У Калли закружилась голова, когда руки Сина плотнее сомкнулись вокруг нее. Господи, он состоял из одних железных мускулов, из одной мужской силы. И Калли хотела его так, как никогда ничего в жизни не хотела. Проснувшаяся в ней женщина требовала своего с таким жаром, что Калли испугалась, не сгорит ли она дотла. Что за огонь пылал внутри ее, откуда это желание сорвать одежду с этого мужчины и касаться каждой частички его тела руками, губами? Сейчас впервые в своей жизни Калли поняла, что имели в виду ее подруги, когда тихим шепотом рассказывали о своих мужьях. И неудивительно, что они краснели и смущались.
Целоваться - это восхитительно!
Син провел руками вниз по ее спине, и Калли, еще сильнее затрепетав, прогнулась и инстинктивно потерлась об него. Тогда он еще яростнее прижался к ее губам и одной рукой накрыл ее грудь сквозь ткань платья. От его движения Калли застонала, а Син втянул в себя воздух, ощутив, как ее грудь наполняет его ладонь, и почувствовав сладостную наивность и пыл Калли. Ее руки, блуждая по его телу и поглаживая его, воспламеняли Сина, и он мог думать только о том, как он опрокидывает ее навзничь и…
Собрав всю свою волю, он отстранился от девушки и, полуприкрыв глаза, посмотрел на нее. Ее губы припухли, она прерывисто дышала, и Син представил себе, как она будет выглядеть в его постели, представил, как чудесно будет обладать ею. Завтра она может принадлежать ему. Тогда он снова и снова будет обладать ею, пока они оба не лишатся последних сил.
Но в душе Син знал, что этого никогда не произойдет, - он никогда не допустит, чтобы такое случилось.
- Почему вы так смотрите на меня?
- Как смотрю?
- Безнадежно. Вы напоминаете грустного мечтателя, который смотрит на что-то, чего, по его мнению, он никогда не сможет получить.
- Я и не подозревал, что я так смотрю. - Син зажмурился и, изгнав все чувства из своего тела, разжал руки и избавился от объятий Калли и от искушения, которое она предлагала.
- На самом деле это длилось только мгновение.
- Что ж, тогда мне следует внимательнее следить за собой, верно?
- Мне кажется, - Калли наклонилась вперед, как будто собиралась поделиться величайшим секретом, - вы потратили очень много времени, стараясь научиться никого не впускать в свою душу.
- За исключением вас, - буркнул Син. - Вы, по-видимому, способны заглядывать в мои мысли с пугающей настойчивостью.
- Мой отец говорил, что в этом сказывается кровь матери. Как говорит легенда, ее семья происходит от древнего вымершего народа.
- Я не верю в такие россказни.
- Я так и подумала. Вы кажетесь мне человеком, который верит только в то, что может сам увидеть или потрогать.
- Совершенно верно.
- Но знаете, иногда то, чего нельзя увидеть, обладает огромной силой. .
- То есть?
- Например, любовь. Это самая мощная на земле сила, и тем не менее ее нельзя ни увидеть, ни потрогать. Ее можно только почувствовать.
- У вас романтическая натура, - покачал головой Син в ответ на ее восторженные слова.
- Вы в это не верите?
. - Вспомните, что вы сказали перед этим. Я не верю ни во что, чего не могу сам увидеть или потрогать.
- Значит, вы никогда не были влюблены?
- Нет. А вы?
- Никогда.
- Тогда откуда вам известно, что любовь обладает такой силой?
- Морна рассказала мне об этом все. Она продолжает любить моего отца, хотя его уже почти три года нет в живых.
Сину не понравилось направление, какое принял их разговор, поэтому он решил поменять тему.
- Сожалею о смерти вашего отца. А как он умер?
- В бою произошел несчастный случай. Во время наступления его сбросила лошадь.
- Хорошо, что вас не было там, когда это случилось. - Син ковырял свою еду. Он видел, как многие люди погибали подобным образом.
