Матушка, напротив, с видимым удовольствием положила себе на тарелку несколько рыбешек, по столовой разнесся густой пряный запах копченой селедки. Джастин отставил свою тарелку с таким брезгливым выражением, что Эмили поспешила поднести ко рту горячую булочку, чтобы скрыть улыбку.
- Эмили, ты сегодня куда-нибудь собираешься? - осведомился хозяин дома.
Вопрос застал девушку врасплох, она судорожно проглотила кусок и слизнула крошки с губ.
- Может быть, во второй половине дня мы с Лили отправимся по магазинам, - ответила она, почти уверенная, что Джастин попытается ограничить свободу ее передвижения, как было на Северном острове, но ее опасения не оправдались.
- Если хочешь, можешь взять карету. Я распоряжусь, чтобы кучер ее подготовил, - сказал Джастин, вытер губы салфеткой и добавил: - Все покупки можешь отнести на мой счет.
- Как здорово!.. Благодарю вас, сэр, вы очень добры.
Джастин не помнил, когда в последний раз она называла его "сэром" и благодарила. Уважительное обращение было столь непривычно, что он с подозрением посмотрел на девушку, но промолчал.
- Дорогой, ты сегодня собираешься в контору? - поинтересовалась герцогиня почти басом, голос ее звучал на октаву ниже, чем обычно.
Герцог едва заметно вздрогнул и коснулся висков кончиками пальцев; судя по всему, громкие звуки вызывали у него головную боль.
- Еще не решил, но скорее всего придется заняться делами. Накопилось довольно много бухгалтерских отчетов, которые надо бы проверить.
- А разве у нас нет специалистов для этого? Там целая армия бухгалтеров, которым мы платим большие деньги, - сказала герцогиня и с видимым наслаждением впилась зубами в жирный бок копчушки.
Сын мрачно посмотрел на жующую матушку.
- Несомненно, служащих в конторе хватает, и специалистов тоже, но все-таки за ними нужен глаз да глаз, - заметил он.
В разговор вступил Гарольд, пожелавший возродить первоначальную тему, и, брызгая слюной, залопотал, будто паровые двигатели - орудие дьявола. По его мнению, все здравомыслящие люди просто обязаны вернуться к парусным судам - в них, и только в них все надежды. Эмили не имела ни малейшего желания выслушивать подобную чушь, она поспешила извиниться и встала из-за стола.
Возвратившись в свою комнату, она сразу обнаружила, что ей вновь нанесли визит добрые феи. Поперек кровати раскинулся роскошный шерстяной плащ цвета спелой сливы, в складках которого пряталась перламутровая инкрустированная коробочка для визитных карточек. Эмили присела на краешек кровати, тронула пальцем крышку коробки и припомнила слова Джастина, прозвучавшие в пустом бальном зале: "Я горжусь тобой".
С того дня, как ей стало известно о гибели отца, ее поступки вызывали самую разную реакцию: стыд, гнев, замешательство; кого-то они смущали, кто-то готов был оторвать голову несносной девчонке, которая умела доводить до белого каления, но никогда и никто не хвалил ее и не говорил, что испытывает за нее чувство гордости.
Эмили потерлась щекой о мягкий ворс плаща, потянула носом, и ей почудилось, что от ткани исходит легкий запах рома.
- А теперь она чем занята, Пенфелд? - шепотом спросил Джастин.
Слуга, прятавшийся за развернутой газетой, краем глаза оценил обстановку и доложил:
- Сейчас, сэр, она у прилавка с лентами. С брошками покончено, пришел черед ленточкам.
Джастин тоже выглянул из-за газеты и тут же зажмурился: ослепили лучи заходящего солнца, отражавшиеся в блестящем стекле витрины магазина. Ему с трудом удалось рассмотреть Эмили, стоявшую у прилавка, на котором были разложены пестрые ленты. Вокруг увивалась продавщица, изо всех сил старавшаяся угодить придирчивой покупательнице.
