Тем временем маркиз Бранденбург стоял как вкопанный в переднем холле, разглядывая плитки итальянского мрамора, которыми был вымощен пол.
Рядом с зажженной свечой в руке стояла жена. Ее приверженность традиции распространялась и на нижнее белье. Легких одеяний она не признавала и потому сейчас парилась в плотном изделии из грубой шерсти, закрывавшем тело от шеи до пят.
Начала маркиза довольно воинственно:
- Ну что?
Однако воинственности этой надолго не хватило, и через несколько секунд она растерянно произнесла:
- Джордж, что же все-таки произошло?
Супруг поднял голову.
- Произошло то, что наша маленькая Софи сбежала. Будем надеяться, что с женихом.
Лицо Элоизы скривилось как-то уж очень неэлегантно. Наверное, в первый и последний раз в жизни.
- Не может быть!
- Лестница прислонена к ее окну, и оно раскрыто, - грустно проговорил Джордж. - Полагаю, замять дело не удастся.
- Но это невозможно, - прошептала Элоиза. - Она не могла устроить нам такое. Ведь это же позор. Подумать только, дочь сбежала…
- Мне кажется, нам следовало бы относиться к ее поведению более терпимо. - На лице Джорджа отобразилось страдание. - Взять хотя бы ее наряды. Зачем было их осуждать? Вот, например, я наверняка просто отстал и в современной моде ничего не понимаю.
- Какая чепуха, - фыркнула Элоиза.
Она развернулась и сделала несколько шагов к лестнице, но, обнаружив, что супруг за ней не идет, оглянулась.
- Пойдемте же, Джордж. Нам нужно найти записку. Может быть, они не успели отъехать слишком далеко, и к вечеру мы их догоним.
Джордж понуро последовал за ней. Они поднялись на второй этаж и направились в сторону спальни Софи, не осознавая, что впервые за двадцать лет идут по этому коридору рядом.
Элоиза остановилась и после небольшой паузы решительно толкнула дверь спальни дочери. Так и есть, окно открыто. Этот неопровержимый факт подтверждал ночной ветерок, чуть покачивающий тонкие муслиновые занавески. В комнате было темно, но Элоиз смогла разглядеть у подоконника два черных пятна - очевидно, верхнюю часть лестницы.
- Ты видишь записку? - Джордж стоял позади нее, вглядываясь во мрак.
Элоиза подняла свечу и направилась к туалетному столику. Там записки не оказалось. Не было ее и на мраморной каминной доске. Она уже собиралась развернуться и оглядеть всю комнату, когда Джордж грубо схватил жену за плечи. Элоиза едва не вскрикнула. Свеча погасла, и теперь слабый свет проникал только из коридора.
- Элоиза, нам нужно срочно отправляться за ними. - И Джордж поспешно повел ее к двери.
Оказавшись в коридоре, она решительно высвободилась:
- Что это на вас, милорд, сегодня нашло?
Джордж вздохнул. Опять этот холодный официальный тон. Видимо, Джорджем она назвала его случайно.
- Элоиза, нам нужно одеваться и немедленно садиться в карету. Мы должны догнать их во что бы то ни стало.
- Но кто он? - Элоизу охватило тягостное недоумение. - Не понимаю. Я всегда говорила Софи, что она может выходить замуж за любого, кто понравится. Почему же понадобилось бегство? Почему она не оставила записку? - Элоиза двинулась обратно к спальне Софи. Нет, этого не может быть. Она непременно должна была оставить мне записку.
Джордж схватил ее за руку.
- Элоиза, у нас нет времени искать записки. Нужно одеваться. Если удастся быстро их настигнуть, сделаем вид, что просто возвращаемся с позднего бала. - Он подвел жену к двери ее спальни и втолкнул внутрь.
- Прошу вас надеть какое-нибудь бальное платье.
- Я не хочу бальное, - почти выкрикнула Элоиза. Казалось, вот-вот она заплачет. Что было невероятно.
- В вашем распоряжении пять минут, - сказал Джордж. Его тон не допускал возражений. - Я прикажу подать карету и возвращусь сюда через пять минут. Мне бы хотелось, чтобы к этому времени вы были одеты и готовы к отъезду.
