Прошедший вечер оказался невероятно мучительным: Гарет и тревога, связанная с их встречей; вспыхнувшие в ней негодование и одновременно неуверенность. Возмущение по поводу его предложения возродить их любовь. Ее убеждение, что все уже в прошлом, что чувство к Гарету невосстановимо, и страх перед возможностью подпасть под влияние виконта. Видимо, если женщина когда-то любила мужчину, родила от него ребенка, это не так-то легко отбросить, непросто забыть навсегда… Ее вина перед Перри, которому она не сказала правду, и кошмарное ощущение, что эта ложь с каждым днем все больше разъединяет их… Что, если Гарет найдет способ заставить ее снова полюбить себя и забыть Перри? Виконт на многое способен.
И самое ужасное - страх потерять Перри. Если ее любовь к мужу не угасла, то его чувство к ней утратило остроту наверняка. Ведь Грейс видела, каким он был на балу, - веселым, болтающим с женщинами своего возраста и более молодыми, он шутил с ними и был полон искренней радости. Но слова Гарета о нем врезались в память.
Ей хочется домой, в Риндон-Парк, вместе с Перри, к привычному течению спокойных дней, которые принесли ей столько счастья. Грейс хотела бы жить там сейчас и всегда. А она, возможно, никогда уже туда не вернется. Даже если они с Перри уедут туда после окончания сезона, их дом уже не будет таким, как раньше. Им больше не ощутить прежнего счастья.
Она была рада внезапной страсти Перри, радовалась тому, что муж не стал, как обычно, долго и нежно ласкать ее, а почти сразу лег и овладел ею. Радовалась, что он лежит и не опирается на руки, чтобы облегчить свой вес для нее, как это делал всегда, что двигается резко и без осторожности.
Грейс расслабилась и лежала спокойно, как всегда, прикрыв глаза. И он вошел в нее глубоко - тоже как всегда, а она, как всегда, испытала бурное наслаждение и повернулась к нему, когда Перри лег рядом, обнимая ее и укутывая одеялом. Она подставила губы для его уже полусонного поцелуя, положила поудобнее голову ему на руку и смежила веки.
И Грейс вдруг поняла, что боль, которую она испытывала во время их бурной близости, имела вовсе не физическое происхождение, что боль так и не прошла. Волшебство исчезло, Перри больше не в силах был избавить ее от душевной боли.
И откуда она, эта боль? И зачем Грейс позволила себе вернуться к жизни?
* * *
Безрассудство не в состоянии что-либо восстановить, думал Перри, прижимая к себе жену и закрыв глаза. Его близость с Грейс сегодня ночью носила эгоистический характер. Он не любил ее, а использовал ради наслаждения, ради утешения, ради забвения наконец. Перри хотел, чтобы жена лежала под ним обнаженная, хотел уверить себя - а может быть, и ее, - что она принадлежит только ему, что ни один другой мужчина не смеет претендовать на обладание ею. Сандерсфорд обладал ею несколько дней в далеком прошлом. Перри же близок с Грейс больше года, Перри на ней женат.
Но в этом нет ничего хорошего. Нет никакого утешения в том, чтобы овладеть собственной женой так, словно она ничем не лучше шлюхи. Нет смысла в том, чтобы удерживать ее при себе силой. Ведь Грейс не просто собственность. Она самостоятельная личность, сильный характер которой Перри привык уважать еще до женитьбы, и он не может удерживать ее только потому, что закон и церковь дали ему на эту женщину определенные права.
Перигрин лежал, безмолвный и несчастный, делая вид, что спит, рядом с неподвижной и бодрствующей Грейс еще долго после того, как рассвет сделал бледными и ненужными горящие на камине свечи.
* * *
На следующий день Грейс гуляла по Сент-Джеймскому парку вместе с Этель и неудержимо разговорчивой Присциллой. Перигрин уехал на аукцион чистокровных лошадей вместе с графом Эмберли.
- Просто выразить не могу, как чудесно я провела время вчера на балу, тетя Грейс! - в который раз восклицала Присцилла.