Видимо, Эмили пребывала в нерешительности, она поджала губки, сосредоточившись. Потом взяла ленту цвета доброго бургундского вина, приложила к щеке с ямочкой и вопросительно посмотрела на Лили. Девушка чувствовала себя свободно, жест был чисто ребяческий, и у Джастина перехватило дыхание. Как завороженный, он следил за полетом ленты и страстно желал прикоснуться к ней рукой, стать частью этого милого церемониала.
Неожиданно Эмили выронила ленту и взглянула на витрину. Джастин поднял газету и уткнулся в нее носом. Пенфелд нетерпеливо затоптался на месте, застучал подошвами, поднял воротник пальто и мрачно изрек:
- Признаться, сэр, я замерз, совсем ног не чувствую.
- Шевели пальцами! - приказал Джастин и решился еще раз выглянуть из-за газеты.
Грохот проезжавшего мимо омнибуса поглотил мелодичный перезвон колокольчика у двери, и мужчины не сразу приметили Эмили и Лили, выходивших из магазина с кучей коробок и пакетов. Джастин сграбастал Пенфелда за плечо и поволок за угол к поджидавшему их экипажу. Они вскочили внутрь, герцог ударил тростью по крыше и скомандовал:
- Следуй за той каретой! Пошевеливайся!
- Слушаюсь, сэр, - откликнулся кучер, дернул вожжи, и экипаж тронулся. Джастин поудобнее устроился на мягком сиденье. Пенфелд укутался шерстяным пледом с головы до пят, и теперь виднелся лишь его покрасневший мясистый нос.
- Вы знаете, ваша светлость, - глухо донеслось из-под толстых складок пледа, - что я не способен осуждать вас. Может, кто другой и ставит под сомнение ваши достоинства, но только не я. Однако осмелюсь заметить, что в данном случае вы проявляете излишнюю бдительность. На мой взгляд, мы можем позволить себе расслабиться.
Джастин открыл оконце и выглянул наружу, чтобы убедиться, что они не потеряли из виду карету, в которой виднелся капюшон плаща цвета спелой сливы, скрывавший головку Эмили.
- Не говори ерунды, Пенфелд, - сурово осудил слугу герцог. - Ты знаешь по своему опыту, что Эмили способна споткнуться на абсолютно ровном месте и расквасить себе нос. Не забывай, что Лондон как-никак город большой, темных личностей здесь сколько угодно, мало ли кто может встретиться. Так что мы обязаны обеспечить Эмили полную безопасность.
Пенфелд придерживался иного мнения, но не спешил поделиться им со своим господином. Слуга подозревал, что герцог весь день колесит за каретой Эмили отнюдь не потому, что в Лондоне ее на каждом шагу подстерегает смертельная опасность. Скорее всего виной всему чудесные превращения, произошедшие с девушкой в последнее время. Из куколки вылупилась бабочка, и хозяин Гримуайлда решил принять все меры к тому, чтобы она не вздумала упорхнуть.
- Простите, сэр, - гнул свое Пенфелд, - осмелюсь напомнить, что мы мотаемся за ними целый день, и совершенно напрасно - девушка ведет себя идеально.
- Тем не менее это не снимает с меня ответственности за ее личную безопасность. Убежден, что на моем месте точно так же поступил бы любой опекун.
- Не надо пудрить мне мозги, - сердито буркнул в плед Пенфелд.
- Не понял, - вскинулся герцог. Слуга прокашлялся и выразил свою мысль иными словами:
- Восхитительно, сэр! Я сказал, что остается только восхищаться подобным отношением к девушке, находящейся под вашей опекой.
- То-то, - промычал Джастин, лукаво усмехнулся и откинулся на мягкую подушку сиденья. - Я так тебя сразу и понял.
Эмили снова высунулась в окошко кареты и оглянулась. Ей доставляло несказанное удовольствие следить за тем, как при ее появлении в оконце следующего за ними экипажа тотчас скрывается голова Джастина. Убедившись, что она не ошиблась, девушка откинулась на сиденье, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Широкоплечего, высокого герцога трудно было не заметить, хотя он и пытался без особого успеха прятаться за фонарными столбами. Разве можно скрыть такую крупную фигуру за развернутой газетой? Эмили готова была поклясться, что слышала, как громко лязгали от холода зубы Пенфелда, когда он бил копытом возле магазина дамской одежды.