Элоиза оцепенело кивнула. Когда он снова появился в дверях, она оправляла на себе аккуратный дорожный костюм из голубой саржи. Только крючки на спине были не застегнуты. Самой, без помощи горничной, справиться с ними не удалось.
- Нет! Вам следует надеть бальный наряд. - В ответ на ее вопросительный взгляд Джордж добавил: - Элоиза, сейчас только час тридцать ночи. Мы должны выглядеть, как будто возвращаемся с бала.
Маркиза кивнула. Джордж помог ей стащить дорожный костюм. На мгновение мелькнула сливочно-кремовая белизна грудей. Элоиза попятилась.
- Уходи, я сама оденусь, - хрипло проговорила она, неожиданно для себя переходя на ты.
Супруг сделал шаг назад и слабо улыбнулся:
- А знаешь, Элоиза, я ведь не был в этой комнате с рождения Софи. - Он тоже охотно перешел на ты. - Приходил увидеть новорожденную. Всего на пять минут и больше здесь не появлялся.
Их глаза встретились. Затем Джордж развернулся и прошел в свою спальню.
Элоиза надела бальное платье. Приведя волосы в относительный порядок, она вышла в гардеробную, где через секунду появился Джордж, и они быстро направились к лестнице. Внизу их ждала Кэррол.
- Кэррол, я совсем забыл вас предупредить, что мы приглашены на поздний бал, - объявил Джордж. - Рад также сообщить что ваши подозрения были напрасны. Леди Софи спокойно спит в своей постели и не помышляет ни о каком побеге.
Кэррол поклонился и пробормотал, что он в восторге от этой приятной новости. Затем открыл дверцу кареты и помог маркизу и маркизе подняться, что они сделали с неуместной поспешностью.
- И куда же отправляются господа глубокой ночью, если не на почтовый тракт, ведущий в Гретна-Грин? - задумчиво спросил дворецкий, глядя вслед удаляющейся карете. Он любил задавать себе вопросы, которые не мог адресовать хозяину. - И что мне делать с этой лестницей? Значит, вы утверждаете, что леди Софи утром как ни в чем не бывало позвонит в колокольчик, чтобы принесли горячего шоколада?
Ладно, сейчас хотя бы на один вопрос можно было ответить. Не долго думая Кэррол приказал Филиппу убрать лестницу в сарай.
А в это время наверху в комнате Софи Патрик, опершись на локоть, взирал на бывшую невесту Брэддона. Под его взглядом Софи открыла глаза. В сумеречном свете они казались темно-синими.
Он провел пальцем по ее нижней губе.
- Знаешь, а нам придется найти Брэддону другую жену. Оставлять его в беде мы просто не имеем права. Жаль, что у тебя нет сестры!
- Или у тебя. - Софи улыбалась, хотя щеки начал заливать предательский румянец.
"Подумать только, я в постели с Патриком, без одежды и спокойно разговариваю, как будто ничего не случилось. И самое главное, я выйду за него замуж, а ведь совсем недавно…"
- Не так давно сюда заглянули твои родители, - невозмутимо сообщил Патрик. - Ты в это время спала, как ребенок. - Он широко улыбнулся.
- Что? - Ей каким-то чудом удалось сдержать крик. Палец, которым Патрик водил по ее губе, теперь начал странствовать по шее.
- Не волнуйся, твоя мама нас не видела. Только отец. Он успел вовремя вывести ее в коридор. По-видимому, она думает, чтo ты сбежала, потому что искала записку. - Его палец скрылся под одеялом.
Софи смотрела на Патрика во все глаза.
- Ты говоришь, что отец видел тебя и ничего не сказал? Патрик кивнул.
- Но почему? - Софи удивленно взметнула брови. - Почему же он не вызвал тебя на дуэль и не устроил скандал, назвав меня блудницей или как-нибудь еще, более грубо?
- Блудницей? - удивился Патрик. - Милая, откуда у тебя такие устаревшие выражения?
Софи вспыхнула:
- Это… это моя мама так называет некоторых женщин.
- Хм. - Патрик зажал ее ногу своими ногами. Софи порозовела еще сильнее.
- Я думаю, он давал мне шанс убраться отсюда, - сказал Патрик.
