- Что, по-вашему, я должен делать с этим?!
- В те места, куда мы направляемся, нельзя скакать на боевом коне, - объяснил подошедший поближе Уортон. Его дыхание восстановилось, но речь оставалась краткой. - Все равно вашего Девлина мы потеряли в сражении.
- Погиб? Мой конь?!
- Да, хозяин.
Еще один удар! На его памяти Девлин был его самым лучшим боевым другом, и ему мучительно захотелось поймать тех ничтожных червей, которые посмели убить это великолепное животное. Но поскольку он не мог этого сделать, он выплеснет свой неиссякаемый гнев на тех людей, которые дерзнули украсть у него жену.
Его жена! Кулаки его сжались. Эдлин!
Как только Дьюи пристегнул меч к его поясу, Хью подал команду:
- Следуйте за мной! Я намерен голыми руками вырвать сердца у этих изменников, а их окровавленные трупы будут служить предупреждением для других. Дабы никто никогда не осмеливался красть женщин из страха, что это может оказаться моя жена.
* * *
На лесной поляне играли блики костра, отбрасывавшего яркий свет, несмотря на висевшую кисею мелкого дождя, начавшегося с темнотой ночи. Хью осторожно продирался сквозь густые побеги подлеска, переползал через валуны, все его чувства обострились до предела, а внимание сосредоточилось на том единственном светлом пятне вдали в плотной темноте леса. Там он надеялся найти свою жену живой и невредимой, но тревога за нее непрестанно грызла его, и страх, незнакомый доныне, прочно сидел в его мозгу.
Уж не придется ли ему найти ее изнасилованной бесконечной чередой мужчин, ценивших женщину меньше, чем овцу? Не придется ли найти ее избитой, взятой для наглых издевательств и унижения? Страх, не отпускавший его ни на минуту, рисовал ему картины одну ужаснее другой.
Наконец, не придется ли вообще найти ее мертвой?
Вокруг себя он слышал только легкий шелест ветвей, сообщавший, что его люди следуют за ним. Он так им сказал - держаться подальше до тех пор, пока он не спасет Эдлин. Он хотел прикрыть ее от нескромных взглядов. А если окажется, что они пришли слишком поздно, то он хотел, чтобы у него был шанс убить самому каждого из этих гнусных наемников, виновных в ее гибели.
Расстилавшаяся перед ним поляна казалась ему слишком тихой, чтобы там располагался лагерь восьми мужчин. Их численность сообщил Уортон, но над лесом по-прежнему не раздавалось ни звука. Время от времени в неподвижном воздухе были слышны отдельные глухие стоны, и тогда до Хью доносилось приглушенное бормотание его людей, не привыкших к таинственным шумам. Ему же было совершенно все равно, от чего исходили эти не то вздохи, не то скрипы - от лесных духов или от чего другого. Сейчас ему было не до них. Его заботила только судьба Эдлин.
Хью раздвинул кусты перед самой поляной. Отерев лицо от капель воды, он внимательно огляделся. У костра не было видно никаких фигур. И все же он горел ярко, как будто его недавно подправляли. Ведь если бы не это, костер давно бы угас от дождя. От яркого огня и отсутствия видимых противников ему стало еще больше не по себе. Уж не спрятанные ли часовые охраняют этих людей? И знают ли наемники о том, что будет погоня? И где же наконец Эдлин?
Милостивая Божья Матерь, где Эдлин?!
Паника охватывала его - темная и душная. Он сам позволил ей уйти. Он принял решение дать ей время, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию, осознать, что она стала его женой, кто бы он там ни был. Если она погибла, то это только его вина! Ничья более, а только его.
Те темные фигуры на дальнем конце поляны должны быть людьми. Они скрываются в тени и ожидают его нападения. Сейчас получат то, что хотели! Сталь тонко зазвенела, когда он выхватил меч из ножен. С громким боевым кличем он выскочил из-под деревьев в круг света. С высоко поднятым мечом он бросился к темнеющим фигурам. Позади - он это слышал - его люди, удивленные неожиданным броском лорда, выходили на поляну, позвякивая оружием. Он до сих пор не совершал ничего столь глупого и необдуманного, но он до этого никогда и не чувствовал ответственности за смерть своей жены. Ему не приходилось терять женщину, которой он обещал защиту и помощь. Хью потерял голову.
