- Дело в том, что единственный способ испытать характер судна - это попасть в сильный шторм. - Патрик погладил ее шелковистые локоны. - Но сегодня мы ничего испытывать не будем.
- Почему?
Он чмокнул ее в щеку.
- Потому что на борту ты.
Патрик последовал за капитаном Хиббертом, а Софи направилась в каюту.
Сейчас бы заняться турецким. С тяжелым вздохом Софи отбросила эту мысль. Ладно, если нельзя что-то изменить, значит, и огорчаться не надо.
"Ларк" осторожно двигался вдоль западного побережья Уэльса в поисках подходящего места, чтобы встать на ночь на якорь.
Примерно через час впередсмотрящий громко выкрикнул:
- Я вижу, капитан!
Патрик и Хибберт на палубе насторожились.
- Вижу огни! - еще раз подал голос впередсмотрящий. Патрик направил на берег подзорную трубу. Небольшая бухта была настолько узкая, что с такого расстояния разглядеть ее было чрезвычайно затруднительно. На берегу мерцали огоньки, обозначая какое-то большое строение.
- Скорее всего это старый монастырь, - сказал он, передавая подзорную трубу Хибберту.
- Вполне возможно, - лаконично заметил капитан и направился к рулю. Вводить "Ларк" в незнакомую бухту будет только он сам.
Вскоре Патрик, весело насвистывая, спустился по трапу к своей каюте. Чуть было не постучал, но передумал. А что, если Софи принимает ванну?
Отворив дверь, Патрик некоторое время завороженно наблюдал за женой. Она сидела в своем любимом кресле и читала, почему-то напряженно шевеля губами. Как школьница. Софи-школьница - его сердце нежно встрепенулось.
Он сделал шаг вперед, и она испуганно подняла глаза. Ему показалось, что даже слегка подпрыгнула в кресле.
- Ой, как ты меня напугал!
Патрик с улыбкой посмотрел на свою смущенную жену. Надо же, смятение ей тоже к лицу.
- Я надеялся застать тебя deshabille.
Софи неохотно улыбнулась.
- Что ты делала?
- Ждала тебя.
Патрик нахмурился:
- Софи, неужели обязательно нужно говорить неправду? Ведь ты читала. И в данный момент сидишь на своей книге.
- Да, читала, - спокойно отозвалась она. - И одновременно ждала. Так что никакой неправды здесь нет. Одно другому не мешает.
Софи вспомнила слова Дэвида, школьного приятеля Патрика. "Мой муж ненавидит вранье и не терпит фальши. Можно себе представить его недовольство, если он обнаружит, что это за книга".
Патрик отошел к гардеробу и начал снимать рубашку, краем Глаза наблюдая, как она поспешно сунула книгу в ящик стола.
"Должно бять, Софи читала какой-то модный французский роман и не хочет, чтобы я знал об этом, - подумал он и улыбнулся. - Похоже, эта стерва Элоиза не позволяла ей читать популярные романы. Только молитвы. Надо будет сказать попозже, чтобы она не стеснялась. Я такие романы безнравственными не считаю".
- Вызови Симону, - сказал он, поворачиваясь. - Скоро мы сойдем на берег. Джон уже в шлюпке. В ближайшие сутки на борту "Ларка" будет не очень уютно, так что ночевать будем скорее всего в старом монастыре, которому восемь сотен лет, не меньше. Надеюсь, у них найдутся для нас достойные постели. - Патрик надел башмаки.
Софи молча наблюдала за его лицом. На мгновение, когда Патрик заметил, что она сидит на книге, оно приняло такой вид, как будто он знал о ее занятиях турецким и тайно посмеивался. Но теперь все было, как обычно.
Она дернула шнур колокольчика.
- Дорогая, когда будешь готова, сразу же поднимайся наверх. - Он поцеловал ее в лоб и вышел.
Софи не торопясь вытащила из встроенного гардероба теплое платье. Последние несколько дней муж начал называть ее "дорогая". В этом ласковом слове содержалось что-то такое, что, даже будучи сказанным небрежно и мимоходом, оно заставляло замирать сердце, и почему-то хотелось плакать.
