- Не волнуйся, - улыбнулся он, обнимая Джулиану. - Если девушка невинна, то с ней такое всегда случается, когда она отдается мужчине.
Джулиана с недоверием взглянула на мужа.
- Это точно?
- Точно, моя обожаемая женушка. - В его голубых глазах блеснули лукавые искорки, и он поцеловал ее в губы. - В следующий раз тебе не придется так страдать… - Он замолчал, многозначительно улыбаясь, потом провел рукой по ее груди. Джулиана уже чувствовала по тому, как напряглась его плоть, что в нем вновь зреет желание. Однако то, с какой уверенностью он объяснил ей про кровь, не на шутку обеспокоило ее.
- А откуда тебе известно, как это бывает, когда мужчина… когда он…
- Занимается любовью с девственницей? - Он улыбнулся. - Обычно мужчины часто рассказывают друг другу о таких вещах. Жаль, что у женщин это не принято.
- Да, это точно, - рассеянно согласилась она, а в ее голове уже зрели подозрения о богатом опыте мужа в любовных делах. Вот, например, он слишком быстро ее раздел, словно ему давно было известно, как там у женщин все застегивается… и расстегивается. Эта мысль заставила ее нахмуриться. - Скажи, я единственная женщина, с которой ты… занимался этим?
Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он вздохнул:
- Ты единственная девственница, с которой я занимался любовью.
К своему удивлению, она поняла, что ужасно ревнует его, но постаралась не подать виду.
- Значит, ты занимался любовью с другими женщинами.
- Все это не имеет сейчас никакого значения, уверяю тебя.
- А что же тогда имеет значение для тебя?
- Джулиана, ни одна из них даже не стоит того, чтобы говорить о ней…
Но ревность вспыхнула в ней с новой силой.
- Из них? Так, значит, у тебя была не одна, а несколько женщин? - Она представила, как он их ласкает, целует, доводит до экстаза своими умелыми пальцами. Мама говорила ей, что такое возможно только между мужем и женой. Так, значит, все это тоже было ложью?
Он не ответил, а молча встал и направился к умывальнику. Смочив два полотенца в тазике с водой, одним он стер следы крови с себя, а другое принес жене. Опустившись рядом с ней на кровать, Рис принялся вытирать остатки крови, оставшиеся на ее коже.
- Так ты не ответишь мне? - шепотом спросила Джулиана.
Желваки заиграли на его скулах. Он закончил оттирать кровь и, отшвырнув грязное полотенце в сторону, с отчаянием посмотрел на Джулиану.
- Ты уверена, что хочешь услышать о женщинах, с которыми я спал до тебя? - Джулиана решительно кивнула, и он со вздохом сказал: - Ну что ж, была миссис Эйбернети, молоденькая жена одного из моих опекунов. Она пригласила меня на чай, когда ее супруг был в отлучке. Потом была молочница из Ллинвидда…
- Хватит. - Джулиана с негодованием махнула рукой.
- Пойми же, дорогая, - он склонился к ней, - у меня было не много женщин. К тому же это были совсем другие женщины: зрелые, опытные, которым просто хотелось переспать с молодым симпатичным парнем. Для них, как и для меня, это был лишь эпизод. - Рис поцеловал ее и проникновенно взглянул ей в глаза. - Но ни одна из них не достойна даже целовать тебе туфельки, слышишь? Ни одна.
Его влюбленные глаза излучали тепло, но Джулиана все еще не могла успокоиться.
- И были среди них… замужние?
- Были, - со вздохом ответил он.
- Но, Рис, я думала, что замужним дамам не должно… так вести себя с посторонними мужчинами.
Лишь на короткое мгновение циничная улыбка тронула его губы, но тут же исчезла.
- Ты правильно думаешь. Но, видишь ли, занятие любовью приносит столько приятных минут. Иногда занимаешься этим ради собственного удовольствия, а не потому, что испытываешь сильные чувства к тому, с кем ложишься в постель. Если же муж или жена не приносят удовлетворения, то можно иногда и не подчиняться общепринятым условностям.
От тревоги у нее перехватило дыхание.
- А тебе я принесла удовольствие? - спросила Джулиана, боясь услышать отрицательный ответ.
