Эриел бросилась к двери, вставила ключ в замок и трясущимися руками повернула ручку. Ей удалось распахнуть дверь и выскочить, но на помощь графу уже бежали по коридору два дюжих лакея.
– Держите ее! – закричал Хорвик. – Эта женщина пыталась меня убить!
Кровь отхлынула от щек Эриел. О Боже! Она попыталась проскользнуть мимо лакеев, но один из них поймал ее за талию, а второй – за руку и яростно выкручивал ее. Лорд Хорвик, шатаясь, вышел из дверей спальни.
– Зовите констеблей! – потребовал он. – Я восстановлю справедливость. Я хочу, чтобы эта женщина заплатила за то, что сделала!
Эриел подняла на графа испуганные глаза:
– Пожалуйста… Я не хотела причинять вам боль. Я только пыталась защитить себя.
Но весь дом был поднят на ноги: на шум из кухни прибежали поварята, лакеи и мальчишки на побегушках. Несколькими минутами позже по лестнице уже громыхали сапоги полицейских. Хорвик брызгал слюной и бушевал. Он успел сочинить целую историю о том, что девушка пыталась его убить, и требовал, чтобы ее бросили в тюрьму.
– Он лжет! – выкрикнула Эриел, когда полицейский тащил ее вниз по лестнице. – Граф напал на меня! Я только пыталась защититься!
Но никто ей не верил, даже остальные слуги. А если и верили, то не собирались вступаться за нее. Сейчас было нелегко найти работу. Когда ее подтащили к двери, Эриел оглянулась в последний раз в тщетной надежде увидеть миссис О’Грейди, но тотчас же вспомнила, что домоправительница отпросилась на несколько дней, чтобы навестить родственников за городом.
– О Боже! – в ужасе шептала Эриел, когда констебли выволокли ее на улицу и потащили к экипажу, ожидавшему возле дверей.
Она не имела ни малейшего понятия о том, что делать. На мгновение у нее мелькнула мысль о Джастине, но она не была полностью уверена, что он ей поможет, даже если ей и удастся известить его. Но, если бы он и помог, она понимала, чего можно от него ждать в обмен на эту услугу.
Справившись со слезами, Эриел оперлась спиной о кожаные подушки сиденья и посмотрела в непроницаемые лица констеблей, не понимая, как прекрасная жизнь, о которой она мечтала, могла так резко измениться.
Джастин уже второй раз завязывал узел белого галстука, потом оправил манжеты тонкой батистовой рубашки и, оглядев себя в зеркале в последний раз, направился к двери. Он собирался к лорду Хорвику, чтобы наконец решительно поговорить с Эриел и убедить ее переехать в городской дом, снятый им для нее. Он послал графу письмо четыре дня назад и теперь решил повидаться с ним, надеясь внести ясность в их отношения и объяснить Хорвику, что у Эриел есть заступник и что графу следует оставить ее в покое. Но по-видимому, графа не было в городе. Джастин был искренне признателен судьбе за это обстоятельство. Зная, что сейчас Эриел в безопасности, следующие три дня он собирался с силами и призывал на помощь все свое мужество, обдумывая, что ей сказать. В конце концов он решил увезти ее силой, если она откажется прислушаться к голосу разума. Приняв решение, он поспешно спустился с лестницы и сел в экипаж.
Он быстро добрался до дома графа, решительно постучал в дверь медным молотком, и плотный малорослый дворецкий открыл ему дверь.
– Добрый день, милорд. Сожалею, но должен сообщить вам, что лорда Хорвика нет дома.
– Я это знаю, но мне нужно видеть не графа, а мисс Эриел Саммерс.
– Мисс Саммерс?
– Верно. – Джастин прошел мимо маленького человечка в холл. – Мне нужно срочно увидеться с ней. Будьте добры сообщить ей, что я здесь…
– Сожалею, милорд, но мисс Саммерс больше не служит у лорда Хорвика.
Жесткий взгляд Джастина буравил толстенького человечка, лицо которого слегка позеленело под этим суровым взглядом.
– Вы хотите сказать, что ее нет в этом доме?
– Да, милорд.
