- Вы гораздо красивее своих сестер, - искренне сказал он, - хотя я еще не имел счастья познакомиться с вашими старшими сестрами. Вы обладаете внутренней жизненной энергией, привлекательностью, которой нет в ваших сестрах-близнецах.
Она улыбнулась в ответ, тронутая этой попыткой утешить. Дельфина ясно отдавала себе отчет в том, что его комплименты могут ничего не значить, они лишь дань галантной вежливости. Конечно же Стивен хотел поднять ей настроение, ведь он оставлял ее совершенно одну в незнакомом доме, и, если бы комплименты могли действительно оказывать такое действие, он сравнил бы ее даже с царицей Клеопатрой.
- Вы, видимо, плохо рассмотрели меня, - ответила она с усмешкой, - мой рот слишком велик, глаза не голубые, а темные, а цвет волос уж точно не соответствует современной моде.
- Вы к себе несправедливы. И заверяю вас - я все хорошо рассмотрел. Да, вы не голубоглазая блондинка и, возможно, не соответствуете общепринятому в свете эталону красоты. Ваши черты выдают сильный характер, в глазах светится ум.
- Ну вот, вы и согласились со мной. - Она была немного огорчена описанием своей внешности.
- Но позвольте мне закончить. Во-первых, ваш рот совсем не велик, он чувственный и красиво очерчен, ваши скулы божественны. Они придают вам тот надменный вид, каким обладают немногие патрицианки, а цвет ваших глаз удивительно сочетается с цветом волос. Так что делаю заключение: вы не просто красивая, вы очень красивая женщина.
Она вспыхнула, польщенная.
- Я удивлена вашим настойчивым желанием угодить мне.
- Я не отношусь к льстецам и лгунам, Дельфина. И всегда прямо высказываю свое мнение. - Он вдруг стал серьезным, а она подумала о том, как он красив.
А Стивен и сам был поражен тем, как его влечет к этой удивительной, необычной, но такой привлекательной женщине. Она умна, интересна своими суждениями, смело бросает ему вызов. Его влекло к ней уже непреодолимо. Он усмехнулся своим мыслям.
- На что может рассчитывать простой солдат, какой у него шанс понравиться такой очаровательной женщине, влюбленной в свою работу.
Она уже имела опыт встреч с людьми, умеющими льстить, а потом за спиной злословить, поэтому не слишком поверила своему мужу и осторожно все перевела в шутку:
- Моя работа не имеет сейчас значения, и вы не обыкновенный солдат. Вы полковник армии Веллингтона и сражаетесь за свою страну. Вы должны гордиться собой.
Он долго и внимательно смотрел на нее, не отвечая, а она пыталась угадать его мысли по лицу. В его глазах она вдруг прочитала открытое восхищение.
- Вы странное создание, Дельфина. Чем больше я узнаю вас, тем больше делаю открытий.
Она звонко рассмеялась:
- Боже избави меня быть предсказуемой.
- Вам никогда и не стать такой. И в этом ваше очарование. Так вы ничего не имеете против моего отъезда?
- Долг призывает вас, и я это понимаю. Я не жду, что вы дезертируете из армии из-за того, что женились на мне. Тем более недостаток в женском обществе вы там вряд ли будете испытывать, - добавила она беззлобно.
Его лицо окаменело так, словно его оскорбили.
- Вы принимаете меня за легкомысленного и безответственного человека.
Она покраснела.
- Но вы понимаете почему.
- И из-за одного случая вы приговорили меня.
- Нет, нет, приговора не было. Конечно, все произошло внезапно. Мы с вами знакомы меньше недели. И нам только предстоит узнать друг друга. Уверена, вы любите общество дам, да и они наверняка без ума от вас, хотя вряд ли кому-то удастся похитить ваше сердце настолько, чтобы вы влюбились.
- Все так и было, но ситуация изменилась, теперь я женат.
