Со словами утешения Маргарет достала несколько монет, отдала их ей, потом подвела к Бертранде и усадила рядом. Измерив взглядом расстояние, отделявшее их от огня, она убедилась, что они в безопасности, устроила их поудобнее, укутала одеялами от ночной свежести и вместе с Мари заторопилась на пожар.
19
Вся деревня была охвачена бешеной стихией огня, и перед ужасной картиной бедствия женщины остолбенели.
Тот тут, то там в черное небо взвивались оранжевые косматые гривы пламени, веселящегося в буйной пляске с разгулявшимся ветром. Обезумевшие люди жалко пытались справиться с этой неуемной силой, они выплескивали в жадную пасть огня одно за другим ведра воды, сбивали пламя всем, что попадалось под руку, – лопатами, метлами, одеялами, – растаскивали горящие бревна длинными баграми. Пламя гудело и шипело, трещало жарко горевшее дерево построек, истошно вопили люди, выли собаки и мычали коровы, и все это сливалось в адскую музыку.
Вдруг сквозь невероятный шум со стороны вязов раздался пронзительный визг. Маргарет бросилась на крик и наткнулась на ошалевшего от страха сына мельника. С искаженным лицом он тыкал рукой в кусты, и теперь она разобрала, что он вопит:
– Человек! Мертвый человек! Убитый!
Молодая женщина с ужасом вспомнила об убитом ею незнакомце. Вокруг мальчишки собралась толпа встревоженных, ничего не понимающих людей. Они расступились, когда из темноты вынырнул Эль Магико с факелом в руке. Он присел рядом с перепуганным парнишкой и, успокаивающе поглаживая по плечу, заговорил с ним. Потом попросил мельника увести сына, а сам нагнулся осмотреть убитого. Он проверил карманы его одежды, но, кроме платка, которым тотчас накрыл изуродованное лицо, ничего не обнаружил.
Тогда Джонатан встал и обвел взглядом лица притихших жителей деревни.
– Кто знает этого человека? Кто из вас убил его?
Никто из деревни его не знал, так же дружно все отрицали свою причастность к убийству, причем дубильщик указал на валяющийся рядом с телом пистоль и возмущенно вскричал:
– А я хотел бы знать, кого он-то собирался убить?
Маргарет выступила вперед, и Джонатан, удивленно скользнув по ней взглядом, обратился к конюху таверны:
– Ты ничего не видел? Ведь ты находился ближе всего к этому месту.
– Этого человека убила я… – громко начала Маргарет, но затем ее голос задрожал. – Я увидела, как он целился в тебя, когда ты был на дереве, и хотела только толкнуть его, чтобы он промахнулся, а получилось… что я его… – Она замолчала, не в силах повторить страшное слово, и низко опустила голову.
Поднялся невообразимый галдеж. Каждый захотел высказать свое отношение к случившемуся:
– Как он посмел поднять руку на волшебника!
– Собаке – собачья смерть, вот уж точно.
– Ай да леди, не струхнула!
– Да от этих пришлых всегда одни несчастья. Вот хоть в прошлом году…
– Что прошлый-то вспоминать, когда вот тебе пожар, тоже из-за них…
– А что ж вы стоите, олухи? Забыли про пожар-то?
– Ой, люди, бежим скорее, тушить давайте!
Поспешно расхватав оставленные на земле ведра и багры, все с криками помчались к полыхающим домам.
Капитан и Маргарет остались одни. Он шагнул к ней и, взяв двумя пальцами за подбородок, недоверчиво взглянул в ее смятенное лицо.
– Ты убила его… ради меня?..
Она молча кивнула и подняла голову, опасаясь прочитать осуждение в его глазах, но в них горели такое восхищение и страсть, что у нее перехватило дыхание.
– Я же просил тебя оставаться в стороне, – мягко упрекнул он ее, стараясь скрыть свое потрясение. – Ведь ты могла погибнуть.
– Но кто-то должен был помешать ему, – осмелев, возразила Маргарет. – Просто я оказалась ближе всех.
Джонатан не смог сдержать внезапного порыва. Он отбросил факел и, заключив ее в объятия, стал, как безумный целовать ее волосы, лоб, щеки, затем жадно припал к ее губам. При мысли, что он мог потерять Маргаритку, его охватил запоздалый страх: по его вине она все-таки оказалась причастной к смертельной схватке с врагом. Угнетенное состояние молодой женщины заставило его сердце сжиматься от сочувствия.
Маргарет приникла к его крупному сильному телу, вдыхая упоительно знакомый запах, с неожиданно вспыхнувшим желанием отвечая на его поцелуи, чувствуя, что его горячая нежность отгоняет прочь пережитый ужас, вновь наполняет ее энергией и жаждой жизни.
– Кавендиш!