- О да! Ты мне доставила огромное удовольствие, - весело улыбнулся Рис.
Вздох облегчения сорвался с ее губ.
- Значит, ты все-таки подчинишься теперь общепринятым условностям? - Джулиане казалось, что она никогда не переживет, если он будет любить другую женщину после того, как занимался любовью с ней, Джулианой.
Воган ошарашенно посмотрел на жену.
- Разумеется, любимая. Все это… не больше чем баловство. Мужчины - легкомысленный народ. Твои братья тоже, наверно, не брезгуют этим. - Он погладил ее по волосам и, внезапно став серьезным, произнес: - Но тем, кто любит друг друга… больше никто не нужен. Любовь моя к тебе сильна. И не найти мне нужные слова, чтобы сказать тебе, как крепка она.
"Господи, в его устах простые слова звучат как песнь любви!" - подумала она. Разве после этого можно еще злиться на Риса, если в его признании и во взгляде столько любви и обожания? Что ж, она простит ему всех тех женщин, что были до нее, ведь теперь он принадлежит только ей одной.
Заметив улыбку на ее губах, он с облегчением вздохнул.
- Ну что, все в порядке?
- В порядке, - кивнула она. И после недолгого размышления добавила: - Я тоже стану подчиняться общепринятым условностям. Обещаю тебе.
Он удивленно вскинул брови.
- Лучше уж подчинись. А то, знаешь, за плохое поведение некоторые мужья могут и поколотить своих жен.
- Да? - опешила Джулиана. - А ты не будешь бить меня, Рис?
Воган склонился к ней и хриплым от желания голосом прошептал:
- Никогда! Я собираюсь любить тебя всю жизнь. - Он нежно раздвинул ей ноги коленом и коснулся губами ее обнаженной груди, заставив Джулиану содрогнуться от подступающего желания. - И начну это делать прямо сейчас, дорогая.
И потом он еще долго доказывал ей делом силу своей любви.
6
Дарси в нетерпении мерил шагами гостиную. Несмотря на поздний час, он вовсе не собирался отходить ко сну. На кушетке мирно дремал Оувертон. Дарси взглянул на часы: стрелки показывали три часа ночи. Черт бы их побрал, сколько же можно возиться? Вербовщики должны были уже давно схватить Моргана Пеннанта, но долгожданной записки Дарси так и не получил.
В дверь тихо постучали.
- Войдите, - рявкнул он.
На пороге со смущенным видом появился лакей.
- Что там? Записка? - нетерпеливо воскликнул Дарси.
- Не совсем, милорд. Там внизу вас дожидается мальчишка. Он сказал, что хочет говорить только с вами.
- Мальчишка?
- Да, но он отказался говорить, кто его послал, и настаивает на том, чтоб увидеть вас.
Дарси нахмурился. В кабачке Моргана должен был подкараулить наряд вербовщиков и задержать до отхода военного судна. Должно быть, они решили, осторожности ради, спросить у него совета касательно дальнейших действий. Дарси махнул рукой на дверь.
- Приведи мальчишку.
Когда лакей привел посетителя, Дарси с удивлением обнаружил, что юноша, посланный к нему, одет слишком уж опрятно. Вряд ли он мог быть послан хозяином такого захудалого и злачного местечка, как таверна "Бык и Луковица". Неужели тамошним слугам выдают столь приличное платье?
Жестом Дарси велел слуге выйти. Едва дверь за ним закрылась, виконт с нетерпением посмотрел на мальчишку:
- У тебя есть для меня новости?
- Я служу в "Белом дубе". Мой хозяин велел передать, что недавно там остановилась на постой ваша сестрица с каким-то мужчиной, которого она называет своим мужем.
Дарси ошарашенно уставился на юношу. Что? "Белый дуб"… Джулиана…
- Что ты, дьявол тебя возьми, такое плетешь?
Посыльный смущенно опустил глаза под взбешенным взглядом Дарси.
- Э-эти двое приехали к нам час назад… и сказали, что следуют в Лондон. Затем спросили комнату до отхода почтовой кареты. Мой хозяин узнал в приезжей даме вашу сестру.