Достигнув темнеющих фигур, он взмахнул мечом и… его рука чуть не выскочила из плечевого сустава, когда он попытался удержать ору-жие, разглядев, на что, собственно, нападал.
Камни. Это оказались просто крупные камни. Лезвие меча сделало щербину на валуне. Сила удара непроизвольной дрожью отдалась по всей руке, и он в недоумении поглядел на зазубрины, появившиеся на остро отточенном лезвии.
Он разразился длинным проклятием по-французски и по-английски и резко повернулся к костру.
Его люди осматривали поляну, но не было видно ни одного противника, на которого Хью мог бы излить свой накопившийся гнев. Где же они все? И где Эдлин?!
- Должно быть, они снялись и подались дальше, хозяин. - Уортон стоял сбоку, на благоразумном расстоянии от меча Хью. - Нам бы следовало…
Какая-то фигура отделилась от темной массы деревьев, и все воины обернулись к ней, в изумлении воскликнув почти одновременно:
- Эдлин!
Хью бегом направился к своей жене, схватил ее и привлек к себе. В одной руке он все еще держал меч, а другой крепко обнимал ее.
Она стояла в его объятиях прямо и не двигаясь и вдруг легонько похлопала его по плечу, словно именно ему нужны были поддержка и успокоение. Он повернул ее лицом к костру и внимательно вгляделся. Одна длинная царапина портила совершенство ее щеки, и он провел по ней большим пальцем.
- Ветка задела, - объяснила она.
- Ты… нездорова? - Он привык выражаться без обиняков, но вдруг обнаружил, что не может ничего связно спросить, а только заикается. - Они тебя?..
- Нет.
Он поднял меч.
- Все равно я их убью!
Спокойно, молча она высвободилась из его объятий. Подол ее местами порванного платья покрывали темные пятна, но шнуровка на боках казалась нетронутой. Захватив кисть его руки, она вынула из нее меч и передала его Уортону.
- Только не в тот момент, когда ты обнимаешь меня, прошу тебя.
- Как же вам удалось освободиться от них?.. - недоумевая, спросил Уортон. - Вам пришлось применить силу?.. - совсем уж нелепо предположил он.
Он запинался в полном замешательстве, и Хью заметил, что даже его закаленный в боях товарищ по оружию не умеет говорить о таких интимных вещах.
Эдлин попыталась улыбнуться Уортону и всем собравшимся вокруг мужчинам.
- Я сделала так, что все они заболели, - сказала она.
- Что? - Вопрос Хью прозвучал так же глупо, как он себя чувствовал.
- Мне удалось убедить их, что я хорошая повариха, хотя так оно и есть, вы же знаете. Я неплохо приготовила тушеное мясо и немного добавила… - Что-то такое, мелькнувшее на его лице, заставило ее прикусить язык. - Они схватили меня в лесу и потащили с собой. Они несколько дней обходились без женщины, которая им была нужна, - так они сказали, - и к тому же они голодали, бедняги.
- Бедняги?! - возмущенно повторил Хью.
- Я им говорила, что служу в монастыре как знаток в травах. Я вовсе не та женщина, которая им необходима. Но они меня, конечно, не отпустили - видимо, им годилась любая. При этом они что-то такое сказали про чей-то приказ… В общем они меня не тронули.
Рычание вырвалось из груди Хью, и оно эхом прокатилось по рядам его товарищей.
- С другой стороны, неважно, что они там сказали, - скороговоркой произнесла она. - Я их убедила, что ехать с полными желудками куда лучше. Они утихомирились, согласились, один из них отловил семейство кроликов, а я, идя с ними по лесу, собирала ягоды и травы. Когда мы добрались сюда, они, довольные, что никто их не преследует, позволили мне приготовить пищу.