- Меня не было, - кивнула Калли, - но там был несчастный Дермот, и с тех пор он стал сам не свой.
- Безусловно, для него это было ужасно.
- А вы? Вы были рядом, когда умер ваш брат?
- Нет. Когда это случилось, я был на Святой земле.
- С ним тоже произошел несчастный случай?
- Нет, - Син с трудом выдохнул, - он сам себя убил.
- Бедный парень, - вздрогнув при этом сообщении, Калли перекрестилась. - Но почему?
- Он почувствовал эту любовь, о которой вы говорите, но, к сожалению, женщина, которую он любил, не ответила ему взаимностью, а убежала с другим нашим братом.
- Не могу вообразить ничего более страшного.
А Син мог. Он постоянно сталкивался и с более ужасными вещами и знал, что жизнь не что иное, как страдание.
Некоторое время они ели молча, и Калли изучала своего будущего мужа. У него был вид глубоко опечаленного и ранимого человека. Этого Калли никак не могла понять. Как такой сильный человек может быть таким уязвимым?
"Даже крошечные насекомые могут свалить мощный дуб, если позволить им постоянно точить его".
Калли никогда особенно не задумывалась над словами матери, но в них была правда.
Сейчас у нее было такое чувство, что человека, сидевшего перед ней, многое тревожило и беспокоило. Хотя он напускал на себя равнодушный вид, его, безусловно, терзало то, что все, с кем он встречался, относились к нему со страхом или ненавистью.
Когда обед был окончен и Син проводил Калли в ее комнату, она в сомнении остановилась у двери. Следующим утром их обвенчают, а она знает об этом человеке не больше того, что знала до сих пор.
- Благодарю вас, Син, что развлекли меня сегодня вечером.
Син слегка поклонился. Этот вечер доставил ему больше удовольствия, чем он мог себе признаться. Обычно он принимал пищу в тишине своей комнаты, а звук женского голоса оказался приятной переменой.
Прежде чем Син понял, что она собирается сделать, Калли нежно коснулась рукой его лица и, встав на цыпочки, поцеловала в левую щеку. От ощущения легкого, как перышко, прикосновения ее губ к коже и тепла ее руки у Сина остановилось дыхание, и его тело мгновенно откликнулось новым порывом желания. Сину ничего так не хотелось, как притянуть девушку к себе в объятия и весь остаток ночи заниматься с ней любовью. Но он не мог даже пошевелиться; ее нежность лишила его способности двигаться.
- Спокойной ночи, Син, - уходя, шепнула она.
Даже после того, как Калли вошла к себе в комнату и закрыла за собой дверь, он не сдвинулся с места, а стоял, не сводя глаз с двери. Его сердце бешено стучало, неудовлетворенные желания захлестывали его.
За несколько секунд он вспомнил те несколько случаев в своей жизни, когда ему болезненно хотелось, чтобы кто-нибудь обнял его, чтобы кто-нибудь просто сделал вид, что заботится о нем. Много лет назад реальный мир заставил его перестать думать о таких вещах, перестать лелеять мечты, которым никогда не суждено осуществиться.
И все же…
Надежда снова вернулась, она вернулась и была беспощадна в своей жестокости.
Нет…
Син понимал, что не может выставлять себя на посмешище. Глупые желания не принесут ему ничего, кроме еще большей боли, а он уже сполна получил причитающуюся ему долю этого чувства.
Раньше или позже Калли отвергнет его, в этом у Сина не было сомнений, и обида будет менее болезненной, если он будет держаться подальше от этой девушки.
Он отвезет ее домой, в ее горную страну, где она родилась, и затем предоставит ей свободу, чтобы она нашла себе человека, которого сможет полюбить, с которым у нее будет что-то общее и который будет уметь петь и танцевать, - человека, который знает, как любить.
И даже несмотря на такие мысли, часть его души страдала, представляя, что Калли будет с другим мужчиной.