Во время его сбивчивого рассказа проснулся Оувертон и, расслышав последние слова юноши, оторвал от подушки голову в съехавшем набок парике.
- Так что же там случилось с Джулианой?
- Может, это чья-то дурацкая шутка, или же этому бедняге просто померещилось, но парень утверждает, что Джулиана и какой-то мужчина сняли комнату в "Белом дубе".
Оувертон расхохотался.
- Джулиана? С мужчиной, одна, на постоялом дворе? Ну и шуточки! И с кем же это, по-вашему, она сбежала?
- С валлийцем, сэр, - с готовностью ответил юноша.
- Ну, это уж слишком! - прорычал Дарси. - Моя сестра не знается с валлийцами. Тем более что всю последнюю неделю она провела в своей комнате, где сейчас и находится, я уверен. Так что теперь говори, зачем вам понадобилось так шутить, а?
Посыльный нерешительно произнес:
- Это не шутка, сэр. Мой хозяин уверен, что это была ваша сестра.
- Откуда он знает ее? - не отступался Дарси.
- Мой хозяин частенько наведывался к вам в последнее время… видите ли, он ухаживал за Летицией, горничной вашей сестры. Он сказал, что видел вашу сестру однажды, когда был здесь. Он просил сказать, что у той женщины, что остановилась у нас, рыжие волосы.
Оба брата громко выругались. Вокруг сколько угодно женщин с рыжими волосами. Но…
- А почему твой хозяин так жаждет возвратить нашу сестрицу в родной дом?
- Не знаю, - пожал плечами юноша. - Может, потому, что ее горничная так и не взглянула на моего хозяина, вот он и решил отомстить ей, наказав ее госпожу.
Дарси задумался. Хозяину постоялого двора нельзя было доверять: он мог говорить правду, но мог и наплести с три короба. И потом, можно ли извлечь какую-нибудь пользу из случившегося?
- А кто тот валлиец, парень? - с издевкой поинтересовался Дарси. - Твой хозяин его тоже узнал?
- Он говорит, что его имя Воган. Это имя стояло в их брачном свидетельстве. Но имя женщины этот мистер Воган отказался назвать.
Воган! Дарси замер, словно пораженный громом. Оувертон, позабыв про сон, как на пружинах, вскочил с кушетки.
- Воган? Надеюсь, не этот проходимец Рис Воган? - Однако страшное подозрение привело его в мрачное расположение духа. - Хотя Воган, кажется, приходил сюда и что-то говорил о Джулиане. И о Ллинвидде. - Осененный внезапной догадкой, он ударил себя рукой по лбу. - Бог мой! Ллинвидд! Если Воган женится на Джулиане, он получает за ней Ллинвидд! Так вот каков был его план!
- Заткнись и дай мне подумать, - мрачно прервал его Дарси. Действительно, неделю назад Воган явился к графу и заявил, что где-то повстречал Джулиану. Но, судя по рассказу отца, этот наглец был, по-видимому, за что-то ужасно зол на нее.
Как бы там ни было, следовало проверить россказни этого мальчишки. Джулиана наверняка сейчас преспокойно спит в своей комнате. Впрочем…
- Оставайся здесь, - велел он посыльному. - Если ты говоришь правду, получишь хорошую награду. Ну, а если ты лжешь…
Он угрожающе взмахнул рукой, и юноша в страхе отшатнулся. В сопровождении брата Дарси спешно направился в гостиную. Пожалуй, не стоит будить всех, думал он. Тем более, что отец в отъезде, а мать можно держать в неведении до тех пор, пока не станет ясно, правду говорит мальчишка или же врет.
Подходя к комнате Джулианы, он почти сумел убедить себя, что сегодняшняя новость - всего лишь глупая шутка. Хозяин "Белого дуба" наверняка ошибся. Джулиана не могла бежать с таким негодяем, как этот Воган. Ведь, несмотря на все ее чудачества, она не так глупа, чтобы не понять, что Вогану только и нужны ее денежки да земли, которые отец так глупо записал на нее.
Дарси толкнул дверь комнаты сестры, но обнаружил, что она заперта. Холодный пот проступил у него на лбу. Джулиана никогда раньше не запиралась и тем более во время сна. Разве стала бы она запираться, если бы у нее не было оснований что-то скрывать?
