к седлу была приторочена длинноствольная винтовка.
Внезапно он округлил свои темные глаза. Из тополиной рощицы выехали шестеро всадников в масках. Бандиты! Дэн со скоростью молнии выхватил из кобуры свой "драгун", но Техасский Малыш оказался еще проворнее. Джефф Батлз выбил оружие из руки Дэна и, увидев, что Дэн потянулся к винтовке, крикнул:
– Ни с места!
Испуганный кучер взмахнул поводьями и прикрикнул на лошадей. Однако два ловких, как акробаты, молодых мексиканца перепрыгнули со своих коней на ведущих лошадей упряжки, и через несколько секунд карета остановилась. Ошалевший от страха молодой лейтенант поднял руки кверху, даже не пытаясь дотянуться до своего карабина.
Когда карета остановилась, Тереза Кастильо вжалась спиной в кожаное сиденье и мысленно вознесла Богу молитву. Один из мексиканских бандитов быстро осмотрел салон и достал из багажного отделения парусиновую сумку с надписью "Армия США". Он бросил сумку Петти. Стивен Эндрюс держал под прицелом лейтенанта, Уилл Хардмен следил за чертыхающимся краснолицым кучером, а Малыш нацелил свою двуствольную винтовку с рукояткой из слоновой кости прямо в широкую грудь Дэна Найтхорса.
– Все, деньги взяли! – крикнул Уилл Хардмен. – Поехали!
– Подожди минутку, – сказал Малыш и, достав из кобуры "кольт", спрыгнул с лошади. – У пассажиров могут быть деньги и драгоценности.
Дэн Найтхорс моментально соскочил с седла.
– Стой где стоишь, индеец, – предупредил его Малыш, рывком распахнул дверь кареты и заглянул в салон. – Итак, что мы здесь имеем?
Черные глаза Дэна Найтхорса угрожающе сверкали.
– У нее нет ни денег, ни драгоценностей! – крикнул он.
– Сейчас проверим, – заявил Малыш. Он посмотрел на дрожащую Терезу, и губы его расползлись в плотоядной ухмылке. – Последите за остальными, ребята. Это не займет много времени.
– Черт возьми, Малыш! – проворчал Уилл Хардмен. – Хватай драгоценности, и уходим!
– Хорошо.
У Дэна Найтхорса не было оружия, но он инстинктивно набросился на Малыша, пытаясь защитить невесту Лу Хаттона.
Техасский Малыш выстрелил, Дэн, схватившись за грудь, осел в грязь, и его белая рубашка быстро окрасилась кровью.
– Этот сумасшедший сукин сын хотел меня убить, – сказал Малыш, пнув ногой обмякшее тело.
Бандиты нахмурились и неодобрительно переглянулись.
– Уходим! – хором сказали Стивен Эндрюс и Петти.
– Нет, – заявил Малыш. – Я здесь главный, и мне решать, когда уходить.
Он забрался в карету, закрыл за собой дверь и, довольно улыбнувшись, сел напротив тихо всхлипывающей Терезы Кастильо.
– Вы… вы можете за-забрать мое кольцо с бриллиантом, – проговорила она с запинкой, снимая с пальца свое обручальное кольцо. – Это единственная драгоценность, которая у меня есть.
Она протянула кольцо бандиту в маске.
Сердце Малыша колотилось так же сильно, как сердце Терезы. Он всегда волновался, совершая грабежи. А сейчас, убив индейца, он был особенно возбужден. Кровь жаркими волнами пульсировала в его жилах. Он испытывал почти такой же подъем, когда грабил тусонский банк и рядом с ним стояла Молли.
Джеффри Батлз понял, что может получить полное удовлетворение. В отличие от дикарки Молли эта девушка была беззащитна и напугана. Он всегда мечтал заняться любовью во время ограбления. И вот наконец ему представилась такая возможность.
Малыш взял кольцо из протянутой руки Терезы, сунул в карман рубашки и сел рядом с девушкой. Он сорвал с ее колен плед, бросил на пол и приказал, поигрывая револьвером:
– Сними накидку.
– Не надо, пожалуйста! Я замерзну…
– Сними.
Тереза послушно расстегнула роскошную лисью накидку, думая, что он хочет ее забрать. Но когда она начала скидывать накидку с плеч, Джеффри ее остановил:
– Хорошо. Оставь ее.
Всхлипнув, она вопросительно посмотрела на бандита и поежилась, когда он опустил свой затуманенный взгляд на ее грудь, часто вздымавшуюся под облегающим жакетом. Наконец он встал и методично опустил занавески на окна кареты.
Приставив холодное стальное дуло револьвера к ее горлу, бандит сказал:
– Только пикни, красотка, и я снесу тебе башку.
Малыш сорвал бандану со своего бородатого лица и принялся с поразительным проворством расстегивать крохотные серебряные пуговки ее жакета. Он довольно быстро справился с этой задачей, несмотря на то что его большая рука была затянута в черную перчатку.
