* * *
Но Грейс не рассказала. Момент был упущен. Она солгала и теперь держалась за эту ложь вместо того, чтобы сделать единственно необходимую вещь: сказать правду прямо и просто. И немедленно. Теперь надо проследить, решила Грейс на следующий день, чтобы ее пути с Гаретом не пересекались в те две недели, которые остались до их отъезда в Лондон.
- Ты не сообщила мне, что старый лорд Сандерсфорд умер, - обратилась она к Этель в саду. - И не сказала, что Гарет живет здесь.
- Так ты не знала? - воскликнула невестка. - Он давно уже здесь. О, Грейс, прости меня! В самом деле, откуда тебе было знать? Прости.
Грейс нежно прикоснулась к бутону.
- Я поразилась, когда ты решила принять приглашение виконта, - продолжала Этель. - Очень была удивлена тем, что ты не попросила меня отклонить его. Представляю, какое это было потрясение для тебя. Перигрин знает?
- Нет, - бросила Грейс и пошла дальше. Надежды на то, что в оставшееся время им с Перри не придется сталкиваться с Гаретом, не оправдались, и ей бы следовало это предвидеть.
- Мы заезжали в Сандерсфорд, - сказал Перри, когда они с Мартином вернулись из поездки в деревню. - Виконт затащил нас к себе и показал свои конюшни. У него достаточно лошадей, чтобы снарядить полную охоту. Держался он весьма покладисто.
- Вот как! - только и нашла что произнести Грейс, но не могла себе представить, по какому поводу виконт проявил покладистость.
- Знаешь, я купил для тебя голубую ленту, - продолжал Перри, с поклоном протягивая ленту Грейс. - Замени, пожалуйста, черную на твоей соломенной шляпе. Рад был бы подарить тебе что-нибудь более ценное, но в деревенской лавке выбор товаров невелик.
- Спасибо, Перри, прелестный оттенок. Для меня это дороже бриллиантов.
Ей самой тоже не удалось избежать встречи с Гаретом. Они с Этель гуляли во второй половине дня возле речки, которая впадала в озеро, и любовались полевыми весенними цветами, когда виконт подъехал к ним верхом. Гарет остановился поприветствовать дам, и Грейс неохотно последовала за Этель для обмена любезностями.
- Приятная встреча, - сказал виконт. - Леди вышли прогуляться?
- Да, - ответила Этель. - Погода такая славная, и полевые цветы раскрыли венчики.
- Мне бы очень хотелось присоединиться к вам, - продолжал Сандерсфорд, в то время как Грейс, опустив голову, чересчур внимательно рассматривала букетик примул, который держала в руке.
- Пожалуйста, присоединяйтесь, - не сразу и, как показалось Грейс, несколько принужденно предложила Этель.
- Я хотел бы, - с улыбкой обратился он к Этель, спешиваясь и заматывая поводья лошади вокруг столбика ограды, - просить вашего любезного согласия и соизволения побеседовать с Грейс несколько минут наедине.
Этель вопросительно посмотрела на невестку, которая молча перебирала лепестки примул.
- Грейс? - спросила наконец Этель. Та, крепко сжав губы, подняла голову, посмотрела Гарету в лицо и наконец ответила:
- Хорошо.
Она продолжала перебирать лепестки цветов, пока невестка не удалилась, и тогда Гарет заговорил.
- Итак, Грейс… - начал он и запнулся. Виконт не сильно изменился. Он всегда был красивым, привлекательным, уверенным в силе своего обаяния мужчиной, но теперь прямо-таки излучал властную сексуальность - мужчина, перед которым не устоит ни одна женщина.
- Ты изменилась, - снова заговорил он, словно откликаясь на ее мысли.
- Мне тридцать шесть лет. Я уже не девочка. Время не всегда относится к нам по-доброму.
- Ну, я не мог бы утверждать, что оно не было добрым по отношению к тебе. Я знал тебя грациозной девушкой. Теперь ты обладаешь зрелой красотой женщины. Но ты утратила свой гордый взгляд и свою заносчивость.
- Я стала взрослой.
Одним махом Гарет преодолел разделявший их забор и предложил Грейс руку. Она молча покачала головой, но пошла рядом с ним по направлению к озеру.
- Ты носишь траур? Несколько дней назад у меня в доме ты была без него.
- Мы носим траур днем из уважения к отцу, - объяснила Грейс. - Снимем его совсем, когда переедем в Лондон.
- Ах да, Пол! - спохватился он. - Он умер поистине героической смертью, как я слышал. Спасая жизнь ребенка.