Разомкнув объятия, Джонатан обернулся на крик. Испанскому гонцу удалось вырваться из рук датчанина, и он со всех ног кинулся удирать. В несколько огромных прыжков Джонатан настиг его и повалил на землю. Затем, подозвав Корнелиуса, распорядился, чтобы он привязал его к себе веревкой и заставил работать. Оказавшиеся рядом люди встретили приказ капитана одобрительными выкриками.
Под гневными взглядами Джонатана и датчанина пленник схватился за лопату и стал торопливо забрасывать огонь землей. Джонатан нашел багор и поспешил на помощь в дальний конец деревни. Спохватившись, что стоит без дела, Маргарет тоже побежала на пожар.
Все работали как одержимые. В ход шли сосуды любых размеров, лишь бы можно было набрать в них воду из источника или реки. Среди деревенских жителей мелькали незнакомые Маргарет лица сезонных рабочих, примчавшихся на подмогу из своего стана. И все же ненасытное пламя перепрыгивало с крыши на крышу, с жадностью пожирая легко воспламеняющуюся солому и старые стропила.
Отчаянно работая лопатой, Маргарет понимала, что ее побег под угрозой срыва, но она не могла покинуть в беде людей, многих из которых знала по именам.
Мари позвала подругу, и Маргарет помчалась помочь ей вытащить из дома повитухи большую часть ее скарба, прежде чем огонь стал лизать стены небольшого домика. Маленькая худенькая Гортензия, которая помогла Пэйшенс появиться на свет, горестно рыдала на плече Маргарет, обнимавшей ее черными от копоти руками. Она отдала женщине несколько шиллингов из ставшего совсем легким кошелька. Что еще могла она сделать для несчастных людей, в одночасье лишившихся и крова, и небогатого имущества?
Среди хаоса пожара мелькала высокая фигура Эль Магико в освещении яростного пламени. Один раз Маргарет увидела, как он привязывает к дереву черноволосого испанца. Потом снова вернулся к горящему дому растаскивать багром бревна. Она остановилась передохнуть и наблюдала за его мощными движениями. Его отвага заставляла людей преодолевать собственное малодушие, и они бесстрашно кидались в огонь, чтобы спасти ребенка или животное.
Не желая от них отставать, прикрыв лицо рукавом, Маргарет с новой силой обрушилась на злобное пламя.
Через некоторое время на пожаре появился граф со своими людьми, которые привезли помпу, чтобы качать воду из реки. Она поняла, что огню уже несдобровать, настал момент исчезнуть.
Молодая женщина наскоро умылась у источника и побежала взять одну из лошадей, на которых прибыли слуги графа. К счастью, среди них оказалась ее умница Дэгги, приветливо заржавшая при виде хозяйки. Маргарет взяла ее под уздцы и поспешила к Бертранде.
Она усадила Пэйшенс в прилаженную к седлу корзину, сложила в другую захваченные из дому вещи и окончательно условилась о встрече со старой француженкой, после чего нежно расцеловалась с ней.
Забравшись в седло, она повернула к Скарборо и, немного отъехав, бросила последний взгляд на объятую пожаром деревню. В согбенном всаднике она узнала старого графа и рядом с ним мощную фигуру Джонатана. Умело распоряжаясь людьми, они бок о бок сражались с огнем.
Прощай, Клифтон-Мэнор! Не в добрую для тебя минуту покидаю я тебя, но не изменю своего решения.
Весь остаток ночи Маргарет неуклонно продвигалась в южном направлении, охваченная радостным возбуждением, ветер трепал ее волосы и пел о свободе. Ее побег, поспешно задуманный и кое-как осуществленный, непременно закончится удачей! Копыта Дэгги неустанно выстукивали по твердой земле бодрый ритм: все бу-дет хо-ро-шо, все бу-дет хо-ро-шо!
Маргарет посылала лошадь вперед, увеличивая скорость, – прочь от Клифтона с его закоснелым, раз и навсегда заведенным порядком, прочь от опеки мужчин, навстречу независимой жизни.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
20
Лондон, июнь, 1579 год
Джонатан приближался к Лондону по северному тракту двумя неделями позже, низко склонившись к шее Фаэтона и наслаждаясь бешеной скачкой. Капитан был в своей стихии – днем и вечером без устали следовал за Маргарет, ничем не выдавая себя.
Через несколько миль впереди показалась повозка и люди, бредущие рядом с ней. С ними молодая женщина пробиралась в Лондон. Неожиданно у капитана возникло озорное желание появиться перед ней и признаться, что все время охранял ее в пути, а людей графа ловко направил по ложному следу.
Подавив мальчишескую прихоть, он натянул поводья и заставил Фаэтона свернуть с дороги. Скрываясь за росшими вдоль нее деревьями, Джонатан медленно двигался за группой, соблюдая дистанцию: он обещал Бертранде охранять Маргарет так, чтобы та его не замечала.