Джастин весь сжался от скверного предчувствия.
– Где же она?
– Я не… я не вполне уверен, что знаю, милорд.
В манерах дворецкого было что-то уклончивое и трусливое. Джастин потянулся к нему и схватил его за ворот белой рубашки, почти приподняв от пола. Дворецкому пришлось встать на цыпочки, чтобы не быть задушенным.
– В таком случае разыщите кого-нибудь, кто уверен и знает. И советую вам поспешить.
Джастин выпустил его ворот, и перепуганный маленький человечек шмыгнул прочь и исчез в глубине дома. Ожидая разъяснений, Джастин нервно заходил по вестибюлю. В глазах у него помутилось – он просто изнемогал от тревоги. Куда она девалась? Как ее найти? Что случилось? Почему он не приехал сюда раньше? Когда часы в холле начали звонить, а дворецкий все не возвращался, Джастин отправился туда, где он скрылся. Он успел сделать всего пару шагов, когда домоправительница, невысокая седая женщина крепкого сложения, вышла в холл и поспешила к нему навстречу.
– Лорд Гревилл, слава Богу, что вы здесь! Я миссис О’Грейди, экономка лорда Хорвика. Я просто вне себя, с тех пор как услышала это известие, – затараторила миссис О’Грейди. – Я была в отъезде, навещала тетку и вернулась домой только нынче утром.
– Где она? Где Эриел?
– О, милорд, это самое ужасное!
Джастин схватил ее за руки:
– Миссис О’Грейди, пожалуйста, расскажите мне, что случилось.
Ее тревожный взгляд обратился к нему.
– Четыре дня назад произошел инцидент. Лорд Хорвик обвинил Эриел в покушении на его жизнь, сказал, что она пыталась убить его. Приехали констебли и забрали ее. Бедную девочку посадили в Ньюгейтскую тюрьму.
Но Джастин уже не слушал ее. Он направлялся к двери, возле которой его ожидал экипаж.
– Она только пыталась защитить себя! – крикнула ему миссис О’Грейди, следуя за ним до крыльца и спустившись на несколько ступенек вниз. – Слуги скинулись и заплатили сторожам в тюрьме. Так что ее никто не тронет.
Его щека дернулась, но он ничего не ответил. Только стремительно распахнул дверь экипажа. Миссис О’Грейди, еще более обеспокоенная, попыталась удержать его за фалду сюртука:
– Пожалуйста, милорд, ей некому помочь!
Тогда он повернулся к ней и, видя ее отчаяние, ясно написанное на пухлом лице, заставил себя ободряюще улыбнуться.
– Успокойтесь, миссис О’Грейди. С Эриел все будет хорошо. Я обо всем позабочусь.
Она вздохнула с облегчением, расслабилась и смахнула слезинку со щеки.
– Я это знала. Я увидела это по вашим глазам, когда вы пришли повидаться с ней. Я знала, что она может на вас рассчитывать.
Джастин только кивнул. Конечно, она могла рассчитывать на него. Только она не поверила. Черт возьми! Почему он не пришел раньше? Почему он не заставил ее покинуть этот проклятый дом? Если бы он это сделал, ее бы не посадили в тюрьму. Еще одна ошибка. Еще один грех на его совести. Еще один проступок, который она никогда не простит.
Глава 18
Карета на предельной скорости громыхала по улицам Лондона, унося Джастина к главной лондонской тюрьме – Ньюгейтской. Дав своему кучеру указание дожидаться его, Джастин направился прямо к привратнику. Несколько минут переговоров, увесистый мешок с деньгами, упавший в благодарные руки, и его проводили на территорию тюрьмы.
– Сюда, милорд, – сказал один из стражей, высокий, похожий на скелет мужчина с гнилыми зубами. Он повел Джастина вниз по лестнице, освещаемой неровным светом лучин. Запах немытых тел, мочи, рвоты бил ему в ноздри, пронзительный и разъедающий, как кислота, становясь все более непереносимым по мере того, как он проникал в недра тюрьмы.
