– Лучше тебе сделать так, как она говорит, Дженкс, – вмешался Бен. – Это ее ферма, и тебе нечего тут делать.
– Это больше не твоя ферма, куколка! – заявил Дженкс.
– Что ты плетешь? – возмутилась Шарлотта. – Где мой брат?
Дженкс пожал плечами:
– Слыхал, что он в Дареме. А вот ответ на первый вопрос: твой братец продал этот дом и ферму со всеми постройками мистеру Латчеру. Вот, погляди. – И он вынул из кармана листок бумаги. – Это купчая, все законно.
– Я не верю тебе! – гневно выкрикнула Шарлотта.
– Брось, куколка! Смотри, подпись внизу. – Он повернул листок так, чтобы они хорошо увидели. – Джеферсон Кинг. Так зовут твоего брата, что ли?
Она взглянула и объявила:
– Если это и подпись Джефа, то скорее всего его заставили ее поставить.
Дженкс на это расхохотался:
– Единственное, что вынудило его подписать бумагу, так это деньги на выпивку, девок и карты, а мистеру Латчеру пришлось заплатить его долги. – Он поглядел в бумагу и уточнил: – Да еще тысячу долларов наличными! Понятно? Так что это вы находитесь в чужих владениях. Здесь все принадлежит мистеру Латчеру, и дом в частности. Ваше счастье, что я не считаю фургон и лошадей.
Шарлотта гордо подняла голову.
– Это все равно мой дом. Я не уйду по своей воле отсюда, – заявила она упрямо.
– Да? Могу помочь тебе, – ухмыльнулся Дженкс. – Ребята, идите сюда!
Из дверей вышли двое здоровенных парней с ружьями наперевес. Бен положил руку ей на плечо:
– Шарлотта, мы ничего не можем сделать. Давай поедем в город и посоветуемся с адвокатом насчет защиты твоих прав.
Бену пришлось утащить ее силой. Только когда они отъехали от дома на приличное расстояние, Шарлотта расплакалась от отчаяния.
Глава 6
В номере дешевой гостиницы Джеф Кинг, голый по пояс и босой, сидел в потертом кресле со стаканом виски в руке. Он смотрел невидящим взглядом в стену и старался при этом ни о чем не думать.
Раздался громкий стук в дверь. Он вздрогнул и дрожащей рукой поставил стакан на пол. Потом с трудом встал и, хромая, подошел к двери.
На пороге стояла грудастая женщина с вызывающе раскрашенным лицом.
– Ты Джеферсон Кинг? – спросила она и, когда тот кивнул, заявила: – А я – Мэй. Меня прислал Коб Дженкс.
Джеферсон тупо уставился в огромный вырез ее платья, вернее, смотрел он на то, что оттуда выглядывало.
– Входи, Мэй.
Она прошла, и в комнате сразу запахло дешевыми сладкими духами. Джеф аккуратно запер дверь и, обернувшись, увидел, что Мэй стоит около кровати и расстегивает сзади платье, а через несколько секунд она предстала перед Джефом полностью обнаженной. Потом улыбнулась немного растерянному клиенту и улеглась на кровати в непринужденной позе.
– Ну, я готова, милый!
Джеферсон снял штаны и забрался на кровать. Надо сказать, он был не очень уверен в себе – пил почти весь день. Но Мэй оказалась профессионалкой высокого класса. Она принялась за дело, и вскоре Джеферсон смог заняться с ней любовью. Видно, у него это получалось неплохо, потому что Мэй стонала:
– Вот так, милый! Хорошо! Ты настоящий мужчина, не то что другие! Ну давай, давай...
Развязка наступила быстро, раньше, чем Джефу хотелось бы. Пока он старался отдышаться, Мэй встала и начала одеваться. Он наблюдал за ней и думал: "Вот так всегда с девками: кончил дело – и до свидания! С другой бы женщиной, постоянной любовницей, можно было бы понежиться, пообниматься, потом еще побаловаться!" Но какая женщина захочет иметь дело с калекой? Только та, которой платят.
Можно было бы оставить Мэй на ночь, но теперь, когда он удовлетворил свое желание, в нем не осталось никакого чувства, кроме отвращения, не только к этой напудренной и надушенной до тошноты проститутке, но и к самому себе.