После пожара он кинулся разыскивать молодую женщину и снова встретился с француженкой. Их беседа затянулась на несколько часов.
Удивительная старуха! Несмотря на слабость и почти полностью потерянное зрение, она обладает необыкновенной силой духа, которую не сломили ни отчаянное бегство с родины, ни тяготы и лишения жизни в чужих краях, ни последняя беда, отнявшая у нее то немногое, что она имела. Нимало не заботясь о своей дальнейшей судьбе, она с тревогой любящей матери поведала Джонатану о планах Маргарет. Неодолимое стремление к самостоятельности и подстерегающие молодую женщину опасности беспокоили Бертранду. Конечно, не слабыми глазами, а мудрым сердцем разглядела старая женщина, как истерзан страданиями молодой капитан, как мучительно он тоскует по душевному покою, и догадалась, что именно ее талантливая ученица с неуравновешенной, но чистой душой может принести ему желанное умиротворение.
Бертранда благословила его и советовала набраться терпения: Маргарет, только что сбросившая узду дедова властолюбия, в любом мужчине, прежде всего, увидит посягателя на свою свободу. Нужно дать ей время понять, что в Джонатане она найдет друга, а не холодного и жестокого повелителя. Бертранда предложила ему незаметно оберегать в пути молодую женщину с ребенком, чтобы не вызвать ее протест.
Но не только поэтому он следовал в Лондон. Ему необходимо было доложить тайному королевскому совету о результатах поездки в Йоркшир. Первоначальный допрос испанского пленника подтвердил подозрения капитана – против королевы заговор, а во главе заговора стоит зловещий палач из Нидерландов. Поручив Корнелиусу с солдатами после оказания помощи пострадавшим крестьянам доставить испанца в Лондон, Джонатан в тот же день отправился в путь.
Медленно ползущая впереди повозка остановилась у переправы через реку в ожидании парома. Фаэтон почуял близость воды и нетерпеливо заржал. Капитан решил воспользоваться задержкой и напоить коня.
Свернув в сторону, он спустился к берегу. Заботливо ослабил подпругу и пустил коня к воде, а сам, разминая затекшие ноги, расхаживал по траве, невольно уносясь мыслями к событиям в Клифтон-Мэноре, в глубокой задумчивости не замечая начавшего моросить дождя.
Он всегда находил естественным желание женщины опереться на сильное плечо мужчины, ведь они такие слабые и беззащитные создания. Теперь ему пришлось признаться в своем заблуждении.
Он стал изумленным свидетелем того, как тихая и скромная Маргаритка яростно боролась за жизнь своего тонущего ребенка. Как отважно отказалась от брака с высокородным негодяем. Как, с презрением отвергнув беззаботную и роскошную жизнь в поместье, вырвалась из-под опеки деда. Оказавшись в деревне во время пожара, самоотверженно спасала людей, раздавая при этом направо и налево те небольшие деньги, с которыми ступила на полную неизвестности дорогу к свободе. И чуть ли не мимоходом убила человека для спасения его, Джонатана, жизни, то есть, не задумываясь, принесла себя в жертву, – он-то слишком хорошо знал, что убийство, с какой бы целью оно ни было совершено, изменяет человека… Можно ли после этого смотреть на нее как на хрупкое беспомощное существо?! И, тем не менее, он не мог допустить, чтобы молодая женщина с ребенком и подругами оказалась без защиты в столь долгом путешествии…
Устал. Он так устал. Погруженный в тягостное раздумье, Вильям Клиффорд, граф Клифтон сидел перед камином в своем кабинете, уставившись на огонь. В жизни поместья, протекавшей по строгому распорядку благодаря его неусыпному контролю, две недели назад все полетело к черту.
Кто бы мог подумать, что эта дерзкая девчонка, его внучка, ускользнет от него? Да еще как! Под покровом ночи, ничего не взяв из дому, с малолетним ребенком на руках. Больше всего графа задевало, что она надменно отказалась от богатства и преимуществ знатной дамы. Упрямая девчонка не желала понимать, что он беспокоился о будущем ее и правнучки.
– Отец, вы еще не решили, что делать с Маргарет? – назойливый писклявый голос леди Элеоноры прервал его размышления. – Неужели вы позволите ей поступать, как вздумается? Мы же так надеялись через ее брак с Солсоувером породниться с королевским домом! Ее нужно догнать и…
– Как мы можем ее догнать, если не знаем, куда она отправилась? – раздраженно выкрикнул граф. Своими бестолковыми вопросами Элеонора доводила его до безумия. – Мои люди не нашли ее. И ты сама видела, что случилось с Гильсом.