Он еще раз постучал и прислушался. Ответа не последовало. Дарси постучал громче и позвал Джулиану. Но опять ответом ему была тишина. На пороге родительской спальни появилась мать и, кутаясь в шаль, Удивленно поглядела на сына.
- Что случилось?
- У меня в комнате находится мальчишка, - самым непринужденным тоном ответил Дарси, - который утверждает, что Джулиана сбежала с мистером Воганом и в самое ближайшее время они оба сядут в почтовую карету и укатят в Лондон. - Он кивнул на дверь сестриной спальни. - Джулиана не отвечает. Нужно, чтобы кто-то сходил за ключами.
Графиня Сент-Албанс смертельно побледнела.
- Погоди, у меня есть ключ. - Она исчезла в своей комнате и через мгновение снова появилась, протягивая ключ дрожащей рукой. - Возьми… у тебя выйдет лучше.
Дарси вырвал у нее ключ и отпер дверь. Вбежав внутрь в сопровождении брата и матери, он увидел, что Джулианы там нет. Найдя комнату пустой, графиня в ужасе вскрикнула, но поспешно зажала рот рукой.
- Посмотрите туда, - прошептала она, указывая на кровать. На подушке лежала записка, оставленная Джулианой. Мать поспешно схватила драгоценный клочок бумаги и принялась читать. Через минуту комнату огласили ее надрывные рыдания.
- Господи милосердный! Моя девочка, моя несчастная девочка! Ну почему я не почувствовала все тогда, когда она пытала меня своими глупыми вопросами… И как нарочно Гораций в отъезде! Надо же было ему уехать именно в тот момент, когда он больше всего нам нужен!
Пока она сквозь слезы поминала отсутствовавшего графа, не забывая оплакивать и свою "несчастную девочку" , Дарси взял у нее из рук записку и прочел вслух:
"Милые папа и мама! Очень прошу вас не беспокоиться обо мне. Рис Воган и я хотим пожениться, но, зная, что вы никогда бы не благословили наш брак, мы решили уехать. Пожалуйста, помолитесь за нас. Мы с Рисом ужасно любим друг друга. Я надеюсь, что когда-нибудь вы все-таки согласитесь признать наш брак.
С любовью, Джулиана".
Дарси в гневе скомкал записку.
- Только попадись мне в руки этот мерзавец, уж я разделаюсь с ним!
Оувертон задумчиво поглядел на брата.
- Парень сказал, что они уже обвенчаны, стало быть, она сбежала еще до ночи.
- Ты говоришь, обвенчаны? - воскликнула мать. - Она уже его жена?
Дарси не собирался обращать внимание на истерику матери и решил иметь дело только с братом.
- Ты думаешь, Вогану удалось добыть разрешение на брак?
- Пока не знаю. Епископ мог выдать ему такое разрешение. Ты ведь знаешь, он - валлиец и к тому же не слишком жалует отца.
А графиня тем временем не находила себе места от отчаяния.
- Ну что же вы здесь стоите? Скачите за ними! Спасите мою девочку от этого чудовища!
Но Дарси лишь мрачно посмотрел на мать.
- Что ж, если мы не смогли предотвратить венчание, то, по крайней мере, попытаемся вытащить Джулиану из его постели, а потом и расторгнуть этот брак. Пошли, Оувертон, - махнул он рукой брату, и оба быстро устремились вниз по лестнице к выходу.
Внизу они наткнулись на лакея, уже поджидавшего Дарси.
- Сэр, вестей из "Быка и луковицы" до сих пор нет.
Дарси лишь раздраженно отослал его прочь - в такой момент судьба Моргана совершенно его не интересовала. Затем виконт без промедления начал действовать: были отданы распоряжения задержать посыльного до выяснения исхода дела, взнуздать лошадей и принести оружие. А еще несколько минут спустя оба брата на всех парах скакали по направлению к харчевне "Белый дуб".
В голове Дарси зрели десятки планов, как разделаться с Рисом Воганом. Просто убить врага было бы приятнее всего, но такой способ был бы также и самым неразумным - слишком многие знали о ссоре отца и Вогана. Так что обнаружься в один прекрасный день его бездыханное тело, все семейство Сент-Албанс попало бы под подозрение, что нанесло бы огромный вред политической карьере самого Дарси.