Тем временем Мэй направилась к двери, и Джеф крикнул ей:
– Возьми деньги на туалетном столике!
– Не волнуйся, милый, – улыбнулась она. – Коб Дженкс мне заплатил за тебя и передал, что это награда, только не знаю за что.
Джеф саркастически рассмеялся. Награда! Он предал родную сестру, а ему за это платят, как Иуде. Тому – тридцать сребреников, а Джеферсону – девку.
После ухода Мэй он встал, оделся, придвинул единственное кресло к окну и уселся там, потягивая виски и глядя на безлюдную улицу.
Он знал, что с тех пор как вернулся с войны, ведет себя отвратительно, но ничего не мог с собой поделать. Во всех своих бедах он винил войну. Если бы южане победили, все сейчас было бы по-другому, и сам Джеф был бы прежним – энергичным, работоспособным, даже невзирая на хромоту. А так он предпочитал оставаться в полном бездействии, в депрессии, жалея себя и оплакивая свою горькую жизнь.
То, что он попал к Латчеру в кабалу, ясно, хотя он старался не поддаваться искушению одалживать у него деньги. Но дело в том, что Джеферсон чувствовал себя мужчиной, только напившись. Спиртное, девки и карты стали частью его жизни. Получив от Латчера деньги, он стал играть в покер, а так как умением не отличался, постоянно проигрывал. Тем не менее надеялся, что ему вот-вот повезет, он сорвет солидный куш и тогда вернется к Шарлотте с карманами, полными денег, а она будет гордиться им.
"Да я просто обязан это сделать!" – подумал Джеферсон, откинувшись в изнеможении на спинку кресла. Сколько можно влачить жалкое существование! Война была сущим адом, и после всех мук он заслуживает лучшей доли.
Когда Шарлотта поехала торговать в первый раз, он одолжил у Латчера деньги на выпивку и женщин. Казалось, отыграв эти деньги в покер, он сможет обойтись без помощи сестры. Но вот невезение – продул все дотла. Пришлось Шарлотге отдавать большую часть заработанных ею денег Латчеру, и Джефу было ужасно стыдно. Он хотел признаться в этом сестре, но она и говорить с ним не желала.
Он простил ее, так как понимал, что другого отношения и не заслуживает, но твердо решил снова попытать счастья в картах. Не успела Шарлотта уехать снова, как он отправился к Латчеру и снова одолжил денег – тысячу долларов, а проиграл их за одну ночь. На следующий день Латчер заявил, что больше не даст ему ни цента, но Джеф может отписать ему ферму Кингов. Тогда они будут в расчете, а Латчер даст еще тысячу впридачу, пусть только Джеф подпишет бумаги.
Пришлось согласиться. И он решил, что с тысячей долларов он обязательно выиграет еще больше и купит Шарлотте красивый дом в Дареме. Зачем такой женщине, как она, горбатиться на ферме? Пусть почувствует себя настоящей светской дамой. Размечтавшись, он снова сел за карточный стол и, как обычно, все проиграл.
Что же теперь делать? У него осталось всего пятьдесят долларов, этого едва хватит на еду и недельное проживание в гостинице.
Тут Джеферсону в пьяную голову пришла спасительная мысль: Шарлотта не сегодня завтра вернется из поездки, она скорее всего хорошо заработала! Ну конечно, она несколько дней будет дуться на него из-за проданной фермы, но потом можно попробовать обратиться к ней...
Нет! Джеф даже стукнул себя кулаком по колену. Гордость не позволит ему сделать это. А кроме того, Шарлотта ни за что не простит предательства.
Латчер намекал, что у него может найтись кое-какая работенка, и хотя Джефу не хочется идти к этому подонку, другого выхода у него просто нет.
Он допил остатки виски прямо из бутылки, доковылял до кровати и без сил повалился на нее.
В Дареме Шарлотта отправилась к адвокату вместе с Беном. Ральф Чамберс работал в городе почти всю жизнь. Ему было около шестидесяти, и он считался самым уважаемым и компетентным в округе. Отец Шарлотты тоже обращался к нему, правда, редко, за юридической консультацией.