- Хотелось бы знать, чем это ты так довольна? - Лили окинула Эмили удивленным взглядом. - Признайся, не прикрепила ли ты к моему турнюру бумажку с надписью: "Не проходи мимо. Ущипни покрепче"?
- Неужели ты думаешь, что я способна на такое? - притворно возмутилась Эмили и, придвинувшись ближе, доверительно сообщила: - На самом деле я засунула тебе в муфту дохлого ежа.
Лили схватила горностаевую муфту и принялась ожесточенно ее трясти.
- Полно тебе, - поспешила успокоить ее Эмили. - Я просто пошутила.
Она снова высунулась в окно и увидела, что за ними теперь следует чужая карета, которой каким-то чудом удалось втиснуться между двумя их экипажами, и кучер Джастина изо всех сил пытается ее обойти. Легко можно было представить себе, какими проклятиями осыпает сейчас хозяин незадачливого кучера.
Внезапно Лили дико взвизгнула, Эмили от неожиданности подскочила и ударилась головой о крышу кареты.
- Боже! Что с тобой? Что стряслось? Увидела мышь?
- Нет, дом.
Эмили часто заморгала, непонимающе глядя на Лили. Порой та вела себя необъяснимо или изрекала нечто вовсе несуразное, точно как ее матушка.
Лили схватила Эмили за воротник плаща и подтащила к противоположному оконцу.
- Смотри! - приказала она и тут же прикрыла ладонью глаза Эмили. - Нет, погоди, не смотри, а то еще кто-нибудь тебя увидит. Так, теперь можно, смотри!
Удивленному взору Эмили предстало невзрачное серое здание, окруженное чугунной решеткой, перед ним раскинулся аккуратно подстриженный газон.
Лили понизила голос до театрального шепота:
- Чтоб ты знала, там проживает миссис Роуз со своими цветиками-семицветиками.
- Миссис Роуз, - раздумчиво повторила Эмили, откинув капюшон.
Она с интересом разглядывала освещенное окно на втором этаже и думала о Тэнси. Неожиданно нахлынули воспоминания, захотелось выяснить, как поживает подружка. Интересно, каково ей сейчас? Окружают ли ее попрежнему добрые джентльмены с ласковыми руками и толстыми кошельками?
Лили удовлетворенно откинулась на сиденье, будто совершила героический поступок, и залилась счастливым смехом.
- Гарви хватит удар, если он узнает, что мы поехали этой дорогой, - сказала она и хитро сощурилась. - Иногда мне кажется, что ему самому следовало бы как-нибудь проехать этим путем. Я всегда стараюсь лежать неподвижно и молча сношу его приставания, как учила меня матушка, но мне кажется, решись он оплодотворить другой цветок, я бы не стала очень возражать.
Лили начала напевать под нос какую-то веселую песенку о пчелках, порхающих над цветами в саду миссис Роуз, а Эмили задумалась, нервно теребя полу плаща. Ей было трудно представить, как бы она смогла лежать неподвижно под ласковыми пальцами Джастина, и всплывшая в голове картинка заставила мучительно покраснеть.
Интересно, знаком ли Джастин с этой улицей, приходилось ли ему бывать здесь? Вполне можно допустить, что перед этим серым, ничем не примечательным домом с окнами, плотно задернутыми занавесками, некогда его поджидала карета. Так или эдак, но раз уж он решил сегодня преследовать ее повсюду, почему бы не сыграть с ним в кошки-мышки?
Кучер придержал лошадей у поворота, и Эмили потянулась к дверце. Лили сразу распознала задорный огонек, вспыхнувший в ее глазах, насторожилась и придержала руку Эмили, явно настроенной на новую проказу.
- Ты куда? - с тревогой спросила Лили. - Что ты задумала? Нет, не пущу! Небось намереваешься уколоть лошадь шляпной булавкой? А потом кони понесут и свалят меня в Темзу?
- Нет, нет, - запротестовала Эмили, - к тебе это не имеет никакого отношения. - Она высвободила руку и попросила: - Скажи кучеру, чтобы он несколько раз объехал этот квартал, а затем подберешь меня возле парка.