Разумеется, он не обделен вниманием женщин, она сама тонула в глубине этих синих глаз, устремленных на нее сейчас с таким искренним восхищением. Кто мог бы устоять перед ними? И, глядя в их глубину, она все больше понимала, с какой легкостью женщины отдают ему свою любовь, кажется, в их числе оказалась и она сама…
- Не скрою, приятно слышать о ваших принципах, - ответила она, - тем более от вас.
Она понимала, что перегнула палку, задела его гордость и, кажется, обидела. Ей самой так хотелось поверить в его слова. Но как можно судить о человеке, которого она знала всего несколько дней? Она решила закончить разговор на столь волнующую их обоих тему и улыбнулась:
- Слушайте, мы заговорились, вероятно, ужин уже готов. Я зверски проголодалась. Присоединюсь к вам за столом, как только переоденусь.
Ей показалось, что ему не хочется прерывать столь интересный разговор, но Дельфина уже поднялась и присела в глубоком шутливом реверансе:
- Я покидаю вас на время, милорд.
Его взгляд немедленно приковался к открывшемуся взору прелестному виду двух округлостей в глубоком декольте модного платья, и она, заметив хищный блеск в его глазах, прикрыла рукой грудь. Он вспыхнул.
- Не надо дразнить меня, Дельфина. Вы скоро убедитесь, что я сделан не из камня. И не хочу, чтобы наши отношения превратились в соревнование и испытание на твердость характера и выдержку.
- Успокойтесь. Сдерживайте себя, милорд. - Она засмеялась: - Говорят, что воздержание полезно для души. - И с этими словами удалилась.
За ужином Дельфина была приятно удивлена, обнаружив, что миссис Кроуч великолепная кухарка. Из небольшого запаса продуктов она приготовила прекрасное блюдо из тушенной с овощами баранины. На десерт были поданы печеные яблоки со взбитыми сливками.
Они сидели по разным сторонам длинного стола, напротив друг друга. Дельфина невольно следила за изящными движениями длинных аристократических пальцев, непринужденно работающих ножом и вилкой. При этом он занимал ее легкой беседой, рассказывая забавные истории из детства, проведенного в Тамаре, потом о своем пребывании в Испании. При этом его взгляд неотрывно следил за ней, выдавая его мысли, далекие от светской болтовни. А он в это время думал, как необыкновенно хороша его жена, как ее чудесные волосы отливают золотом при свете свечей, как она молода и беззащитна.
Наступило неловкое молчание, оно длилось и длилось, она всей кожей чувствовала на себе его напряженное внимание и, наконец не выдержав, отложила нож и взглянула на него.
- О чем вы все время думаете, Стивен? Вы так внимательно наблюдаете за мной, что не замечаете вкуса изысканного десерта, приготовленного миссис Кроуч. Прошу вас, расскажите мне, что у вас на душе. Ну же, выкладывайте.
А он, не в силах отвести от нее глаз, подумал, что если бы она могла прочитать сейчас его мысли, то, наверное, была бы потрясена.
Спохватившись, Дельфина уже поняла свою оплошность, ей и самой нетрудно было понять столь красноречивый взгляд неотразимых темно-синих глаз. И, уже не ожидая ответа, попросила:
- Не надо так, Стивен.
- О чем вы?
- Вы своим взглядом вгоняете меня в краску.
Он ухмыльнулся:
- Постараюсь немедленно улучшить свои манеры, если они вас так шокируют. Поверьте, я не могу отвести взгляд - вы так очаровательны сейчас со своими огненными локонами, падающими на плечи, дивными в свете свечей.
Сердце у нее отозвалось на эти слова и часто застучало, но она постаралась не выдать себя.
- Не понимаю, что вы нашли особенного в моих волосах.
Он откинулся на спинку стула. Она действительно была очень хороша сейчас, в своем, похоже, самом нарядном, изысканно простом платье цвета золотого шафрана, который необыкновенно шел к рыжевато-каштановым волосам.
- Для мужчины волосы женщины заключают в себе притягательную силу. Хочется дотронуться до них, распустить, ощутить их шелковистость под своими пальцами, это становится навязчивым желанием. Я вспоминаю, как ваши прекрасные локоны недавно разметались по моей подушке.