Но и заполучить проклятого бунтовщика себе в зятья было тоже ничуть не лучше. Особенное же негодование Дарси вызывала мысль о том, как ловко удалось Вогану прибрать к рукам Ллинвидд. Что ж, Джулиана скоро сама поймет, что не любовь двигала помыслами ее муженька. Как бы там ни было, этот Воган обольстил ее обманом, уж Дарси-то это было прекрасно известно. Ему ли не знать, на что способны мужчины, потерявшие все свое состояние. Ясно, что Вогану было нужно лишь одно - богатство Джулианы.
Если же она по доброй воле бежала с этим негодяем, то ее будет не так-то легко вернуть домой. Что он тогда станет делать? Что, если Джулиана будет упрямиться, не желая расставаться со своим муженьком? А что, если уже поздно и брак их стал непреложным фактом? В любом случае Дарси был обязан во что бы то ни стало спасти сестру, от позора ли, от разочарования - все едино.
Едва он ступил на постоялый двор, как ему навстречу с радостью бросился хозяин, узнавший в гостях братьев Сент-Албанс.
- Милорд, надеюсь, я не ошибся, когда послал к вам своего мальчишку. Я уверен, что ваша сестра…
- Ты не ошибся, приятель, - нетерпеливо перебил его Дарси и вопросительно поглядел на темные окна гостиницы. - Сколько они уже там находятся?
- Больше часа, пожалуй. - Хозяин смущенно опустил глаза и нерешительно пробормотал: - Я думаю, что они… не теряли время даром…
- Я так и знал, - процедил сквозь зубы виконт, со злостью вцепившись в поводья. Проклятый валлиец! Слишком поздно, все, что могло между ними произойти, уже давно произошло. - Где они сейчас?
- Там в комнате, на самом верху. Сам мистер Воган спустился недавно взять еду и еще справиться, скоро ли прибудет карета. Я велел одному из слуг приготовить им ужин на скорую руку. Мистер Воган сейчас, должно быть, дожидается на кухне.
Дарси соскочил с лошади и бросил поводья подбежавшему груму. Его примеру последовал и Оувертон. Старший из братьев уже направился было к дому, но внезапно остановился. Так, значит, Воган сейчас один на кухне? Он сам дает им в руки все карты, и нужно все сделать так, чтобы не впутывать Джулиану. Дарси замер, обдумывая каждую деталь, каждый поворот, который могли принять события в ближайшее время.
Потом впервые за весь вечер он улыбнулся.
- Эй, хозяин! Послушай, что я тебе скажу. Пойди и постарайся под каким-нибудь предлогом выманить этого мошенника из дома… но не вздумай ничего говорить моей сестрице. Доставь его сюда, а уж мы займемся им как следует.
Хозяин с опаской поглядел на гостя.
- Что вы собираетесь с ним сделать, милорд?
- Не волнуйся, я не собираюсь его убивать. Мне нужно только, чтобы он убрался отсюда поскорее и позабыл мою сестрицу. И чтоб без всякого шума. - Он повертел перед ним увесистым кошельком с монетами, который, как и ожидалось, произвел должный эффект. Глаза хозяина блеснули алчным огнем. - Эти денежки станут твоими, если ты будешь впредь держать язык за зубами о том, что знаешь. И чтобы ни слова моей сестре! Понятно?
Хозяин, однако, нерешительно молчал, поглядывая на деньги, которые ему протягивал Дарси. Но вскоре жадность взяла верх над сомнениями, и он кивнул в знак согласия.
- Не понимаю, чего ты ждешь? - поинтересовался Оувертон. - Нужно только найти этого негодяя и перерезать ему глотку. И чем больше шуму будет, тем лучше. Пусть все видят, что ждет того, кому вздумается увести у нас сестру!
- Да, а потом они с наслаждением повесят тебя. Тут уж тебе не помогут отцовские связи, - насмешливо ответил Дарси, тем временем внимательно разглядывая что-то на земле. Затем наклонился и поднял увесистый камень размером в два кулака.
- Что ты, черт тебя дери, задумал?