Мистер Чамберс, полный человек с мясистым лицом и обвисшими щеками, выглядел очень угрюмым. Насупив густые брови, он внимательно выслушал историю Шарлотты и помрачнел еще больше.
– Мисс Кинг, боюсь, я не смогу вам помочь, – сказал он, вздыхая. – Вы вольны подать в суд на вашего брата и этого Слоуда Латчера, и это обойдется вам в круглую сумму, но вы ничего не добьетесь.
– Но должны же у меня быть хоть какие-то права! – воскликнула Шарлотта.
– Боюсь, нет, мисс Кинг. По закону старший сын считается основным наследником. Ваш брат имел полное право продать ферму. Поймите, он с Латчером заключил вполне законную сделку и вовсе не обязан был считаться с вашим мнением. К сожалению, моральная сторона данного вопроса для суда не важна.
– Из ваших слов я поняла, что у женщин вообще нет никаких юридических прав, – с горечью констатировала Шарлотта.
– Да, это так, особенно если дело касается недвижимости, – подтвердил Чамберс. – Возможно, когда-нибудь ситуация изменится, но сейчас закон не на вашей стороне. Учтите, я высказал только свое мнение, вы можете проконсультироваться и у другого юриста.
– Это бесполезная трата времени, мистер Чамберс. Я и раньше догадывалась, что сделать ничего нельзя, но все же хотела получить подтверждение.
Шарлотта с трудом встала со стула, она едва держалась на ногах от усталости и отчаяния.
– Сколько я должна вам? – спросила она адвоката.
– Ровным счетом ничего, дорогая. Ведь я ничем вам не помог, только расстроил. Кем же я буду, если возьму деньги? – Чамберс тоже встал и вышел из-за стола. – Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, обращайтесь. Я всегда с большим уважением относился к вашему отцу. Такой был прекрасный человек, не то что... – Он осекся, смутившись.
– ...не то что его сын, – закончила Шарлотта. – Да, к сожалению, это так. Спасибо, мистер Чамберс. До свидания.
Бен взял ее под руку, и они вышли на улицу. Зимний день был неожиданно теплым, но Шарлотта дрожала. Она остановилась и взглянула на своего спутника.
– Я только что вспомнила, – сказала она с грустью, – скоро Рождество. Какой же это будет веселенький праздник, а, Бен? Мамы нет в живых, мой брат предал меня, мой дом продан!
– Ты что, решила пожалеть себя? Опустить руки? – удивился Бен. – Это так не похоже на ту Шарлотту, которую я знаю!
– О нет! Вовсе нет! – воскликнула она. – На самом деле я вне себя от гнева. Никогда еще не была так зла и мечтаю отомстить Слоуду Латчеру!
– Надеюсь, никаких глупостей ты не сделаешь? Я ненавижу этого человека, хотя никогда и не видел его, но он ничего противозаконного не сделал. Кроме того, что послал Дженкса разделаться с тобой. Но это невозможно доказать.
– Не беспокойся, убивать его я не стану. Бороться с ним нужно другими методами. Вот что я придумала. Не помню, говорила ли я тебе, что у меня есть мечта – открыть табачную фабрику в Дареме и выпускать продукцию лучше, чем у Латчера. А кроме того, я убеждена: у табачной промышленности большие перспективы.
Бен задумался, а потом сказал очень серьезным тоном:
– Ты сможешь это сделать.
– Как? Прежде я подумывала заложить ферму или продать ее, чтобы иметь деньги на аренду здания в Дареме и открыть производство. Но фермы у меня больше нет. Чтобы скопить деньги, торгуя табаком с колес, потребуется много времени, а потом может быть поздно.
– Всегда можно найти выход, – заметил Бен и огляделся вокруг. – Пойдем перекусим где-нибудь, я голоден. Заодно и потолкуем.
Он повел ее в маленький ресторан за углом. Шарлотта не чувствовала голода, настолько была расстроена разговором с адвокатом. Но дразнящие ароматы возбудили ее аппетит. Бен заказал жареных цыплят и бобы, а на сладкое – яблочный пирог.