Но все так и будет. Раньше или позже Син будет вынужден отпустить ее.
Глава 6
Капли била нервная дрожь, пока Элфа помогала девушке одеваться к свадебной церемонии. Это был день, которого Калли ждала всю свою жизнь и одновременно боялась, Когда она произнесет перед Господом свою клятву, уже не будет дороги назад. С этого дня она станет женой человека, о котором почти ничего не знает, человека, который не хочет иметь детей и не желает иметь ничего общего с ее родной Шотландией. Калли дрожала, понимая, что больше ей ничего не остается делать.
Генрих прислал ей великолепное платье из парчовой ткани, украшенное бриллиантами, жемчугами и рубинами, В записке короля выражалась надежда, что его подарок будет принят с одобрением, Это платье вполне подошло бы и королевской особе, но тем не менее Калли решила не надевать его, и не потому, что она с неуважением относилась к Генриху или к знаку его внимания. Но уж если ей пришлось выходить замуж так далеко от дома, ей хотелось надеть что-то родное.
Надев шафранового цвета блузку, которую она взяла с собой, отправляясь в поездку к тете, Калли набросила поверх отцовскую накидку в синюю, зеленую и желтую клетку. Элфа заплела ей две косы и аккуратно уложила их поверх локонов цвета меди, которые с помощью шпилек, украшенных жемчужинами, были уложены в прическу. Стоя в своем красочном национальном наряде, Калли чувствовала себя в приподнятом настроении.
- Вы прекрасны, миледи.
- Спасибо, - улыбнулась Калли горничной, принимая из рук Элфы брошь в форме стрелы, чтобы застегнуть накидку.
Раздался стук, в дверь, и, когда она отворилась, Калли, обернувшись, увидела Саймона, который при виде ее замер и ухмыльнулся.
- Вас ждут внизу, миледи.
Джейми шире открыл дверь и вслед за Саймоном проскользнул в комнату. Вчера Саймон увел мальчика, и с тех пор Калли не видела брата.
- Вот это да, Каледония. Ты похожа на королеву Мейв. - Огромными глазами Джейми разглядывал сестру, - Надеюсь, ты не собираешься съесть своего мужа?
- Нет, - рассмеялась Калли, - но я, возможно, соблазнюсь откусить кусочек от маленького шалуна, если он не будет вести себя прилично.
Показав ей язык, Джейми выбежал обратно в коридор, а Калли, улыбаясь вслед неисправимому озорнику, глубоко вздохнула и повернулась лицом к Саймону.
- Все в порядке, миледи? - спросил рыцарь, подавая ей руку.
- Не уверена. - Калли положила руку на изгиб его локтя. Она была благодарна Саймону за то, что он пришел проводить ее вниз, в часовню. - Несмотря на его репутацию, я не думаю, что лорд Син злой человек.
- Нет, не злой, а заблудший.
- Заблудившихся людей можно найти и привести домой.
- Да, но только если они сами этого захотят. В любом случае вы по крайней мере через несколько дней будете у себя дома.
При мысли о доме Калли улыбнулась. Дом… Она ужасно соскучилась по нему, ведь прошло уже почти три месяца с тех пор, как они уехали. К этому времени у Шоны, наверное, уже появился ребенок, брат Дермот, возможно, нашел новую любовь, а Астер, без сомнения, еще сильнее поседел, тревожась о ней и Джейми.
Будет замечательно снова увидеть их всех, даже если для того, чтобы попасть домой, ей придется выйти замуж за англичанина.
"Он добрый человек".
Калли была убеждена в этом и только благодаря своему убеждению могла все терпеть. Да, благодаря этому и еще тому, что под бесстрастной внешностью, которую Син демонстрировал миру, она мельком увидела человека, способного на глубокие чувства. Какая бы причина ни свела их вместе, Калли верила, что таково предначертание Господа, и ее вера поддерживала ее.