У подножия деревянной лестницы размещались ряды сырых и темных камер. В каждой помещалось не менее десяти узников. До него доносился женский плач. Одна из узниц выкрикивала угрозы и грязные ругательства, другая смеялась громким безумным смехом, и этот страшный, неестественный звук эхом отражался от стен. Большинство заключенных просто смотрели сквозь прутья пустыми остекленевшими глазами, которые, казалось, разучились что-либо видеть.
Джастин старался взять себя в руки. Эриел четыре долгих дня жила в этом аду, наполненном смрадом немытых тел и разлагающихся отбросов. Он отлично знал, как тюремные надзиратели обращаются с женщинами-заключенными, и отчаянно молил Бога, чтобы деньги, собранные друзьями миссис О’Грейди, обеспечили ее безопасность.
– Еще немного, чуть дальше, – сказал надзиратель, размахивая фонарем и используя его как указку. – Вон там.
Джастин заторопился и вынудил надзирателя поспешить за ним. Скелетообразный человек остановился перед густо населенной камерой и поднял фонарь. Сквозь прутья решетки Джастин сумел разглядеть, что в камере не было коек, а только сырая и грязная солома, настеленная на холодный каменный пол. Несколько женщин сидели, скорчившись и опираясь о стены. Другие спали. Эриел сидела, опираясь спиной о камень и уставившись в пространство перед собой. Ее простая черная юбка была порвана в нескольких местах, белая блузка посерела от грязи. Подол юбки задрался, и он заметил, что ноги ее были босы. Лицо ее было выпачкано в грязи, а длинная белокурая коса казалась тусклой, в волосах запутались соломинки.
Сердце Джастина сжалось. Он заставил себя вдохнуть зловонный воздух и подошел ближе.
– Эриел? – тихонько окликнул он ее, приблизив лицо к просвету между прутьями решетки. – Это Джастин. Я пришел забрать вас домой. – Она не пошевелилась. Вероятно, мыслями она была далеко от своей грязной камеры. Она даже не подала знака, что узнала и поняла его. – Эриел, вы слышите меня? – Она не откликнулась и не двинулась с места, и тогда он повернулся к надзирателю: – Откройте дверь!
Тощий человек повиновался. Тяжелый ржавый замок заскрежетал, железная дверь открылась. Джастин вошел в камеру и двинулся мимо распростертых на полу женщин, перешагивая через них. Мимо тех, кто стоял, он протискивался, расчищая себе путь плечами.
– Эй, красавчик! – выкрикнула одна из них. – Ты пришел за мной?
Несколько ее товарок зашлись от смеха, но Джастин не обращал на них внимания. Наконец Джастин добрался до Эриел и опустился рядом с ней на колени. В свете фонаря ее кожа казалась бледной, как мрамор, глаза были тусклыми и пустыми, и в горле его застрял комок.
– Эриел, дорогая, это Джастин. Вы слышите меня?
Ее веки затрепетали, она медленно повернулась и посмотрела на него.
– Джастин?..
– Я пришел забрать вас домой.
Наклонившись, он подхватил ее под коленками, поднял с пола и, прижимая к груди, понес к двери. Эриел прижалась лицом к его плечу. Он почувствовал, как она дрожит. Потом заплакала. Комок в горле мешал ему дышать. Джастин миновал железную дверь, прошел вдоль длинного ряда камер и поднялся по лестнице. Наконец он оказался вне здания, ощутил солнечный свет и вдохнул чистый воздух. Но он не останавливался ни на секунду. Он продолжал идти, пока не вышел за пределы тюремной территории, не миновал тяжелые железные ворота и не добрался до своего экипажа. Он поспешил усесться в него, держа Эриел на коленях и обнимая, чтобы ничто ее не потревожило. Лакей закрыл дверцу кареты, и она тронулась.
– Все в порядке, – сказал он нежно, отводя со щек платиновые пряди прекрасных волос Эриел. – Теперь ты в безопасности. Тебе больше нечего бояться. Теперь все будет хорошо.
Она чувствовала себя такой хрупкой и слабой. Было ясно, что все эти дни она ничего не ела, а судя по темным кругам вокруг глаз, и не спала.
