Когда монаху Максену Пендери сообщили о том, что его брат убит, он загорелся жаждой мести. Стремясь утолить свой гнев, он бросается в погоню за убийцей, не обращая внимания на предсказания колдунов и многочисленные опасности, не зная, что в конце этого пути он найдет для себя… невесту.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 5
Глава 4 8
Глава 5 9
Глава 6 12
Глава 7 15
Глава 8 17
Глава 9 19
Глава 10 21
Глава 11 23
Глава 12 25
Глава 13 27
Глава 14 29
Глава 15 31
Глава 16 34
Глава 17 35
Глава 18 37
Глава 19 38
Глава 20 41
Глава 21 43
Глава 22 45
Глава 23 47
Глава 24 48
Глава 25 50
Глава 26 52
Глава 27 54
Глава 28 55
Глава 29 57
Глава 30 59
Глава 31 61
Тамара Лей
Проклятие любви
Глава 1
- Будь ты проклята! - хрипел смертельно раненный рыцарь.
Девушка держала его голову на коленях, словно не замечая, что ее голубое платье все в крови. Раненый поднял руку, сжал рукоять кинжала, торчащего в груди, выдернул его и откинул в сторону. Он прикрыл кровоточащую рану ладонью и негодующе смотрел на девушку:
- Будь ты проклята, Райна Этчевери!
Рыцарь вложил во взгляд всю свою ненависть:
- Раз ты не принадлежишь Пендери, то не будешь принадлежать никому.
Дрожащими пальцами Райна отбросила его волосы, прилипшие ко лбу:
- Прости меня, Томас, ради Бога прости!
- Дьявол тебя простит!
Откинув голову, Томас поднял руку и вцепился окровавленными пальцами в горло девушки. Хоть он и ослаб от страшной раны, но сила в руке еще оставалась. Райна даже не пыталась увернуться. Пусть он задушит ее! Это будет справедливо, если Томас заберет ее с собой в тот мир, где все превращается в прах. Она даже хотела этого: ведь тогда канут в небытие все беды и горести, которые терзают ее несколько лет.
Ах, если бы можно было вернуть и заново прожить эти несколько часов! Может быть, тогда Томас не умирал бы у нее на коленях. Нет, не надо было ей убегать от него! Не было бы и погони. Слезы набежали на глаза девушки.
- Я не хотела этого! - всхлипнув, сказала она.
- Будь ты проклята! - прохрипел Томас.
Он выпустил из ослабевших пальцев нежное горло девушки и, глядя в серую высь, прошептал:
- Отомсти за меня, брат…
И вместе с этими словами небеса приняли его последний вздох. Широко открытыми, неподвижными глазами рыцарь смотрел в холодное небо, равнодушное к земным человеческим страстям.
- Нет! - закричала Райна.
В бессильном гневе сжав кулаки, она подняла их и грозила Богу, который остался в стороне и допустил все это.
- Ну почему, - плача вопрошала Райна, - почему это случилось?
Словно отвечая на ее вопрос, глухо прогремел гром приближающейся грозы. Потом разверзлись небеса, стал накрапывать дождь, орошая грешную землю. Капли застревали в светлых волосах девушки, сбегали по ее лицу, смешиваясь со слезами. Дождь набирал силу и скоро превратился в настоящий ливень. Райна промокла до нитки.
Но она точно ничего не замечала и даже не оглянулась на стук копыт. Приближались всадники, и девушке следовало бы позаботиться о собственном спасении. Однако она не двинулась с места, сидела, склонившись над мертвым Томасом, словно хотела заслонить его от дождя.
- Я никому не буду принадлежать, - шептала она, - до конца моих дней.
Донеслись слова - гневные, на чужом французском языке. Ужас, охвативший Райну, сменился чувством какого-то странного облегчения. Ей не придется долго мучиться: ведь раз появились рыцари Пендери, то ее неминуемая смерть близка. И хоть девушка была готова ко всему, но все равно вскрикнула, когда здоровенные ручищи одним рывком оторвали ее от Томаса и подняли кверху.