Не обращая внимания на протесты Лили, Эмили чуть приоткрыла дверцу и выпрыгнула из кареты. Кучер подстегнул вожжами лошадей, не заметив, что одной пассажиркой у него стало меньше.
Проезжая мимо, Лили высунулась из оконца и негромко посоветовала:
- Ты поосторожней там. Луна уже показалась, и скоро совсем стемнеет.
Легким прогулочным шагом Эмили пересекла улицу и направилась в сторону парка, беззаботно размахивая ковровой сумочкой. Позади послышался восторженный возглас: "Вот это да!", всхрапнула лошадь, и кто-то на ходу выскочил из экипажа. Эмили приостановилась, сделав вид, будто поправляет прическу, оглянулась через плечо и успела заметить, как Джастин быстро прячется за ствол дерева.
Накинув на голову капюшон, девушка устремилась в чашу. Там было намного холоднее, чем на улице, над головой сплелись толстые ветки, и почти ничего не было видно. Эмили прошла по тропинке, вымощенной камнями, мимо замерзшего пруда и гипсового купидона, с надутых губ которого свисали тонкие сосульки. Сгущались сумерки.
В голове созрел план сделать крюк и по другой тропинке выйти к тому месту, где ее будет поджидать Лили, тогда Джастину придется прочесать весь парк. Эмили так и сделала, но подкравшаяся темнота намного усложнила задачу, деревья и кусты мешали ориентироваться, все тропинки казались одинаковыми и вели в неизвестном направлении. Девушка очутилась в запутанном лабиринте, пошла в одном направлении, потом в другом и в конце концов обнаружила, что опять стоит возле фонтана. Гипсовый купидон, кажется, состроил ей рожу, и она не осталась в долгу, показала ему язык.
Стало совсем холодно, Эмили плотнее запахнула плащ и решила пойти по новой, еще не пройденной ею тропинке, оказавшейся очень узкой; под ногами меж камней пробивались сухие стебли травы. Впереди было темно и немножко страшно. "Надо бы вернуться", - мелькнула трусливая мыслишка. Очутиться бы сейчас в теплой гостиной Гримуайлда, где можно потихоньку потягивать из стакана сдобренный специями сидр и вполуха внимать Эдит, расписывающей красоты нового узора для вышивки.
Позади зашелестели кусты, Эмили заколебалась, есть ли смысл идти дальше, не пора ли признать, что шутка не удалась? Одинокая женщина, прогуливающаяся в парке поздно вечером, может стать легкой добычей любого мерзавца. По спине пробежал холодок, девушка развернулась, готовая встретить опасность лицом к лицу.
В ответ - долгая тишина, а затем - стук трости о камни, привычный звук, означавший, что по тропинке следует не бродяга, а джентльмен. Эмили прижала руку к бешено бившемуся сердцу и облегченно вздохнула. Видимо, Джастин раскусил ее замысел, вошел в роль и решил довести игру до конца.
В надежде вынудить его показаться из-за кустов Эмили стала тихо напевать детскую песенку на языке маори, которой ее обучила Дани.
Темноту прорезала вспышка. Спичка! Огонек описал дугу в воздухе, затлела бумага и донесся горький запах табака. Песенка маори застряла и горле на полуноте. Что-то явно не так. Случалось, Джастин выкуривал трубку после ужина, но никогда не брал в рот сигарет. Да-а, не заладилось.
Эмили отступила на пару шагов и шепотом окликнула:
- Джастин?
Из темноты никто не отозвался. Эмили рванулась вперед и сразу уткнулась лицом в нечто твердое и теплое, что могло быть только мужской грудью. Сумочка выпала из рук, из нее вывалилась коробочка с визитными карточками, открылась, и белые картонки веером разлетелись по земле. Мужчина наклонился и стал подбирать визитки.
Эмили хлопнула его по блестящему верху цилиндра и принялась отчитывать:
- Ты меня до смерти перепугал! Разве не слышал, что я тебя звала? Я чуть…
Мужчина поднял голову, и Эмили в испуге захлопнула рот. Пробивавшийся сквозь сплетения ветвей свет луны позволил рассмотреть карие с золотом глаза на лице такой красоты, что мог бы позавидовать сам Сатана.