- Вот как? - выдохнула Софи. В ее висках запульсировала кровь.
Патрик наклонился и прижался губами к ее губам. Ее руки сами собой начали гладить его спину, а по всему трепещущему телу вновь начал распространяться сладостный жар. И в этот момент от окна раздался царапающий звук. Верх лестницы покачнулся и исчез.
- Увы, - пробормотал Патрик в губы Софи. - Прыгать с такого расстояния очень рискованно. Придется себя обнаружить.
Он неохотно отстранился и сел, пробежав руками по волосам.
- Милая, я считаю, что дальше испытывать судьбу грешно. И потому мне лучше удалиться. - Он посмотрел на притихшую Софи. Затем медленно протянул руку и дотронулся до ее щеки.
- Ты самая красивая девушка на свете. На губах Софи затрепетала улыбка.
- Надо же, а когда месяц назад я отказалась выйти за тебя замуж, ты, кажется, испытал глубокое облегчение.
- Неужели? - Патрик засмеялся. - Если хочешь знать правду, я почувствовал себя очень уязвленным.
Софи кивнула:
- Теперь я понимаю, почему ты согласился выполнить просьбу Брэддона. Тобой руководило провидение Божке. - Она была слишком счастлива, чтобы придумывать какую-то другую версию.
- А вот я не понимаю, почему ты мне отказала? - спросил Патрик.
Софи покраснела.
- Как тебе сказать… хм… - Она не могла придумать никакого связного объяснения, а правду говорить не хотелось. - Я просто не думала о том, что… Вернее, я думала, но… В общем, я сама не знаю, что я думала. - Она робко улыбнулась. - Просто струсила тогда и теперь осознаю это.
Патрик успел уже надеть бриджи и рубашку.
- Струсила? Хм, странно. А почему, собственно…
- Как ты отсюда будешь выбираться? - перебила его Софи. Ведь лестницу унесли.
- Значит, спущусь по парадной. Как и положено. - Патрик усмехнулся. - Буду очень удивлен, если относительно моего присутствия у вашего дворецкого возникнут какие-то вопросы.
- А куда отправились мои родители, как ты думаешь?
- Я полагаю, твой отец приказал кучеру ехать по почтовому тракту, а через некоторое время велит повернуть к дому. - Голос Патрика был чуть приглушен, потому что в этот момент он надевал через голову плащ. - Дорогая, ты должна быть готова к тому, что утром будет много разговоров. Твоя мама уж определенно будет недовольна поведением своего супруга.
- Так это ее обычное состояние, - заметила Софи. Патрик присел на край постели. Теперь он снова был закутан в плащ Брэддона.
- Он женолюб, - любезно пояснила Софи. - Маму очень раздражают его любовницы. Но тебе не о чем беспокоиться, - поспешила добавить она. - Я буду покладистой женой.
Патрик улыбнулся. Правда, улыбка получилась какой-то натянутой.
- Тебе не придется проявлять никакой покладистости. Особенно по этому поводу.
- Все в порядке, Патрик. - Софи улыбнулась. - Я не из таких, которые устраивают скандалы. И если уж я решила выйти за тебя замуж, то не переживай, хныкать по этому поводу никогда не буду.
Патрик заглянул ей в глаза.
"Боже, оказывается, она убеждена, что у меня обязательно будут связи на стороне".
Софи придвинулась ближе, чтобы прижаться щекой к его ладони. Он ласково перебирал шелковистые локоны.
"У нее, должно быть, пошла кровь, было больно, но она не сказала ни слова. И вообще моя будущая жена совсем не трусиха. Но мне не верит. Почему? Что она такого обо мне слышала? Возможно, какие-то россказни о моих похождениях перед отъездом за границу. Но и тогда не было ничего из ряда вон выходящего - обычные развлечения двадцатилетних недорослей-аристократов. И в то же время согласилась выйти за Брэддона. А у него репутация не лучше, а возможно, и хуже. О нем тоже сплетен немало ходит. - Патрик напрягся. - Нет. Я забыл о титуле. Софи хотелось стать графиней. Ладно, теперь она станет герцогиней".
Патрик наклонился и быстро поцеловал Софи в губы.