В каюту влетела Симона. Волосы растрепаны, щеки пылают.
- Мэм, нам нужно срочно уходить. Подул ужасно резкий ветер. Джон говорит, что по небу ходят бараны. Я совершенно не понимаю, что это такое.
- Небо в барашках, - поправила ее Софи. - Это когда приближается шторм.
- Да, да, небо, - подхватила Симона. - У него такой отвратительный вид. Я имею в виду цвет. Джон говорит, что лодка должна отплыть немедленно.
Софи со вздохом встала и с помощью Симоны начала одеваться.
- Сейчас нет времени что-то делать с вашими волосами. - Симона дрожащими пальцами быстро привела голову Софи в относительный порядок. Морская болезнь наконец отступила, но оставаться на корабле во время шторма она панически боялась.
Софи и опомниться не успела, как горничная надела на нее шубку, спрятала руки в меховую муфту и подтолкнула к двери.
Они поднялись ка палубу. Здесь никакой суеты не наблюдалось. Патрик спокойно стоял у поручня, команда спускала паруса и крепила мачты.
Софи быстро прошла к мужу. Небо заметно потемнело и начало отливать медью, маленькие пушистые облака превратились в тонкие желтоватые полоски. Кроме того, поднялся ветер. Пряди волос вырвались из-под ее бархатной шапочки и начали хлестать по лицу.
Патрик повернулся к ней восторженные глаза:
- Софи, шторм уже совсем близко. Ты слышишь его гул? Очень хорошо, что удалось вовремя поставить "Ларк" на якорь.
Она кивнула.
Патрик озорно улыбнулся:
- А теперь вам с Симоной предстоит спуститься по веревочной лестнице в шлюпку. Корабль к причалу подойти не может, там слишком мелко.
Софи прошла к борту и вгляделась. Где-то далеко внизу на серых волнах качалась шлюпка. До нее казалось бесконечно далеко, веревочная лестница под порывами ветра болталась, как цирковая трапеция. Стоит сорваться, и ледяная ванна обеспечена. Если не хуже.
- Я понесу тебя, не бойся, - прошептал Патрик.
- Ерунда, я сама спущусь. - Софи повернулась. - Симона! - (Горничная стояла не шелохнувшись - видимо, перспектива спускаться по веревочной лестнице напугала ее до смерти.) - Если ты слезешь без криков, падания в обморок и не будешь требовать помощи, я подарю тебе бальное платье с искусственными розами.
Симона раздумывала всего секунду.
- И сзади никого не будет?
Софи кивнула.
Худое галльское лицо Симоны зажглось решимостью. Она быстро двинулась к борту, позволила матросу помочь закрепиться на лестнице и медленно двинулась вниз.
Софи наблюдала все время, пока горничная не достигла шлюпки и не уселась там на специально отведенное место. А затем сама Направилась к лестнице, но сзади ее обвили две сильные руки.
- Какой ты хочешь подарок? Софи хихикнула:
- Вряд ли у тебя найдется для меня что-нибудь подходящее. Разве что один из сюртуков.
Он легонько укусил ее за ухо.
- У меня есть один красивый. Его расшивала тетя Генриетта, васильками и колокольчиками. Но кажется, тебе он будет великоват.
- Неужели? - Софи притворно опечалилась. - Что же мне теперь делать? Боюсь, что спуститься по лестнице не хватит смелости… особенно после того, как выяснилось, что с подарками у тебя туговато.
- Ну и ведьма. - Патрик снова ухватил зубами ее ухо.
Она прижалась спиной к его груди. Лицо орошали мелкие ледяные брызги, но, несмотря на это, все тело покалывало теплыми приятными иголками.
- Проси любой подарок, какой душе угодно, - прошептал Патрик, лаская ее ухо теплым языком.
- Ладно, - сказала Софи, - мне бы очень хотелось… - А что именно, она никак сообразить не могла. Когда Патрик ее ласкал, она вообще плохо соображала.
- Сэр, французская мисс собирается похвалиться едой. - Дежуривший у лестницы матрос показал вниз на шлюпку.