- Да.
- И столь же героически порвал отношения с семьей, защищая твое достоинство, как я понимаю.
- Да.
- Я не склонен считать такой жест необходимым, - заметил Гарет. - Не думаю, что тебе следовало бежать из дома, Грейс. Ведь ты никогда не была трусливой.
- Есть вещи, причиняющие непереносимую боль, - сказала она. - Особенно те, которые касаются безвозвратно утраченного.
- Ребенок. Ты горюешь о нем, Грейс? Отец однажды заметил, что мальчик был вылитый я. Это верно? Ты думала обо мне, когда смотрела на него? - Гарет улыбнулся.
- Я любила его, - ответила Грейс. - Он был моим сыном. Нет, я вовсе не представляла тебя, когда смотрела на него. И не видела в нем себя. Я видела Джереми. Он был совершенно особой личностью. Слава Богу, не ты и не я. Он был невинным мальчиком.
- Ты говоришь с горечью. Это понятно. Ребенок был ужасной ошибкой, и на твою долю выпали все ее последствия. Ты до сих пор гневаешься на меня за то, что я тогда не вернулся домой и не женился на тебе?
Голос Грейс дрожал от ярости, когда она наконец смогла ответить:
- Джереми не был ужасной ошибкой. Он вообще не был ошибкой. Сын был самым дорогим для меня, самым драгоценным существом из всех, если не считать…
- Меня? - закончил фразу Гарет, приподняв одну бровь. На губах его играла ироническая полуулыбка, которая раньше так нравилась Грейс. - Я плохо обошелся с тобой, Грейс?
- Это случилось очень давно, - ответила она. - Целую жизнь назад.
- Видишь ли. Марта просто была очень богата. Папа был весь в долгах, у меня карманы пусты, а офицерское жалованье настолько ничтожно, что я не мог удовлетворить даже мои собственные нужды. Я был не в состоянии предложить тебе хоть сколько-нибудь сносную жизнь. И ребенку тоже. Но любил я только тебя. Надеюсь, ты никогда в этом не сомневалась.
- Как ни странно, это так, - призналась Грейс.
- А ты разлюбила меня? - спросил он.
- Очень скоро. Еще до рождения Джереми.
- Что ж, мои чувства оказались не столь недолговечными. Правда, я не уверен, что ты говоришь правду. Духовная связь между нами никогда не прерывалась. Мы знали это пятнадцать лет назад, знали и потом. И ты это чувствовала, когда мы встретились третьего дня у меня в доме. И чувствуешь сейчас, Грейс, как и я. Пятнадцать лет разлуки не могут вытравить из сердца такую любовь, как наша.
- Однако ты, кажется, жил очень неплохо без меня все это время, Гарет.
Он пожал плечами.
- А что это за брак, в который ты вступила, Грейс? Что он такое, этот красивый мальчик? По-моему, ему еще далеко до взрослого мужчины.
Грейс снова коснулась пальцами лепестков примул.
- Если речь идет о твоем критерии мужественности, Гарет, то я осмелюсь сказать, что он недолго устоял бы на ногах в драке с тобой. Но у настоящего мужчины есть нечто большее, нежели только кулаки и мышцы.
- Прекрасно сказано, - рассмеялся виконт. - Но не пытайся убедить меня, что тебе с ним хорошо в этом смысле. Тебе для этого нужен более сильный мужчина. Я знаю. Я обладал тобой, ты помнишь?
Грейс разглядывала букет, крепко стиснув зубы.
- Почему ты вышла за него? Назло мне? - Грейс рассмеялась:
- Ты ушел из моей жизни, Гарет, и не имел к ней отношения все эти долгие годы. Ты перестал быть частью моей жизни.
- Но почему? Объясни, Грейс, мне любопытно. Она подняла глаза. Оба остановились.
- Причины, по которым я вышла замуж за Перигрина, и вообще мои отношения с ним - только наше личное дело. Тебя это не касается, Гарет.
- А я считаю, что касается, Грейс. Или очень скоро коснется. Ты же не можешь не признать, что твой интерес ко мне возродился в последние несколько дней. Ну же, Грейс! Я ведь давно тебя знаю. Ты меня не обманешь.
- Ошибаешься. Все отношения между нами похоронены вместе с Джереми там, за озером. Чувства наши умерли еще до его смерти. Ты хоть раз был там? Посетил могилу сына?
- Да, я был там один раз. Там похоронен ребенок, Грейс, но не ты и не я. Вопреки твоим заявлениям ты сама знаешь, что ничего между нами не кончено. Оно всего лишь задремало. День настал. Мы оба поняли это.