Грейс и Этель с понимающими улыбками слушали монолог, лишь изредка вставляя слова одобрения. Женщины чувствовали определенную неловкость, которую смягчало присутствие девушки.
- Я танцевала все танцы, - тараторила Присцилла, - с такими красивыми и любезными джентльменами. Вы видели, как я танцевала с лордом Иденом, тетя Грейс? Ведь он ваш сосед, верно? Он очень красивый и высокий. Мне больше понравился мистер Джонсон. Он обещал, что заедет к нам на Кавендиш-сквер и мы погуляем в парке. А знаете, мисс Дарнфорд шепнула мне, что дядя Перри просто очарователен? Она была потрясена, когда я ей сказала, что сэр Лэмпмен женат на моей тете.
Присцилла весело рассмеялась.
- Я очень рада, что девочка подружилась с несколькими молодыми леди, - прервала словоизвержение дочери Этель. - Первый выезд в свет - чрезвычайно важное и знаменательное событие.
- Я просто обожаю леди Мадлен Рейн, - снова затараторила Присцилла. - Она так просто держится, и все мужчины от нее в восторге. Леди Рейн была так любезна, что предложила сегодня заехать за мной, когда поедет кататься с лордом Харрисом. И сказала, что ее брат тоже будет. Я имею в виду лорда Идена, а не графа Эмберли. Меня с ним не познакомили, хотя он тоже очень красивый. И такой величественный. Он друг дяди Перри, правда?
Они медленно прогуливались, любуясь свежей листвой деревьев, зеленой травой и чудесными весенними цветами.
- Люсинда Стеббинс приедет сегодня или завтра, - продолжала Присцилла. - Я просто не могу дождаться. У меня уже столько приглашений, тетя Грейс! Три бала в следующем месяце, два вечерних приема, концерт и завтрак. - Она пересчитала все по пальцам. - И званый обед у вас. А приглашения еще не все. Папа утверждает, что после моего первого выезда будут и другие, а потом и после представления королеве. Да, лорд Сандерсфорд говорил, что намерен как-нибудь пригласить всех нас в свое имение под Лондоном. Всего два часа езды, и место очень красивое. Я надеюсь, что он пригласит и кого-нибудь из молодых людей, иначе будет очень скучно.
- Я и не знала, что у него есть собственность здесь, - заметила Грейс.
- Кажется, имение принадлежало… его покойной жене, - с запинкой уточнила Этель.
Да, их, разумеется, пригласят, подумала Грейс. Допустит ли она, чтобы Перри принял приглашение? Или следует убедить его отказаться? Хочет ли она избежать приватной беседы с Гаретом? Или надо встретить прошлое с открытым забралом и раз и навсегда определить свое настоящее и будущее?
Грейс не желала никаких перемен в своей жизни. Хотела, чтобы все оставалось таким, как весь последний год после того, как она вышла замуж за Перри. Она была счастлива все это время, по крайней мере удовлетворена своим существованием больше, чем когда-либо. И она любила своего жизнерадостного, нежного мужа с его своеобразным пристрастием к познанию, умом и проницательностью. То была опасливая любовь, потому что Грейс не верила в ее долговечность, а не всепоглощающая страсть, которую она познала с Гаретом. Но именно это чувство к мужу принесло ей неожиданное удовлетворение. Она ничего не хотела менять. Не хотела вновь любить Гарета. Ей не нужна больше пылкая страсть со всеми ее тревогами, она не станет разрушать свои отношения с Перри. Но Грейс понимала, что должна рискнуть. Бесполезно пытаться сохранить все таким, каково оно есть. Вернее, каким оно было. Ее отношения с Перри уже изменились. Она поняла это еще в Пангем-Мэнор. И особенно почувствовала, когда они приехали в Лондон. И накануне вечером тоже, когда они смотрели друг на друга словно чужие, с некой настороженностью, и не понимали, что, собственно, произошло. Однако что-то произошло несомненно. Это не было всего лишь ее воображением.