Она вспыхнула, почувствовав, что мгновенно ожили запретные воспоминания и желания, подавляемые, но, как видно, напрасно. Его взгляд откровенно говорил о близости между ними, и она, чувствуя, как в ней поднимается ответное желание, смущенно отвела взгляд.
- Мужчин притягивает внешняя оболочка женщины, их не интересует, какова она на самом деле, о чем думает и что чувствует.
Он снисходительно улыбнулся в ответ на ее горячность.
- Да, мужчины не заглядывают так глубоко, когда видят перед собой красивую женщину.
Она насмешливо выгнула бровь:
- Вы не слишком высокого мнения о себе и своих собратьях.
- Верно. Любовь превращает мужчин в глупцов.
- Почему вы говорите о любви с таким пренебрежением?
- Разве? Прошу прощения, Дельфина, если разговор выявил мои самые дурные черты.
- Тогда прекратим его. - Она встала из-за стола. - Пожалуй, я пойду спать. День был длинный. Путешествие и новые впечатления меня смертельно утомили. Я просто падаю от усталости.
Он вздохнул с подчеркнутым разочарованием:
- Какая жалость, я так наслаждался вашим обществом.
- Завтра у нас будет время продолжить, - сказала она и вдруг добавила: - Я не ожидала, что вам будет интересно разговаривать со мной.
- Ну, в этом нет ничего удивительного, - мягко произнес он, сопровождая слова многозначительным ласковым взглядом. - Вы испытывали меня, не так ли, Дельфина?
- Испытывала? Я не вижу никаких оснований для этого.
- Если бы сейчас вы проникли в мои мысли, вы посчитали бы меня неисправимым ловеласом.
- Я и раньше так считала, - заявила она и смело встретила его притворно негодующий взгляд.
Ее сердце, которое она считала каменным, оттаивало и начинало радоваться близости этого человека, в нем просыпалась способность полюбить. Неужели все так замечательно: у нее есть муж, он смотрит на нее с таким восхищением, и скоро заключит ее в свои сильные объятия, и примет в свою жизнь и в свою постель. И какое это наслаждение - откликнуться на его страсть… Она опомнилась, и ей стало стыдно своих мыслей, достойных падшей женщины. Но, уже понимая, что ее непреодолимо тянет к нему, потому что он может ей снова дать то неповторимое блаженство, которое она уже однажды испытала в его объятиях, вновь испугалась своих мыслей. Как и его настойчивого взгляда, недвусмысленно намекавшего, что он собирается сейчас предпринять. Когда он сделал шаг, она ловким танцевальным движением ускользнула от его рук и устремилась к лестнице.
После долгого и глубокого сна, восстановившего ее силы, она принялась за дела. Сначала осматривала дом, потом составляла списки товаров и работ, которые понадобятся для переделки дома, и к вечеру ей захотелось подышать свежим морским воздухом. Она спустилась в небольшую скалистую бухту. Взобравшись на высокий обломок скалы, устроилась удобнее и, оглядевшись, вздохнула с облегчением, - кроме нее, на берегу не было ни души.
Бухта была окружена скалами. На песке было много валунов, скалистый берег вдавался в море, и при высоком приливе волны с грохотом разбивались о скалы, поднимая водяную пыль, окутывавшую их, как туманом. Но сейчас был отлив, и море спокойной гладью блестело на солнце, как стекло. Над головой кружились и пронзительно кричали чайки, их большие крылья сверкали белизной; две цапли бродили выше по берегу среди водорослей.
Она услышала шаги позади себя и поняла, что это Стивен. Повернулась, глядя, как он приближается, и легкая улыбка заиграла на ее губах. Она была рада, что он разделит с ней такой приятный вечер. Он остановился рядом с камнем, на котором она сидела, по его бесстрастному лицу трудно было что-нибудь угадать. Он был босиком, в бриджах и белой рубашке с широко распахнутым на груди воротом.