- Саксонская сука! - громыхнул над нею голос, - что ты сделала с моим господином?
Райна лицом к лицу стояла с сэром Анселем - слугой и другом Томаса.
- Он мертв, - сказала она по-французски, - я…
Ансель ударил ее наотмашь - и девушка упала на колени, сжавшись в ожидании новых ударов, но рыцарь повернулся к бездыханному телу и простонал:
- Томас… Томас…
Райна могла бы кинуться со всех ног и скрыться в лесу, до которого было рукой подать, но девушка вопреки чувству самосохранения, настойчиво звавшему ее бежать, оставалась на месте, со странным любопытством ожидая, что же будет дальше. Она смотрела на одинокого всадника, который, в отличие от всех других, оставался в седле. Это был четырнадцатилетний брат Томаса - Кристоф. Он был неизменно дружелюбен с нею, как говорили, прекрасной саксонкой. От рождения хромой - Кристоф не участвовал в походах и войнах, посвятив себя книгам и знахарству. Юноша знал толк в целебных травах. По натуре нежный и великодушный, он вряд ли станет мстить за смерть брата, но уж точно возненавидит ее - виновницу гибели Томаса.
Больше всего Райне хотелось бы оправдать себя в глазах Кристофа, объяснить ему, как все произошло, но чутье подсказывало ей, что это не удастся: кто же поверит в ее невиновность? Но даже если бы случилось чудо и ее слова приняли бы на веру, то что от этого изменится? В любом случае озлобленные норманны будут мстить за смерть своего соплеменника, грабя и убивая ни в чем не повинных саксов. Нет уж! Пусть думают, что это дело ее рук. Она готова к возмездию.
- Леди Райна, поднимитесь! - приказал сэр Ансель.
Ее называют леди только благодаря Томасу. Хоть она и отказалась публично принять его руку и сердце, но норманн все равно присвоил ей сей почетный титул. Томас втайне надеялся, что непокорная саксонка согласится на брак, а фавориту короля Вильгельма не пристало брать в жены простолюдинку.
Понимая, что настал ее смертный час, Райна поднялась с земли и обвела взглядом лица своих судей.
- Кто это сделал? - спросил сэр Ансель.
Коротко подстриженные по норманнскому обычаю того времени волосы его облепили голову. Лицо полыхало ненавистью.
Райна опустила глаза, боясь, что взгляд выдаст ее, и ответила:
- Я убила!
Рыцарь сграбастал ручищами плечи прекрасной саксонки и крепко тряхнул ее:
- Врешь! Говори правду!
- Я правду и говорю, - морщась от боли, повторила девушка, - я убила.
- Не считай меня за болвана! - рявкнул сэр Ансель. - Ведь это твой любовник вонзил в него кинжал. Так?
Сэр Ансель говорил об Эдвине, втором сыне саксонского тана, правившего в Этчевери до прихода норманнов. Именно Эдвин, человек сильной воли, люто ненавидевший захватчиков, воодушевлял своих соотечественников на борьбу с чужеземцами. Он не был любовником Райны, но мог бы стать ее супругом, если бы не нашествие норманнов, грабительски завладевших его землями. Девушка никому и никогда не скажет, что это Эдвин помог ей бежать в то злополучное утро и что он в поединке с Томасом был ранен. Но не он нанес смертельный удар. Кто-то, прячась в лесу, метнул кинжал в тот самый миг, когда Томас пронзил правую руку Эдвина. Крик Томаса и гневный возглас Эдвина все еще стояли в ушах Райны, когда она, не мигая, смотрела на сэра Анселя - видя и не видя его. Зато перед мысленным взором ее то и дело возникала картина: Томас падает на землю, и от удара кинжал еще глубже уходит в его грудь. А она бросается к поверженному рыцарю, обнимает его, а тот с удивлением смотрит, как Эдвин пытается оттащить ее. Она же упорно отказывается покинуть умирающего и не слушает сердитые слова Эдвина, глядя, как он, тоже раненый, неуклюже взбирается в седло, одной рукой держа поводья.