Происшедшее отчасти нашло выход в том, как муж занимался с ней любовью в прошедшую ночь. Тогда это понравилось, потому что соответствовало ее настроению и ее желаниям. Однако проснувшись и обнаружив, что Перри уже нет рядом, Грейс почувствовала себя подавленной, вспомнив о яростной силе его страсти. В порыве мужа не осталось ни капли той бережности по отношению к ней, которой всегда отличались его ласки. Чем-то он напомнил ей Гарета, хотя она никогда не разделяла страсть Гарета так, как страсть Перри в эту ночь. Грейс вздрогнула.
- Леди Лейла Уолш говорила вчера вечером, будто ходят слухи, что принц-регент посетит бал у герцогини Ньюкасл на следующей неделе, - сообщила Присцилла. - Как вы думаете, это правда? Я просто умру от восторга, если это так!
Глава 9
Следующие недели прошли на удивление спокойно. Перигрин и Грейс понимали, что медовый период их брака завершился и предстоит совсем иной - трудный и, возможно, губительный. Оба отвергали перемены и отчаянно цеплялись за искреннюю привязанность, к которой привыкли за год с лишним.
Они вместе были в опере. Любовались в парке великолепным маршем военных, слушали пасхальные службы в соборе Святого Павла, посетили художественные выставки, присутствовали не только на многолюдных балах и раутах, но и на куда более скромных приемах.
Супруги участвовали во многих блестящих увеселениях, но оба понимали, что это время в их жизни надолго не затянется. Они не говорили друг с другом о своих сокровенных желаниях, но каждый хотел уехать домой, прочь из Лондона, прочь от всех тех сил, которые словно бы составляли зловещий заговор против их счастья.
Они не раз встречали лорда Сандерсфорда, но Грейс ухитрялась не оставаться с Гаретом наедине. Так, в опере отклонила его предложение выйти с ним в антракте подышать свежим воздухом, хотя виконт взглядом попросил разрешения у Перигрина и получил в ответ молчаливое согласие. Весь спектакль Грейс сидела рядом с Перри, но руки их не соприкасались, разговор в антракте не клеился, и оба были подавлены, в то время как Мартин и Этель, Присцилла и мистер Джонсон непрерывно обменивались оживленными репликами.
Однажды утром они заехали на Кавендиш-сквер и нашли Присциллу в состоянии бурной радости и в то же время отчаяния. Четыре юные леди и три юных джентльмена договорились вместе посетить ботанический сад Кью-Гарденз во второй половине дня.
- Но Люсинда говорит, что не поедет, потому что у нее нет кавалера, - жаловалась Присцилла. - Я ей твердила, что мистер Джонсон с восторгом предложит ей свою свободную руку, что неравное количество людей ничего не значит.
- Однако, Присцилла, представь себе, как бы ты себя чувствовала, если бы тебя некому было сопровождать, - сказала дочери Этель.
- Я бы умерла! - заявила Присцилла. Перигрин расхохотался.
- Если мисс Стеббинс, в свою очередь, не скончается от ужаса при мысли о том, что ее будет сопровождать твой старый женатый дядюшка, дорогая Присцилла, то я готов пополнить компанию до нужного количества лиц мужского пола. Ты не против, Грейс? Кажется, у нас нет особых планов на вторую половину дня.
Грейс одобрила такое решение. Это было вполне в духе Перри - с полной сердечностью предложить свою помощь и выручить бедную девочку. Перри вернулся домой довольно поздно и сразу прошел в гостиную, где Грейс сидела за вышиванием. Рухнул в удобное кресло и заявил, что должен немедленно рассказать все. Ему кажется, что он приобрел смертельного врага в лице мистера Фрэнсиса Хартвелла, который был вынужден все время занимать мисс Стеббинс, поскольку леди Лейла Уолш предъявила права на него, Перигрина.
Он весело смеялся, рассказывая о происшествии, а потом спросил:
- Не думаешь ли ты, Грейс, что мне придется по случаю вызова на дуэль мерзнуть в предрассветный час на какой-нибудь заиндевелой пустоши? Мне такая перспектива кажется чертовски непривлекательной.
- Я не думаю, Перри, что в это время года можно отыскать заиндевелую пустошь даже на рассвете, так что ты в безопасности.