Калли позволила Саймону проводить ее в личную королевскую часовню в глубине замка, вдали от суматохи большого зала. Вслед за ними шла Элфа, ведя за руку Джейми.
Часовня была красивой и яркой, на каменном полу играл свет, который проникал сквозь цветные витражи, изображавшие сцены из Библии. Генрих сидел на маленьком троне у одной стороны нефа, а Син и священник ждали у алтаря. Больше в часовне никого не было.
Будущий муж Калли все так же был одет в свою черную кольчугу, но, честно говоря, она еще не видела, чтобы он носил что-нибудь другое, и не была уверена, есть ли у него вообще какая-либо другая одежда.
Калли с трудом перевела дыхание, когда по ней прокатилась еще одна волна дрожи. Совсем не такой в ее представлении должна была быть ее свадьба. Калли всегда думала, что свадьба состоится в большом дворе позади их дома, что она будет окружена родственниками и друзьями, что будет много веселья и улыбок, много добрых пожеланий и теплых объятий.
И ее пронзила внезапная острая тоска по дому. Ей так захотелось, чтобы хотя бы ее дядя мог быть сейчас с ней. Он был для Калли словно второй отец, и ей было больно, что он пропустит такое событие. Закрыв глаза, она представила доброе лицо Астера, представила, как сияют гордостью его глаза, когда он вручает ее будущему мужу.
Калли на мгновение остановилась, осознав, что дядя никогда не улыбнется Сину и что ей, несомненно, придется потратить много сил, чтобы он не ворчал и не ругался. И безусловно, никогда не настанет такой день, когда ее дядя пригласит англичанина в свою семью.
"Силы небесные, - взмолилась про себя Калли, - пусть этот день станет дорогой к миру".
Син застыл, увидев, г к побледнела Калли, как она закрыла глаза, словно ей было невыносимо видеть его стоящим у алтаря, но он не мог винить ее за это. Кому хотелось бы обвенчаться с самим дьяволом?
С того момента, как священник вошел в часовню, он ничего не делал, а только с опаской смотрел на Сина. Каждый раз, когда он полагал, что Син смотрит в другую сторону, священник крестился и тихо шептал молитву Всевышнему с просьбой простить его за то, что он делает с несчастным, невинным агнцем, который должен быть принесен в жертву Люциферу.
Син перевел взгляд на свою мокрую одежду, куда священник "случайно" пролил святую воду, несомненно, ожидая, что Син начнет корчиться от боли и превратится в облако дыма, и насмешливо скривил губы, когда резкое движение его руки заставило священника вздрогнуть.
Когда Калли подошла ближе, Син подал ей руку, и она, ответив ему натянутой улыбкой, отошла от Саймона и вложила свою изящную руку в его. Син поразился мягкости ее прикосновения, которое было словно успокаивающий бальзам. На него нахлынула волна нежности к Калли за ее веру в то, что он не обидит ее и ее брата, и он смутился. Калли взглянула на Сина, и он увидел в ее глазах обещание, которое потрясло его до самой глубины его сурового сердца.
Быть может, у них двоих все-таки есть надежда на будущее?
Син слушал, как священник служил мессу, но слова ничего не значили по сравнению с незнакомыми эмоциями, бурлившими у него внутри. Син хотел эту женщину, которая обладала мужеством воина, женщину, которая могла так довериться мужчине, ничего не знавшему о доверии. Она заслуживала гораздо большего, чем эта жалкая свадебная церемония. Син очень мало знал о женщинах, но он хорошо понимал, насколько важно для них такое событие. Перед свадьбой они проводили бесконечные часы, подробно обсуждая друг с другом каждую мелочь.
Его невестка Мэгги в день своей свадьбы была клубком нервов. Сину и его брату Лахлану стоило огромных трудов вовремя привезти ее в церковь. Всю дорогу туда она бормотала, стараясь втолковать им, как молодые девушки мечтают о своем венчании, объяснить, как тщательно она готовила свой праздник, и предупредить, что, если хотя бы один из них позволит, чтобы кто-то или что-то испортило его, она призовет на их головы гнев всех святых.