Увидев, что Симона действительно жалобно стонет, перегнувшись через борт шлюпки, Софи пошла к матросу, но ее снова поймали крепкие руки.
- Погоди. - Патрик перебросил ногу на лестницу, зацепился рукой за поручень и протянул другую руку. - Теперь давай.
- Я правда могу сама спуститься по лестнице, - произнесла Софи с некоторым нажимом.
Он покачал головой:
- Нет.
Софи уже знала, что когда лицо супруга становится таким непреклонно-суровым, то лучше не спорить.
- Я не вижу причин, почему мне нельзя это сделать самой, - проворчала она, пока матрос помогал ей устроиться в объятиях Патрика.
- Потому что ты моя самая большая драгоценность, Софи. - Без какого-либо заметного усилия он прижал ее миниатюрное тело к груди и начал спускаться, а достигнув шлюпки, осторожно передал жену матросу, который с не меньшей осторожностью усадил ее на сиденье рядом с Симоной.
- Разве команда останется на корабле?
- Да, - ответил он, не став добавлять, что сам он покидает "Ларк" во время шторма в первый раз. - Шлюпка сделает еще один рейс, чтобы доставить на берег Флоре. Боюсь, во время шторма наш француз не сможет удержать в руках половник.
Ветер усилился еще до того, как небольшая шлюпка успела добраться до причала. Спасаясь от ледяных уколов, Софи прикрыла лицо руками. Но вот наконец прибыли. Патрик выпрыгнул из шлюпки и протянул руки жене. Затем помог выбраться на берег Симоне.
К ним подошел полнощекий белокурый молодой человек. По-видимому, он уже давно их здесь ждал. Монашеская сутана на нем выглядела довольно нелепо. Да и не мог он быть никаким монахом, их на Британских островах уже давно ни одного не осталось. "Наверное, ему просто нравится носить сутану", - подумала Софи.
- Как поживаете?
Она произнесла обычное английское приветствие, но молодой человек уставился на нее так, как будто услышал какую-то угрозу.
- Как поживаю? - переспросил он после довольно продолжительной паузы. - Ничего поживаю. Хорошо. - Выговор выдавал в нем уроженца Уэльса, что, впрочем, не было удивительно.
Приблизился Патрик и протянул руку:
- Меня зовут Патрик Фоукс. Это моя жена, леди Софи.
- А я Джон Хенкфорд. - Уэльсец с некоторой опаской пожал руку Патрика. - Просто мистер Джон Хенкфорд.
"Если бы не сутана, Хенкфорд был бы очень похож на повзрослевшего херувима", - подумала Софи.
- Мистер Хенкфорд, мы рассчитываем на ваше гостеприимство. - Она улыбнулась.
Хенкфорд нервозно оглядывал незваных гостей, видимо, дожидаясь, пока шлюпка скроется в тумане, а затем неожиданно вытащил из-под накинутого на сутану плаща длинное ржавое ружье и направил на Патрика.
Симона издала слабый вскрик, Софи просто вздрогнула, а Патрик и бровью не повел. Только метнул быстрый взгляд на ружье.
- Дам прошу не беспокоиться, в этом нет никакой нужды,
сбивчиво заговорил уэльсец. - У меня нет никаких злых намерений. В самом деле нет, в самом деле. Дело в том, что… хм… дело в том, что я, прежде чем подвести вас к ступеням моего дома, вынужден потребовать обещания не выдавать наш секрет. Кое-что, возможно, вам не понравится, а может быть, понравится, я не знаю - ведь вы чужаки, люди из Лондона. Я полагаю, что вы должны дать мне обещание.
Софи вопросительно посмотрела на Патрика, который, слегка нахмурившись, разглядывал Хенкфорда.
- Могу я предположить, что вы у себя кого-то держите против его воли?
- О нет, нет, - воскликнул уэльсец. - Совсем наоборот. На самом деле, совсем наоборот. Мы лечим людей, помогаем им встать на ноги. Это ради них. Но я не могу уйти отсюда, вернее, вы не можете этого сделать, пока не дадите слово чести, что не выдадите наш секрет никому в Лондоне.
Патрик бросил взгляд на Софи.