- Не важно, по какой причине ты мне отказала, Софи Йорк. Теперь у тебя нет выбора. Ты моя. - Он быстро пробежал руками по всему ее телу, а затем встал. - Нет, надо поскорее отсюда уходить, иначе я опять потеряю голову.
Он улыбнулся, помахал рукой и начал пятиться к двери, а поравнявшись с туалетным столиком, незаметно схватил лежавшую среди ее украшений нитку жемчуга и быстро положил в карман. В коридоре Патрик осторожно закрыл за собой дверь и не спеша двинулся к лестнице, гулко стуча башмаками, то есть нисколько не заботясь о том, чтобы сделать свой уход незаметным.
Кэррол оставил в переднем холле Филиппа, наказав ждать возвращения господ с бала. Увидев величаво спускающуюся по парадной лестнице какую-то несомненно важную персону, одетую в черный плащ, лакей вытаращил глаза. Наверное, следовало задать какие-то вопросы, но Филипп быстро сориентировался и застыл по стойке "смирно". Сказалась выучка Кэррола. Когда гость приблизился, он рванулся и, склонив голову, распахнул дверь:
- Прошу вас, милорд.
Патрик бросил на него довольный взгляд и остановился.
- Надеюсь ты понимаешь, что меня здесь не было? - мягко произнес он.
Филипп кивнул. Недаром же он родился во Франции.
- Но возможно, в доме побывал вор, - добавил Патрик. Филипп отвел глаза. Лучше бы на его месте сейчас находился Кэррол.
- Милорд, вы сказали - вор?
- Да, - подтвердил Патрик, - ты не ослышался, любезный, именно вор. К сожалению, воровство в Лондоне еще до конца не искоренили. А один, я слышал, таскает с собой складную лестницу. Причем большую. Видит в каком-нибудь доме открытое окно, приставляет ее к стене, залезает и крадет ювелирные украшения, которые лежат на туалетном столике. Кажется, сегодня ночью он выходил на охоту.
Филипп почувствовал озноб. Что происходит? Глаза высокородного аристократа смотрели ему прямо в душу, от этого взгляда начала кружиться голова.
- Может быть, нам следует вызвать полицию? - произнес он дрожащим голосом, за что был вознагражден холодной улыбкой.
- Несомненно. Это было бы мудрым решением.
Патрик сунул что-то в руку Филиппа и быстро прошел к экипажу, который ожидал его на углу. Только когда он скрылся, Филипп осмелился посмотреть, что у него в руке.
- Черт возьми! - Это были деньги, огромное богатство. Ему столько не заработать и за три года. Их достаточно, чтобы забрать младшую сестренку из судомоек и пристроить в учение к портнихе. На глазах Филиппа заблестели слезы.
Он быстро повернулся и побежал к флигелю, где жили слуги. Надо сейчас же всем рассказать. Он вспомнил: да, да, по городу уже давно ходят слухи о воре, который влезает в дома по лестнице и крадет драгоценности. Причем обделывает свои дела так тихо, что мирно спящие хозяева не слышат ни звука.
Таким образом, когда спустя примерно полтора часа чрезвычайно недовольная маркиза и ее супруг вышли у дома из кареты, то все огни горели, а у парадного входа стояли несколько сыщиков полицейского суда.
Элоиза остановилась как громом пораженная. Вот же ее дочь, стоит одетая, волосы перетянуты сзади простой лентой. Видно, одевалась в спешке. Совершенно очевидно, что двигаться по почтовому тракту в сторону Гретна-Грин она сейчас никак не может. Что же тогда происходит? Маркиз взял ее под руку.
- Что случилось, господа? - Голос маркиза был таким резким, что небольшая группа мгновенно развернулась в его сторону.
Старший сыщик Гренэйбл вздохнул с облегчением. Наконец-то появился хозяин дома, с которым можно разговаривать.
- Дело в том, милорд, - размеренно произнес он, - что в вашем доме произошло ограбление.
- Ограбление?
- Да, сэр. У вашей дочери пропала весьма ценная нитка жемчуга.
- Нитка жемчуга? - воскликнула Элоиза.
Гренэйбл бросил взгляд на хозяйку дома. Она выглядела ошеломленной.