Когда все принесли, Шарлотта набросилась на еду с такой жадностью, будто три дня не ела. Бена она слушала вполуха, а он оживленно рассказывал ей о своей жизни в Чарлстоне, о том, что заставило его принять решение стать торговцем-разносчиком. Она не могла понять причины такой откровенности. "Наверное, хочет отвлечь меня от мрачных мыслей", – подумала Шарлотта. Именно в этот момент Бен сказал:
– И вот я стал искать возможность заняться нормальным перспективным делом. Развозить товары мне нравится, но не буду же я этим заниматься всю жизнь!
Шарлотта поняла, что это неспроста. Она с интересом взглянула на Бена.
– К чему ты клонишь? – спросила она.
– Ну... как тебе сказать... – Он замялся, подбирая слова. – Я согласен с тобой в том, что в производстве табака нарастает настоящий бум. Но чтобы сделать это дело прибыльным, нужно поставить его сразу же на широкую ногу – большая фабрика по производству сигарет, штат квалифицированных работников, агенты по сбыту. Ну, ты понимаешь...
– Звучит здорово, Бен, но... – Она безнадежно махнула рукой. – У меня на это нет денег.
– Знаю. А я не совет тебе даю, а предлагаю сотрудничество – партнерство в этом непростом деле. Иными словами – создать компанию. За последние годы мне удалось хорошо заработать, деньги у меня есть, и могу вложить их в табачную фабрику, а также приобрести все, что нам нужно.
Шарлотта удивленно уставилась на него:
– А я тебе зачем? Что мне предложить в качестве своей доли, равной твоей, если мы говорим о компании? – У нее неожиданно возникло подозрение. – А ты, случайно, не из жалости предлагаешь все это?
– Нет, Шарлотта, – рассмеялся Бен. – Ты мне нравишься, ужасно нравишься, но я не настолько альтруист, чтобы в делах руководствоваться только эмоциями. Прежде всего я думаю, что Дарем – идеальное место для такого предприятия, но меня здесь никто не знает, а ты своя, пользуешься уважением фермеров, выращивающих табак. Твой вклад в дело будет самый ценный – это репутация и доверие. Кроме того, я успел заметить, как хорошо ты умеешь работать.
Шарлотта выслушала его и покачала головой:
– Нет, Бен, этого явно недостаточно. Конечно, я могу постараться заработать деньги, чтобы сделать свой вклад, и буду трудиться изо всех сил. Но у меня такое чувство: ты чего-то не договариваешь.
– Хорошо, буду откровенен с тобой. Есть еще причина, по которой я хочу сотрудничать с тобой.
– И что же это?
– Я еврей, а многие люди не хотят иметь дело с евреями, отказывают им наотрез. Если ты будешь налаживать контакты, у нас такой проблемы не возникнет.
– Ни о чем подобном в Дареме я не слышала! – удивилась Шарлотта. – Здесь живут евреи, но никто их не притесняет.
– Скорее всего это лавочники или торговцы. Но поверь мне, везде евреев считают пронырами в бизнесе, а это не совсем так. Просто мы расчетливые, сообразительные и хорошие организаторы. Но я заметил, что южане сторонятся нас, когда речь заходит о серьезных делах. И еще: говорят, евреи не сражались на войне, а вместо этого делали деньги, наживались на страданиях людей. Это неправда. Мне известно, что почти десять тысяч евреев защищали Юг, и не знаю никого, кто бы нажился на войне. Мой отец, например, потерял все, старший брат погиб. Правда, я не воевал, и если люди узнают об этом, будут относиться ко мне с предубеждением. Шарлотта немного успела прийти в себя от предложения Бена и теперь, мысленно уже согласившись, прикидывала возможности. Но она решила пока не проявлять слишком большого интереса.
– Идея создать компанию так, как ты это представил, мне нравится, – сказала она. – Но я предвижу массу препятствий и проблем, которые возникнут еще до того, как мы начнем.
– А сколько еще неприятностей впереди... – с улыбкой добавил Бен. – Но давай лучше думать о том, что получится в случае успеха нашей затеи, и ты сразу поймешь: игра стоит свеч.
– А ты оптимист, – рассмеялась Шарлотта. – Но давай проясним ситуацию. Ты упомянул производство сигарет. Я понимаю, что за сигаретами будущее, но это новый вид продукции, и, насколько мне известно, ни в Дареме, ни где бы то ни было в округе нет фабрики, выпускающей сигареты. Обычно продают жевательный табак или табак для самокруток и трубок. Я понимаю, что делать сигареты – своего рода искусство, но для этого нужны специалисты. В окрестностях Дарема можно нанять людей для разных работ, но где найти профессионалов?