Собрав все свое мужество, Райна взглянула в лицо грозного сэра Анселя:
- Да, это я его убила!
Тот недоверчиво хмыкнул:
- А где твое оружие?
"Кинжал… где же он?" - растерянно подумала девушка. Опустив глаза, она стала внимательно осматривать дорогу, но лишь опустившись на колени, на ощупь отыскала кинжал с искусно вырезанной рукоятью. Она протянула его сэру Анселю. Кинжал был в грязи и крови:
- Вот чем я его убила, Бог - свидетель.
Она призвала в свидетели самого Господа, надеясь потом вымолить у него прощение за вынужденную ложь. Но все это еще больше разозлило сэра Анселя. Он ударил саксонку по руке, а кинжал бросил в мокрую, прибитую ливнем траву.
- Ты лгунья и шлюха! - зло крикнул сэр Ансель. - Это сделал саксонский трус Эдвин!
Райна стояла, поддерживая руку, по которой ударил норманн: боль пронзала кисть. Уж не сломал ли он ее? Спутник Анселя сэр Гай поднял с земли кинжал, долго вертел его в руках, рассматривая. Потом пытливо поглядел в глаза девушки, которая отвела взор в сторону.
- Так это был Эдвин? - снова спросил сэр Ансель.
Она покачала головой:
- Нет, я ненавидела Томаса и…
- Погодите! - крикнул Кристоф.
Он слез с седла и, хромая, подошел к девушке:
- Леди Райна, вы говорите неправду.
Она не решалась взглянуть в добрые глаза юноши, умоляющие открыть истину:
- Я виновата!
Вот это отчасти было правдой: ведь она не назвала человека, метнувшего кинжал в Томаса. Схватив Райну за волосы, сэр Ансель запрокинул ей голову:
- Справедливость восторжествует, Кристоф!
- Пусть же она торжествует сейчас, - попросила Райна, - и покончим с этим.
Сэр Ансель осклабился:
- Искушение, конечно, велико. Но для таких, как ты, это слишком легкая смерть. Всему свое время. Придет час - и ты будешь страдать так же, как Томас. Тебя ждет медленная и мучительная смерть.
Райну охватила дрожь - то ли от страха, то ли от того, что холодно стало в платье, мокром после дождя. Унять эту дрожь никак не удавалось.
- Делайте со мной что хотите, - проговорила она сквозь стиснутые зубы, - чему быть, того не миновать.
- Для саксонки - смелые слова, - язвительно заметил сэр Ансель, - посмотрим, как ты запоешь в темнице.
С этими словами он толкнул ее. Девушка не удержалась на ногах и упала на землю. Она лежала в грязи, не шевелясь, и молила: "Боже, будь милосерден ко мне!"
Кристоф помог ей подняться:
- Леди Райна…
- Не называй ее так, мой мальчик! - возразил сэр Ансель. - Она не была леди и никогда ею не будет.
- Она должна была стать женой моего брата, - напомнил ему юноша.
- Да, но Томас - болван, если думал, что ей можно верить. Посмотри на него, - рыцарь махнул рукой в сторону огромного жеребца, на спину которого двое рыцарей укладывали тело Томаса, - и теперь он мертв, мой мальчик. Мертв!
Отвернувшись, Кристоф боролся с подступившими к горлу рыданиями. Подбородок его дрожал. Юноша не хотел, чтобы воины видели его плачущим: за такую слабость рыцари станут презирать. Он обязан быть сильным. После смерти Томаса все заботы о замке и примыкающих к нему владениях лягут на него - человека, который незнаком с военным искусством и чей служебный опыт ограничивался тем, что он был пажом у брата. Кристоф вовсе не имел охоты становиться хозяином Этчевери: ведь это неминуемо сопряжено с борьбой за власть. Но и выхода другого, похоже, нет. Из четырех сыновей леди Пендери остались только двое - он и старший брат.