Тереза не издала ни звука. Она чувствовала, как стальное дуло револьвера упирается ей в шею. Малыш облизнул тонкие губы и развязал маленький розовый бантик на ее бюстгальтере. Из-под легкой газовой ткани проглянула пышная грудь.
Темные глаза Терезы закрылись от стыда и страха. Малыш схватил ее за грудь и приник губами к ее дрожащим губам. Она хотела крикнуть, но он заткнул ей рот противным мокрым поцелуем.
И все-таки самое страшное было впереди.
Он оторвался от губ Терезы и опять велел ей молчать, пригрозив смертью, потом зубами стянул с руки перчатку и нагнулся к ее юбкам. В считанные секунды юбки были задраны к талии. Тереза услышала звук рвущейся ткани и поняла, что он порвал ее шелковое белье. По телу ее пробежал холодок, и в то же мгновение горячие пальцы бандита раздвинули ее ноги.
Она опять зажмурилась, но он приказал ей открыть глаза. Она подчинилась и увидела, как он расстегивает свои брюки. Под его волосатым животом пульсировал огромный член. Тереза не сдержала жалобного стона.
Малыш лег на нее сверху, и она ощутила острую вспышку боли. По ее пылающим щекам катились слезы. Чтобы не закричать, она закусила тыльную сторону ладони. Бледные ноги девушки окрасились кровью. Он проник в ее сухое лоно и начал ритмично проталкивать туда свою упругую плоть.
Разрядка наступила быстро. Все еще держа револьвер на ее горле и ощупывая серыми глазами ее голые груди, Техасский Малыш излил в рыдающую Терезу свое семя и отвалился от ее тела, задыхаясь и хватая ртом воздух.
Тереза судорожно опустила юбки и прикрыла жакетом обнаженную грудь, борясь с приступом тошноты. Внизу живота взрывались горячие искры боли.
– Э, а это еще что такое? – спросил Малыш, опять распахнув жакет и потянувшись к золотому крестику, висевшему на груди девушки. Он поднял крест, повернул его и увидел надпись. – Mi tеsoro. – Он усмехнулся: – Мое сокровище. Да, ты и впрямь сокровище, милая. Я возьму этот крест на память о тебе.
Наконец убрав револьвер в кобуру, Малыш снял с Терезы крестик и надел его себе на шею. Тереза беспомощно следила за его действиями печальными карими глазами.
Техасский Малыш крепко взялся за подбородок Терезы, грубо поцеловал ее вспухшие губы и сказал:
– Gracias, mi tеsoro.
Глава 10
– Господь – мой свет и мое спасение. Кого мне бояться? Господь – опора моей жизни… – Сильный и четкий голос священника разносился на холодном ветру.
Лу Хаттон стоял под слабым зимним солнцем, подняв воротник длинного черного пальто и сложив на груди руки. Его сухие глаза были устремлены на свежевырытую могилу.
Похороны Дэна были уже вторыми, на которых присутствовал Лу в этот день. Эта простая служба под открытым небом показалась ему лучше долгой и пышной утренней церемонии в монастыре Святой Марии.
Он взглянул на закрытый сосновый гроб.
И вспомнил другой, тяжелый бронзовый гроб, задрапированный белым кружевом. Он мысленно откинул нежные кружева и опять увидел ангельское лицо мертвой Терезы, красивое и умиротворенное.
Тереза. Mi tesoro.
– … и душа отлетает к Богу, – сказал священник и закрыл свою Библию.
Короткая служба закончилась молитвой.
– Не хочешь зайти к нам, Лу? – предложил Паскуаль Кастильо. – Мы разделим нашу печаль.
Но Лу покачал головой и зашагал прочь. С холодного неба Нью-Мексико падали первые редкие снежинки.
Вернувшись в свой тихий одинокий особняк, Лу сбросил пальто, налил себе виски и встал, тупо глядя на яркие языки пламени, плясавшие в каменном камине.
Он потерял брата и возлюбленную.
Дэн Найтхорс прожил десять дней после ранения, но потом его погубила инфекция. Он успел сказать Лу, кто в него стрелял.
– Это был он, Лу. Техасский Малыш. Большой бородач с серыми глазами и оторванной мочкой уха.
– Что с Терезой?
– С Терезой все в порядке, – солгал Лу. – Она здорово испугалась, но не пострадала.
Вначале Лу верил в то, что это правда. Тереза, плача, сказала, что это было всего лишь ограбление. Бандиты забрали ее бриллиантовое кольцо и крестик. Лу принялся ее утешать, говоря, что драгоценности – ерунда. У нее будет еще много бриллиантовых колец и крестиков.
Он говорил себе, что это просто шок и Тереза скоро воспрянет духом и почувствует себя в безопасности. Но этого не случилось. Она стала нервной, угрюмой, холодной и замкнутой. Избегала ласк и находила предлоги, чтобы уйти.
Когда она вдруг расторгла помолвку и ушла в монастырь Святой Марии, Лу наконец догадался, что с ней произошло.
Через два дня после ухода в монастырь Тереза умерла.