Хью хотел было что-то возразить, но слова не шли с языка, так что за него высказался Уортон:
- Значит, вы их отравили?
- Нет, не совсем так, только добавила в мясо коры и корней бузины. Если дать их в нужных количествах, они вызывают судороги в кишках и нескончаемый понос.
Уортон вгляделся в темноту леса, которая продолжала сгущаться.
- Так эти негодяи сидят там, скорчившись от боли?
- А разве вы не слышите, как они стонут?
Все еще не веря, Уортон спросил:
- Тогда почему вы не вернулись к нам сразу?
- Я подумала, что вы все же придете мне на помощь, но, если бы вы и не пришли, я с рассветом, конечно, вернулась бы. В темноте я боялась сбиться с дороги. - Она повернулась к Хью и упрекнула его: - Так что, видишь, нет необходимости сражаться по каждому поводу. Иногда бывает достаточно и хитрости.
Хью все еще не верил. Не мог поверить. Он как жалкий глупец напал на кучу валунов, желая спасти свою женщину, а она преспокойно спасла себя сама. Он был раздавлен страхом за нее, а она ждала здесь его появления! Одна-одине-шенька, она победила своих врагов без малейшей его помощи!
Он обернулся и увидел своих рыцарей, оруженосцев и прочих людей. Они не сводили с Эдлин глаз, и было явно видно, что они ей не верят. Хью перевел взгляд на Уортона, который одной рукой задумчиво почесывал голову, а другой продолжал держать меч Хью. Вполголоса и ровным тоном Хью приказал воинам:
- Окружите подлецов, когда они выйдут из леса, и проводите их к констеблю. Он знает, что с ними делать.
- Но они же голодны, - мягко сказала Эдлин, как будто это могло извинить их злодейство.
- А ты, конечно, отпустила бы их, чтобы они снова поймали какую-нибудь женщину, и допустила бы, чтобы они попользовались ею так, как не успели попользоваться тобой? - резко, почти зло спросил Хью.
Она замолчала.
- Если бы я был на твоем месте, я не стал бы так беспокоиться о судьбе этих мерзавцев. - Он крепче притянул ее к себе.
* * *
Благородный рыцарь, сидя в седле, оглядывал опустевшую поляну. Ту самую, что покинул Хью и все его люди.
Рыцарь был вне себя от ярости. Ничего, ничего не получилось так, как он планировал. Он терпеливо караулил эту женщину целый год. Он вел за ней слежку совершенно незаметно. Он уже совсем был готов захватить ее в подходящий момент, а вместо этого он получил от своих людей сообщение, что она вышла замуж.
К тому же за его личного врага! За проклятого Хью де Флоризона! За человека, который посмел думать, что сможет достойно занять его место!
Он бросил все, все свои проекты, прискакал в монастырь так быстро, насколько позволили обстоятельства, и только для того, чтобы услышать о том, что невесту Хью похитили. Его же собственные люди. Тогда он наконец засмеялся, уверенный в том, что дьявол на его стороне. Такая удача!
Но нет же! Эдлин его опять провела. Ей удавалось это и прежде. Она знала о его чувствах к ней и пренебрегала ими снова и снова. Им все равно не избежать встречи, и тогда он сумеет отомстить. Он получит леди Эдлин, а Хью де Флоризон отправится в преисподнюю на кончике меча Эдмунда Пембриджа.
9.
Эдлин не знала многого о Хью де Флоризоне, но сейчас она твердо знала одно - он был немыслимо зол. Он почти тащил ее через лес в темноте, под дождем, крепко прижимая к себе, отводя ветки от ее лица. Таким образом он проявлял свою заботу о молодой жене, но гнев полыхал в нем, не угасая.
Он был таким неприступным, выражение лица - тверже камня. Может быть, попробовать как-то смягчить его? - думала она. Например, несколько слов, сказанных нормальным тоном, вдруг они немного сгладят его неудовольствие? Она рискнула.
- Мы идем назад, в монастырь? - задала она совершенно нейтральный вопрос.
- Сегодня вечером ты в монастырь не вернешься.