25
"Никак не могу решить: то ли приложить все силы, чтобы уберечь тебя от жизненных невзгод, то ли дать возможность самой разобраться в происходящем…"
Если не считать Джастина, это был первый мужчина с чисто выбритым лицом, повстречавшийся Эмили в Лондоне. У него были тонкие черты, впалые щеки и необычные прозрачные глаза, будто освещенные изнутри дьявольским огнем. В уголке рта дымилась сигарета, вставленная в мундштук из слоновой кости. Длинными холеными пальцами незнакомец держал визитную карточку Эмили.
- Надо понимать, мне посчастливилось свести знакомство с мисс Скарборо? - вежливо осведомился он.
Эмили не могла отвести глаз от его руки. Ногти были гладкими и розовыми, как у ребенка, и подстрижены так, что напоминали острые когти. Не услышав ответа, незнакомец прокашлялся, как бы напоминая о себе, и Эмили стало стыдно за свое поведение. Нельзя быть такой невежливой.
- Да, да, благодарю вас. Если позволите, - она протянула руку, чтобы взять визитку, но незнакомец с ловкостью фокусника засунул карточку в нагрудный карман.
- Разрешите помочь, - учтиво промолвил он, собрал визитки в коробочку, положил в ее сумочку, выпрямился и передал Эмили. Теперь он стоял перед девушкой во весь рост, молча глядя на нее. И костюм его, и блестящий плащ, ниспадавший с узких плеч, свидетельствовали о том, что сегодня вечером он намеревался посетить оперу.
- Надо полагать, мисс Скарборо, вы решили навестить друзей? - В голосе незнакомца чувствовался легкий иностранный акцент. Видимо, он прибыл в Англию из континентальной Европы.
- Не совсем так. Откровенно говоря, я попросту заблудилась, - нехотя призналась Эмили.
- Это состояние мне знакомо и созвучно состоянию моей души, - сказал незнакомец, стряхивая пепел с длинной тонкой сигареты.
В иных обстоятельствах Эмили никак бы не реагировала на столь мрачный юмор, но сейчас, после испытанного страха, она почувствовала огромное облегчение, рассмеялась, но тотчас об этом пожалела.
Незнакомец щелчком выбил сигарету из мундштука и растоптал окурок каблуком лакированной туфли.
- Вы позволите сопроводить вас в более безопасное место? - спросил он с учтивой улыбкой, обнажив волчьи клыки.
Эмили подумала, что зубы иностранца удивительно гармонируют с его ногтями. Возникло ощущение, будто она оказалась в роли Красной Шапочки и Серый Волк приглашает ее на пикник в лесной чаще.
Незнакомец, по-видимому, обладал способностью читать чужие мысли.
- Не волнуйтесь, - успокоил он девушку, - вам не следует меня бояться. Сегодня я уже поужинал тремя юными леди, затерявшимися в парке, так что пока я сыт и доволен жизнью.
Эмили смутилась и покраснела. Действительно, с чего это она так разволновалась? Чего бояться в районе Мей-фэр, где живут добропорядочные и законопослушные люди? Скорее всего супруга этого странного мужчины не выносит табачного дыма и не разрешает курить в доме, вот он и вынужден был выйти на прогулку в парк, а сейчас спешит домой, где его ждут трое пухлых детишек и блаженное тепло от огня в камине.
- Почту за честь, - решилась Эмили и взяла незнакомца под руку.
Сквозь ветви деревьев пробивался свет молодой луны, указывая путь по извилистой тропинке.
- Простите, я невольно подслушал песенку, которую вы напевали. На редкость приятная мелодия. Да и язык показался знакомым. Это суахили, язык народов Восточной Африки?
- Нет, маори.
- Ах, вот как! Маори… Если не ошибаюсь, это язык туземцев… - Спутник Эмили секунду колебался и неуверенно закончил: - …Новой Гвинеи?
- Новой Зеландии.
- Боже мой! Неудивительно, что вы заблудились в парке. Теперь все понятно: вы жертва кораблекрушения?
- Пожалуй, - ответила Эмили, подумав, что так вполне можно охарактеризовать череду странных событий, которые привели ее в Лондон.