- Максен, - пробормотал Кристоф.
У старшего брата своя жизнь. Если бы он был здесь, то как раз ему по праву и должно принадлежать Этчевери. Но захочет ли он откликнуться на зов, приехать сюда и остаться?
Одинокая фигура поднялась с каменных плит. Демоны, гнездившиеся в душе, успокоились, напряжение спало, и человек, подняв голову с тонзурой, взглянул с надеждой на святые реликвии - единственные свидетели его усердных молитв.
- Ответь мне, Боже! - спокойно проговорил он.
Втайне он надеялся дождаться ответа, поэтому не спешил уходить, но ответа не последовало. И опять нахлынули воспоминания, терзая его. Похоже, Бог еще не готов простить его за жестокость. Монах вышел из церкви. Завтра все это повторится. И так будет каждый день. Когда-нибудь наступит час - и душа его обретет равновесие, в ней поселится мир, вытеснив муки и страдания.
Не обращая внимания на холодный, пронизывающий ветер, предвестник зимы, человек, не надевая капюшона, пошел к келье, намереваясь погрузиться в чтение святого писания. Но по дороге его остановил брат Алфред, плотно закутанный в плащ с накинутым на голову капюшоном.
- Брат Максен, к тебе прибыл гонец из Этчевери, - глухо проговорил он.
Максен нахмурился: "Что там случилось? Зачем Томас послал за мной?". Последние два года из замка - ни слуху ни духу. Родня исполняла приказ, отданный им перед уходом в монастырь.
Что заставило брата нарушить обет?
- Гонец у гостиной! - добавил брат Алфред.
Когда стоявший спиной посланец, заслышав шаги, повернулся и взглянул в лицо монаху, Максен от удивления чуть не наступил на подол своей длинной рясы.
- Гай! - пробормотал он, узнав человека, с которым когда-то сражался бок о бок.
- Кто же еще может быть? - горько усмехнулся тот.
Шагнув вперед, Гай хлопнул Максена по плечу:
- Я рад тебя видеть!
Напрягшись, Максен отпрянул в сторону:
- Что тебе надо?
Такой холодный прием обескуражил Гая, но он быстро справился со своим чувством:
- Давай войдем в гостиную и поговорим.
Монах прищурился:
- Что-то случилось в Этчевери?
Гай кивнул:
- Дело серьезное, Максен. Иначе бы я не приехал.
- Тебя послал Томас?
- Нет, Кристоф.
"Кристофу сейчас… четырнадцать лет. Значит, с Томасом приключилась беда", - подумал он.
- Что с Томасом?
Гонец ответил не сразу, безуспешно пытаясь подобрать слова, которые бы смягчили ужасную, весть:
- Томас убит.
Максен неотрывно смотрел на него.
- Убит! - как-то безучастно повторил он. Вот и еще один брат отправился к праотцам.
Воспоминания, от которых он хотел избавить память, вновь ожили. Опять и опять Пендери видел цветущий луг Сенлака, волею судьбы ставший полем брани. Стройные ряды закованных в доспехи рыцарей оглашали округу своим боевым кличем: "С нами Бог!" А саксы кричали: "Святой крест!" Монах снова ощутил запах крови и жар, исходящий от людского множества. И тогда взору его предстал Нильс…
Не без труда вырвался Максен из плена воспоминаний. Брат Нильс погиб, а теперь и Томас. Остались они с Кристофом вдвоем… Отвернувшись от Гая, монах прикрыл лицо рукой:
- Кто? Саксы?
- Женщина-саксонка. Та, на которой он собирался жениться.