- Я видел, как вы вышли из дома, и знал, что направитесь сюда, - сказал он добродушно.
Она улыбнулась:
- Невозможно было устоять перед искушением взглянуть на море, да еще в такой прекрасный день. - Она снова устремила взгляд на горизонт, где солнце клонилось к закату, играя оттенками розового, золотого, оранжевого, эта картина завораживала ее.
А Стивен смотрел на Дельфину, любуясь игрой солнечных бликов на каштановых волосах, блеском темных глаз, не в силах отвести взгляд. Ее грудь высоко вздымалась, она сидела, изящно обхватив колени руками, являя взору красоту, свежесть и невинность.
- У вас такой задумчивый вид. - Он прислонился к камню, на котором она сидела. - Я вам не помешал?
Она, вздохнув, тряхнула волосами.
- Нет, нет, вы мне совсем не помешали. Но вы правы, я размышляла о том, что это место создано для того, чтобы обдумывать свою жизнь и будущее.
- Не расскажете, какие мысли пришли вам в голову?
Она кивнула:
- Случилось так, что я неожиданно вышла за вас замуж, и это сразу изменило мою жизнь и мое будущее.
- Надеюсь, она изменилась к лучшему.
- Думаю, рано делать выводы, на это потребуется время. - Она снова взглянула на него с улыбкой. - Простите, Стивен. Наверное, вы находите меня странной. Я мечтала узнать мир, хотя понимала, что вряд ли мне удастся увидеть много. Так скучно вести бессмысленную светскую жизнь, я искала занятия по душе и навлекала на себя гнев родителей, потому что не умею повиноваться. Я не могла мириться с нищетой, хотя сама не нуждалась никогда. Я остро чувствую несправедливость, стараюсь помочь, если могу, и иногда попадаю в неприятные ситуации из-за своего характера.
- Вы действительно для меня загадка.
- О, я совсем не хотела показаться загадочной. Я непрактична, но воспринимаю жизнь такой, как она есть. Мне понятно чувство долга, и я стараюсь следовать ему. Но вместе с тем мне хотелось свободы, независимости, и, наверное, именно поэтому я в любую минуту была готова к бунту. Я помогала, как могла, детям в приюте, но этого для меня было недостаточно. Конечно, были мечты о любви и страсти, но все это было так далеко от моей реальной жизни. Мне так хотелось поделиться своими мыслями с кем-то, но казалось, никто не сможет меня понять, кроме тети Селии.
- Но вы только что сделали это.
- Да, и это странно. Хотя, возможно, все дело в том, что вы для меня практически незнакомец и мне легче открывать вам свою душу.
- Я согласен с вами. И запомню все, что вы доверили мне сегодня.
- Правда? Не думаю, - пробормотала она и, вытянув ноги перед собой, сказала: - Я видела, как вы плавали сегодня.
- В Тамаре я плаваю каждое утро в любую погоду. В детстве я любил смотреть на проходившие корабли и мечтал стать моряком, переплыть Атлантику, обогнуть мыс Горн и выйти в Китайское море.
- Но стали солдатом. Вы сами, добровольно вступили на этот путь?
- Мой отец был военным. Я был направлен служить в тот же полк.
- Вы похожи на него?
Он кивнул:
- Да, очень. Я был единственным отпрыском, и отец сосредоточил на мне усилия, чтобы передать весь опыт приобретенной мудрости, научить быть верным чести и долгу не на словах, а на деле. Правдивость, прямота, честь должны быть обязательными чертами солдата и джентльмена. И уверенность в том, что ответственность за чужие жизни, которая грузом ложится на твои плечи, надо нести до конца.
- Он был очень хорошим человеком.
- Самым лучшим.
- И я понимаю, почему вы стали и всегда будете солдатом, - сказала она задумчиво. - Армия - и ваша жена, и семья, вся жизнь.
- Ну, не совсем. Я тоже не чужд духу романтики и приключений, но риск и бравада имеют оборотную сторону, когда рядом начинают свистеть пули. Когда кончится война, я собираюсь осесть дома и жить в Тамаре до конца дней.