Его глаза приняли то упрямое, страстное выражение, которое в прошлом неизменно завораживало Грейс и в результате чего она оказывалась в объятиях Гарета. Она почувствовала страх.
- Ты - мое прошлое, Гарет. Не мое настоящее и не мое будущее. Прошлое, только и всего.
- Ты полагаешь, что этот мальчик и есть твое будущее? Бедная Грейс! Ведь он попросту дамский угодник. Неужели ты этого не видишь? У твоего мужа уже закружилась голова от восхищенного внимания глупеньких девушек. Представь, что будет в Лондоне, где неизмеримо больше таких прелестных мотыльков! Грейс, любовь моя! Он слишком молод, чтобы удовлетвориться твоей зрелой привлекательностью. Ты его потеряешь, так и знай. Я даю вашему браку максимум еще год. После этого наступит конец.
- Это не твое дело и никогда им не будет.
- Ладно, я человек терпеливый, Грейс. Посмотрим, что будет через год. Ты хочешь, чтобы я проводил тебя до дома?
К этому времени они уже повернули назад.
- Не стоит. В этом нет необходимости.
- Тогда я покину тебя здесь. - Гарет потрепал по шее свою лошадь. - Скажи, все это секрет для уважаемого сэра Перигрина? Знает ли он о ребенке? Обо мне? Знает ли, кто я такой?
Грейс зарылась лицом в цветы.
- Муж не знает, кто ты, но все остальное ему известно, и он это узнал до нашего брака.
- Понятно, - произнес Гарет с насмешливой улыбкой. - Стало быть, я должен позаботиться, чтобы тайна не выплыла на поверхность?
- Я ни о чем тебя не прошу.
- Ты отдаешь себя полностью в мою власть? С этими словами он принялся разматывать поводья.
- Нет, я просто ни о чем тебя не прошу, Гарет. Ты можешь сказать моему мужу все, что хочешь.
Сандерсфорд вскочил в седло и посмотрел на Грейс сверху вниз все с той же улыбкой, полной иронии.
- Узнаю прежнюю задаваку. Не хватает только темной гривы, которая падала тебе на спину, когда ты гордо откидывала голову. Но в глазах твоих вспыхнул прежний огонь. Я не выдам твой секрет, Грейс. Не такой уж я убогий духом. Оревуар, любовь моя. Скоро увидимся.
Он коснулся сложенным вдвое хлыстом полей шляпы и пустил лошадь рысью.
- До свидания, Гарет, - проговорила она и долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за излучиной реки, впадающей в озеро.
Глава 6
Грейс и Перигрин уезжали в Лондон на пять дней раньше, чем Мартин и Этель. Присцилла отправлялась с тетей и дядей, к своему полному восторгу и к великой зависти мисс Стеббинс, родители которой собирались ехать не раньше чем через две недели.
- Тетя Грейс, - сказала Присцилла после того, как Грейс по ее неотступной просьбе уговорила Мартина отпустить дочь с ними, - я буду вести себя очень хорошо, вот увидите. Я буду сопровождать вас, когда дядя Перри уедет в клуб. Папа говорит, что джентльмены проводят все время в клубах. Я не доставлю вам никаких хлопот до тех пор пока папа с мамой не приедут и не заберут меня на Кавендиш-сквер.
Перигрин рассмеялся:
- Я член только двух клубов и просто не могу себе представить, чтобы мне захотелось торчать в одном из них двадцать четыре часа в сутки. Я буду уходить оттуда достаточно рано, чтобы проводить время с Грейс. Ведь она в Лондоне такой же новичок, как и ты. Мне доставит огромное удовольствие сопровождать двух леди, которым я смогу продемонстрировать свои глубокие познания.
- О, дядя Перри! - воскликнула Присцилла, прижав руки к груди и проделывая замысловатый пируэт под неодобрительным взглядом отца. - Я больше не могу ждать! Честное слово!
- Вам придется ждать лишние пять дней, мисс, если вы не будете вести себя как подобает леди, - заметил Мартин.
Перигрин весело подмигнул Присцилле, когда она опустилась в кресло и притихла.
Большую часть дня накануне отъезда Грейс провела с отцом и даже убедила его выйти вместе с ней на короткую прогулку во второй половине дня. Тем временем Перри вместе с Мартином и Присциллой делал прощальные визиты множеству новых знакомых, которыми он успел обзавестись за две недели.
- Итак, ты снова уезжаешь, Грейс, - вздохнул лорд Поли.