Эриел издала жалобный звук, похожий на всхлипывание, и Джастин крепче прижал ее к себе. Он шептал ей на ухо слова утешения и все сильнее прижимал к себе, пока они добирались до дома. На руках он вынес ее из экипажа и внес в дом. Ноулз поспешил ему навстречу, и при виде Эриел его обычно стоически бесстрастное лицо исказилось.
– Боже милостивый!
– Приготовьте ванну и пришлите в ее спальню.
– Да, милорд.
– Ей нужно также поесть.
– Я сам за всем присмотрю.
Джастин кивнул в знак благодарности и понес Эриел наверх, в ее комнату, ту самую, где она жила прежде, и осторожно опустил на край кровати с балдахином.
– Тебе больно? – спросил он нежно.
Она закрыла глаза, потом медленно покачала головой. Она не произносила ни слова – сидела, глядя на свои руки, бессильно сложенные на коленях. Заглянув в ее усталое лицо, Джастин на мгновение поколебался, прежде чем расстегнуть пуговицы на ее грязной блузке.
– Мальчики несут ванну для тебя, – сказал он тихо. – Нам надо избавиться от этой грязной одежды.
Рука Эриел потянулась к нему. Она взяла его за руку. Ее синие глаза смотрели теперь на него.
– Сейчас я в порядке. Я могу справиться с этим сама.
– Уверена, что не ранена? Эти надзиратели… они ничего тебе не сделали?
Она с трудом сглотнула слюну.
– Нет.
Два мальчика на побегушках внесли ванну с горячей водой. Джастин подождал, пока они не поставили ее посреди комнаты. Потом поднялся, собираясь уйти.
– Я пришлю Сильви помочь тебе.
– Благодарю.
Он отправился за девушкой, до последнего времени остававшейся ее горничной, а затем стал нервно расхаживать взад и вперед возле двери ее спальни, дожидаясь, пока дверь не открылась, пропустив в холл темноволосую Сильви.
– Как она? – спросил он, лишь только дверь закрылась за девушкой.
– Она спит, милорд. Она крайне измучена. Так и не успела поесть. Усталость сморила ее.
Джастин тяжело вздохнул.
– Я посижу немного возле ее постели. Не хочу оставлять ее одну.
– Да, милорд.
Неслышно скользнув в комнату, чтобы не разбудить Эриел, он сел на стул возле ее постели. Она спала беспокойно. Похоже было, что ее мучат кошмары. Как только она начинала метаться, Джастин тянулся к ней и брал ее за руку, она успокаивалась и погружалась в спокойный сон. Она проспала почти весь день, вечер и часть ночи. Он говорил себе, что должен уйти, прежде чем она проснется, но перед рассветом задремал. Ему снилась Эриел, и во сне она улыбалась ему так, как в Танбридж-Уэлсе.
Утренний свет просочился сквозь занавески, и косой луч солнца ударил прямо в глаза Эриел. Она на миг зажмурилась от яркого света, проникавшего сквозь сомкнутые веки, потом открыла глаза. От ее волос исходил легкий аромат сирени. Под головой ее была чистая белоснежная наволочка, и легкий хлопчатобумажный полог ниспадал с перекладины, окутывая ее постель. Эриел подумала, что все это ей снится, что она еще в Ньюгейте и, когда проснется, вдохнет смрадный воздух и услышит нудные причитания женщин. Потом она вспомнила о Джастине, о том, что он пришел за ней и что она снова в его доме. Она попыталась сесть, увидела его, в неудобной позе скорчившегося на стуле возле ее постели. Глаза его были закрыты, а длинные пальцы держали ее за руку. Грудь ее сдавило. От нахлынувших чувств ей стало трудно дышать. Джастин пришел за ней. Он спас ее от участи, которой она не смогла бы вынести. Как такое могло случиться? Осторожно высвободив свою руку, она медленно спустила ноги с кровати, слегка вздрогнув, оттого что они онемели и затекли. С минуту она сидела, просто глядя на него. Хотя его дыхание было глубоким и ровным, он казался почти таким же усталым, как она. Под глазами у него обозначились темные круги, на лбу – тонкие линии едва заметных морщин. И все же в его чертах проступило нечто мальчишеское, что она уже замечала прежде, мягкость, которую она видела на его лице, только когда он спал. Его волосы были в беспорядке. Клок темных волос спадал на лоб. Густые черные ресницы бросали тень на впалые щеки.