Сину хотелось, чтобы он мог устроить Калли такой же праздник, как был в тот день. Мэгги окружали братья и друзья, молодоженов завалили подарками и добрыми пожеланиями, звучала музыка, гости танцевали, и всюду витало счастье.
Хорошо, что Генрих по крайней мере устроил для них званый обед, но их будут окружать чужие люди - чужие, которых не интересует ни один из них. У Сина сжалось сердце при мысли о том, чего лишилась Калли, и ему захотелось компенсировать ей эту потерю.
Он хотел…
- Син! - Голос Генриха вторгся в его блуждающие мысли. - У тебя есть кольцо или нет?
Моргнув, Син взглянул на священника, который в ожидании смотрел на него. У Калли были удивленно подняты брови, и Син понял, что его ответа дожидаются, наверное, уже несколько минут. Он полез в карман и достал оттуда маленькую золотую коробочку.
Вчера он несколько часов провел в лавке ювелира, стараясь выбрать что-то, что понравилось бы Калли. Вначале задача казалась довольно простой, но при виде множества вариантов выбора Син растерялся. Кольца были всевозможных размеров и цветов, и Син внимательно прислушивался к советам невысокого плотного мужчины относительно того, что нравится большинству леди и что большинство мужчин выбирают в качестве обручальных колец.
Прежде он никогда никому не покупал подарков и не имел никакого представления о том, что предпочитает Калли.
После долгого напряженного обсуждения он выбрал кольцо, которое, по его мнению, было самым великолепным…
Калли прикусила губу, когда Син надевал кольцо ей на палец, а когда взглянула вниз, глаза ее наполнились слезами. На изящном золотом обруче были искусно выгравированы розы и чертополох, и изумруд насыщенного темно-зеленого цвета сиял даже в неярком свете часовни. Розы и чертополох как нельзя лучше символизировали его английские корни и ее шотландскую кровь. А кроме того, вспомнив, как Саймон спрашивал у нее о ее любимом цвете, Калли решила, что со стороны Сина было очень любезно остановить свой выбор на этом кольце. К тому же ее мать всегда говорила, что изумруд - это камень любви, что он означает единение души и сердца и приносит вечную любовь тому, кто его носит. Доброта Сина поистине не знала границ.
Син вздрогнул, когда ему на руку упала слеза, и непроизвольно снял кольцо с пальца жены, почувствовав глубокое разочарование. В таких делах он был неопытен. Воин до мозга костей, он ничего не знал о женщинах и их побрякушках. И надо же ему было так грубо ошибиться и испортить важный момент.
- Простите, миледи, - хрипло произнес он. - Я думал, оно вам понравится. Я куплю другое…
Калли остановила поток слов, приложив пальцы к его губам.
- Это самое чудесное кольцо, которое я когда-либо видела. А плачу я только потому, что тронута той мыслью, которую вы в него вложили. Благодарю вас.
Калли подарила ему улыбку, от которой Сина бросило в жар, и нежно погладила его по щеке, а потом опустила руку к его руке, чтобы он снова надел кольцо ей на палец.
Быть может, у них двоих все-таки есть надежда на будущее…
"Нет, даже не думай об этом. Вообще не думай. Это обман. Иллюзорное мгновение. Раньше или позже выяснится правда, и девушка тебя возненавидит".
С тяжелым сердцем он слушал, как священник скреплял их союз.
По окончании церемонии Генрих повел их из часовни в большой зал, где должен был проходить праздник. Зал был наполнен угрюмыми аристократами, которые смотрели на Калли с состраданием, а на Сина с нескрываемой ненавистью.
Син остановился, почувствовав мрачную атмосферу зала. Правда, его присутствие никто никогда не встречал с восторгом, но сейчас отношение собравшихся выходило за рамки обычного презрения, которое всегда демонстрировали ему придворные.