- Хвала небесам за трезвый разум супруги! - воскликнул он и снова рассмеялся. - А, я вижу, ты закончила вышивать эту цветущую веточку. Мне следовало бы остаться дома и посмотреть, как ты работаешь. Какая жалость! Кью-Гарденз и в сравнение не идет с этой прелестью.
- Глупости, - произнесла Грейс, но тем не менее повернула ткань таким образом, чтобы Перри лучше было видно.
И все же Грейс чувствовала некоторое беспокойство. Не ревность, вовсе нет. Она не испытывала ревности к молодой и полной жизни леди Лейле, ни в чем не подозревала и не обвиняла мужа. Просто ей казалось, что общество леди Лейлы и остальных молодых людей более естественно для Перри, чем общество жены. Может, он тоже понимает это? Или поймет позже?
Их собственный парадный обед и вечерний прием были назначены за неделю до того, как они должны были провести два дня в загородном имении лорда Сандерсфорда. Супруги не могли не пригласить его к себе; это означало бы, что каждый из них признает в глубине души возможность взрыва, равно нежелательного для обоих. Пригласили также и всех близких из двух семей, в том числе матушку Перри, его тетушку и кузена, которые приехали из Шотландии, а также кое-кого из молодежи, чтобы было веселее.
Грейс немного побаивалась встречи со свекровью, но когда они нанесли ей визит на Чарлз-стрит накануне своего званого обеда, то были приняты в высшей степени благожелательно. Мать Перигрина подставила ему щеку для поцелуя, а потом обняла. Она протянула Грейс обе руки, окинула ее внимательным взглядом с головы до ног, заявила, что она прекрасно выглядит, и обняла ее. Перри весело подмигнул Грейс через голову матери.
Тетушка Перигрина миссис Кэмпбелл приветствовала Грейс любезно и сердечно; она не преминула рассказать, что до сих пор не простила Перри его ужасный поступок: он так безжалостно передразнивал шотландский выговор ее покойного мужа, что лакей, подававший на стол, разразился смехом, опрокинул на скатерть супницу и едва не был уволен.
- Я протестую, тетя, - возразил Перигрин. - Мне в ту пору было не больше четырнадцати, и, как выразился покойный дядя, "эта-ат мальчишка еще не-е научился, па-нимаете ли, хорошим манэрам".
Он перехватил руку тетушки на пути к своему уху, обнял милую старую даму за талию и влепил ей в щеку смачный поцелуй.
- Грейс, дорогая, я просто не могу представить, как вы его терпите! - воскликнула миссис Кэмпбелл.
Все засмеялись, и Грейс была принята в семейный круг.
Во время долгого обеда на следующий день она продолжала удерживать в себе теплое чувство принадлежности к этой дружной семье. Она смотрела на противоположный конец длинного стола, где сидел Перигрин с матерью по правую руку и Этель - по левую, и снова и снова думала о том, как чудесно быть замужней женщиной с определенным положением в обществе. И снова дивилась тому, как могла прожить столько лет у Пола в роли безропотной служанки.
Внезапно Грейс поймала насмешливый взгляд Гарета, сидевшего наискосок, и поняла, что ей не удастся избежать общения с ним. Пробежавший по спине холодок страха вынудил отказаться от любимого десерта и смешаться в разговоре с мистером Стеббинсом, сидевшим рядом с ней.
Предполагалось, что молодежь захочет потанцевать, но никто не выразил подобного желания. Некоторое время они развлекались тем, что играли на фортепиано и пели, а потом разделились на две команды и принялись за веселые шарады. Перигрина тоже втянули в игру. Он настолько преуспел в разгадывании шарад, что противоположная команда громогласно обвинила его в мошенничестве.
Грейс сидела за чайным столиком, разговаривая с леди Эмберли и свекровью, пока обе дамы, услышав особенно громкий взрыв хохота в другом конце гостиной, не встали и не направились туда узнать, что произошло. Грейс ничуть не удивилась, когда лорд Сандерсфорд немедленно занял их место.
- В этом положении есть нечто странное, Грейс, - заговорил он. - Большая часть ваших гостей развлекается с неуемным усердием, а ты сидишь возле чайника как истинная любительница домашнего уюта. Грейс, которую я знал, была бы центром этого веселья.