Встретившись с ним глазами, она улыбнулась. Наверное, в Лондоне мало найдется мужчин, которые бы в такой ситуации поинтересовались мнением своей жены. Даже взглядом.
- Думаю, мы должны пойти навстречу мистеру Хенкфорду, - сказала она. - Я склонна верить в его добрые намерения.
Патрик быстро кивнул и посмотрел в глаза уэльсцу так, что тот вздрогнул.
- Ладно. Даю слово, что мы не станем рассказывать Лондонским властям о ваших делах. При условии, что вы никому не причинили зла.
Джон Хенкфорд молча развернулся и двинулся к длинной полуразрушенной лестнице, ведущей к старинному монастырю. Глаза Софи светились.
- Как ты думаешь, чем они там занимаются?
Глядя на счастливое любопытство в глазах жены, Патрик внутренне застонал. Она наверняка начиталась французских романов. Наверное, думает, что монастырь наводнен призраками или чем-то в этом роде.
- Скорее всего занимаются контрабандой. А ружье у него рухлядь. Сомневаюсь, чтобы он хотя бы раз из него выстрелил.
- Сэр, неужели вы позволите госпоже войти в это бандитское логово? - испугалась Симона. И, прежде чем Патрик смог открыть рот, рванулась вперед, догоняя Софи.
Патрику оставалось только вздохнуть. Наконец небольшая группа достигла верха лестницы и остановилась перед высокой дубовой дверью. Их провели в комнату, назначение которой определить было весьма затруднительно. Хенкфорд сбросил плащ и нерешительно остановился у большого камина. На бандитское логово помещение было совсем не похоже, скорее на гробницу. И меблировка была соответствующая.
- Итак, - насмешливо спросил Патрик, - когда вы собираетесь открыть нам свою темную тайну?
Джон Хенкфорд натянуто кивнул:
- Уверяю вас, в этом доме нет ничего предосудительного. Совсем ничего. Когда я говорил о секрете, то имел в виду обыкновенный госпиталь.
- Ах вот оно что? - нахмурился Патрик. - Госпиталь. И кого же вы там лечите? Солдат Бони?
- Не думайте, что мы поддерживаем французов, - испуганно затараторил Джон. - Это совсем не так. Правда, до вас, англичан, нам тоже нет никакого дела. Здесь лечатся пострадавшие на войне парни, и попали они сюда случайно. С нашей стороны это простое милосердие.
Патрик напрягся.
- Значит, дезертиры. И как же они к вам попали?
- Где-то на континенте (где именно, я не знаю) был госпиталь, в котором остались несколько дюжин раненых на попечении единственного врача-хирурга, горького пьяницы. Они там мерли как мухи. Среди них оказался мальчик лет двенадцати - четырнадцати. Он-то и попытался их спасти. Нашел где-то большую лодку, посадил в нее тех, кто мог еще передвигаться, и они поплыли. Куда? Одному Богу известно. В общем, приплыли сюда. Все молодые, не намного его старше. Обреченные на смерть несчастные пехотинцы. Просто чудо, что они спаслись.
- И вы о них заботитесь - как это замечательно! - воскликнула Софи.
- Не забывай, Софи, это французские солдаты, - напомнил Патрик напряженным голосом. - Не исключено, что они просто прикидываются ранеными.
Софи пожала плечами:
- Не верить мистеру Хенкфорду у нас пока нет оснований.
Патрик вспомнил, что лорд Брексби как раз и направил его сюда, чтобы проверить, как идет строительство береговых укреплений, предназначенных для предотвращения высадки французского десанта, который, похоже, они сейчас и обнаружили. Что бы Софи ни говорила, но полностью доверять мистеру Хенкфорду у него тоже не было никаких оснований.
- А тебе известно, милая Софи, - тихо произнес Патрик, - что в мае этого года Англия объявила Наполеону войну?
- Конечно, известно. Но у нас не было выбора, поскольку Аддингтон собирался удержать Мальту. А это нарушило мирный договор.
Патрик невольно улыбнулся. Жена продолжала преподносить ему сюрпризы. Как оказалось, она прекрасно разбирается в международных вопросах.