– В Нью-Йорке, – ответил Бен. – Там уже налажено производство сигарет. Нас обогнали, потому что Юг пострадал от войны, но логичнее производить сигареты именно здесь, где растет табак.
– Откуда ты знаешь, что эти люди захотят поехать к нам?
– С радостью поедут, – уверенно сказал он. – Они эмигрировали сюда из Европы, а в Нью-Йорке живут еще в худших условиях – комнатки в трущобах, нищенская зарплата за адский труд по десять часов. Плати им хорошие деньги, и они бросятся сюда со своими семьями.
– Ты так много о них знаешь, – заметила Шарлотта.
– Это люди моей национальности, евреи-эмигранты. Они приехали в Америку в поисках лучшей жизни, но пока им не везет.
– Ты все так хорошо обмозговал. Похоже, начал об этом думать раньше.
– Что касается табачного бизнеса, недавно. Но об эмигрантах я знаю давно и мечтал создать такое предприятие, чтобы привлечь их.
Шарлотта улыбнулась, в ее глазах сверкнули искорки.
– Кажется, кто-то не собирался быть альтруистом? – пошутила она.
– Альтруизм тут ни при чем. Все эти люди отлично умеют работать, делают первоклассные сигареты, и их талант нам на руку. В результате – взаимная выгода.
Он помолчал немного, потом подался вперед.
– Ну так что? Хочешь попробовать?
Она отпрянула и опустила глаза.
– Все это так неожиданно, мне надо подумать. Что ты сейчас собираешься делать, Бен?
– Ну... не знаю. Мне надо съездить в Чарлстон по делам. Я распродал все, что у меня было. На обратном пути заеду сюда. Надо поразведать в этих местах, что и как.
– К этому времени я приму окончательное решение, а пока все хорошо обдумаю. Тебя это устроит?
– Вполне. По правде говоря, другой ответ меня бы разочаровал. Можно ли доверять партнеру, который принимает такое важное решение без всяких колебаний? Чем ты пока займешься?
– Прежде всего мне надо найти жилье, но кое-что есть на примете. Вдова Карстарз сдает комнаты, думаю пойти к ней. А потом мне необходимо объехать фермеров, которые дали мне табак на продажу, и заплатить им.
– А ты, случайно, не собираешься снова отправиться торговать одна? – с опаской спросил Бен.
– Посмотрим. Но если я поеду, то уж точно не одна. Пожалуй, попрошу Брэдли Холлистера сопровождать меня, раз Джимми он не отпускает. Деньги-то им нужны.
Бен нахмурился, идея ему не нравилась.
– У него же одна рука! Какой от него прок, если Дженкс вздумает опять напасть на тебя? Не надо тебе вообще ехать, подожди лучше меня.
– Что же, мне теперь бояться Дженкса всю оставшуюся жизнь? И запомни, Бен Ашер. Хочу внести ясность, раз уж мы собираемся быть партнерами: не приказывай мне. Если я решила ехать, то поеду, и ты меня не остановишь.
– Я волнуюсь за тебя, Шарлотта, – тихо сказал Бен, не сводя с нее глаз. – Ты мне небезразлична в конце концов. Ведь мы с тобой были близки...
Она так и замерла, потом проговорила, слегка покраснев:
– А я все думала, когда ты вспомнишь об этом...
– Как же я могу забыть такое!
– Лучше забудь.
– Извини, но не тебе решать. Эта ночь останется в моей памяти навсегда.
– Этого больше не случится. Никогда.
– Никогда? Это слишком долгий срок, дорогая Шарлотта.
– Постарайся понять: быть любовниками и деловыми партнерами невозможно. Я на это не соглашусь. Поэтому выбираю деловое партнерство.
Бен долго смотрел на нее, его черные глаза были грустными.
– Если так, то пусть будет по-твоему, Шарлотта, – сказал он. – Но знай: я люблю тебя.
– Вот видишь, ты уже говоришь о таком личном! Этого я и боюсь.