- А любовь?
- Она - для глупцов, - спокойно ответил он.
- Но не все с вами согласятся. Обе моих сестры влюбились с первого взгляда, а через месяц заявили, что хотят выйти замуж за своих избранников.
- Надеюсь, они счастливы. Но убежден, то, что принимают за любовь, - всего лишь страсть и влечение, которые моральные устои облекают в брак. Ловушка, подстерегающая мужчин.
- Значит, вы считаете, что брак к любви отношения не имеет. Вы циничны. Но я думаю, каждому свойственно желание любить, найти понимание, доверять и хранить верность друг другу, разве это не естественное стремление?
- Любовь - непостоянное, противоречивое чувство, это всего лишь влечение и страсть. Желание обладать.
- Желание и страсть со временем слабеют, настоящая любовь - это когда два человека готовы отдать друг за друга жизнь, пожертвовать собой ради любимого. Но я забыла, что вы солдат и вам незнакомы нежные чувства, вас научили, что доверять можно только самому себе, а женщины служат исключительно для удовольствия.
Он улыбнулся:
- Кажется, я женился на романтичной особе. Желание, страсть, вожделение принимаются сначала за любовь, но это мимолетно, потом неизбежно возникают привычка и скука.
Она не сразу ответила. Сейчас, когда ясно подтвердились ее догадки и опасения, надо, как никогда, следить за своими чувствами, чтобы не влюбиться. Она получила предупреждение, оно было недвусмысленно - не ждать больше того, что он может дать. Если она еще сомневалась и пыталась его разгадать, сейчас все стало ясно. Она не хочет быть потом для него скучной обязанностью, грузом, после того как страсть пройдет. Спрятав за улыбкой свои сомнения и страхи, она спокойно сказала:
- Вы с необыкновенной прямотой выразили свои убеждения, Стивен. Это слова и убеждения либо закоренелого холостяка, либо человека, когда-то раненного любовью так глубоко, что он теперь боится влюбиться снова. - По тому, как окаменело его лицо и потемнели глаза, она поняла, что угадала. - Простите, я не хотела вас задеть.
Оба помолчали. Немного погодя он как ни в чем не бывало насмешливо спросил:
- Больше ко мне нет вопросов? Или что-то еще хотите узнать?
- Только если вы хотите рассказать.
- Я не могу и не хочу рассказывать с легкостью о своих мыслях и чувствах, Дельфина. Пока просто не готов, но со временем это возможно.
Что бы там ни произошло в его жизни, прошлое оставило на сердце шрамы и посеяло недоверие в душе. Она невольно разбередила в нем какие-то больные воспоминания и теперь жалела о своей бесцеремонности. Она вспомнила, как мистер Оакли вскользь упомянул о какой-то истории в жизни своего хозяина, но не стала об этом спрашивать, побоялась, что Стивен рассердится.
- Берегитесь, - мягко предупредила она, - однажды приключения приведут вас к любви, и вы обожжете сердце.
- Сомневаюсь.
- Вы научите меня плавать? - спросила она, желая сменить тему.
Он удивленно посмотрел на нее и рассмеялся:
- Вы сразу замерзнете, вода ледяная.
Она заглянула ему в лицо. Ветер трепал черные как вороново крыло, волнистые волосы.
- Но вы же не мерзнете. Знаете, я быстро обучаюсь.
- Я вам верю. Но это опасно. Здесь очень сильные течения, особенно в этой бухте и особенно когда начинается прилив.
- Я не боюсь.
- Вы не боитесь, что волна накроет и утащит вас в море?
Она тряхнула головой:
- Ни капельки.
- Но зачем вам учиться плавать?
- Просто хочу. Вы разочарованы моим ответом?
Прежде чем ответить, он долго смотрел вдаль, на море. Наконец с улыбкой взглянул на нее:
- Очень хорошо, Дельфина. Когда я вернусь из Испании, я научу вас.
- Вы обещаете?
- Обещаю, что буду учить, но за успех не ручаюсь.