- Может быть, вы покажете госпиталь? - спросила она, обращаясь к Джону. - Правда, навыков по уходу за больными у меня нет, но я свободно говорю по-французски.
Глаза Джона просияли.
- Неужели? Это превосходно, миссис. Понимаете, по-французски мы говорим очень слабо - я, моя мать и пастор, - а один мальчик, его зовут Генри, немного говорит по-английски. Но все равно этого недостаточно. Очень многого, о чем говорят эти ребята, мы просто не понимаем.
Патрик насупился. Значит, и пастора тоже вовлекли в эту антипатриотическую акцию. Однако раз Хенкфорд и его мать плохо говорят по-французски, то маловероятно, чтобы они действительно симпатизировали Бонапарту.
- Я с удовольствием поговорю с вашими пациентами. - Софи выжидательно посмотрела на Хенкфорда.
- Мне все равно немного беспокойно, мэм, - признался он. - Прошу прощения, но я сомневаюсь, следует ли вести вас в больничное отделение, мэм. Потому что если ваш джентльмен имеет в мыслях рассказать об этом большим людям в Лондоне, то мальчикам несдобровать.
- Я дал вам слово, - возмутился Патрик. - Этого мало?
- Оно, возможно, и так, - мрачно пробормотал Джон. Но затем, видимо, решившись, открыл боковую дверь и пропустил вперед Патрика, Софи и Симону.
Они свернули в арочный проход, ведущий в большую комнату. Патрик отодвинул полог и остановился рядом с Софи. Вся комната была уставлена койками, на каждой лежал раненый. У некоторых были повязки на голове, у других перебинтованы ноги. Странно, но на их появление почти никто не среагировал. Только полная женщина быстро подняла голову, а затем продолжила бинтовать грудь одному из несчастных солдат.
Увидев, как побледнела Софи, Патрик легонько обнял ее за плечи.
- О Боже, Патрик, они же еще совсем мальчики! Ты видишь?
- Они раненые и потому выглядят моложе, - мягко произнес он.
- Нет. - Софи порывисто вздохнула. - Вон тому на вид не больше четырнадцати.
В Индии Патрику приходилось наблюдать похожие ранения в голову. Шансов выжить у этого парня было очень мало.
Внезапно перед ними вырос миниатюрный солдатик, одетый в потрепанную форму французского пехотинца. Руки скрещены на груди, смотрит строго.
- Мистер Хенкфорд, почему вы позволили войти сюда посторонним? - требовательно спросил он по-английски с сильным акцентом. Он буквально буравил Джона своими свирепыми серыми глазами.
Джон откашлялся и начал оправдываться:
- Понимаете, Генри, их клипер зашел в бухту переждать шторм. Эти господа остановятся здесь на ночь. Я был вынужден все рассказать.
Патрик удивленно посмотрел на Хэнкфорда. Последние сомнения в сотрудничестве с французами развеялись. Софи сделала реверанс.
- Должно быть, вы тот мужественный солдат, который спас своих товарищей? - произнесла она, не скрывая восхищения.
Генри взглянул на красивую леди.
- Я только помог им забраться в лодку. Они бы все равно умерли, потому что никакой помощи не было. К сожалению, все не поместились.
Патрик оглядел комнату.
- Но вам удалось спасти десятерых. Это тоже немало. Генри внимательно посмотрел на высокого англичанина. Патрик поклонился.
- Вас можно поздравить, Генри. Вы совершили настоящий подвиг.
Генри смутился.
- Меня зовут Анри. - Внезапно он сделал придворный поклон, в точности по этикету.
Патрик многозначительно посмотрел на жену. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Определенно Генри не простой французский мальчик.
- Сколько вам лет, Генри? - спросил Патрик.
- Почти тринадцать.
- Поразительно. Неужели во французскую пехоту рее начали брать двенадцатилетних?
- Нет, - возразил Генри. - Я был… не знаю, как это называется по-английски. В общем, носил знамя. А в пехотинцы меня должны были произвести после четырнадцати.
Софи сильно сжала руку Патрика.
- Не могли бы вы познакомить меня со своими товарищами? - обратилась она на французском к Генри.