- Грейс, которую ты знал, была моложе, Гарет. Будет весьма странно, если матрона в моем возрасте шумно начнет резвиться в кругу самых молодых.
- Но твой муж принимает в этом участие. Грейс ничего не ответила и принялась поаккуратнее расставлять чашки на подносе.
- Я мог бы прибегнуть к насилию, Грейс, только бы вывести тебя из твоего оцепенения.
- Ты крайне далек от реальности, считая, что я такая же, как пятнадцать лет назад. Тогда мне было чуть за двадцать. Теперь уже недалеко до сорока. Я не могу оставаться вечно юной.
- Чепуха! - вспыхнул Гарет. - При чем здесь возраст? Тогда ты была живой. Теперь ты полумертвая. Ты упорно избегаешь меня, Грейс. Ты боишься меня?
- Разумеется, нет, - ответила она, поспешно отводя взгляд. - Но ты не вправе ожидать, чтобы я искала встреч с тобой. Я замужем.
Сандерсфорд крепко стиснул зубы и после мучительной паузы процедил:
- Я могу кончить убийством. Посмотри на него, Грейс. Посмотри на мужчину, по отношению к которому ты так стараешься быть лояльной. Он мальчишка. Беспечный, веселый, пустоголовый. Могу тебя поздравить только с тем, что он красивый мальчишка, И ты называешь его своим мужем? Я не в состоянии примириться с этим и обязан предупредить тебя, что мое терпение на исходе. И не говори, что ты испытываешь по отношению к нему какие-то чувства, разве что благодарность. Он выручил тебя после смерти Пола, но я уверен, если бы ты знала, что я овдовел и вернулся домой, то приехала бы ко мне.
Молчание Грейс было непробиваемым.
- Он посетил на прошлой неделе Кью-Гарденз с леди Лейлой Уолш. Ты об этом знала? Перри не забыл упомянуть об этом? О нет, разумеется, не вдвоем с ней, при сем присутствовали и другие молодые леди и джентльмены. Для респектабельности. Но твой муж поехал туда ради нее, и только ради нее. Тебе не известно, что Лейла намерена завладеть им и что Перри вовсе не против? Если это уже не совершившийся факт. Ты слепа или просто не желаешь ничего замечать?
- А ты надеешься овладеть мною, Гарет? - с нескрываемой злостью спросила Грейс. - И полагаешь, что я положительно отнесусь к таким намерениям?
- Нет, на твой второй вопрос я отвечаю отрицательно. Ты трусиха, Грейс. Ты боишься заглянуть в глубины своего сердца и поступить в соответствии с тем, что ты там обнаружишь. Ты боишься скандала? Боишься, что твой Перигрин с тобой разведется? Смею тебя заверить, это маловероятно. Он будет рад предоставить тебе возможность идти своим путем, а сам пойдет своим. И меня лично не слишком беспокоит, сможем мы вступить в законный брак или нет, когда ты придешь ко мне. Мы принадлежим друг другу. Мы будем в полном смысле мужем и женой.
- Да, я уже знаю, что ты не придаешь особого значения браку, Гарет.
Он рассмеялся и хотел взять ее за руку, но Грейс не позволила ему этого, ухватившись за спасительный чайник. Да, она опасалась Гарета, как опасалась всегда его широких плеч и рук с длинными и сильными пальцами, его подчеркнуто мужественного лица. Опасалась и была испугана. Грейс чувствовала его обволакивающую силу, но не могла разобраться в природе этой силы. Любит ли она его до сих пор? Или ненавидит? Боится ли она его? Или боится самой себя?
- Иногда, - продолжал виконт, - я с большой радостью замечаю в тебе черты прежней Грейс. В твоих последних словах, дорогая, прозвучал настоящий гнев. Ты до сих пор сердишься за то, что я тебя бросил, правда?
- Мой сын прожил всю свою короткую жизнь без отца.
- Да, это так, но я не повинен в его преждевременной смерти.
- И он прожил эту жизнь как незаконнорожденный ублюдок.
- Я убежден, члены твоей семьи слишком хорошо воспитаны для того, чтобы употреблять эти слова в его присутствии.