Максен резко повернулся:
- Его невеста?
Не зная точно, как вести себя со слугой Господа, Гай на всякий случай отступил назад:
- Она утверждает, что это дело ее рук. Но сэр Ансель полагает, что убийца - ее жених, бунтовщик.
Максен понимал, что ему ничего не остается, как примириться со смертью брата, но все-таки он должен узнать истинную причину гибели Томаса:
- Зачем она это сделала?
- Райна - так ее зовут - дочь сакса, погибшего при Гастингсе. Девушка мстит за смерть двух братьев и матери, сгоревшей при захвате деревни.
Гай печально покачал головой:
- Глупый Томас. Он думал, что если приведет Райну в замок и станет лелеять как свою будущую жену, то она забудет о случившемся.
Длинные рукава монашеского одеяния позволяли скрыть кулаки, которые Максен сжал, пытаясь сдержаться:
- Томас потерял все.
- Да, Райна отказалась добровольно выйти за него замуж. Но Томас, непонятно почему, надеялся, что она все же согласится.
- А она не согласилась?
Гай грустно вздохнул:
- Недавно его невеста сбежала из замка. Обнаружив ее исчезновение, Томас немедленно пустился в погоню, никого не взяв с собой. И напрасно: ведь леса кишат взбунтовавшимися саксами.
Ожидая продолжения рассказа, монах повернулся лицом к рыцарю. Он дрожал от ярости.
- Когда мы догнали их, все было кончено. Томас был уже мертв, а из груди его торчал кинжал.
- А девушка?
- Она была там. Трудно поверить, что она могла заколоть такого здоровенного мужика.
- Значит, саксонка ваша берет на себя чью-то вину.
- Должно быть, так. И скорее всего это Эдвин, с которым, как говорят, она была помолвлена до того, как в Англию пришел Завоеватель.
- Кто такой Эдвин?
- Второй сын саксонского тана, что владел этими землями до того, как их подарил Томасу Вильгельм. Эдвин отказался признать Пендери своим лордом и стал главарем бунтовщиков, нашедших пристанище в лесах Эндердесвольда. Наверное, от его руки и пал твой брат.
- Месть.
Гай кивнул:
- Конечно.
- Восстание в Этчевери подавлено?
- Да, но бунт зреет в других владениях Пендери. Многие деревни словно вымерли: все, кто помоложе, присоединились к Эдвину. Землю пахать некому…
- Что еще знаешь об Эдвине?
- Он фаворит короля Эдварда, а потом - его преемника Гарольда.
Максен удивился: что же это за фаворит, который после смерти своего господина остался жив? Ведь по обычаю саксов тот, кто приближен к трону, не должен покидать живым поле боя, если король погиб. Для сакса пережить своего господина - самый большой позор.
- Теперь Эдвин нападает на всех, кто осмеливается ехать по лесной дороге. Несколько раз он штурмовал Этчевери, а затем - соседний замок Блэкстер. В первый год он столько раз поджигал постройки, что Томас вынужден был строить их не из дерева, а из камня.
- Странно, почему этот Эдвин не умер вместе с королем при Гастингсе? - спросил Максен.
- Саксы рассказывают, что старая колдунья отыскала мертвого Эдвина, вдохнула в него жизнь, вытащила с поля боя и залечила его раны магическими заклинаниями и целебными травами.
- А что об этом думают норманны?
Гай едва удержался от желания напомнить монаху, что и тот принадлежит к этому племени, но почему-то отделяет себя от него.
- Норманны говорят, что Эдвин - трус, бежал с поля боя после гибели короля и укрылся в лесу.
- А что сам ты скажешь?
Гай удивленно поднял брови и покачал головой:
- Я?.. Я был свидетелем его поразительной храбрости и видел страшную рану, которую он получил при защите своего короля. Об этом я почти никому не рассказывал. Но одно скажу: такой храбрый воин не побежит с поля боя.