- Мать Перри и его тетка должны быть в Лондоне. Я не видела свекровь после нашей с Перри свадьбы.
- Ты больше не приедешь сюда?
- Непременно постараюсь. Я скучала по тебе.
- Вышла нелепая история. Это моя ошибка.
- Нет. - Грейс помогла отцу сесть на ажурную металлическую скамейку возле клумбы с нарциссами. - Это вечная ошибка всех винить себя за прошлое. И слишком много размышлять о нем.
- Я хотел всего для тебя, - сказал он. - А может, это и не так? Наверное, я хотел всего для себя. Только ты обладала жизненной энергией, силой духа, хоть и была девочкой. Или так тогда казалось. Пол был наделен силой духа, большей, чем у всех нас, вместе взятых, но это стало ясно, лишь когда он повзрослел. А Мартин единственный, кто предан всему этому. - Старик указал на дом, парк и просторы вокруг.
Грейс легонько похлопала его по руке.
- Мне нужен был кто-то, кем бы я мог гордиться, - продолжал он. - Я хотел, чтобы ты вышла замуж за Сандерсфорда и обладала бы властью над всеми в нашей большой округе. Он был прекрасным образчиком мужчины. Ты виделась с ним, Грейс? Да, конечно, ты присутствовала на приеме в его доме. Я гневался на вас обоих за то, что вы спутали все планы. Но только ты была рядом и терпела мой гнев.
- Все это давно уже в прошлом. Лорд Ховард несколько минут молча и сосредоточенно смотрел на цветы, затем тяжело вздохнул:
- Мне не следовало переносить свое отношение к тебе на мальчугана.
- Ты не был жесток к нему, - возразила Грейс. - Ты дал Джереми кров. И заботился о нем.
- Я ничего ему не дал. Вообще ничего. В наказание тебе. Я даже не присутствовал на его похоронах.
- Не присутствовал, - повторила она.
- Вот так. - Лорд Поли снова умолк и, казалось, забыл о присутствии дочери. - Я осуждал себя. Теперь уже слишком поздно, слишком поздно дать что-то моему внуку.
- Не поздно. Никогда не бывает слишком поздно. Есть другие люди, которым ты можешь подарить свою любовь. И тем самым дать что-то себе самому. Пора снова обратиться к свету, отец. Ты еще не старый человек.
- Семьдесят, - сказал он. - А сколько лет было бы теперь твоему мальчику?
- Четырнадцать.
- Ладно, ладно. Я рад, что ты вернулась, Грейс. Ты довольна своим мужем? Мне он кажется очень уж молодым. Но, по-моему, он привязан к тебе.
- Да, - согласилась Грейс. - Я была очень счастлива с ним весь этот год.
* * *
На следующее утро лорд Поли спустился вниз попрощаться с уезжающими. Он стоял, опираясь на свою трость и отказавшись от поддержки как своего камердинера, так и Мартина. Старик поцеловал внучку и пожал руку Перигрину.
- Возможно, вы будете чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы навестить нас в будущее Рождество, сэр, - сказал Перигрин. - Мы были бы вам очень рады.
- Я хотел бы побывать на могиле сына, прежде чем умру, - ответил лорд.
- До свидания, папа. - Грейс протянула отцу руку. - Я надеюсь, что ты приедешь.
Он не обратил внимания на ее жест и сказал, глядя ей в глаза:
- Мне нравится, какой ты стала, Грейс. Я горжусь тобой.
Она опустила руку и посмотрела отцу в глаза.
- Папа! - Грейс положила руки ему на плечи. - О, папа, я не хотела бы разочаровывать тебя. Но я никогда не чувствовала себя виноватой из-за Джереми. Может быть, я совершила ошибку, но сын не был ошибкой. Как можно считать ошибкой живое существо, ребенка? Я никогда не пожалею о том, что родила его, хотя он был со мной так недолго. И я никогда не переставала любить тебя. Никогда, папа.
Она поцеловала его в щеку, быстро обняла и отвернулась.
Перигрин стоял рядом с Грейс и внимательно наблюдал за тестем, готовый оказать помощь, если понадобится. Потом он проводил жену к карете, сел рядом и крепко сжал ее руку. Тем временем снаружи произносили последние слова прощания, и наконец Присцилла тоже оказалась в карете, прижимая к глазам большой носовой платок своего отца.
Перигрин почувствовал, как щека Грейс коснулась на несколько секунд его плеча, но жена не прильнула к окошку кареты, как это сделала, несмотря на слезы, племянница, чтобы в последний раз взглянуть на своих родных. Перигрин еще крепче сжал руку Грейс.