Потом он пошевелился, глаза его медленно открылись, и он поспешно выпрямился.
– Эриел… Прошу прощения. Я, должно быть, задремал.
– Да… Похоже на то.
Темно-серые глаза всматривались в ее лицо, и вместо обычной непроницаемости она увидела в них беспокойство.
– Как ты себя чувствуешь?
Она вспомнила об ужасных днях и ночах, проведенных в тюрьме, и слезы обожгли ей глаза.
– Это было ужасно. Грязь и вонь. А как они обращаются с женщинами! – Она почувствовала спазму в горле. – Я не забуду этого, пока жива.
– Это моя вина. Мне следовало настоять на том, чтобы ты покинула его дом. Я и хотел это сделать. Я…
– Это вина Хорвика. Это его следовало бы посадить в тюрьму. – Она подняла на него глаза, увидела на его лице смущение и раскаяние, и внутри ее что-то оборвалось. – Теперь, когда я отдохнула, мне намного лучше, – сказала она тихо. – Как вы узнали, что я там?
Его лицо тоже утратило выражение отчаянной напряженности.
– Я приехал увидеть тебя. Дворецкий сказал, что ты там больше не живешь. Когда я попытался узнать, в чем дело, появилась миссис О’Грейди. Она мне рассказала, что произошло.
Миссис О’Грейди. Славная добрая леди и единственная, кто встал на ее сторону в доме лорда Хорвика. Мысль о ней тотчас же вызвала воспоминание о пережитом ужасе.
– Хорвик! О Господи! Как только он узнает, что вы сделали, он явится за мной. И мне придется вернуться в тюрьму. Мне придется…
– Тебе не придется возвращаться в тюрьму. Никогда не придется, обещаю. Я сумею защитить тебя от Хорвика.
– Но как вам удалось вызволить меня оттуда? Граф обвинил меня в посягательстве на его жизнь. Но я не собиралась убивать его. Я ударила его вазой по голове, только чтобы отделаться от него. Он вполне заслужил это.
Его лицо исказила гримаса гнева.
– Я не сомневаюсь, что это так. Во всяком случае, теперь ты на моем попечении. Как только я поговорю с Хорвиком, все будет улажено.
– Но откуда такая уверенность? Возможно, он не согласится на мировую. Может быть…
Стальные серые глаза снова стали непроницаемыми и ледяными. Эриел прекрасно помнила это выражение его глаз.
– Предоставь Хорвика мне, – сказал Джастин с ледяным спокойствием, не оставлявшим места сомнению в том, что Хорвику придется раскаяться в содеянном и примириться с положением вещей.
Эриел вздохнула. Джастин поднялся со стула и теперь стоял, выпрямившись во весь рост.
– Я скажу Сильви, что ты проснулась и нуждаешься в ее помощи.
– Спасибо.
Не оглядываясь, он прошел через комнату, а Эриел смотрела ему вслед, и голова у нее кружилась от беспорядочных мыслей. Она опять оказалась в доме Гревилла и опять стала его должницей. У нее не было денег, и не к кому было обратиться за помощью. Даже деньги, заработанные ею в доме лорда Хорвика, были ею потеряны, потому что она хранила их под подушкой в своей спальне, и теперь не было никакой возможности получить их назад. Это было просто несправедливо!
Эриел со вздохом поднялась с постели, пытаясь решить, что делать. Она получила дорогостоящее образование, но разве это принесло ей счастье? Она работала, чтобы быть обязанной только себе, но потерпела фиаско. Вместо того чтобы обрести независимость, она потеряла свои деньги, угодила в тюрьму и снова оказалась во власти графа. Но она уже не была наивной юной девочкой. Она знала теперь, что за человек Джастин. Он делал только то, что могло принести благо ему одному. Во что же он оценит свое теперешнее благодеяние и чего потребует от нее на этот раз? Эриел внезапно охватил озноб.