Он странно ответил или она неточно спросила? Собственно, она просто хотела знать, как они будут дальше добираться. Но своим ответом он озадачил ее и заставил подумать совсем о другом. Его подавляющий, даже немного грубый тон внушил ей некоторые колебания, и пока она раздумывала, продолжать ли разговор, он остановился и поднес руку ко рту. Совсем рядом вдруг заухала сова, и, если бы Эдлин не почувствовала вибрацию его груди, прижатой к ее плечу, она бы никогда не догадалась, что птичий крик издал Хью.
Продолжая, тащить ее за собой, он вышел на поляну. Эдлин. услышала топот копыт, а затем какой-то юноша совсем рядом произнес:
- Милорд, я слышал ваш сигнал. Вы спасли ее?
- Да, она со мной. - Рука Хью напряглась. - Наши люди окружают наемников, а я провожаю ее назад, в лагерь.
В лагерь. Значит, все это время они шли в его лагерь. Эдлин попыталась подбодрить себя. Если она подождет немного, Хью, возможно, ответит на все ее вопросы в своей уклончивой манере.
Юноша подвел к ним скаковую лошадь, и Хью выпустил Эдлин из рук ровно на столько времени, сколько ему потребовалось, чтобы вскочить в седло.
- Я отдам свою лошадь вашей леди, милорд? - спросил юноша.
- Она поедет со мной.
Будучи хорошо знакомой с формой седел, Эдлин попыталась отказаться от такой чести, но Хью наклонился, не спрашивая ни о чем, подхватил ее под мышки и одним движением усадил впереди себя.
Она не удержалась от легкого вскрика.
- Ты совсем не бережешься, твои раны снова будут болеть.
Единственным ответом был приглушенный смех юноши.
Ей было крайне неудобно. Она не знала, что делать со своими ногами. Сесть верхом? Опустить ноги на одну сторону? Решение, не раздумывая долго, принял Хью. Он повернул ее и посадил по-своему. Ноги ее оказались сбоку, она сидела поперек, а он поддерживал ее так, чтобы лука седла не беспокоила ее.
Дождь припустил. Темнота сгустилась настолько, что, открыты были ее глаза или закрыты не составляло никакой разницы. В какой-то момент одной рукой он приподнял ее, а ладонь другой подложил под нее, смягчая жесткие толчки при езде. Ей захотелось узнать, кто же в таком случае правит лошадью, ведь обе руки Хью заняты. Потом, судя по движениям его тела, она поняла, что он направлял лошадь коленями.
- Кто обучал эту лошадь? - спросила она, изумляясь спокойствию и понятливости животного.
- Сэр Рэмсдэн. Он занимался моими лошадьми.
- Отчего он больше не занимается ими?
- Он погиб в последнем сражении.
Краткость и односложность его речи лишний раз убеждала ее в том, что Хью все еще не преодолел свое дурное настроение. Ей показалось, что, может быть, будет лучше, если она заведет разговор об этом сражении. Мужчины вообще любят поговорить о битвах. Они переживают заново каждый взмах и каждый удар меча, полет каждой стрелы. А если они не рассуждают о битвах прошлого, их легко уговорить потолковать о будущих сражениях или о старинных легендах, связанных, конечно, с великими воинами древности.
К сожалению, она уже слышала об этом все, что только можно. Ей не хотелось слышать новые истории из боевой жизни Хью. Как-то давно она поклялась, что больше никогда не будет ничего слушать о битвах, тем более говорить о них. Ее свадьба с воином - Пресвятая Матерь Божья, еще один воин! - только укрепила ее решимость.
Она решила зайти с другой стороны.
- Разве твоя бедная лошадь может вынести нас обоих? - Вопрос прозвучал, конечно, весьма глупо. Ведь лошадь уже везла их и пока что не падала от чрезмерных усилий.
Он даже не счел нужным отвечать. Эдлин не теряла надежды завязать беседу.
- Твоя рука, должно быть, затекла - ты так долго меня держишь. Ты не хочешь, чтобы я пошла пешком?