Унижение, которое он недавно претерпел, постоянно грызло его, доводя до колик. Открыв загадочный сундук, поступивший от благодетеля, пожелавшего остаться неизвестным, он обнаружил в нем своего самого верного человека связанным и с кляпом во рту. Ясно, что кто-то помогает Маргарет. Не будь он в такой ярости, он посмеялся бы и поздравил ловкача с удачной выдумкой. Черт побери, из-за нанесенного ему оскорбления он стал страдать разлитием желчи, это причиняло ему такие сильные боли, что он был вынужден обратиться к этому бездельнику и шарлатану, к доктору, который, конечно, заставил его глотать отвратительный настой, к тому же совершенно бесполезный.
– Может, нам стоит поторопиться в Лондон? – не унималась Элеонора, опустив вышивание. – Вдруг Маргарет поехала именно туда, чтобы попасть на прием к королеве? Тогда нам лучше оказаться там первыми, чтобы вы смогли повлиять на ее величество. Нахальная девчонка! Как только она посмела пренебречь браком с племянником самой королевы! Никак не пойму, откуда это безумное своеволие?
– Это твоя вина, – огрызнулся граф.
Он дотянулся до кочерги и поворошил поленья. Колени противно ныли, раздражая его, как и голос дочери. И огонь отчего-то не помогал. Перед ним встало негодующее лицо Маргарет, когда он устроил ей нахлобучку в ее комнате. Что-то неожиданно заставило его тревожно задуматься о ней. Где она сейчас? В безопасности ли? Здорова ли?
– Если бы ты больше занималась ее воспитанием, а не передоверила это важное дело своему бестолковому муженьку, из нее выросла бы достойная своего происхождения девушка. Она бы уважала и слушалась тебя. А теперь у нее совершенно независимый характер. – Граф замолчал, изумленный сказанным: внучка пошла характером в него самого?!
– А вы? – В голосе дочери послышались сварливые нотки. – Вы ведь уделяли ей внимание, а что же получилось? Разве она уважает вас за то, что вы дали ей такое положение?
Увы, нет, подумал граф. Девушка не испытывала уважения ни к нему самому, ни к знатности их рода. Бывало, они бурно ссорились, разговаривая о родовитости, она восставала против самодовлеющего ее значения, и ему доставляло удовольствие подавлять непокорную, но неопытную спорщицу своими мастерски выстроенными доводами. Теперь он понимал, что нужно было серьезнее отнестись к внучке с самого начала.
Он выпрямился в кресле, ощущая страдание не только от больных коленей. Ему тяжело было вспоминать лицо Маргарет, так как на нем ясно читалось, что она чувствует к нему. Никогда он не интересовался глупыми чувствами окружающих его людей: они мешали делу и чертовски раздражали его. Но Маргарет заставила его признать, что толчком к ее побегу послужила ненависть к родному деду.
Но ведь раньше этого не было, он уверен. Граф прекрасно помнил, как впервые увидел ее в день приезда в Клифтон. Гибкая, с волосами цвета меда, с припухшими от слез глазами, девушка приветливо улыбнулась и, спрыгнув с лошади, подбежала к лестнице, у которой он встречал их. Она присела в реверансе и очень толково отвечала на его вопросы. Потом вдруг обняла его, назвав милым дедушкой, и нежно поцеловала в щеку. Он был очень смущен, хотя не подал виду. С тех пор, как умерла Элен, никто ни разу не поцеловал его.
Да, удивительно, но именно его внучка напомнила ему о единственной женщине, которую он уважал. В деревне Элен заклеймили шлюхой, потому что она была его возлюбленной. Ах, какой она была красавицей! Но он не мог на ней жениться из-за ее низкого происхождения. Хотя, если признаться честно, ему это и в голову не приходило. Главное – это происхождение, говаривал его отец, объясняя свои намерения прихватить добротный кусок земли или солидное поместье. Если правильно вести дела, можно усилить династию. Вот что создавали все его предки – династию Клиффордов, сильную и независимую.
И только сейчас, в семьдесят лет, почти прикованный к креслу, он вдруг задумался. Если бы он женился на Элен, сидел бы он здесь в одиночестве, со своим ревматизмом и ноющей дочерью? Впервые в жизни он подверг сомнению свое решение и разозлился на Маргарет, которая вынудила его на это.
– Я в Лондон, – граф поднялся так стремительно, что чуть не зарычал от боли в суставах, но, как всегда, пересилил ее. – Я найду Маргарет, пока не слишком поздно.
– Сейчас же соберу ваши вещи, – Элеонора услужливо встала, не задав вопроса, который он прочел в ее глазах.
Собственно, что именно может оказаться слишком поздно? Он и сам не знал, что имел в виду, но ему необходимо было находиться рядом с Маргарет. Ведь головы у женщин набиты всякой чепухой, они вообще загадочные существа. Покидая кабинет, он тяжело вздохнул.