- Да, миледи, пропала нитка жемчуга. - Гренэйбл снова повернулся к маркизу. - Милорд, несколько лет назад в Лондоне орудовала группа воров именно такого сорта. А сейчас как раз под окном молодой леди мы обнаружили довольно большое количество следов. Правда, стертых. Так что, по моему предположению, можно утверждать, что работала целая банда. Мне представляется это так: они увидели открытое окно и приставили лестницу. Затем один из них чрезвычайно осторожно взобрался по ней и проник в спальню леди. Она признает, что, жемчуга лежали прямо на туалетном столике, то есть, прошу извинить меня, просто просились, чтобы их забрали. Леди в это время спала и ничего не слышала. - Он показал глазами на Софи, которая смущенно кивнула.
Что к чему, она начала понимать только сейчас. Чуть меньше часа назад, когда Софи едва заснула, ее разбудила Симона какими-то истерическими выкриками. Суматоху подняла мамина горничная. Она почему-то решила, что в доме произошло ограбление. Симона проверила, и действительно, нитки жемчуга на туалетном столике не оказалось. Вначале решили, что это кто-то из лакеев, Но потом пришел Филипп и рассказал о воре с лестницей. Затем появились сыщики полицейского суда.
Снова заговорил Гренэйбл, коренастый человек с тощей бородой.
- Мне бы хотелось задать вопрос леди Софи, - произнес он. - Зачем понадобилось открывать окно? Тем более что горничная утверждает, что вечером, перед тем как отправиться к себе, плотно его закрыла.
Софи сглотнула и подняла глаза. Мать стояла нахмурившись и даже отец, обычно с ней чрезвычайно добрый, сейчас держался отчужденно. Однажды ей приснился сон, будто она актриса и должна произносить на сцене монолог, но вдруг напрочь забыла слова роли. Вот сейчас она почувствовала себя точно так же.
- Мне просто стало душно, - проронила она дрожащим голосом. - Захотелось немного подышать прохладным ночным воздухом. - Софи бросила взгляд на отца и, почувствовав в его глазах поддержку, неожиданно ударилась в слезы. Сказалось напряжение сегодняшней ночи. Она горько плакала, потому что бездумно дала Патрику соблазнить себя, потому что поддалась его чарам, потому что была смущена сейчас, сбита с толку, наконец, потому, что у нее болело в промежности.
Подчиненные Гренэйбла, должно быть, радовались, наблюдая его смущение. Ведь это он довел знатную молодую леди до рыданий.
Отец оказался рядом в ту же секунду. Элоиза была несколько медлительнее, ее очень удивили слезы Софи. Насколько она помнила, в последний раз дочь плакала, когда ей было лет шесть или семь. И вот сейчас она рыдает, захлебываясь, всего лишь из-за утраты какого-то жемчужного ожерелья!
- Не волнуйся, это у нее просто шок, - сказал Джордж, встретив смущенный взгляд жены. - Очень, видно, испугалась, когда увидела грабителя.
Элоиза в бешенстве повернулась к Гренэйблу. Он даже невольно сделал шаг назад.
- Не вижу смысла расспрашивать мою дочь. Совершенно очевидно, что даже если она и видела преступника, то в темноте разглядеть его лица не могла. И задержать тоже. - Она сделала многозначительную паузу. - Я предлагаю вам незамедлительно начать поиски.
Гренэйбл откашлялся. Конечно, маркиза права. Просто вначале открытое окно ему показалось слегка подозрительным. Действительно, нужно возвратиться на Боу-стрит и разослать описание жемчужного ожерелья всем известным скупщикам краденого.
Маркиза направилась с дочерью вверх по лестнице.
Гренэйбл низко поклонился, а затем повернулся к маркизу.
- Я согласен, согласен. Нам здесь больше делать нечего. Но должен вас предупредить, вернуть ожерелье вряд ли удастся.
Неожиданно маркиз успокоился и тепло пожал Гренэйблу руку.
- А вы уж постарайтесь, как можете, приятель. Да-да, постарайтесь. Но выше головы, как говорится, не прыгнешь. Я не из тех, кто поносит сыщиков, потому что вижу, какая у вас трудная работа. Вообще-то вы замечательно охотитесь за преступниками.