Хью остановил ее чуть ли не раньше, чем она только сделала попытку высвободиться из его объятия.
- Побереги силы. Они тебе еще понадобятся, - сказал он, и голос его звучал по-прежнему холодно.
Ей это не понравилось. Что он имел в виду? Уж не собирается ли он бить ее?! Но Хью не был похож на человека, способного избить женщину только за то, что ее похитили и тем создали ему некоторое неудобство. Конечно, она несколько легкомысленно позволила себе уйти, но он же помнит, почему она это сделала? Но в самом деле, что она вообще знает о нем?
Робин однажды в злобе ударил ее, когда она сказала, что ей не нравятся его привычки матерого кота. Ее старый герцог тоже всего один раз ударил ее от отчаяния, что не может заставить себя выполнить свои супружеские обязанности. Теперь Хью стал ее мужем и заговорил о мести. Неужели все всегда происходит одинаково?
Сквозь ветви деревьев мелькнули огни. Когда они наконец выбрались из леса, она с недоумением увидела впереди монастырь. Он же говорил, что они туда не поедут, но… Хью повернул к конюшне.
Конечно же! Ему нужно поставить лошадь куда-нибудь, где о ней позаботятся. Юноша-конюх подбежал и придержал голову лошади, пока Хью не опустил Эдлин на землю. Как только ее ноги коснулись камня, с которого всадники обычно садятся в седло, он спрыгнул вслед за ней и крепко схватил ее за руку, как будто опасался нового бегства. Бросив монетку конюху, он потащил Эдлин прямо через отвалы навоза к шатрам, стоявшим неподалеку. Они полукругом расположились вокруг костра и напоминали издалека толстых девиц, собравшихся поболтать у колодца. Эдлин вспомнила, что видела их перед тем, как уйти в лес. Тогда она была так расстроена, что не придала этому никакого значения и, уж конечно, не подумала о том, что в них могли размещаться люди Хью.
Еще один юноша, приставленный, как поняла Эдлин, для того, чтобы поддерживать костер, выступил из тени при их приближении.
- Милорд, вы нашли ее! Она здорова?
Хью не ответил на вопрос, но мимоходом приказал:
- Принеси огня в мой шатер.
- Слушаюсь, милорд. - Юноша отвесил торопливый поклон и бегом кинулся исполнять повеление.
Эдлин, решив ответить вместо Хью, крикнула вслед юному воину:
- Они не причинили мне вреда.
Если бы Хью был медведем, и то он не мог бы прорычать более сердито:
- Не беспокойся понапрасну, он очень скоро услышит рассказ о твоих приключениях во всех подробностях.
Он огромными шагами направлялся к самому большому шатру - поистине чудищу из войлока и веревок. Юноша вошел, отогнув клапан, прикрывающий дверной проем. Он принес горящую свечу и стрелой метнулся наружу уже с пустыми руками. Хью даже не поблагодарил его. Похоже, ей придется заняться манерами лорда… И все же в чем выразится его месть?!
Эдлин на мгновение задержалась у входа, намереваясь снять обувь, но Хью настойчиво тащил ее внутрь.
- Нечего откладывать свою участь, миледи. Она неминуема.
Ее душа домовитой хозяйки оскорбилась от одной мысли, что его огромные сапоги оставят грязные пятна на плетеной конопляной подстилке.
Просторное помещение было безукоризненно чистым. Сундуки ровным рядом выстроились вдоль войлочной стены. На столе стояла горящая свеча, принесенная юношей. Широкое ложе из шкур раскинулось на полу, край покрывала был приглашающе откинут…
По всей вероятности, кто-то усердно трудится, чтобы жилище хозяина содержалось в чистоте. Показав на оставленную им грязь, она с упреком сказала:
- Придется чистить.
Он, едва взглянув, ответил:
- Не сегодня. Этой ночью сюда не войдет никто, кроме нас.
Он повернулся к ней, и Эдлин в первый раз за последние несколько часов разглядела его лицо.
Он был и в самом деле зол. Так зол, что она и предположить не могла подобного.